Исторические особенности формирования девиантного поведения в СССР в 1920-1930-е гг

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования.

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ».

(ФГБОУ ВПО «КубГУ»).

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ (ДИПЛОМНАЯ) РАБОТА Исторические особенности формирования девиантного поведения в СССР в 1920;1930;е гг.

Работу выполнил В. З. Тотиев Научный руководитель Д-р ист. наук, профессор М. Ю. Макаренко Краснодар 2014.

Содержание Введение.

1. Девиантное поведение и социальная аномия в общественном развитии советского государства в 1920;1930;гг.

2. Детские и молодежные девиации и меры советского государства по их ликвидации.

3. Особенности отклоняющегося поведения в сфере семейно-брачных отношений Заключение Список использованных источников и литературы девиантный поведение молодежный советский.

Введение

Актуальность исследования. Нежелательные формы человеческой жизнедеятельности присутствовали всегда и везде, в любом обществе, во все исторические эпохи, и советский период 1920;1930;х гг. не является исключением. Более того, современный мир стоит на пороге потери моральных норм и деформации ценностных ориентаций человека. А современная киноиндустрия навязывает обществу своё видение «героя нашего времени». Чаще всего это человек без определенных моральных ценностей, вор, игрок или даже убийца. Таким образом пропагандируется «романтика» криминальной жизни, насилие, популяризируется образ прожигателей жизни, гедонизм, страсть к деньгам, наживе. Различные формы отклоняющегося поведения культивируются современным искусством, принимая порой совершенно абсурдные воплощения.

Человек живет в определенном социуме, и вся его деятельность регулируется ценностями и социальными нормами этого общества. Социальная норма представляет собой законы, обычаи и традиции. Она выстраивает модель общественных и межличностных отношений. Однако наряду с нормами в каждой социальной системе присутствуют отклонения. Отклонение от социальной нормы в современной социально-гуманитарной науке получило название «девиантного» поведения.

Следует объяснить то внимание, которое историческая наука стала уделять знаниям других социогуманитарных дисциплин. Достижения в смежных науках помогают историкам в их собственных исследованиях. В частности, изучение девиантности располагает историческую науку к более детальному рассмотрению повседневной жизни людей других временных эпох. Оно дает возможность объяснения причины поступков людей, живших не только в прошлом веке, но и задолго до нас.

Термин «отклонение» всегда ассоциируется с чем-либо негативным, асоциальным и даже криминальным. Но наряду с преступниками и самоубийцами в рядах девиантов могут стоять и совершенно уникальные личности, например, гении, ведь их поведение также выходит за рамки существующих норм. Норма вследствие искаженного понимания закономерностей функционирования общества может стать анормальной, а отклонение от нее в таком случае становится нормальным. Поэтому девиации имеют разные значения и последствия, как негативные, подрывающие основы общества, так и позитивные, вызывающие в нём прогрессивные изменения.

В данном исследовании будут рассматриваться негативные девиации советских граждан в межвоенное время. 1920;30-е гг. являются важным периодом в истории нашей страны, определившим ее дальнейшее развитие. Это было тяжелое и трудное время — время становления советского общества. Было создано новое государство — СССР, взявшее курс на построение социализма в отдельно взятой стране. В конце 1920;х гг. был установлен режим единоличной диктатуры с мощным политико-идеологический контролем. Все произошедшие перемены в стране неизбежно отражались на всех сторонах государственной и общественной жизни, особенно на жизни и деятельности простых граждан. Столь быстро и радикально меняющаяся действительность не могла не породить проблему самоидентификации человека, образования положения с неопределенностью его статуса, а также размытости ролей, выполняемых им. Революция, смена режима, гражданская война, нэп… не все граждане могли быстро и безболезненно приспособиться к новой реальности.

В конце XIX в. французским социологом Э. Дюркгеймом была введена категория «аномии», под которой он подразумевал отсутствие четких правил и норм поведения, когда старая иерархия ценностей рушится, а новая еще не сложилась, что порождает моральную неустойчивость отдельных индивидуумов Ковалева А. И. Аномия // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 4. С. 155.. Социальная аномия является одним из факторов появления отклоняющегося поведения, следовательно, вся действительность новообразованного государства и порождала девиации своих граждан.

С изменением реалий, в первую очередь политических, меняется понятие «нормы» и понятие «отклонения». Общество через структуру власти создает обычаи, традиции, законы, по которым должны жить граждане. Отступление от такого предписания и считается отклонением. Стоит также отметить, что в разных обществах и культурах один и тот же поступок может восприниматься совершенно по-разному и иметь абсолютно противоположные последствия. Так, например, продажа марихуаны легальна в современной Голландии, но является серьезным преступлением во многих странах, в средневековой Испании курение табака было запрещено под страхом смертной казни, однако сейчас одна пятая часть населения страны является злостными курильщиками.

Вследствие того, что отклоняющееся поведение может быть сведено к минимуму, но не может полностью отсутствовать в общественном развитии, изучение девиаций будет, несомненно, сохранять свою актуальность и в будущем. Таким образом, изучение девиантного поведения в рамках данной проблематики дает возможность увидеть одну из сторон жизни российского общества 1920;1930;х гг.

Историография. Девиантное поведение изучается достаточно давно, но от этого данная проблематика не становится менее актуальной. В течение длительного времени в отечественной историографии многие аспекты повседневной жизни советских городов не изучались или изучались достаточно упрощенно. Практически не затрагивались теневые стороны жизни, которые не соответствовали представлениям власти о советском гражданине. Однако с конца 1980;х г. эта тема находит своих исследователей и достаточно динамично изучается в современных условиях. В СССР различные формы девиаций исследовались в русле соответствующих дисциплин: криминологии, наркологии, суицидологи. B.C. Афанасьев, А. Г. Здравомыслов, И. В. Маточкин, В. Н. Кудрявцев, Я. И. Гилинский, А. А. Габиани, Р. С. Могилевский, А. М. Яковлев и др. являются начинателями первых отечественных социологических исследований Гилинский Я. И. Социология девиантного поведения как специальная социологическая теория // Социологические исследования. 1991. № 4. С. 73. .

В работах крупнейшего исследователя в области изучения девиантного поведения Я. И. Гилинского можно найти не только досконально разобранную дореволюционную и советскую историографию вопроса и этапы становления отечественной социологии девиантного поведения и социального контроля как специальной социологической теории. Автор подробно рассматривает основные формы девиантности — преступность, наркотизм, пьянство и алкоголизм, самоубийства, проституция, сексуальные отклонения и др., активно привлекая статистические источники Гилинский Я. И. Социология девиантного поведения и социального контроля // Социология в России. М., 1996. С.485−514; Он же. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004; Он же. Социология девиантного поведения и социального контроля: краткий очерк // Рубеж (альманах социальных исследований). 1992. № 2. С. 51−68; Он же. Социология девиантного поведения как специальная социологическая теория // Социологические исследования. 1991. № 4.С. 72−78; Он же. Социология девиантности (новеллы и перспективы) // Социологические исследования. 2009. № 8. С. 70−73; Девиантность и социальный контроль в России (ХIХ-ХХ вв.): Тенденции и социологическое осмысление / Под ред. Я. И. Гилинского. — СПб., 2000.

О феноменологии и профилактике девиантного поведения много пишет Т. А. Хагуров, особенно о его распространении в современном обществе, в частности, среди подростков и молодежи Хагуров Т А. Девиации, социальный контроль и риски взросления в современной России // Вестник Института социологии. 2013. № 7; Он же. Личность и общество в условиях кризиса: свобода и социальная регуляция // Теория и практика общественного развития 2010. № 1; Он же. Методология девиантологических исследований в современном обществе: «человек-потребитель» в фокусе девиантологического анализа // Общество и право: всероссийский научный журнал. 2005. № 1. С. 101−110; Он же. Методология девиантологических исследований феномена массовой культуры и порождаемого ею типа человека // Девиантное поведение: методология и методика исследования / под. ред. М. Е. Поздняковой. М., 2004. С. 27−37; Он же. Человек потребляющий: проблемы девиантологического анализа. М.: ИС РАН, 2006; Он же.

Введение

в современную девиантологию/ под редакцией Драча Г. В. Ростов н/Д — Краснодар 2003; Он же. Девиантогенность российской экономики в условиях глобализации/ Материалы XXIII Всероссийской конференции по экономике// Москва-Краснодар, 2002. Т.II. С.82−84; Он же. Культурологическая коррекция методологии изучения девиантности./Современная культурология: предмет, методология и методика/ Труды краснодарского государственного университета культуры и искусств, Краснодар, 2003. (Приложение к журналу «Культурная жизнь Юга России»). С.124−130; и др.

Значительный вклад в развитие данной проблематики внесли работы А. Ю. Рожкова Рожков А. Ю. «В Москве я слышал одно, здесь вижу другое…»: Красноармеец 1920;х годов: картины мира и социальный облик // Социологические исследования. 2000. № 10. С.76−83; Он же. Борьба с беспризорностью в первое советское десятилетие // Вопросы истории. 2000. № 1. С.134−139; Он же. Молодой человек 20-х годов: протест и девиантное поведение // Социологические исследования. 1999. № 7. С. 107−114; Молодой человек и советская действительность 1920;х гг.: формы повседневного протеста // Способы адаптации населения к новой социально-экономической ситуации в России: Сб. статей. М.: Моск. обществ, науч. фонд, 1999. С. 128−143. Ученый проанализировал жизненный мир молодежи 1920;х гг., неотъемлемой частью которого был протест и девиантное поведение. Автор не обходит стороной и наиболее острую проблему несовершеннолетних — беспризорность. Статьи А. Ю. Рожкова содержат большой социологический материал, являющийся важным источником по изучению реалий 1920;х гг.

Немалый интерес представляют собой работы С. Е. Панина Панин С. Е. Борьба с проституцией в России в 1920;х годах // Вопросы истории. 2004. № 9. С. 113−119; Он же. Потребление наркотиков в Советской России (1917;1920;е годы) // Вопросы истории. 2003. № 8. С. 129−134; Он же. «Пьяная» преступность в России в 1920;е годы // Социологический журнал. 2002. № 4. С. 92−102; Он же. Хозяин улиц городских. Хулиганство в Советской России в 1920;е годы //Вестник Евразии. 2003. № 4. С.45−53. Автор обращается к таким проявлениям девиантного поведения в советских городах в 1920;е годы как хулиганство, проституция, наркомания и «пьяная» преступность. Выявляя масштабы проблемы и взаимосвязь одних проявлений отклоняющегося поведения с другими, С. Е. Панин подробно рассматривает характерные черты каждого вида девиаций, затрагивает вопросы социального контроля.

Наиболее полную картину аномалий в советском обществе в 1920;1930;х гг. дают работы Н. Б. Лебиной Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920;1930 годы. СПб., 1999; Она же. Повседневность 1920;1930;х годов: «борьба с пережитками прошлого» // Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 2 т. Т. 1. От вооруженного восстания в Петрограде до второй сверхдержавы мира / Под общ. ред. Ю. Н. Афанасьева. — М.: Российск. гос. гуманит. ун-т. 1997. С. 244−291. Рассмотрев повседневную жизнь советского города указанного периода, автор подробно описала все теневые стороны общества 1920;30-х гг., меры борьбы власти с отклонениями в поведении своих граждан.

Проблемы, связанные с пьянством и алкоголизмом, социальным контролем алкоголизации, раскрываются в работах И. Н. Гурвича Гурвич, И. Н. Социальный контроль алкоголизации // Социальный контроль над девиантностью. СПб.: Филиал Института социологии РАН, Балтийский институт экологии, политики и права, 1998. С. 32−45; Гурвич, И. Н. Употребление алкоголя в России: история, статистика, психология / И. Н Гурвич, Н. Горячева, О. Левина, Х. Мустонен., В. Одинокова, T. Паккасвирта, М. Русакова, Ю. Симпура. — СПб., 2008. О детских и подростковых девиациях, а также беспризорности как одной из причин их генезиса пишут Е. Г. Слуцкий Слуцкий Е. Г. Беспризорность в России: вновь грозная реальность // Социс. 1998. № 3. С. 117−121., рассматривая их в исторической ретроспективе, и Е. С, Цыганова Цыганова, Е. С. Детская беспризорность и безнадзорность в истории России: проблемы и пути решения / Е. С. Цыганова // Вестник филиала Российского Государственного Социального университета в г. Красноярске. Красноярск, 2007. URL: http://kraspubl.ru/content/view/50/48/ (дата обращения: 10.10.13)., анализируя причины детской беспризорности и безнадзорности и описывая меры по их ликвидации.

Существует немало работ, затрагивающих девиации в области семейно-брачных отношений, а также различные сексуальные отклонения. Это, в первую очередь, труды С. И. Голода Голод С. И. Семья: прокреация, гедонизм, гомосексуализм // Журнал социологии и социальной антропологии. 2012. Т. 15. № 2. С. 20−38; Он же. Семья и брак: историко-социологический анализ. СПб.: Петрополис, 1998; Он же. Что было пороками, а стало нравами. Лекции по социологии сексуальности. М., 2005., А. Г. Харчева Харчев А. Г. Социалистическая революция и семья // Социологические исследования. 1994. № 6. С. 90−95., Т. В. Юриной Юрина Т. В. Анализ социальных последствий политики советской власти в 1920;е гг. и 1930;е гг. в области семьи, материнства и детства // Исторические записки. 2011. № 15. С. 140−145. и М. В. Рабжаевой Рабжаева М. В. Историко-социальный анализ семейной политики в России XX века // Социологические исследования. 2004. № 6. С.89−97. Немалый интерес представляет собой работа И. Г. Гельмана Гельман И. Г. Половая жизнь современной молодежи. Опыт социально-биологического обследования. М., Пг.: Госиздат, 1923., основанная на различных анкетных данных периода 1920;х гг.

Такому социальному явлению как проституция посвещена статья И. М. Мирошниченко Мирошниченко М. И. Отечественная историография конца 1970;х-2010;х гг. О втором этапе борьбы с проституцией в СССР // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 2. Ч. 2. С. 131−135., где подробно разбирается историография обозначенной проблематики.

Работа И. Б. Орлова Орлов И. Б. Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления. М.: ГУ-ВШЭ, 2010. затрагивает все сферы повседневной жизни советского гражданина, детально рассматривая такие аспекты, как алкогольная политика советского государства и «пьяная культура» 1920;1930;х годов, а также семья и брак в Советской России в 1920;е гг.

И тем не менее, хотя и существует множество научных трудов, разрабатывающих вопросы, связанные с отклоняющимся поведением в советской России, в данной проблематике немало «белых пятен», особенно связанных с «запрещенным» для исследования современниками аномалий 1930;х гг.

Цель исследования — показать, какие формы девиантного поведения присутствовали в России в 1920;1930;е гг.

В связи с поставленной целью, необходимо решить ряд задач:

1) рассмотреть эволюцию основных подходов к изучению социальной аномии и ее роли в появлении отклоняющегося поведения, выявить главные точки зрения на причины возникновения девиаций различными школами и направлениями социогуманитарной науки, проанализировать проблемы генезиса девиантного поведения и его место в советском обществе обозначенного периода;

2) разобрать проявления девиаций у детей, подростков, и молодежи, и меры советского государства по их ликвидации;

3) показать особенности отклонений в сфере семейно-брачных отношениях, характерных для общества, ограниченного обозначенными географическими и хронологическими рамками.

Объектом данного исследования является девиантное поведение как часть социальной реальности Советской России.

Предметом исследования является изучение проявлений отклоняющегося поведения в жизни советских граждан обозначенного периода.

Хронологические рамки работы охватывают 1920;1930;х гг., а именно мирное время, с окончания Гражданской войны, до начала Второй Мировой войны.

Географические рамки ограничиваются рубежами Советской России в пределах рассматриваемого временного периода.

Источниковая база. Непосредственными источниками являются Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. URL: http://constitutions.ru/archives/5341. (дата обращения: 13.10.13)., Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. Уголовный кодекс 1926 г. URL: http://www.kodeks-luks.ru/ciws/site?tid=0&nd=901 757 374&nh=0&ssect=1. (дата обращения: 13.10.13)., а также Конституция СССР 1936 г. Конституция СССР 1936 г. URL: http://constitution.garant.ru/history/ussr-rsfsr/1936/red_1936/3 958 676/. (дата обращения: 15.12.13). Законодательные акты изучаемого периода дают возможность рассмотреть отношение общества и государства к девиациям. Социальное регулирование напрямую зависит от законодательных норм общества.

Немаловажными источниками исследования также стали работы выдающихся ученых современной социально-гуманитарной науки, сделавших разработки в области изучения девиантного поведения и аномии. Это работы Э. Дюркгейма Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., 1996; Он же. Самоубийство. Социологический этюд. СПб., 1912; Он же. Норма и патология // Социология преступности. Современные буржуазные теории: Сборник статей: Перевод с английского. М., 1966. С 39−44., Р. К. Мертона Мертон Р. Социальная структура и аномия // История социологии XX в.: университетский курс. Хрестоматия / Руководитель проекта Н. Е. Покровский. М., 2007. URL: http://www.twirpx.com/file/330 787/ (дата обращения: 15.12.13)., Т. Парсонса Парсонс Т. Социальные системы // История социологии XX в.: университетский курс. Хрестоматия / Руководитель проекта Н. Е. Покровский. М., 2007. URL: http://www.twirpx.com/file/330 787/ (дата обращения: 15.12.13)., Т. Шибутани Шибутани Т. Социальная психология. Ростов-на-Дону, 1999.

Методологическая база. В основе исследования лежат три принципа: историзма, системности и объективности. Использование принципа историзма предполагает углубление в психологию эпохи, рассмотрение протекания девиантных процессов на территории России. Системный подход позволяет рассмотреть отклоняющееся поведение во всей полноте, как составную часть советского общества. Принцип объективности представляет собой анализ присущих девиациям черт, качеств, свойств, характерным для СССР в 1920;1930;е гг. Для выявления специфики девиантного поведения в контексте российской среды используется историко-сравнительный метод. В работе применён междисциплинарный синтез, то есть соединение методов исторических с практиками, применяемыми в социологии и психологии. Таким образом, все использованные методы позволили рассмотреть поставленные проблемы комплексно.

Структура дипломного исследования соответствует целям и задачам работы. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения, а также списка использованных источников и литературы.

1. Девиантное поведение и социальная аномия в общественном развитии советского государств в 1920;1930;е гг Девиантное поведение — это совершение поступков, которые противоречат нормам социального поведения в том или ином сообществе. Девиантность подразумевает любое отклонение от принятых в обществе социальных норм, начиная с самых незначительных, например, нарушения пропускного режима в учреждении, и кончая самыми серьезными вроде убийства Кравченко А. И. Социология девиантности. М.: МГУ, 2003. С. 11.. Однако нужно особо отметить, что аномальное поведение вследствие мозговой патологии не является девиантным поведением.

Отклоняющимся поведением занимались специалисты в области биологии и анатомии, первыми выдвинув свои подходы к объяснению данного явления. Затем к его рассмотрению приступили ученые, забросившие биологическую основу и заострившие внимание на социологической и психологической составляющей патологии. С самого начала изучения девиантного поведения было выпущено огромное множество работ по исследованию отдельных его проявлений, таких как преступность, алкоголизм, наркомания, проституция и самоубийство. Такое количество литературы указывает на множественность теорий в каждом из подходов, а также на то, что единого мнения по поводу данного феномена в современной науки не существует до сих пор. Но именно в социологических трудах произошло становление данной проблематики в качестве самостоятельно оформившейся специальной социологической теории — социологии отклоняющегося поведения и социального контроля.

Родоначальником девиантологии стал французский социолог Эмиль Дюркгейм. Выпустив несколько классических трудов, он выработал теорию аномии как причину отклоняющегося поведения. Термин «аномия» он впервые ввел в работе «О разделении общественного труда», рассмотрев ее как условие одной из анормальных форм разделения труда. Слово «anomos» (беззаконный, стоящий вне норм, неуправляемый) в Древней Греции характеризовало отклоняющееся поведение человека или группы лиц, пагубно и разрушительно влияющее на общество. В Ветхом Завете аномия связывалась с грехом и порочностью, в Новом Завете — с беззаконием Покровский Н. Е. Понятие аномии и его смысловые грани // Универсум одиночества: социологические и психологические очерки. М., 2008. С. 190.. Термин «аномия» был перенят для указания на пренебрежение божественным законом в Европе XVI—XVII вв. Махмутов Т. А. Маргинальность в общественных трансформациях. М., 2003. С. 10.

По Дюркгейму, аномия свойственна для осуществляющего переход от традиционного к промышленному обществу, когда изменяются свойства и характеристики социума. «Функциональное разнообразие влечет за собой моральное… эти два явления развиваются параллельно, — коллективные чувства, значит, становятся все менее в состоянии сдерживать центробежные стремления… эти стремления увеличиваются по мере усиления разделения труда, а с другой, сами коллективные чувства в то же время ослабевают» Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М., 1996. С. 370. Упадок коллективных представлений, норм, свойственных замкнутой корпорации, вызываются самим переходом к обществу промышленного типа Кривошеев В. В. Особенности аномии в современном российском обществе // Социологические исследования. 2004. № 3. С. 93. Это создает благоприятную среду для проявлений аномии, а, следовательно, и отклоняющегося поведения. Понятие аномии Дюркгейм расширил в работе «Самоубийство», где писал, что недостаток или отсутствие регуляции ведет к аномическому самоубийству, связанному с социальной дезорганизацией человеческой деятельности. Отсутствие организованных групп, которые бы направляли общественную жизнь, и вызывает аномию Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд. СПб., 1912. С. 324 — 338.

Значительный вклад в развитие понятия и представлений об аномии сделал Роберт Кинг Мертон, рассмотрев ее в условиях сложившегося индустриального общества. По Мертону, аномия — результат несогласованности, конфликта между разными элементами ценностно-нормативной системы общества, между культурно предписанными всеобщими целями и законными, институциональными средствами их достижения Ковалева А. И. Аномия // Знание. Понимание. Умение. 2005. № 4. С. 156.. Ученый считал, что она возможна на двух уровнях. Первый — это уровень всего общества, в котором нормативные стандарты поведения или убеждения либо серьезно ослаблены, либо отсутствуют. Второй — это уровень индивидуума, для которого состояние аномии характеризует социальную дезориентацию, тревогу, чувство изолированности от общества Буторина А. А. Маргинализация и аномия как тенденция социальной стратификации современного российского общества // Вестник интегративной психологии. Ярославль, Москва. 2006. № 4. С. 82. Он выделил пять типов приспособления индивидуума к аномии (четыре последних являются видами девиантного поведения): конформность, инновация, ритуализм, бегство и мятеж, но оговаривается, что индивидуумы могут переходить от одного типа приспособления к другому Мертон Р. Социальная структура и аномия // История социологии XX в.: университетский курс. Хрестоматия / Руководитель проекта Н. Е. Покровский. М., 2007. URL: http://www.twirpx.com/file/330 787/ (дата обращения: 15.12.13). С. 241. Ученый отметил два ключевых момента, что «установленные культурные ценности дают стимул стремиться к успеху, а классовая структура ограничивает доступные пути продвижения к этой цели главным образом девиантным поведением. Это сочетание культурного акцента и социальной структуры как раз и производит сильное принуждение к отклонению» Там же. С. 246. Таким образом, Мертон акцентирует внимание на том, что навязывание индивидуумам определенного стиля поведения наталкивается на ограниченность легальных способов его поддержания. В результате инновационная модель действия может привести к прямому нарушению норм-запретов, свойственных в данный момент обществу, вести к нарастанию преступных проявлений, и индивидуум попадает в положение, когда действуют несовместимые требования доминирующей культуры Кривошеев В. В. Особенности аномии в современном российском обществе // Социологические исследования. 2004. № 3. С. 94.

Т. Парсонс расширил формулировку аномии и типологию аномических приспособлений Мертона. Он отмечал, что напряжение может приобретать форму как разрыва между определяемыми культурой целями и институционализированными средствами, так и другие формы, как, например, несоответствие ожиданий действующего в отношении самого себя ожиданиям других относительно него или неспособность действующего выработать определенные институционально ожидаемые привязанности. По Парсонсу, посредством феномена «идентификации», личность обретает мотивационно и когнитивно значимый набор ролей, а социальная система получает члена, который может вносить значимые вклады. «Недостаток интеграции означает, что это отношение соответствия так или иначе не установилось; в эту категорию попадают „девиантность“, „отчуждение“ и множество других феноменов» Парсонс Т. Социальные системы // История социологии XX в.: университетский курс. Хрестоматия / Руководитель проекта Н. Е. Покровский. М., 2007. URL: http://www.twirpx.com/file/330 787/ (дата обращения: 15.12.13). С. 227.

Но в социально-гуманитарной науке существует также и другое направление исследований аномии, связанное с индивидуально-психологическим уровнем этого социального феномена, предметом которого является дисфункциональное отношением между индивидуумами и социальными подсистемами Феофанов К. А. Социальная аномия: обзор подходов в американской социологии // Социологические исследования. 1992. № 5. С. 89. Психологическая концепция аномии была развита Р. Макайвером и Д. Рисменом. Макайвер определял аномию как «состояние сознания», в котором чувство социальной сплоченности разрушается или совершенно ослабевает, индивидуум утрачивает ощущение принадлежности к обществу. По Макайверу, индивидуумы являются анемичными, когда: их жизни бесцельны вследствие отсутствия ценностей, что, в свою очередь, есть результат конфликтного столкновения различных культур и систем ценностей: теряя компас, указывающий путь в будущее, они лишаются настоящего; они используют свою силу или возможности ради самих себя — результат утраты моральных ориентиров в обществе капиталистической конкуренции, они изолированы от значимых человеческих отношений и связей из-за утраты почвы своих прежних ценностей Феофанов К. А. Социальная аномия: обзор подходов в американской социологии // Социологические исследования. 1992. № 5. С. 89−90. Дэйвид Рисмен считал аномию синонимом неприспособленности. По Рисмену, для аномических индивидуумов характерны поведенческие нормы, отличные от господствующих Там же. С. 90.

Отечественная социологическая наука в последние десятилетия уделяет большое внимание развитию аномистических процессов. Е. Н. Покровский подчеркивает, что аномия представляет полное «изменение индивидуальных или групповых ценностей и норм, приводящее к рассогласованию поведенческих структур и вакуумизации социального пространства. Для аномии характерно опрокидывание… ценностного мира личности или социальной группы, т. е. тотальный кризис бытия» Покровский Н. Е. Понятие аномии и его смысловые грани // Универсум одиночества: социологические и психологические очерки. М., 2008. С. 192.

В.В. Кривошеев определяет аномию как состояние, характеризуемое «рассогласованием ценностно-нормативной основы функционирования, разрывом в преемственности социальных и культурных норм, изменением сознания в достижении индивидом жизненных целей, ориентации на короткие жизненные проекты в условиях быстроменяющихся общественных ориентиров» Кривошеев В. В. Короткие жизненные проекты: проявление аномии в современном обществе // Социологические исследования. 2009. № 3. С. 57.

Ж.Т. Тощенко считает аномию специфической, парадоксальной формой проявления сознания и поведения человека, характеризующую разложение системы ценностей, которое обусловлено противоречиями между провозглашенными целями и невозможностью их реализации для большинства Тощенко Ж. Т. Парадоксальный человек: феномен общественного сознания и социальной практики // Вестник Российской Академии Наук. 2006. № 8. Т. 76. С. 687.

Однако теория аномии является не единственной возможной причиной девиантного поведения. Э. Дюркгейм в своих работах особенное внимание уделил анализу преступности и суицида. Ученый, рассматривая преступность, утверждал, что она неотделима от нормальной эволюции права и морали и «является одним из факторов общественного здоровья, неотъемлемой частью всех здоровых обществ» Дюркгейм Э. Норма и патология // Социология преступности. Современные буржуазные теории: Сборник статей: Перевод с английского. М., 1966. С. 40.. Социолог подчеркивал необходимость именно социологического подхода к проявлениям социальной патологии как социально детерминированным явлениям, указывая на внешние причины отклоняющегося поведения Гилинский Я. И. Социология девиантного поведения и социального контроля: краткий очерк // Рубеж (альманах социальных исследований). 1992. № 2. С. 52.

Р. К. Мертон, исследовавший проблематику в том же направлении, утверждал, что некоторые формы девиантного поведения психологически так же нормальны, как и конформное поведение, а «неподчинение требованиям социальной структуры укоренено в изначальной природе человека» Мертон Р. Социальная структура и аномия // История социологии XX в.: университетский курс. Хрестоматия / Руководитель проекта Н. Е. Покровский. М., 2007. URL: http://www.twirpx.com/file/330 787/ (дата обращения: 15.12.13). С. 233.. Именно во многом благодаря ему девиантология стала самостоятельным научным направлением. Американский социолог рассмотрел, как социальная структура может побуждать некоторых членов общества к девиантному поведению, подчеркнув, что «самый сильный толчок к отклоняющемуся поведению получают низшие страты» Там же. С. 245. .

Американец А. Коэн выработал теорию неоднородности и изменчивости нормативно-ценностной системы общества, также выделив социальную дезорганизацию в качестве первопричины девиаций. Он полагал, что рассогласованность целей, средств и выбор соответствующего типа поведения зависит от структуры возможностей, которая реагирует на поведение индивидуумов, открывая или закрывая законные и незаконные возможности Гилинский Я. И. Указ. соч. С. 54. .

Психологический подход к характеристике социальных девиаций представляет собой концепции ученых, согласно которым отклоняющееся поведение зависит от психологических отклонений личности, наличием различных комплексов, неустойчивости психики индивидуума, а также невозможности удовлетворения инстинктов человека вследствие общественных ограничений. Это направление получило развитие в трудах З. Фрейда, А. Адлера, К. Юнга, К. Хорни, К. Лоренца, Дж. Мида, Т. Шибутани, Р. Андри и др.

Т. Шибутани выделил три типа девиантного поведения: 1) из-за различия в стандартах поведения в разных эталонных группах; 2) из-за временной утраты самоконтроля, особенно под влиянием сильного возбуждения; 3) из-за плохого личностного приспособления Шибутани Т. Социальная психология. Ростов-на-Дону, 1999. С. 486−489.

Социально-психологический подход представлен в концепции социальных отклонений Р. Харре и теории поведения добровольного риска С. Линга. Оба исследования истолковывают причины возникновения отклоняющегося поведения посредством изучения психологического состояния девианта с учетом изменения его положения в системе социально-политических координат Осипова О. С. Девиантное поведение: благо или зло? // Социологические исследования. 1998. № 9. С. 107.

В рамках социологического подхода пытался объяснить девиации американский социолог Говард Беккер. Он утверждал, что некоторая степень безнормности имеет место в любом обществе вследствие несовершенства социализации, внутренних конфликтов и новшеств Феофанов К. А. Социальная аномия: обзор подходов в американской социологии // Социологические исследования. 1992. № 5. С. 91.. Г. Беккер поделил отклонения на первичные и вторичные. Первичные отклонения — это отклоняющееся поведение личности, которое соответствует культурным нормам, а индивидуум социально не квалифицируется девиантом и не считает себя таковым. Эти отклонения незначительны и не наносят заметного ущерба обществу и личности. Вторичные отклонения в свою очередь наносят заметный ущерб социальным отношениям и обществу и классифицируются как девиации, что, безусловно, требует применения санкций. Даже после единично совершенной девиации на личность наклеивается клеймо девианта, что ведет к разрыву с привычной для человека группой и повторению девиантных действий.

Феноменологическая социология в лице Д. Силвермена и Д. Уолша указывает, что девиация есть итог субъективной оценки и общественного контроля, а не внутреннее качество.

Л. Ф. Селлин в качестве основы отклоняющегося поведения видел конфликт между нормами субкультуры, к которой отождествляет себя девиант, и господствующей культурой. Обусловлено, по мнению ученого, это тем, что интересы субкультуры не соответствуют нормам общества.

Ф. Миллер, изучая преступность, писал, что отклоняющееся поведение прививается индивидууму в результате повседневного контакта с девиантами, составляющими субкультуру низших слоев населения.

Согласно теории социального конфликта, разработанной Л. Козером и Р. Квинни, отклоняющееся поведение возникает из-за происходящего между противоположными группами общественного конфликта, опосредующего появление норм и обязанности следования им. Представители радикальной криминологии, в частности, З. Тэйлор и П. Уолтон, считают, что девиантное поведение является следствием противостояния нормам капиталистического общества.

Я. И. Гилинский выработал свою теорию происхождения девиантного поведения. Он пишет, что «источником девиантного поведения как социального явления служит социальное неравенство» Гилинский Я. И. Социология девиантного поведения и социального контроля: краткий очерк // Рубеж (альманах социальных исследований). 1992. № 2. С. 59. Гилинский отмечает, что «главным в генезисе девиантного поведения является не сам по себе уровень удовлетворения материальных и духовных потребностей, а степень различий, разрыв в возможностях их удовлетворения для разных социальных групп» Гилинский Я. И. Социология девиантного поведения и социального контроля: краткий очерк // Рубеж (альманах социальных исследований). 1992. № 2. С. 60. Ученый также в качестве общей причины индивидуального отклоняющегося поведения приводит «социальную неустроенность как результат несоответствия объективных свойств индивида» Там же. С. 60.

Хагуров Т.А. считает, что девиантность социально определена, то есть когда большинство людей общества или социальной группы считают какое-либо поведение отклоняющимся от нормы, то оно и является девиантным. Большинство стремится навязать свои представления о норме меньшинству. В результате, широкое разнообразие форм поведения считалось и считается девиантным. Даже внутри одного и того же общества могут наблюдаться значительные различия в том, что люди считают девиантным поведением Хагуров Т. А.

Введение

в современную девиантологию/ под редакцией Драча Г. В. Ростов н/Д — Краснодар 2003. С.6−13.

Однако девиантное поведение — достаточно сложное явление, причины его стоит искать и в самой социальной действительности. Советское общество в 1920;30-е гг. переживало процесс становления, а именно в переходное время и в кризисных условиях возрастает возможность того, что индивид совершит девиантное действие. Социальными явлениями, признанными в 1920;30-е гг. отклоняющимися, как на властном, так и на бытовом уровне, были вышеперечисленные алкоголизм, преступность, самоубийство, проституция, хулиганство и др.

Преступность — наиболее опасный вид девиантности, который состоит в таких отклонениях от социальных норм, которые запрещены уголовным законом. Преступность — сложное социальное явление, не имеющее «естественных» границ и определяемое с помощью двух разнопорядковых критериев: общественной опасности, реального вреда и предусмотренности уголовным законом Гилинский Я. И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. С. 194.

Общество всегда уделяло особое внимание проблеме поведения людей, которое не соответствует общепринятым или официально установленным социальным нормам, поэтому социальный контроль является важным фактором стабильности государства. Отчасти подобным регулятором девиаций преступности является Уголовный кодекс.

Уголовный кодекс 1922 г. признавал преступлением «всякое общественно-опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядку, установленному рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени» Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. URL: http://constitutions.ru/archives/5341. (дата обращения: 13.10.13). (ст.6). Наказаниями, налагаемыми по Уголовному кодексу, были: изгнание из пределов РСФСР на срок или бессрочно; лишение свободы со строгой изоляцией или без таковой; принудительные работы без содержания под стражей; условное осуждение; конфискация имущества — полная или частичная; штраф; поражение прав; увольнение от должности; общественное порицание; возложение обязанности загладить вред (ст. 32) Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. URL: http://constitutions.ru/archives/5341. (дата обращения: 13.10.13).. Уголовный кодекс также занял позицию принципиальной незаменимости штрафа лишением свободы. Тем самым исключалась возможность неимущим осужденным лишаться свободы только потому, что они не имели средств для оплаты штрафа, а имущим откупиться деньгами от лишения свободы. При невозможности оплатить штраф он заменялся принудительными работами без содержания под стражей.

Либерализация социального контроля и уголовного законодательства в Советской России была зафиксирована в Уголовном кодексе 1926 г., где термин «наказание» был заменен на «меры социальной защиты». Ссылка и высылка в Уголовном кодексе РСФСР оценивались как основные или дополнительные наказания «на срок не более пяти лет в отношении тех совершивших преступление лиц, оставление коих в данной местности признается судом общественно — опасным» Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. URL: http://www.kodeks-luks.ru/ciws/site?tid=0&nd=901 757 374&nh=0&ssect=1. (дата обращения: 13.10.13). (ст. 35). Тем самым была создана легальная основа для грядущих репрессий 30-х гг. в отношении лиц, преступлений не совершавших, но общественно опасных по различным произвольным оценкам, и тогда террор стал основой уголовной политики.

В СССР вся уголовная статистика была засекречена. Данные за первые годы советской власти неполны и отрывочны. С 1925 по 1928 гг. были осуждены 3 739 196 человек. Всего же за первые 10 лет советской власти число осужденных приблизилось к 10 млн. человек, т. е. уже был осужден каждый 15-й житель страны Орлов И. Б. Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления. М.: ГУ-ВШЭ, 2010. С. 63. Криминальный мир был крайне отделен от мира повседневности путем реальной борьбой с преступностью и умолчанием о той преступности, которая имелась. За 1937;1938 гг. были осуждены как «враги народа» (и члены их семей) 1 344 923 человека, из них 681 692 — к расстрелу. Кроме того, значительное число лиц было уничтожено «без суда и следствия» (они не попали в статистические сведения). Огромное количество людей было выслано «в административном порядке» и погибло в нечеловеческих условиях мест поселения. Так, только в 1930;1931 гг. было выселено «кулаков» 1 803 392 человека. С января 1935 г. по июнь 1941 г. было репрессировано свыше 19 млн. человек, из них в первый же год после ареста погибло (казнено, умерло, в том числе под пытками) около 7 млн. человек Гилинский Я. И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. С.218−225.

С первых лет советской власти появилась реальная опасность сращивания интересов преступности и правоохранительных органов на базе тотального расхищения формально обобществленной экономики. Только в 1920 г. по 79 губерниям сотрудниками милиции было совершено не менее 8 тыс. различных преступлений Там же. С. 217. Не случайно уже 30 ноября 1922 г. ЦК РКП (б) издал циркуляр «О борьбе со взяточничеством». В те же годы быстро растет и профессиональная преступность, закладывается фундамент организованной преступности Девиантность и социальный контроль в России (ХIХ-ХХ вв.): Тенденции и социологическое осмысление / Под ред. Я. И. Гилинского.СПб., 2000. С. 80. .

Изменения в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве РСФСР, реорганизация правоохранительных органов, в том числе и милиции, преследовали в 1920;е гг. цель приспособить правоохранительную систему к изменениям, произошедшим в жизни общества и государства.

После революции воровская элита была частично уничтожена, частично эмигрировала, и в начале 1920;х гг. преступники с квалификацией попроще поддались соблазнам безнаказанных грабежей, налетов, мародерства. Основная форма организованной преступности в эти годы — банда. Банды орудовали и в городах и в сельской местности. Крупные города России захлебнулись в крови криминального террора. В 1920;е гг. резко вырос уровень хозяйственных преступлений, преступлений против личности, преступлений против собственности, должностных преступлений. Разгул преступности стимулировался уничтожением картотек полиции, которое предприняли большевики, объявив «уголовный элемент» социальным попутчиком пролетариата Девиантность и социальный контроль в России (ХIХ-ХХ вв.): Тенденции и социологическое осмысление / Под ред. Я. И. Гилинского.СПб., 2000. С. 156.

Преступность расценивалась в большинстве случаев с классовой точки зрения. Советская пресса вынуждена была выполнить и идеологическую задачу возбуждения чувства злорадства по отношению к представителям новой буржуазии. Кражам, ограблениям и даже убийствам чаще всего подвергались относительно имущие граждане. Советские обыватели имели надежду, что преступники обойдут его стороной, имея возможность ограбить нэпмана или кого-нибудь из «бывших». Не случайно в городской устной мифологии Петрограда начала 1920;х гг. возникла легенда о «благородных» разбойниках. Почти в каждом районе в то время существовал свой защитник бедных из числа уголовников Лебина Н. Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920;1930 годы. СПб., 1999. С. 58−62.

Время года влияло на характер совершаемых преступлений, например, наступление темных осенних ночей, приводило к увеличению различных краж и вооруженных налетов. По количеству уголовных дел город опережал село, а преступность региона была тем выше, чем более городской характер имела местность. При этом городская преступность была ориентирована против собственности, в то время как сельская — против личности.

Во второй половине 1930;х гг. специалисты правоохранительных органов осознают опасность клана «воров в законе». Руководством начинает проводиться политика непримиримой борьбы с ними, прежде всего в местах лишения свободы. Администрацией тюрем и лагерей использовались такие способы, как дискредитация — распространение ложных, порочащих авторитет вора слухов. Власти поддерживали те категории заключенных, которые вступали в конфликт с ворами, вплоть до организации убийств. В системе управления лагерей создаются специальные тюрьмы с особо строгим режимом содержания, впоследствии получившие название «Белые лебеди». По замыслу администрации, туда должны были свозиться «воры в законе» для перевоспитания, в том числе путем террора Девиантность и социальный контроль в России (ХIХ-ХХ вв.): Тенденции и социологическое осмысление / Под ред. Я. И. Гилинского.СПб., 2000. С. 156−157.

Нередким явлением в 1920;1930;е гг. были «пьяные» преступления, то есть преступления, совершенные в состоянии опьянения. Доля лиц, осужденных за преступления, совершенные в состоянии опьянения, с 1923 по 1928 гг. увеличилась более чем в 7,5 раза. На фоне постоянного роста «пьяной» преступности, как в городе, так и в деревне, в 1920;е гг. в целом особенно выделяются преступления, связанные с оскорблением власти (50%), присвоением власти (41,1%), а также массовые беспорядки и бандитизм. В имущественных преступлениях роль алкоголя более заметна (в 1925 г. — 5,8%, в 1927 — 13,8%) Панин С. Е. «Пьяная» преступность в России в 1920;е годы // Социологический журнал. 2002. № 4. С. 94.

И в городе, и в деревне рост «пьяной» преступности в 1920;е гг. обгонял рост «трезвой». По половому признаку «пьяная» преступность также отличалась от «трезвой». В среднем в России в 1920;е гг. 85% всех преступлений совершали мужчины, 15% - женщины, а в состоянии опьянения 97% - мужчины и лишь 3% женщины. Сельские женщины «лидировали» лишь по нескольким видам преступлений, а именно: самоуправство, принуждение к занятию проституцией, сводничество и содержание притонов разврата, поджог. Под воздействием алкоголя совершалось больше всего бытовых преступлений, в первую очередь — преступлений против личности. Среди подобных преступлений выделяются хулиганство, тяжкие телесные повреждения и умышленные убийства. В городе они совершались чаще, чем в деревне Панин С. Е. «Пьяная» преступность в России в 1920;е годы // Социологический журнал. 2002. № 4. С. 94.

Пьянство не является причиной преступности, но между ними существует нерасторжимая связь, и рост потребления спиртного всегда сопровождается ростом преступности. По мере роста потребления алкоголя росла и «пьяная» преступность.

Пьянство в России получило широкое распространение в ходе революционных событий и гражданской войны и стало серьезной проблемой. Поэтому на протяжении 1920;х гг. страна быстро вернулась к дореволюционным нормам потребления спиртного.

Поначалу новая власть не собиралась вплотную заниматься сферой производства и потребления алкогольных напитков. В 1919 г. СНК РСФСР как бы продолжил действие сухого закона, запретив своим постановлением изготовление и продажу спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ, за исключением легких виноградных вин. Это было связано скорее с нависшей над страной военной опасностью, а также необходимостью сохранить хлебные запасы для населения и нужное количество спирта для промышленности, однако, как само собой разумеющееся предполагалось, что в новом обществе пристрастие народа к спиртному исчезнет по причине отсутствия социальных корней пьянства.

Вероятно, подобный социальный оптимизм и стал причиной первых послаблений в алкогольной сфере, предпринятых уже в 1921 г. Так, специальным постановлением Совнаркома РСФСР от 9 августа 1921 г. была разрешена продажа виноградных, плодово-ягодных и изюмных вин с содержанием алкоголя не более 20 градусов, на что требовалось особая санкция отделов управления местных исполкомов. 26 июня 1921 г. было издано очередное Постановление СТО о государственно-спиртовой монополии, запрещавшее выпускать спирт из заводов и складов на внутренний рынок для реализации без особых нарядов Центра. В результате этих и других мер к 1923 г. государственное производство пищевого спирта упало почти до нуля. Однако население, не собиравшееся отказываться от крепких спиртных напитков, отсутствие водки компенсировало самогоном Орлов И. Б. Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления. М.: ГУ-ВШЭ, 2010. С. 154.

Возрожденная в 1922 г. государственная винокуренная промышленность не могла сколько-нибудь серьезно конкурировать с дешевым самогоном. Переход от продразверстки к продналогу позволил крестьянству увеличить посевные площади для производства товарного зерна. Однако основным, практически монопольным потребителем большей части зерна было государство. Это обстоятельство заставило крестьян искать выход для повышения доходности своего хозяйства, который оно нашло в перегонке зерна в самогон. Конечный продукт данной обработки приносил доход в 7−8 раз больший, нежели сдача зерна. Кроме этого, самогон являлся «жидкой валютой» нэповского общества и активно применялся для обмена на различные товары, как в деревне, так и в городе. Таким образом, для части населения производство самогона стало существенным источником дополнительного дохода Употребление алкоголя в России: история, статистика, психология / Гурвич И., Горячева Н., Левина О. и др. — СПб., 2008. С. 61. В каждом втором крестьянском хозяйстве был самогонный аппарат, и практический каждый крестьянин хоть однажды прибегал к выгонке самогона для свадьбы, похорон или других «обрядовых» поводов. Возобновилась традиция ходить в гости по праздничным дням, которых в 1920;е годы было немало. Прибавление к старым религиозным праздникам новых, революционных, давало лишний повод для застолья.