Слово в лексико-семантической системе языка

Понятие лексической системы. Обладая относительной самостоятельностью, слово-название не живёт изолированно, а включено в лексическую систему данного языка. Вопрос о лексической системе решался в науке не так однозначно, как вопрос о системе фонем или грамматических форм. Даже такие крупные учёные, как академик В. М. Жирмунский, сомневались в системности лексики. Одно из возражений — это многочисленность слов. Даже СОШ, относящийся к типу малых толковых словарей русского языка, включает более 80 тыс. слов, из которых половина многозначны, в двухтомном «Сводном словаре современной русской лексики» (М., 1991) более 170 тыс. лексем¹. Большой оксфордский словарь английского языка насчитывает более полумиллиона слов, а в известном словаре Вебстеровском словаре американского английского^[1][2] их около миллиона. Разумеется, упорядочить такую массу фактов несравненно труднее, чем несколько десятков фонем. Однако, для носителя языка связь слов куда очевиднее системных связей звуков, что доказывается ассоциативными экспериментам => [Гл. 12, с. 489—4901.

Другая сложность заключается в том, что системные связи одного и то же многозначного слова различны. Например, связи глагола бежать со словами мальчик и нестись, вода и литься, молоко и выкипать, время и проходить соответствуют четырём разным значениям этой лексемы, хорошо известным каждому носителю русского языка. Таким образом, слово-полисемант как правило вступает в системные отношения не целиком, а каждым из своих значений в отдельности.

Тем не менее, современные учёные-лексикологи не только не сомневаются в наличии лексической системы, но и разработали убедительные теоретические обоснования её описания, прежде всего лексикографического. В целом устройство лексической системы подчиняется универсальным законам языковой структуры, т. е. слова (значения слов) вступают друг с другом в синтагматические и парадигматические отношения.

Синтагматические связи слов. Синтагматика, т. е. сочетаемость слова, определяется прежде всего его грамматическими свойствами, принадлежностью к той или иной части речи. Так, прилагательное обязательно сочетается с существительным, а наречие, как правило, — с глаголом. Для некоторых языков такая сочетаемость — единственный способ разграничить существительное и прилагательное, прилагательное и наречие, так как формально они совпадают. Например, венгер. gorog I ‘греческий' (gorog kultura) и gorog II Трек'; англ, little ‘маленький' (little finger — мизинец на руке) и little ‘немного'.

Однако для лексической системы важна именно лексикосемантическая сочетаемость, различающая значения словаполисеманта как минимальный контекст. Поэтому можно описать структуру многозначного слова через его типовую сочетаемость (валентность), как это сделано, например, в словаре немецкого языка «Слова и (речевые) обороты» — «Worter und Wendungen»^[3].

В словарях различие синтагматических связей значений нередко получает отражение в ограничительных пометах (о том-то…). Например, идти: — ‘10. Быть в действии, действовать, работать (о механизме, машине)'; ‘11. Падать, лить (об осадках)', ‘13. Исполняться, ставиться (о пьесе, спектакле, фильме)'; ‘14 // Вести куда-либо (о двери, входе)'; '25. Разг. Устремляться на приманку (о рыбе, животном)' (по БТС).

Необходимо иметь в виду, что соотносительные значения в разных языках могут не совпадать по своей сочетаемости. Так, нем. Ьгаип ‘коричневый' сочетается с названиями любых предметов этого цвета, в том числе глаз, волос, лица. Поэтому по-немецки можно сказать hraunes Haar; Ъгаипе Augen; hraune Gesichtsfarbe, тогда как в русском языке с соответствующими существительными употребляется не слово коричневый, а его ограниченные по сочетаемости синонимы: русые волосы, карие глаза, смуглый цвет лица. Соответственно, эти три русских прилагательных имеют лексически ограниченную сочетаемость.

Ограничение сочетаемости может быть обусловлено только традицией употребления слова, но из его значения никак не выводится. Например, воздвигнуть {высок. Построить, соорудить) можно пирамиду_} крепость, памятник, но не дом; возгласить (книжн. Громко, торжественно произнести) можно здравицу, но не тост, а тем более не речь; провозгласить можно и здравицу, и тост, и указ, но не приказ. Такие синтагматические ограничения вызывают трудности не только у иностранцев, но и у самих носителей языка.

Поэтому типовые синтагматические отношения слов специально описываются в словарях сочетаемости. Так, «Словарь сочетаемости слов русского языка» под ред. В. В. Морковкина адресован иностранцам, изучающим русский язык, но очень полезен и для носителей русского языка, которые тоже делают подобные ошибки.

Расширение сочетаемости слова, происходящее в речи, может постепенно привести к формированию у него нового значения. Например, появление рассмотренного выше жаргонного значения прилагательного крутой стало возможным именно из-за расширения сочетаемости значения ‘проявляющийся и действующий с большой силой (о стихийных явлениях)': крутой рок (направление в музыке), крутой фильм, крутые парни и т. п.

• [1] Это особый тип словаря, который содержит список слов, извлечённых"из 14 наиболее популярных словарей русского языка: толковых, энциклопедических, орфографического и др.". Толкования значений в этом словаре не прсд-усматри ваются.
• [2] URL: http://dec.m-w.com.
• [3] Worter und Wendungen: Worterbuch zum deutschen Sprachgebrauch. Leipzig, 1962.