Русский национальный язык (вторая половина XVII — XVIII в.)

Языковая ситуация на начальном этапе образования русского национального языка

Возвышение Москвы как политического, экономического и культурного центра повлекло за собой объединение всех относительно самостоятельных разрозненных земель Московского государства в единое государство Российское, в котором постепенно зарождались капиталистические отношения: расширялся товарообмен между отдельными областями, появился всероссийский рынок с единой системой денежного обращения, ценообразования, спроса и предложения, с едиными нормативными актами. В этих условиях образуется единая русская нация. Существенным признаком нации является единый национальный язык^[1].

Образование русского национального языка было подготовлено всем ходом развития русского языка предыдущих эпох. Русский национальный язык — это язык великорусской народности, стоящий на более высокой ступени культурно-исторического развития по сравнению с языком общерусским. «Общерусская основа языка великорусской народности реализовалась в местных говорах и городских койне. Нормы у этого языка были, но они не охватывали диалектных различий. Не было единой образцовой системы, которая проводилась бы во всех без исключения звеньях языка. Каждый говор и каждое койне были образцом самим для себя. …Происходило дальнейшее диалектное дробление языка, нарастание новых местных особенностей на всех языковых уровнях. Диалектное дробление было одним из серьезных препятствий для возникновения национального языка»^[2], — так можно охарактеризовать языковую ситуацию начального этапа образования русского национального языка. Однако уже в начале XVIII в. русский национальный язык начинает отличаться от языка великорусской народности более усовершенствованным грамматическим строем, богатым словарным составом, нормированностью, стилистическим многообразием единиц книжного и разговорного характера.

Лингвистическое понятие «национальный язык» современной наукой определяется как:

• 1) общий язык целой нации;
• 2) язык, являющийся средством письменного и устного общения нации;
• 3) историческая категория, складывающаяся одновременно с образованием нации;
• 4) система, наследующая систему языка народности;
• 5) система языка, образование которой влечет за собой становление единого литературного языка как языка нормированного, кодифицированного, полифункционального;
• 6) функциональная языковая система, зависящая от функционирования и взаимодействия составляющих ее разновидностей, или форм — литературного языка, разговорной речи, просторечия, социально-профессиональных типов речи, жаргонов и т. д.

Язык, общий для всей нации, имеет в науке различное обозначение: «национальный язык», «общенациональный язык», «общенародный язык», «общий язык». На наш взгляд, термин «общенациональный язык» наиболее удачный в этом ряду наименований, хотя применительно к современном)' русскому языку предпочтение отдается термину «национальный язык». Понятие «общенациональный язык» обозначает единство и противоположность составляющих его разновидностей, в то время как «национальный язык» обозначает только единство форм языка нации, «общенародный язык» — язык общеизвестный, реализующийся в разговорной, повседневной речи, а «общий язык» — как койне.

С точки зрения системно-нормативной организации языковых средств общенациональный русский язык представляет собой совокупность кодифицированных и некодифицированных функциональных систем, обслуживающих русскую нацию. Кодифицированные системы реализуются в нормированном языке — литературно-книжном и литературно-разговорном. Некодифицированные системы реализуются в ненормированных типах устной речи — обиходно-разговорной речи, просторечии, социально-профессиональнмх жаргонах, социально-территориальных говорах, арго и т. д. Все системы общенационального русского языка отражают связь русского языка с его носителем — русским народом.

Между разновидностями общенационального языка существует взаимосвязь и определенное взаимодействие. Литературный язык — ведущая разновидность общенационального языка — определяет природу функционирования той или иной единицы общенационального языка с точки зрения парадигматики и синтагматики, словои формообразования, т. е. единица живой речи всегда будет «подчиняться» законам нормированного и кодифицированного языка. Литературный язык регламентирует развитие устных и письменных стилистических категорий (стилей), под его влиянием происходит нивелировка русских народных говоров. Литературный язык, «распространяясь все шире, оказывает неуклонное воздействие на все формы народного речевого общения, но вместе с тем и сам он не остается в этом процессе неизменным, впитывая разнообразными путями все больше и больше черт выразительности из народных говоров и просторечия»¹.

Единицы живой речи, ненормированные, некодифицированные, являются источником не только обогащения, но и самого существования литературного языка. Если связь между литературным языком и устными, ненормативными разновидностями общенационального языка нарушается или вообще исчезает, литературный язык становится мертвым языком (какими являются сегодня старославянский, латинский, санскрит и т. д.).

Противопоставление литературного языка живым разновидностям национального языка возможно тогда, когда сформировалась единая нация, а значит и единый национальный язык или когда сформировался литературный язык в его письменной и устной формах бытования. Взаимоотношения форм существования языка «могут быть различными в разных языках, а также в разные периоды истории одного языка. Пока не сложилась письменная традиция, на первый план выступают взаимоотношения между отдельными территориальными диалектами. После формирования литературного языка наиболее существенными становятся противопоставления литературного языка и нелитературной речи (диалектов и просторечия), а также степень диалектной дробности и глубина диалектных различий»^[3][4].

В выражении же национального самосознания не может быть «ведущих» и «неведущих» разновидностей форм речи и языка. Устные разновидности нестандартизованной речи — просторечие, полудиалскты, профессиональные и социальные диалекты, разговорная речь и т. д. — гораздо рельефнее, глубже, объемнее выражают «национальное творчество» и «национальное самосознание». «Устная народная словесность — кристаллизация семантики народного языка», — считал В. В. Виноградов^[5]. Взаимодействуя друг с другом, литературный язык и нестандартизованные формы устной речи формируют новые стилистические категории, преобразуют стилистическую систему русского языка, а значит и систему литературного языка.

В формировании русского национального языка огромное значение имел говор (койне) Москвы. В XVII в. московская речь «была вполне сложившимся и влиятельным городским койне, способным активно нейтрализовать лингвистические влияния извне и определяющим образом воздействовать на формирование литературного языка и, шире, национального»¹. Однако есть и другая точка зрения на характер московского койне: «…язык Москвы XVII в. был очень пестрым, разнородным… Там сосуществовали, то смешиваясь, скрещиваясь, то взаимно отталкиваясь, размежевываясь, разные феодальные диалекты (областные и городские…) и многие разнородные языки восточных и западных народов»^[6][7]. Эти две противоположные характеристики московского койне XVII в. наглядно демонстрируют, в каких условиях происходило складывание новых стилистических категорий русского языка в связи с формированием русского литературного языка.

Становление московского койне связано с усилением экономических, политических, культурных связей в период образования русской нации и русского национального языка:

• 1) из собственно городского московское койне превращается в общее койне. Так, в России XVII в., когда стала складываться русская нация, «появляется уже наделенное авторитетом столичного центра койне, стоявшее не наряду с другими говорами, а возвысившееся над всеми говорами, переставшее быть диалектом, становившееся явлением общерусским. Складывалось противопоставление: общерусское (образцовое) — местное, диалектное, что является еще одним характерным признаком национального языка»^[8];
• 2) наддиалектный характер койне начинает определяться и его престижностью, так как «диалекты в этот период становились средством общения преимущественно сельского населения, т. е. приобретали социальную ограниченность. В этих условиях речь городского населения выступает как более „высокое“, престижное средство общения»¹;
• 3) койне постепенно утрачивает интердиалектный характер своего бытования, потому что в период становления русской нации и русского национального языка под все возрастающим влиянием литературного языка как ведущей разновидности общенационального языка признаки разных диалектов из койне постепенно исчезают; койне становится относительно однородной языковой системой, характер которой определяет центральный территориальный говор;
• 4) койне начинает обособляться от других разновидностей общенационального языка, в том числе от диалектов;
• 5) в рамках общенационального языка койне становится промежуточным этапом в движении языковой единицы от периферии к центру, когда «в сфере письменности происходил противоречивый отбор и нивелировка того, что втягивалось в различные разновидности изложения: речь письменно-деловая, устно-поэтическая, обиходно-бытовая, профессионально-групповая, местно-диалектная»^[9][10];
• 6) в XVTII в. неоправданное увлечение французской культурой и французским языком вытесняет койне из сферы повседневного общения; ему на смену приходит салонная речь (правда, она была распространена только в высших кругах дворянства), вследствие чего койне перестает восприниматься в качестве общенародной формы разговорной речи, утрачивая свою престижность;
• 7) общее койне распадается на городское койне, разговорнообиходную речь, различные социально-профессиональные жаргоны и арго, официально-деловую речь устной формы бытования.

Период расслоения койне есть начало формирования в национальном русском языке русского просторечия, которое отличается от литературного языка устной формой функционирования языковых единиц нестандартизованной речи, а от социально-территориальных и социально-профессиональных диалектов — общеупотребительностью и наддиалектным характером своих форм. Термин «просторечие» приобретает значение.

‘простая, обыденная речь' в противоположность термину «красноречие», означавшему высокопарную, торжественную, книжную речь, украшенную различными тропами и фигурами, осложненную старославянскими по происхождению единицами.

С этого времени просторечие начинает противопоставляться койне, потому что, по словам Ф. П. Филина, койне становится «образцовым и общерусским», сближаясь постепенно с литературным языком, а в просторечии закрепляются новые языковые единицы, возникшие в живой речи.

В системе литературного языка разрушается противопоставление двух типов литературно-письменного языка и начинает формироваться новая система, основанная на противопоставлении разновидностей литературного языка — функциональных стилей. Становление единых норм русского литературного языка, сближение литературного языка с русским просторечием, обслуживание литературным языком всех сфер жизни русского человека — от быта до духовной сферы — все это послужило основанием для образования устно-разговорной формы литературного языка. Заканчивается период литературно-письменного языка, и в истории литературного языка начинается новый период литературного языка, функционирующего в письменной и устной формах.

• [1] Нация — устойчивая общность людей, связанная с общностью языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося вобщности культуры и форм быта (см. СРЯ, т. 11).
• [2] Филин Ф. П. Истоки и судьбы русского литературного языка. С. 97.
• [3] Мещерский Н. А. История русского литературного языка. С. 269.
• [4] Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика. М., 1994. С. 31.
• [5] Виноградов В. В. Великий русский язык. М. 1945. С. 98.
• [6] Котков С. И. Московская речь в начальный период становления русского национального языка. М., 1974. С. 282.
• [7] Ларин Б. А. О Генрихе Лудольфе и его книге // Лудольф Г.-В. Русская грамматика (Оксфорд, 1696). С. 38.
• [8] 5 Филин Ф. П. Истоки и судьбы русского литературного языка. С. 102.
• [9] Баранникова Л. И. К проблеме соотношения русского литературного языка и общенародного койне. С. 110.
• [10] Кожин А. Н. Литературный язык Московской Руси. С. 67.