Формулярный процесс. 
Римское право

Гай (4.30) так писал о причинах смены легисакционного процесса формулярным: «Все эти законные иски вышли из употребления из-за излишней мелочности тогдашних юристов, малейшая ошибка в судопроизводстве вела к проигрышу дела. Поэтому законом Эбуция (ок. 130 г. до н.э.) и двумя законами Юлия (о гражданских и публичных судах 17 г. до н.э.) эти законные иски были отменены, и с этого момента мы ведем судопроизводство посредством предписанных выражений, т. е. посредством формул». На смену определенным жестам и четким формулам приходит преторская формула, по которой и назван этот вид процесса. В отличие от исков, составленных на основе строгого права, формулы, основанием которых являлось право истца, назывались «формулы, составленные на праве истца».

Легисакционные иски могли использоваться только римскими гражданами, и по мере вовлечения в торговый оборот иностранцев расширялась юрисдикция преторов перегринов и сокращалась деятельность обычных преторов. Впоследствии письменные формулы стали применяться и в деятельности городских преторов.

Сущность формулярного процесса сводилась к тому, что формулировка претензий судящихся сторон была в руках претора. Формула была не только юридическим актом, но и инструкцией со стороны магистрата, которой должен был руководствоваться судья при вынесении решения по делу. В случае неявки стороны на процесс явившийся должен был привести доказательства своей правоты, чтобы получить решение в свою пользу, если же у стороны были уважительные причины неявки, присяжный судья мог назначить другой день для разбирательства дела.

Формулярный процесс сохранял те же две стадии, что и легисакционный, но теперь на стадии процесса «у претора» главным было получение преторской формулы, без которой рассмотрение дела по существу у присяжного судьи было невозможным. Формула учитывала декларации сторон, претензии истца, исковое возражение ответчика — они включались в документ. Основанием формулы являлась высшая воля претора или закона. Она составлялась в повелительном наклонении от имени третьего лица. Ее записывали на табличке, покрытой воском, внутренняя сторона которой скреплялась печатями тяжущихся сторон и свидетелей, и вновь открывались таблички уже на собственно судебном процессе in iudicem.

Пример формулы по иску о хранении: «Пусть Юкунд будет судьей. Если выясниться, что А. А. отдал для хранения Н. Н. серебряный треножник в дом Н. Н., но этот предмет не был умышленно возвращен Нумерием Негидием Авлу Агерию, приговори, судья, Н. Н. выплатить А. А. столько, сколько эта вещь стоит; если выяснится, что он не виновен, — оправдай его».

Структурные части формулы: формула состояла из четырех обязательных составных частей (ординарных) и двух вспомогательных (добавочных, экстраординарных), которые могли добавляться к любому типу формул.

К обязательным относились:

• 1) назначение судьи («пусть судьей будет Октавий»);
• 2) изложение основания, из которого возник иск (демонстрация, или указание), — начиналась со слов «так как…» («так как Авл Агерий продал рабыню Нумерию Негидию»);
• 3) интенция — формирование собственно искового требования, проводившееся в условной форме (например, «если верно, что Тиций должен сто»);
• 4) кондемнация — предписание о присуждении (или оправдании ответчика): «судья, присуди Нумерия Негидия заплатить 100 Авлу Агерию, но если долг не подтвердится — оправдай». В случае, если иск был о разделе общей вещи, наследственной массы, о размежевании полей и т. п., то присуждение называлось адъюдикацией: «столько, сколько полагается отсудить, пусть будет отсужено».

Итак, порядок составления формул был следующим: прежде всего, назначался судья, затем излагались претензии истца (интенция) и, наконец, судье предлагалось обвинить или оправдать ответчика (кондемнация).

Центральным моментом процесса была литисконтестация, т. е. засвидетельствование спора. Она происходила в момент окончательной фиксации формулы. Стороны окончательно формулировали свои претензии, и тяжущиеся стороны уже не могли внести какие-либо изменения в занимаемые ими позиции. Самым важным последствием литисконтестации являлось погашение иска, т. е. иск не мог быть предъявлен снова. В случае преуменьшения требований к ответчику истец сохранял за собой право взыскать недополученное в следующем процессе; в случае преувеличения суммы требования, нарушения права ответчика на выбор места исполнения иска (например, альтернативное обязательство предусматривало плату в Риме или Коринфе, уплата рабом Стихом или рабом Тицием и т. п., а истец требовал что-либо конкретно, исключая право ответчика на выбор исполнения) — истец терял право требования вообще. Это обосновывалось тем обстоятельством, что интенция не могла быть доказана, следовательно, она — ложная, а в формуле претора указывалось четко, что в случае недоказанности — «освободи» (ответчика). Второй раз по тому же самому поводу иск не подавался.

Интенция составляла предмет иска, его сущность и, в зависимости от вида иска, могла носить вещный или личный характер. Она являлась частью формулы, выражающей право, на которое претендует истец. Причем в личных исках имя должника упоминалось в интенции, если речь шла о вещном праве, то имя должника упоминалось в предписании о наказании. Например, в первом случае: «Если окажется, что Н. Н. должен А. А. …». Во втором случае: «Если выяснится, что этот раб принадлежит А. А. по праву квиритов, то сколько раб будет стоить, столько пусть и заплатит Нумерий Негидий Авлу Агерию».

Если спор должен был решиться на основе норм строгого права (Закон XII таблиц), то он именовался «интенцией писаного права»; в преторских исках в формуле появлялось указание на тот факт, который претор предлагал возможным защитить своей формулой.

Когда претор полагал вынесение решения на усмотрение добросовестного судьи, то интенция основывалась на доброй совести (Ьопае fidei). В некоторых случаях иск мог состоять только из одной интенции и относился к преюдициальным (например, истец спрашивал, является ли Тиций наследником, свободным, римским гражданином и т. п.). В зависимости от ответа мог последовать уже иной иск, в порядке обычного производства.

Приговор (кондемнация), также как и интенция, различался по видам: например, кондемнация была указана в определенной сумме; в другом варианте судья должен был определить сумму сам; претор мог указать судье максимум той суммы, которую он мог взыскать; в случае отказа ответчика вернуть вещь — предмет спора — присяжный судья должен был определить сумму компенсации самостоятельно, опираясь на клятву истца о стоимости данной вещи.

Формула могла включать и две вспомогательные части: эксцепцию и прескрипцию.

Эксцепция находила применение в качестве возражения ответчика на иск. Это происходило в случаях, когда ответчик, признавая право истца, проводил некое обстоятельство, довод, в результате которых исполнение иска либо откладывалось, либо делало исполнение невозможным. Например, в иске по поводу займа ответчик заявлял, что выплата долга должна начаться через год; или то, что долг уже был погашен (отработан), либо сумма долга меньше, чем взыскивается, либо платеж (выполнение обязательства) должен проходить в другом месте и т. п. На возражение ответчика истец мог представить контрвозражение, так называемую реплику.

Прескрипция могла быть использована в различных целях — для уточнения исковых требований истца, дополнительных данных в пользу ответчика.

Прекращение исков и эксцепций происходило в следующих случаях:

• 1) смерть истца (например, если иск был о возврате дара по причине грубой неблагодарности одаренного);
• 2) смерть ответчика — в случае штрафного иска из причинения вреда (из деликта — ex delicto).

Эксцепции также прекращались со смертью управомоченного лица.

С течением времени индивидуальные способы защиты, предоставленные претором в формулах, все более типизировались (иски из приданого, иски из истребования собственником своего имущества и т. д.). Можно выделить основные группы исков. Они делились на следующие группы.

1. Цивильные и преторские (табл. 14.1). Первые именовались исками строго права, так как они предусматривались законом (прежде всего — Законами XII таблиц) и в описанном законом виде применялись на практике. В исках строго права содержащееся возможное наказание было строго определено магистратом.

Преторские иски именовались исками доброй совести. Например, если по квиритскому праву вещь принадлежала одному собственнику, а по преторскому праву — другому (как вариант — перегрину), то только от добросовестности квиритского собственника зависело, будет ли не квиритский собственник ею пользоваться (впоследствии при приоритетном значении преторского права предпочтение отдавалось преторским искам, а квиритские оставались «голыми», т. е. без преторской защиты). Преторские иски предоставлялись, как правило, на основе преторского эдикта.

Таблица 14.1

Сравнительная характеристика цивильного и преторского исков в Римском праве.

2. Иски вещные и личные. Первые защищали право на вещь, а вторые могли быть обращены к определенному лицу, имеющему перед истцом какую-либо обязанность по обязательственному или деликтному праву (например, вернуть долг, что-либо сделать и т. п. обязательства).

К такого рода искам относились, например, виндикационные (иск об истребовании собственности из чужого, незаконного владения — т. е. иск невладеющего собственника к владеющему несобственнику); петиторные (иск с требованием устранения препятствий к владению собственностью); иск по сервитутному праву и т. п.

3. Помимо этих исков, стоит выделить такие иски, как популярные, — их мог предъявить каждый в случае небрежно поставленных и подвешенных вещах (вывесках, балках, цветочных горшках и т. п.), падение которых могло угрожать безопасности людей или животных; арбитрарные (границы удовлетворения иска зависели от усмотрения судьи, например, тогда, когда вещь, которая должна быть возвращена истцу, погибла); преюдициальные (предъявлялись для того, чтобы вынесенное решение приобрело юридическую силу для будущего судебного разбирательства, как вариант — спор о том, кому именно принадлежит спорная вещь, является ли данный гражданин наследником и т. п.); штрафные иски имели характерной чертой наложение наказания не в форме простого возмещения, а кратного — двойного, тройного, четырехкратного возмещения. Этот вид исков применялся как наказание, например, в случае кражи — стоимость вещи и штраф за совершение деяния.

Особого внимания заслуживают иски с фикцией (публицианов иск), при помощи которого претор защищал добросовестного владельца, не ставшего собственником. Право собственности не переходило, если не была проведена манципация (а она в данном случае была необходима по Закону) или один из пяти приглашенных свидетелей не имел необходимой дееспособности, тогда продавец по-прежнему оставался собственником вещи, а покупатель был только ее владельцем, у которого собственник мог забрать вещь в любое время. Такой приобретатель мог защищать свое владение, ссылаясь на срок приобретательной давности. Но в любом случае собственник мог предъявить виндикационный иск о возврате собственности из чужого незаконного владения, и покупатель тем самым лишался приобретенной вещи. Это было в полном соответствии с Законом XII таблиц, но противоречило понятиям доброй совести. Поэтому претор Публий (последнее столетие Республики), предложил в таких сделках считать срок приобретательной давности уже наступившим, хотя на самом деле это было не так. В формуле иска допускалось предположение о том, что срок приобретательской давности уже наступил (фикция).

Ноксальные (от глагола nectere — связывать) иски — для них отсутствует прямое сравнение. Речь идет об исках, возникающих из недозволенных поступков, совершенных подвластными, сыновьями, животными или рабами. В этом случае патерфамилиас (глава семьи) имел право выбора: заплатить за ущерб или выдать подвластного, виновного в нанесении вреда (поха — вред) самому пострадавшему.