Очерк II ЗАДАТКИ. 
СПОСОБНОСТИ. 
ТАЛАНТ

Не тайна тот факт, что для продуктивных занятий искусством необходим комплекс общих и специальных способностей, о которых надо знать следующее.

Под способностями обычно понимают психические и психофизиологические качества (особенности, свойства) человека, благодаря которым он успешно выполняет ту или иную деятельность. Понятно, что, поскольку различаются между собой сами виды человеческой деятельности, например, сочинение музыки, исполнение ее, обучение ей, историко-теоретические изыскания в этой области и т. д., виды и типы способностей различаются по качественному составу, структуре, специфике компонентов.

Способности нередко делят на общие и специальные. Общие способности — те, которые требуются для успешного осуществления различных, хотя и относительно близких, так сказать, родственных видов деятельности. Для музыканта к числу общих способностей относится слух — в широком, системном толковании этого термина, а также музыкально-ритмическое чувство, музыкальная память, сенсомоторика. Еще более обширна и многогранна психологическая платформа таких необходимых для каждого музыканта способностей, как природная эмоциональность, художественно-образное мышление, фантазия и воображение, воля и т. д. И, конечно же, одной из первых в этой иерархии следует признать способность индивида переживать музыку как выражение определенного содержания (Борис Михайлович Теплов) и не только переживать, но и (главное!) привносить, вкладывать это содержание в собственную музыкальную речь.

Что касается специальных способностей, то они, будучи непосредственно связанными с определенными, конкретными видами деятельности, имеют сравнительно ограниченный диапазон действия. Видимо, было бы логичным включать в число специальных способностей — с известной условностью, разумеется, — не только психические феномены, но и весь комплекс природных данных.

(анатомо-физиологических и даже физических), требуемых какойлибо деятельностью. Голос для вокалиста, фигура для балерины, строение рук для музыканта-исполнителя, более или менее благоприятное для игры на том или ином музыкальном инструменте, — разве не имеет все это прямого отношения к успешному осуществлению профессиональной деятельности? К тому, способен ли человек заниматься ею?

Безусловно, к разряду исполнительских способностей должны быть отнесены и тембро-колористический слух, и двигательномоторные (технические) данные музыканта. Наконец, следует назвать в связи с этим и такое специфическое, нечасто встречающееся качество как артистичность — способность производить яркое, выигрышное впечатление, выступая на публике; для людей сценических профессий эта способность, понятно, более чем желательна. Существуют и некоторые другие свойства и качества, обусловленные парциальными (частными, локальными) особенностями нервной системы и имеющие близкое отношение к специальным способностям. К ним нам придется вернуться в дальнейшем.

Способности проявляются в интересах, влечениях, склонностях человека, в общей направленности его внешних и внутренних устремлений. Желания человека, говорил Гете, это предчувствия скрытых в нем способностей, предвестники того, что этот человек будет в состоянии совершить. Не случайно биографии выдающихся музыкантов свидетельствуют, что многие из них с ранних лет обнаруживали стойкое влечение к музыке.

В связи с этим принято считать, что интересы, влечения, потребности, зов души могут рассматриваться в качестве симптоматики способностей лишь в том случае, если они достаточно устойчивы и прочны. Это, конечно, верно. Но верно и то, что изменчивость, лабильность интересов в детском и даже подростковом возрасте никак не свидетельствует об отсутствии способностей. Сергей Васильевич Рахманинов, когда ему было 10—12 лет, отнюдь не числился среди примерных учеников младшего отделения Петербургской консерватории; по свидетельству его двоюродной сестры Софьи Александровны Сатиной, он «часто пропускал классы, предпочитая кататься на коньках или просто шататься по улицам». Его тяга к музыке, его профориентация, говоря современным языком, проявилась позднее, когда он стал учеником Николая Сергеевича Зверева. Выдающийся музыкант нашего времени Юрий Абрамович Башмет подростком чем только не увлекался — и гитарой, и джазом; к занятиям на скрипке (Башмет начинал как скрипач и лишь позднее взял в руки альт) он особого влечения нс испытывал. Это нс помешало ему стать впоследствии «первым альтистом мира» по определению музыкальных критиков.

* * *.

Общие и специальные способности сосуществуют в психике человека в нерасторжимом, синкретическом единстве. Их особое сочетание, особый сплав и образуют индивидуально-неповторимую творческую физиономию музыканта, актера, живописца и т. д. Способность, по С. Л. Рубинштейну, — «сложное синтетическое образование, включающее ряд качеств, без которых человек не был бы способен к какой-либо конкретной деятельности…»^[1]

Как правило, у людей искусства, тех, кто отмечен «лица необщим выражением», можно видеть синтез различных способностей; количество их, разумеется, точному подсчету и классификации не подлежит, однако несомненно, что в этом синтезе наличествует многое и разное. Не будет ошибкой сказать, что количество тут переходит в качество: чем больше ингредиентов (составляющих) в целостной структуре дарования, чем полнее и ярче они обнаруживают себя, тем, конечно же, лучше, полезнее для дела.

Иной вопрос: насколько органичным, внутренне сбалансированным оказывается подобный синтез и как он проявляет себя в ходе творческой практики? Здесь, естественно, все сугубо индивидуально, т. е. зависит от персональных качеств и свойств человека, от «дактилоскопического узора» его дарования. Во всяком случае, идеально сбалансированные или близкие к этому сочетания способностей встречаются в природе довольно редко. Выравненность как таковая — скорее исключение, нежели правило. Примеры музыкантов-исполнителей, искусство которых отличала бы эллинская гармония и уравновешенность звуковых форм, весьма немногочисленны: Евгений Александрович Мравинский, Давид Федорович Ойстрах, Эмиль Григорьевич Гилельс, Григорий Липманович Соколов, Евгений Федорович Светланов, Ирина Константиновна Архипова, Евгений Евгеньевич Нестеренко, Елена Васильевна Образцова. Возможно, этот список выдающихся мастеров середины и второй половины XX столетия можно было бы пополнить еще несколькими именами, но не более того.

Значительно чаще приходится сталкиваться с определенным дисбалансом в структуре способностей (природных данных) музыканта, когда одни компоненты более или менее явственно превалируют над другими. Например, завидная двигательно-техническая одаренность и заурядность, ординарность эмоциональных реакций, слабая выраженность их. Или диаметрально противоположный вариант: тонкость, поэтичность, одухотворенность музицирования при постоянном и вполне очевидном техническом браке. Л сколько певцов с отличным «природным материалом», проще говоря, с прекрасными голосами, не могут завоевать признание по причине эмоциональной или интеллектуальной недостаточности либо каких-то иных изъянов в комплексе природных способностей.

Нелишне повторить, что на успех в музыкально-исполнительской деятельности может рассчитывать лишь тот артист, который обладает в достаточно полном объеме всеми качествами и свойствами (способностями), требуемыми данной профессией.

* * *.

Способности обладают важнейшим свойством: они развиваются в ходе жизненной и профессиональной эволюции человека, в процессе осуществления им той или иной деятельности. Ситуации, при которой способности на длительный срок застывают в какой-то одной точке, нет и в принципе быть не может. Как развиваются способности, в какой мере, в каком направлении и до каких пределов — это уже вопрос другой. Тут все зависит от самого индивида, его «генного снаряжения», от того, в каких условиях он рос и воспитывался, как его учили (и как он учился сам), а также от ряда других факторов и обстоятельств, из которых складывается в совокупности наша жизнь. (Об этом дальше.) Как бы то ни было, но люди искусства, ведомо им это или нет, пребывают в постоянном движении: либо прогрессируют, либо регрессируют. Не случайно творческую жизнедеятельность сравнивают с лестницей, по которой или поднимаются, или опускаются: стоять на месте тут невозможно, фактически это означает опускаться вниз, хотя бы потому, что остановившегося обгоняют другие.

История музыкально-исполнительского искусства знает случаи впечатляющего творческого прогресса некоторых наиболее выдающихся своих представителей. В сугубо психологическом аспекте это означало постоянное пополнение и расширение комплекса способностей (в полном их объеме), обогащение этого комплекса новыми элементами, высвечивание в нем новых сторон и граней. Примером может послужить в данном случае творческая биография Э. Гилельса. В юности он был мощный виртуоз, с легкостью сокрушавший любые пианистические трудности в исполняемых произведениях, поражавший окружающих уникальными техническими данными. Затем, десятилетия спустя, — мудрый художник, поднявшийся на такие духовные вершины, каких ему, казалось бы, от природы достигнуть было не дано.

Сходным образом, хотя и со своими индивидуальными различиями, выглядят творческие маршруты Гидона Кремера, Григория Липмановича Соколова, Наталии Григорьевны Гутман, Элисо Константиновны Вирсаладзе. Внешние, отчетливо видимые изменения в искусстве этих музыкантов являлись следствием глубоких метаморфоз в сфере психического, т. е. в комплексе способностей.

Знает история музыкально-исполнительского искусства и примеры иного рода, и их гораздо больше, к сожалению.

Итак, способности — субстанция динамичная, меняющаяся, коррелирующая со многими факторами внешнего и внутреннего порядка. Любая личность, и тем более творческая, менее всего схожа с застывшей, неподвижной системой. Тут к месту вспомнить слова Михаила Михайловича Бахтина, указывавшего, что человек никогда не совпадает с самим собой, к нему нельзя применить формулу тождества: «А есть А». Подобным высказываниям, принадлежавшим людям самых разных творческих профессий, несть числа.

* * *.

Основные вехи на пути развития природных данных человека, если это развитие идет по восходящей, со знаком «плюс», выглядят в схематическом виде так: задатки — способности — талант. Схема есть схема, она неизбежно упрощает то, что за ней стоит. И, тем не менее, иерархия приведенных выше терминов отображает вполне реальные факты, явления, процессы.

Задатками называют врожденные анатомо-физиологические и психические особенности человека (его нервной системы, структуры мозга), которыми определяются перспективы и дальнейшие пути формирования-развития способностей. В онтогенезе человека задатки играют принципиально важную роль. Они предпосылки всего того, что может и должно произойти в дальнейшем в сфере способностей, всех изменений, пертурбаций и т. д.; одно тут произрастает из другого.

Некоторыми специалистами высказывается мнение, что задатки напрямую ведут к соответствующим им способностям, связаны с последними причинно-следственными отношениями. Другие же — и педагоги, и психологи, и физиологи — подходят к этой проблеме осторожнее, гибче, допуская возможность различных вариантов. Задатки скорее ориентируют человека на жизненном пути, при выборе профессии, они могут подсказать направление движения — и только. Да и то не всегда безошибочно. Такая точка арония высказывается значительно чаще, и, по-видимому, она ближе к истине.

Иными словами, на основе тех или иных задатков могут сформироваться и развиться различные группы (блоки) способностей, подчас весьма удаленных друг от друга. Есть, разумеется, определенное количество людей с четко выраженной склонностью к математике, физике или музыке, по все же больше тех, кто с равным (хотя и не слишком большим) успехом мог бы заниматься и тем, и другим, и третьим.

Гипотез и предположений много. Скорее всего, одного-единственного ответа на вопрос о соотношении компонентов в связке «задатки — способности — профессиональная деятельность» нет и быть не может. Задатки дейетвительно могут идти «в рост» по-разному, в зависимости от жизненных условий, стечения обстоятельств, иных факторов, которые предусмотреть и классифицировать невозможно, выступая при этом чем-то вроде корней, из которых произрастают (в разных направлениях) целые кусты различных способностей.

В то же время не будет ошибочным утверждение, что, чем крупнее дарование, чем определеннее оно по профилю, тем специфичнее, однозначнее задатки, явившиеся его предтечей. Одному, как говорится, «на роду написано» быть дирижером, другому пианистом, третьему композитором, четвертому педагогом. Бывали, правда, случаи, когда люди блистательно совмещали одно с другим и третьим, но это были в основном люди такого масштаба, как Франц Лист, Антон Григорьевич Рубинштейн, Сергей Васильевич Рахманинов или Леопард Бернстайн.

Как бы то ни было, задатками, генным снаряжением человека определяются в известной мере его перспективы на будущее. Другой вопрос: как они реализуются? Ведь между задатками и способностями дистанция огромного размера. И успешно пройти ее удается далеко не каждому. «В заслугу мы имеем право ставить себе лишь одно: как мы распорядились способностями, дарованными нам от рождения»^[2], — говорил выдающийся испанский виолончелист Пабло Казальс. На редкость точная постановка вопроса.

Видимо, не счесть людей, которые, обладая отличными природными задатками, так и не смогли обратить последние в настоящие способности. Согласно некоторым психологическим исследованиям всего лишь четвертой или пятой части людей, имеющих от природы определенные творческие задатки, удается реализовать свой потенциал, оправдать аванс, выданный природой.

В отличие от задатков способности в большей мере сориентированы на ту или иную деятельность, теснее связаны с ней. Если задатки, как уже говорилось, могут обнаруживаться, проявлять себя в разных направлениях (ипостасях), то способности выражены с большей определенностью, отмечены более четкой направленностью по своей структуре. Отвечая, но необходимости требованиям той или иной деятельности, способности изоморфны ей (т.е. соответствуют по форме, складу, строению). Момент принципиально существенный: будучи по сути сплавом врожденного и приобретенного, способности формируются, кристаллизуются в русле определенной деятельности; последняя накладывает на них заметный отпечаток (С. Л. Рубинштейн).

Итак, способности и деятельность органично взаимосвязаны, взаимодетерминированы. Сцена вырабатывает и шлифует у музыканта одни способности; работа в классе, с учениками — другие; сочинение музыки — третьи; научно-исследовательская деятельность в области теории или истории музыкального искусства — четвертые.

Святослав Рихтер был великим артистом, но никогда не занимался преподаванием. Примерно то же можно сказать о выдающемся российском виолончелисте Данииле Борисовиче Шафране. Напротив, Петр Соломонович Столярский, воспитатель целой плеяды замечательных скрипачей (Д. Ойстраха и других), практически не знал, что такое сольная исполнительская деятельность. Из этих (и многих-многих других) примеров явствует, что в рамках музыкального исполнительства и педагогики имеет место достаточно широкая дифференциация способностей, влечений и склонностей, а потому наивным было бы полагать, что талантливый артист обязательно проявит себя талантливым педагогом, как и наоборот.

Случается иной раз, что универсально одаренный музыкант с равным успехом делает и одно, и другое, и третье, — выше об этом упоминалось. Вспомним в дополнение к уже называвшимся именами о Самуиле Евгеньевиче Фейнберге — замечательном пианисте и не менее талантливом педагоге (его учениками были Виктор Карпович Мержанов, Людмила Владимировна Рощина и другие); он к тому же писал и неплохую музыку. Интересовался С. Е. Фейнберг и научно-литературной работой, свидетельством чему является его книга «Пианизм как искусство». Основоположник русской альтовой школы Вадим Васильевич Борисовский снискал известность и как исполнитель, и как педагог; его перу принадлежит также ряд обработок и транскрипций для альта, занимался он при случае и научно-методическими изысканиями.

Однако все это, скорее, исключения из правила. Чаще люди сильнее, убедительнее проявляют себя в чем-то одном. Другое дело, что иные крупные музыканты-исполнители все больше склоняются с годами к педагогике, как бы меняют, постепенно и незаметно для самих себя, вектор творческой деятельности. Известные российские музыканты — А. Б. Гольденвейзер и К. Н. Игумнов (перечень можно продлевать сколь угодно) — прославились в свое время как выдающиеся артисты. Однако затем у каждого из них педагогика стала все больше выходить на передний план в их деятельности: происходила незаметно и исподволь смена профессиональных ориентаций и приоритетов.

Словом, как уже отмечалось выше, человек находится в постоянном движении, изменении, в нескончаемых внутренних (психических) метаморфозах. Эти изменения коррелируют так или иначе со способностями, меняя их конфигурацию, их содержание и структуру.

• [1] Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии: в 2 т. Т. 2. М.: Педагогика, 1989. С. 124.
• [2] Цит. по: Казальс П. Радости и печали. Размышления Пабло Казальса, поведанные Альберту Кану / пер. М. И. Каи. М.: Прогресс, 1977. С. 240.