Условия преодоления пороков индустриализма

В 80-х гг. М. Йенике было не ясно: встанут ли индустриальные страны на путь развития наукоинтенсивного и информационноинтенсивного развития, берегущего ресурсы. Когда информативная функция используется в краткосрочных и ограниченных рыночных интересах, то у общества, как он отмечал, не остаётся перспектив на продолжительное будущее. Такая система может превратиться в «дезинформационное общество». Дело в том, что бесперспективность рынка обусловливает бесперспективность политики. Ещё Д. Белл заметил, что в обществе, где коммерциализирована информация, может случиться отказ от государства. Требуется информационная революция, которая может быть использована и супериндустриалистами. Например, населению внушат необходимость принятия программы вооружения, которая приведёт к застою. Протест масс может быть обращён также и на внешнего врага, как, например, при войне за Фолклендские острова [317, с. 148].

После стагнации 70-х — 80-х гг., считает Йенике, в капиталистических странах возможен подъём, если будут сделаны инвестиции в инновации и проведены реформы, но возможна и депрессия. Всё зависит от объёма и качества инноваций. Тем не менее рынок рабочих мест в высокотехнологических отраслях не может занять всех безработных, да и в новых отраслях намечается тенденция к перепроизводству. К тому же, подъём может приостановиться из-за того, что финансовые возможности властей — тоже в кризисе. Возможна стагнация также из-за ограниченности вместимости мирового рынка, конкуренции США с развивающимися странами, нестабильности доллара, потому что увеличение денежной массы ведёт к финансовому кризису, и по другим причинам, которые не всегда можно предвидеть [317, с. 190−191].

Вместе с тем европейское сообщество вывозит из США «культурные продукты» и сильно зависит от американских байков данных и разного рода исследовательских институтов. Важнее чем вещи, разъясняет Йенике, импортировать интеллектуальную технику и информационные структуры, которые действуют в направлении противоположном «синдрому танка». Для успешного введения инноваций надо лучше изучать опыт альтернативных и эксперименты Volvo и General Motors, которые испробовали участие трудящихся. Нередко исследуется и даже оплачивается мнение граждан по поводу условий работы, её смысла, качества потребляемых товаров. Следовало бы знать и восприятие гражданами деятельности государства, поскольку власть вполне может потерять поддержку [317, с. 168−169].

Для развития общества необходимо развитие экономики, а для производства нужны сырьё и техника, но техника это — не только железки, но планомерное развитие средств производства на базе изобретённых образцов. Нужна ещё и «социальная техника», т. е. благоприятные социальные отношения с самоорганизацией людей и демократическим планированием. Над исследователем и техником не должен стоять надзирающий чиновник. Требуется также и «интеллектуальная техника», которая «организует» информацию и создаёт науку. К социальной технике относится как разделение труда, так и организация рабочих групп, а также альтернативных предприятий, изобретения ограничений централизации и бюрократизации, направлений развития, совершенствования института парламента, а ещё и техника оппозиции с «гоу-ином» и «ситином», голодные забастовки и гражданские инициативы, регулировка уличного движения и изобретение пешеходных зон. Интеллектуальная техника включает проблемы, парадигмы и научные методы, а также блестящие идеи и компьютерные программы, системы концепций и предварительную информацию о социо-экономических и психологических условиях науки, в том числе и об оптимистическом или пессимистическом самообмане, обеспечение саморазвития, скорости и роста объёма информации для науки [317, с. 154−155, 166].

Чтобы достичь успеха, необходимо любую технику рассматривать в её социальной структуре. Человеческие интересы обусловливают технические средства и типы техники. Оценить последствия от использования новой техники более способны техники и производители, чем государство. Риски от использования техники надо предвидеть уже на стадии разработки. Большой или длительный риск должен быть запрещён или подвергнуться санкциям через негативные стимулы или большие штрафы. Необходимы центральные нормы и децентральный контроль со стороны лиц, заинтересованных в использовании или неприменении рискованной техники. Централизованная иерархическая система имеет иную «технологическую культуру», нежели децентральная, например, партиципарная. Реальная, социальная и интеллектуальная техника циклична, включая фазу установления и фазу устарения. Это — новые изделия и средства производства, социальные изобретения и политические институты, научные методы и парадигмы. Хотя люди предлагают новые технологии и институты, их новации пока разбиваются о ригидность иерархических властей и государства, поэтому инновации не могут осуществляться без вмешательства властей, а процесс строительства власти обычно начинается с базисных технических и институальных инноваций. С предложениями структурных перемен возникают и новые политические движения [317, с. 157, 166].

Инновации требуются в сфере организации и управления, образования и информации, мотивации и поощрения. Инновационные процессы сейчас охватывают все общественные структуры, но надеяться на то, что большие иерархические организации будут усваивать новые ценности и сами предлагать нечто новое — безосновательно [317, с. 164−165].

Несмотря на необходимость инноваций во всех сферах общества, они пока носят случайный характер. Попытки использования инноваций в экономике ФРГ, которые могли бы привести к обновлению всей её структуры, уже давно предпринимались, но оказались слишком робкими и не привели к значительным изменениям. Например, госсекретарь Министерства исследований и техники ФРГ Фолькер Хауфф и директор научного центра в Берлине Фриц Шарф ещё в 1975 г. высказали мнение, что интеллигенция в ФРГ — её главный ресурс, а «услуги» должны занять большее место в концепциях изменения структуры экономики в будущем, защита среды и организация пространства должны получить важнейшее место в концепциях развития промышленности, поскольку улучшающие среду технологии вводят новый рынок, а мелким и средним предприятиям надо отдать значительную роль в этих концепциях. Они предложили изменить структурную политику, снизить расходы энергии и сырья, используя его (особенно редкое сырьё) по возможности вторично. В 1976 г. комиссия Министерства труда и социального порядка ФРГ также предложила структурные изменения в секторах экономики, для развития технологий будущего и стимулирования инноваций в технике и социальной сфере. Тогда канцлер и его сотрудники посчитали эти предложения иллюзией, и только в 80-х гг. частично реализовали [317, с. 98, 103].

Центральным вопросом в политике народного хозяйства, как думает Йенике, стал вопрос об изменении структуры экономики, где политика свободного предпринимательства стала непригодной. Инновации тормозит рынок из-за монополизации и сговоров, минимизирующих его гибкость, и поэтому неспособен удовлетворять внешнехозяйственную необходимость, общественные интересы и требования будущего. У рынка как объекта управления есть недостаток, который заключается в том, что государство почти не может воздействовать на монополии в старых отраслях. Рынок — непредсказуем в будущем. Он управляется государством запоздало, жёстко с высокими социальными издержками. К тому же государство также зависит от интересов групп и недейственно. Производимые им коллективные блага становятся всё дороже. Эту социальную ригидность, как считает Йенике, должны преодолеть социальные инновации в системе образования и в структуре предприятий, в условиях образования тарифов партнёрами, проводящими совместные мероприятия на капиталистическом рынке, меняя условия внешней торговли и сами основы общества. Критики государства и «социальные новаторы» требуют освободить рынок от господства монополий, предлагают ограничить свободу рынка и экономики, а традиционные отрасли промышленности (особенно загружающие экологию) от вмешательства и ограничений со стороны государства, и использовать там творчество трудящихся. Государство же должно приспосабливаться к новым явлениям, изменив всю надстройку старого способа производства со структурой норм и механизмом информации, и здесь нужно взаимодействие не только инноваторов техники, но социальной техники, и власти [317, с. 96, 156, 164−165].

Нужна политика не создания идеальных условий производства, а политика «качественного роста» и «инновационных исследований» с программами сбережения энергии и среды, что уже делается в ПГвециии, особенно, в Японии. Гораздо выгоднее было бы вкладывать в научные исследования, образование, инфраструктуру, помогать в экспорте и отказаться от налогов. Например, при проведении политики защиты среды и здоровья, использующей сектор «услуг», возможно сокращать расходы материалов, что уменьшает отходы и затраты и не требует восстановления среды [317, с. 95−96, 129−130].

Политика может улучшиться, если государство станет противовесом индустриальной сверхвласти, а также в случае отказа от самовластных решений, если будет открытой, воспринимать критику и, расширив политический базис, вырабатывать согласие. На мировом рынке, по мнению Йеиике, будет нужен отказ от конкуренции и регуляция субвенций, а государство и граждане должны вместе выступать против концернов, борясь за здоровье личностей. Противовес настоящей политике государства может осуществляться снаружи со стороны традиционного рынка, предлагая потенциальные инновации через публицистику и науку как критические инстанции, но возможен и изнутри через разного рода участие, увеличивающее мотивации и шансы благоприятствующие инновациям. Западные государства зависят от среднесрочных циклов избрания в парламент и ориентируются на «простого человека» [317, с. 165−166]. Здесь нужно, по мнению Йенике, развивать новые формы участия. Эффекты — важнее формальных структур. Политика сверху будет более успешной, если создать противовес снизу, который в отличие от интересов государства и рынка обеспечит вмешательство заинтересованных лиц. Пусть чиновники контролируют соблюдение норм, а заинтересованные граждане выражают жизненные интересы профессий и обладают контрольными функциями. Их защита должна повыситься материально благодаря соответствующим законам и через публицистику. Необходимо увеличить действенность жалоб граждан через средства массовой информации и в соответствии с ними защищать, например, среду или интересы арендаторов. Необходимо и согласованное (включающее интересы меньшинств) планирование основ, а не деталей, создавая в коммуне лучшую защиту граждан и условия для инноваций, потому что государство не может заменить инноваций со стороны децентральных акторов, но лишь задать направление для творчества. Наиболее успешный способ организации власти — децентрализация с единым центром, обладающим функциями координации и улаживания, чтобы уменьшать разницу в доходах регионов и коммун и конкуренцию, а рабочие места создавать не только в местах выгодного приложения капитала. Экономике на мировом уровне надо создавать условия, которые соответствуют местным интересам. Тогда бессилие политики индустриальной системы будет сужено, так как материально укрепится местный базис и глобальная координация улучшится [317, с. 166, 188−191].

В 70-х гг. технические и социальные инновации уже дали длинную волну развития. Теперь, по мнению М. Йенике, надо разобраться какие социальные структуры мешают техническим инновациям, и какие социальные инновации требуются. Подъём после структурного кризиса 70-х — начала 80-х гг. зависел от значительных инвестиций в технические нововведения в микроэлектронике, биотехнике, технике материалов, компьютерных технологий. Йенике считает, что современный процесс изменения структур и введения инноваций должен иметь такую мощь, чтобы преодолеть кризис [305, с. 135, 149].

Определённый опыт уже есть. Страны Скандинавии и Юго-Восточной Азии стали применять, например, перспективное планирование. В Швеции и Дании активная роль государства, сильные позиции у коммун, традиции участия и кооперации. Там высокая помощь государства в развитии и показатели лучше, чем у других стран: уравновешенная информация, вооружённость небольшая, хорошее финансовое положение. Япония, например, встретила кризис 70-х гг. с высокой ролью государства и культурой политики, с небольшой вооружённостью, со склонностью к кооперации и к согласованию, с довольно активными коммунами. В Японии или Швеции вмешательство государства стало эффективным [317, с. 158−160, 165].

Проблемы окружающей среды в индустриальных странах всё ещё нарастают, хотя, как отмечает Йенике, есть и положительные решения. Только в Японии из энергоотходов удаляют серу и азот, и Япония экспортирует эту технологию. Альтернативных электростанций в ФРГ мало, хотя в Дании делают ветровые станции, в США проектируют солнечные, ветровые и электростанции на биомассе. В Швеции, Дании и Австрии запрещена атомная энергетика, используются альтернативные источники энергии, и хозяйство успешно развивается. В Швеции конфликты по поводу энергетики решают кооперативно и даже используют плебисцит [317, с. 93- 94].

Необходимо использовать передовой опыт для развития современного общества. Под развитием Йенике понимает институализацию новой модели овладевания современным кризисом индустриальной системы. Разрешение кризиса это — не перемещение проблем системы в слабоконфликтные зоны общества, но создание инноваций в развитии. В этом — продуктивность механизма кризиса. Кризисное состояние общества, полагает Йенике, важно не как негативное явление, а как важная противоречивая стадия развития, требующая изменения и инновативного развития системы, ибо неразрешение кризиса может привести к тяжёлым потерям или возврату на ранние ступени развития. Кризис потенциально ведёт к развитию. 200 лет назад кризисная волна привела к ступени индустриального общества. Проблемы окружающей среды, милитаристского риска, массовой безработицы и неэффективности государства могут быть решены, как полагает Йенике, через кризис между способностью к инновациям и политикой власти во время стагнации, вызванной препятствиями со стороны власти переобучению и инновациям. Кризисы — моторы развития, но исторический опыт показывает, что механизмы кризиса могут потерять производительную силу в структурах власти и привилегиях [317, с. 149−152, 155, 188, 207−209].

Чтобы социальные инновации были действенными, необходимо иметь дееспособный госаппарат. Возвращение дееспособности государственному аппарату, по мнению Йенике, должно идти по нескольким линиям: изменения структуры госаппарата, экологической модернизации, регуляции цен, ослабления рисков, изменения системы управления для уменьшения использования ресурсов и улучшения условий труда, вплоть до устранения привилегий в доходах чиновников, через реформы, освобождающие государство от вновь возникающих функций. Болезнь государства — в бюрократии и централизме в управлении промышленностью. Ликвидировать или уменьшить это состояние нужно, использовав кризис и интересы людей, использовав потенциал граждан, чтобы проводились изменения в их интересах. Для решения внутриполитических проблем Йенике считает совершенно необходимым согласовывать хозяйственно-политические решения в диалоге между государственными, частнохозяйственными структурами и всеми заинтересованными в правильном решении представителями общественности [317, с. 96−97; 191−192].