Западный Судан. 
История стран азии и африки. 
Средние века и раннее новое время

Местом наиболее интенсивной транзитной торговли, точкой пересечения многих миграционных потоков с VII—VIII вв. был Западный Судан. Здесь жили земледельцы саванны. Сюда же спорадически перемещались со своими стадами скотоводы, как негроидного, так и берберо-ливийского происхождения. Есть основания полагать, что последние сами принимали участие в караванной торговле, предоставляя купцам своих верблюдовдромадеров^[1]. На увлажненных разливами Нигера западносуданских землях выращивали злаки, в том числе рис. В торговых городах кроме торговцев было немало ремесленников, обслуживавших нужды городского населения. Словом, многие факторы способствовали тому, чтобы в западносуданском районе Африки рано сложились благоприятные условия для появления городов и городской жизни, а вместе с ними и очагов цивилизации и государственности. Но, пожалуй, главным фактором было золото, без которого все остальное могло бы и не появиться. Именно контроль над приисками и тем самым занятие ключевого положения в системе выгодного торгового обмена создали первоначальные условия для появления здесь первых западноафриканских государств. Наиболее ранним из них была Гана (не путать с современной Ганой!).

Гана. Истоки ганской государственности неясны. Существуют предания, согласно которым первыми правителями этого государства были выходцы с севера («белые правители»). Возможно, это были кочевники-берберы из числа тех, кто мигрировал в западносуданские земли с той же целью обогащения, что и средиземноморские купцы. Наиболее вероятно, что главную роль в процессе суданского политогенеза сыграли мусульмане, но основным костяком населения были местные жители, скорее всего, уже частично принявшие ислам. В VIII в. правители Ганы в расовом и этническом плане были выходцами из этнической общности сонинке, составлявшей основу жителей страны. Сложившееся вначале, быть может, вокруг торгового центра протогосударственное образование Гана существовало, да и могло существовать только за счет таможенных сборов и пошлин с купцов, частично за счет дани с подчинившихся ему соседних племен. При этом главным сокровищем Ганы было золото, точнее, контроль над приисками. Все самородки полагалось отдавать правителю; только золотой песок считался законным доходом старателей.

Стоит заметить, что сами правители страны и их подданные в транзитной торговле практически не принимали участия. Торговали приезжие купцы — арабы, берберы, евреи. Словом, Гана во многих отношениях была необычным протогосударством, жившим за счет распоряжения богатыми ресурсами, но не за счет производства (если не считать производством добычу золота). В конце X в. Гана присоединила к себе важный торговый центр Аудагост, расположенный к северу от нее. В 1076 г. альморавидский султан Абу-Бекр во главе мусульманского войска завоевал Гану и разрушил ее столицу. И хотя спустя 11 лет, после успешного восстания, завоеватели были вынуждены уйти, дни процветающей Ганы были сочтены. Часть зависимых территорий отпала от нее, а бывшее данником родственное сонинке племя coco в 1203 г. захватило столицу, после чего многие из живших там иноземных купцов покинули город. Политическим преемником Ганы стало новое протогосударство Мали.

Мали. Как протогосударственное образование Мали сформировалось чуть позже Ганы, в VIII—IX вв., но на той же основе. Расположенное к югу от нее, в зоне, куда доступ северным кочевникам был затруднен, Мали, тем не менее, в отличие от Ганы в XI в. и, быть может, под давлением того же альморавидского султана, приняло ислам. Исламизация правящей верхушки Мали содействовала развитию протогосударства, населенного родственными сонинке малинке (оба народа из языковой группы манде, мандинго), и притоку в страну мусульманских купцов. В 1235 г. правитель Мали Мундиата Кейта одолел соседнее протогосударство Сосо и присоединил к стране древние земли Ганы. Вскоре Мали стало богатым и известным в арабском мире западносуданским государственным образованием.

Пример В 1324 г. правитель Мали Муса I совершил хадж в Мекку. По преданию, он вез с собой столько золота, щедро раздававшегося во время путешествия (10—12 т, его несли около 500 рабовносилыциков), что долгие годы после этого цена на золото в арабском мире была заниженной.

Города Мали были застроены богатыми зданиями и мечетями. Процветали торговля и ремесла. Золота было так много, что высоко ценившаяся соль подчас обменивалась на него по весу в соотношении 2:1 (торговля в Судане была меновая; деньги не имели хождения). Административная структура Мали была значительно более развитой, чем в Гане. Высшую власть осуществлял правитель, но большую роль играла родовая знать, прежде всего из правящего рода Кейта, представители которого назначались наместниками присоединенных к стране областей. Часть завоеванных или добровольно присоединившихся земель оставалась под властью местных вождей, плативших правителю дань. Дабы обезопасить себя от притязаний близких родственников на власть, правители возвышали воинов и чиновников из числа чужеземцев, в первую очередь иноплеменников-рабов, количество которых в аппарате власти и в войске, особенно в гвардии правителя, было велико. Исламская структура власти, видимо, сказалась в том, что служащие и воины получали должностные земли, точнее, право на налоги (ренту-налог) с населения пожалованных земель. Что же касается основной части населения, малинке, то они жили большими общинами, состоявшими из патриархальных семей, главы которых распоряжались имуществом всего коллектива и вносили необходимую часть его в виде налога старейшине. Рабы из числа чужеземцев чаще всего включались в хозяйство на правах младших членов семьи, причем статус раба во втором поколении практически переставал быть рабским.

С конца XIV в. вследствие династических распрей Мали стало ослабевать. И хотя династия Кейта просуществовала до XVII в., она практически уже не управляла большой и процветающей страной. Под ударами удачливых соседей, прежде всего сонгайцев, правители Мали потеряли в XV в. почти все свои владения. Зато на смену Мали пришло государство Сонгай, наиболее могущественное из трех суданских государственных образований и наиболее развитое из них.

Сонгай. Общность сонгаев обитала к северо-востоку от Ганы и Мали, близ торгового центра Гао, который со временем и стал столицей нового государства. Предания свидетельствуют о существовании сонгаев и сложении у них государственности еще в конце I тыс. до н.э., причем некоторые данные говорят о том, что государственные институты и должности частично возникали на местной основе, о чем можно судить по их наименованию. Это, впрочем, никак не означает отсутствия влияния на процесс политогенеза извне, особенно если учесть всю уже описанную ситуацию. В начале II тыс. сонгайское протогосударственное образование было под властью Мали. Только с ослаблением Мали в конце XIV в. сонгай, к тому времени уже принявшие ислам, во главе со своим правителем Али победили малийцев и создали большое государство, охватившее значительную часть Западного Судана, включая все его известные торговые центры. В государстве Сонгай было создано профессиональное войско из наемников. Страна была даже разделена на провинции во главе с приближенными правителя. Вершины своего могущества держава сонгаев достигла на рубеже XV—XVI вв. при правителе Мухаммеде.

Сам Мухаммед, ревностный мусульманин, не только совершил хадж в Мекку, но и широко покровительствовал мусульманским ученым, которых он приглашал из арабских стран. В Томбукту при нем действовало учебное заведение, где готовились кадры специалистов в области исламской теологии, права, математики, гуманитарных наук.

Сонгайские города, как и вся транзитная торговля и прежде всего добыча золота, приносили казне немалый доход. Больше того, Сонгай как государство только и мог существовать за счет добычи золота, подобно Гане и Мали. Как в Гане и в Мали, в сонгайском государстве существовало регулярное обложение населения налогом. Зависимые иноплеменники и рабы использовались на обработке земель, которые щедро раздавались высшим должностным лицам. Однако многого взять с земледельцев было невозможно. Вассальные вожди платили правителю дань, но и она не могла быть значительной. Есть сведения, что приглашались иностранцы для помощи в ирригационном строительстве или для разведения огородов, но едва ли из этого получалось что-либо путное. Золото оставалось основой всего: было золото — было и государство.

Как считается, могущество Сонгая было подорвано нашествием марокканского войска в конце XVI в. Вооруженное огнестрельным оружием и состоявшее в значительной степени из испанских наемников, частично исламизованных, это войско сумело нанести решительный удар по сонгайскому государству, правители которого, оттесненные на восток, постепенно деградировали. Марокканцы прибыли в Судан с севера в поисках все того же золота, но прииски к этому времени уже истощились, а экспедиция стоила дорого. Собственно, это все и объясняет. Марокканский султан потерял интерес к Судану, а посланные им воины, женившись на местных женщинах, так и остались там, основав пашалык, которым управляли избиравшиеся воинами паши. Пашалык просуществовал в северной части Западного Судана, включая Томбукту и Гао, вплоть до середины XVIII в., когда он был разгромлен сахарскими кочевниками-туарегами. К югу и юго-западу от марокканского пашалыка в XVII—XVIII вв. возникло несколько государств, основанных местными народами фульбе и бамбара.

Племенные протогосударства фульбе и бамбара.

Скотоводы западного Сахеля из племени фульбе уже в IX в. в районе современного Сенегала (побережье, отделенное от западносуданской саванны горным плато) возглавили племенное протогосударственное образование Текрур, основав первую из четырех тукулёрских династий. Есть сведения, что скотоводы фульбе появились здесь с севера, в расовом отношении отличались от местного негроидного населения и были знакомы с исламом. Часть фульбе осела, остальные оставались кочевниками и в поисках пастбищ постепенно мигрировали на восток, распространившись чуть ли не по всей территории Западного и Центрального Судана. В районе излучины Нигера, в Масине, часть фульбе, фульбе-бороро, подвергшись процессу трибализации, осела, создав протогосударство, вначале зависимое от Мали, затем от Сонгая. Выдержав натиск марокканцев, масинские фульбе на рубеже XVI—XVII вв. добились независимости. Бывшие кочевники-фульбе неплохо вписались в городскую культуру Западного Судана, заняли многие должности чиновников и пополнили собой ряды мусульманского духовенства. Видимо, малочисленность оседлой части фульбе была одной из причин того, что они подверглись мандингизации, т. е. постепенно утратили свой язык, переняв язык мандингского народа бамбара, но сумев сохранить при этом этническое лицо.

Этническая общность бамбара, родственная сонинке и малинке Ганы и Мали, в XVI—XVII вв. стала едва ли не преобладающей в западносуданском районе среднего течения Нигера, т. е. в зоне обитания трех вышеупомянутых государств (Ганы, Мали, Сонгая). Окончательно оттеснив последних правителей Мали и воспользовавшись крушением Сонгая под ударами марокканцев, трибализовавшиеся бамбара создали к юго-западу от марокканского пашалыка серию племенных протогосударств, добившихся расцвета в XVHI в. Сильнейшим из них было Сегу, правитель которого Битон Кулибали создал мощную армию и совершил ряд успешных завоеваний, в частности присоединив к Сегу и фульбскую Масину.

В конце XVIII в. на передний план вновь вышли фульбе, которые попытались было под знаком религиозного обновления объединить ряд мелких государственных образований Западного и Центрального Судана вплоть до озера Чад. Фульбский мусульманский проповедник Осман дан Фодио на рубеже XVIII—XIX вв. сумел создать в этом районе Африки большой халифат Сокото, построенный на исламской основе с сильной централизованной властью и хорошо налаженной системой налогов. Халифат просуществовал почти весь XIX в. Его специфической особенностью была этническая суперстратификация: фульбе считались привилегированным меньшинством, тогда как большинство населения, принадлежавшее к хауса, подчинялось ему.

Племенные протогосударства моей. Юго-восточная часть Западного Судана, бассейн реки Вольты^[2], был населен этнической общностью моей, сложившейся на рубеже I—II тыс. на местной основе. Под воздействием мигрантов с востока эта общность трансформировалась и подвергалась процессу трибализации. В XII—XIV вв. здесь было уже несколько соседних государственных образований. Уагадугу, крупнейшее среди них, Ятенга и некоторые другие протогосударства моей были хорошо организованы. Ислам и транзитная торговля затронули их территории в меньшей степени, нежели на севере, но влияние того и другого сказывалось. Просуществовавшие до XIX в., чему явно способствовало их географическое местонахождение в стороне от основных торговых и миграционных путей, племенные протогосударства моей представляли собой достаточно своеобразные политические образования, территориально-административное членение которых было тесно связано с общинно-родовым. Однако вожди предпочитали назначать руководителями округов не представителей знатных родов, а преданных им лично людей из числа иноплеменников-рабов, что сыграло роль в стабилизации их власти. Впрочем, степень централизации этой власти не следует преувеличивать, как и вообще роль государственных институтов. Речь идет в целом о крайне примитивных протогосударствах, в основе которых веками существовала и сохранялась древняя африканская община со всеми ее первобытными традициями.

• [1] Колеса и колесные повозки в Африке практически не применялись. Всетяжести переносились преимущественно на плечах носильщиков; лошадейиспользовали лишь для военных нужд. Дромадеры широко использовались, но далеко на юг не заходили.
• [2] Географически эта территория не всегда относится именно к суданскому поясу, но в политическом плане она явно тяготеет к нему, что важноучитывать.