Свободные. 
Средневековье. 
Новое и новейшее время

Свободное население подразделялось византийскими юристами на две большие группы: начальство (archontes) и подчиненные (archomenoi — букв, «те, кем управляют»). Еще раз хотим подчеркнуть, что это деление условно, жестких сословных ограничений оно не имело. Архонты в буквальном смысле — это выслужившиеся до начальственных постов. Среди архонтов в первую очередь выделяются динаты («сильные, могущественные»). Динаты, как выразился в одной из своих новелл Лев VI Философ, — это те, «кому Бог дал управлять, те, которые своей славой и богатством вознесены над простыми смертными, те, которые командуют и управляют, стоят на высших гражданских или военных постах». Власть начальства над подчиненными абсолютна. У того же Кекавмена находим следующий совет:

«Если ты служишь архонту, служи ему не как архонту или человеку, а как василевсу и как Богу. Если он невежествен и неспособен, а у тебя достаточно знаний, и ума, и ловкости, не презирай его, иначе он лишит тебя должности» |Кекавмен, 1970, § 41.

В общем и целом начальство (архонты) в Византийской империи различалось по должности, которую данный начальник занимает. Византийская Табель о рангах была самой разработанной и совершенной в те времена в Европе. Ученые насчитывают не менее 60 должностных рангов, каждый из которых придавал человеку, им обладавшим, вес и положение в обществе. Характерно, но первые пять рангов — это все военные должности: командующие армией и флотом. Одновременно они занимают и какую-нибудь высшую придворную должность при императоре. Византийская империя в данном случае полностью унаследовала палатинский (дворцовый — от лат. «palatio») принцип управлении, характерный для эпохи домината. Далее следовали должности по гражданскому управлению.

Надо сказать, название этих должностей не лишено изящества: магистр священных оффиций — чиновник, соответствующий по рангу теперешнему министру иностранных дел (дипломатическая служба в Византии была поставлена на недосягаемую высоту), или комит священных щедрот (какая точность, какая образность!) — чиновник, соответствующий министру финансов, или квестор священного дворца — он же министр юстиции, или препозит императорской чернильницы — начальник личной канцелярии императора.

Со временем к разряду архонтов причисляются просто богатые люди, нередко потому, что должность можно купить за деньги. Симония была подлинным бичом византийской бюрократии, хотя официально служила одним из источников государственного бюджета:

«Мы стали обдумывать, как бы нам изменить к лучшему го вредное, что заключается в наших провинциях, и нашли решение вопроса в том, чтобы иметь в лице администраторов… людей с чистыми руками… Этого не иначе можно достигнуть, как если сами они будут получать свои места бесплатно. Приняв во внимание, что хотя царство наше лишается немалого дохода, но что, вместе с тем, приобретается большая польза для наших подданных, если они не будут подвергаться поборам со стороны своих ближайших начальников… Разве не ясно для всякого, что получивший должность за деньги дает не только то, что называется правом на должность, но должен приложить и другое, что входит в многообразное соприкосновение, как с дающим, так и с получающим должность» (Nov. 16). Но эта новелла Юстиниана осталась гласом вопиющего в пустыне.

К подчиненным в первую очередь относились те, кого сами византийцы называли «rnesoi», букв, «средние», т. е. средний класс, как сказали бы сейчас. Сюда относится в основном городское население: лица свободных профессий, купцы и торговцы, ремесленники. Все они разделены на корпорации, вступление в корпорацию и право занятия профессии строго определены законом. Корпорации держат в буквальном смысле монополию на ту или иную профессию. Вот, например, определение статуса корпорации одного из разряда ювелиров:

«Мы повелеваем считать правом аргиропратов, если кто к ним обратится, покупать то, что относится к их ремеслу, т. е. золото, серебро, жемчуг и драгоценные камни. Но пусть они не покупают ни меди, ни льняных тканей, ничего иного, чем надлежит торговать скорее иным профессиям, чем аргиропратам» (Кн. Эп. II. § 1).

А вот требования закона, предъявляемые к юристам-табулляриям (нотариусам):

«Кто желает быть принятым в число табулляриев, тот должен быть избран голосованием и подвергнут испытанию со стороны примикерия и подчиненных ему табулляриев, чтобы определить, обладает ли он необходимыми познаниями в законах, владеет ли он искусством письма в большей мере, чем другие, к тому же не болтлив ли он, не заносчив ли, не ведет ли распутную жизнь. Требуется, чтобы он был также благочестивым по нраву, чистым в помышлениях, образованным, рассудительным, владел бы правильною речью и умел точно выражать мысли, чтобы, таким образом, он мог бы легко отличить подлоги в документах и двусмысленные выражения, вводимые в текст соглашений с целью обмана. И если кто-либо будет уличен, что при приеме в корпорацию обошел требуемые законом условия и постановления, то несут ответственность также и те, кто за него свидетельствовал» (Кн. Эп. I. § 1).

К разряду «средних» причислено мелкое чиновничество, положение которого как нельзя лучше определено в известном месте воспоминаний Михаила Пселла. Вот описание судьбы асекрита — мелкого канцелярского служителя:

«Это очень тяжелый труд и писать приходится так много, что нельзя ни почесать уха, ни поднять головы, ни вовремя напиться и поесть, ни очистить тела омовением, если не считать естественного омовения — пота, ручьями текущего с лица и головы. А какое великое за то воздаяние: оскорбления, угрозы, пренебрежение! Служба асекрита более тяжкое и невыносимое зло, чем огонь, мрак и червь». Тем не менее самому Пселлу удалось выслужиться и со временем купить очень крупную должность при дворе!

Нижний ряд подчиненного населения занимало многочисленное крестьянство, которое византийцы именовали общим термином «georgoi». Положение георгика как свободного землевладельца не подлежит сомнению. Он является основным налогоплательщиком, из среды георгиков набирают рекрутов в армию, на них же лежат и другие государственные литургии. Они объединены в общины, доказательством чего служат постановления знаменитого «Земледельческого закона» (Nomos georgikos), являющегося приложением к «Эклоге». Время его издания до сих пор точно не установлено, есть достаточно убедительная версия, относящая формирование его текста к VI—VII вв., хотя официально он утвержден в качестве закона только в начале VIII в.

В общине установлен периодический передел земли: «Если произведенный в подлежащих распределению по жребию местах раздел обидел некоторых, пусть позволено будет им ликвидировать произведенный обмер» (Norn, georg. 8). Границы общин строго установлены законом: «Если два села спорят о границе…» (Nom. georg. 7). Наконец, у общины есть «общие места» (topos koinos), подлежащие эксплуатации совместно (Nom. georg. 81). Позднейшее законодательство (новелла императора Романа I Лакапина) закрепила за общинниками преимущественное право покупки участка соседа, если тот разорялся. Все это нозволяет сделать вывод, что община является основной податной и административной единицей в империи.

Еще более нижний статус имеет такой слой населения империи, как «парики» — зависимое от крупных землевладельцев крестьянство, в которое вливаются со временем колоны. Последние достались Византии тоже в качестве своеобразного наследства от Рима. Конституцией императора Анастасия они были разделены на два разряда, нижний — энапографы — отнесены к имуществу землевладельца, другие же — мистоты — просто прикреплены к земле. Их имущество и личность охраняются законом.

Положение париков трактуется однозначно как положение свободных, но свобода которых ограничена: они не могут покинуть места прикрепления к земле, но не могут быть и изгнаны с нее, поскольку обязаны нести перед государством литургии. Именно им чаще всего дается ирония (см. выше).

Особый разряд населения Византийской империи — это священнослужители. Все они изъяты из-под юрисдикции светской власти, что, собственно, и составляет главную отличительную черту их статуса.

Последнее, что необходимо отметить. Население империи все время подвергается влиянию пришлых народов. Уже Константин Порфирогенит отмечал, что к VII в. вся Эллада ославянилась. Варвары поселялись в империи до момента их полной ассимиляции на правах федератов.