Крестьяноведение и качественная методология

Крестьяноведческие исследования (peasant studies), или крестьяноведение, развивается на стыке этнографии, социологии, истории, экономики и антропологии. В поле зрения крестьяноведческих исследований находятся крестьянские «миры», выражающие общественные отношения и способы жизни, отличные от жизни городов. По выражению И. Е. Козновой^[1], крестьяноведение выступает как род исторической памяти, призванной задать прошлому те вопросы, которые волнуют современность. Крестьяне — наследие традиционного общества в обществе современном. Они оказываются на пересечении устной и письменной традиции как противоположных культурных модальностей.

Поворотным пунктом стала реализация крупного российско-британского проекта «Изучение социальной структуры российского села», возглавляемого профессором Манчестерского университета Теодором Шаниным. На основе данного проекта сформировался коллектив социологов-крестьяповедов из разных городов России. В проекте принимали участие сотрудники научных организаций и архивов из России — ИРИ РАН, МГУ, Интерцентр МВШСЭН, СО ИРИ РАН, Пензенский педагогический университет, РГАСПИ, РГАЭ, ГАРФ, РГВА, ЦА ФСБ (более 30 человек историков и архивистов), а также представители научно-исследовательских центров и университетов из Австралии, Великобритании, США, Канады, Южной Кореи. Впоследствии их периодические встречи для обсуждения и координации исследований получили наименование «длинные столы». Первый методологический семинар такого рода состоялся в октябре 1990 г. Всего их прошло с 1990 по 2001 г. около 40 «столов». Кроме них активно действовал международный семинар, который провел более дюжины заседаний, в ходе которых рассматривались крестьяноведческие исследования и идеи Т. Шанина, Э. Вульфа, М. Левина, Г. Хантера и Я. Ширмера, Ш. Мерля, А. Мандра, Р. Редфилда, Р. Сиви, Д. Филда, О. Вебера, И. Воглера, С. Уиткрофта и Р. Дэвиса.

В начале 1990;х гг. 14 российских социологов, разделившись попарно, разъехались в семь глубинных сельских регионов России. Так началась трехлетняя социологическая экспедиция, главная цель которой состояла в том, чтобы заложить основу крестьянских устных архивов. Архивов, где можно было бы накапливать воспоминания и размышления людей, постоянно живущих на земле и занятых большей частью медленным и кропотливым трудом, нежели разговорами. Исследователям было важно услышать подлинные голоса тех, кого иногда называют «нерассуждающим большинством». Ежедневно в течение трех лет, в будни и праздники, зимой и летом записывалось около 50 с. крестьянских семейных хроник. Лишь малая часть из них издана в книжке «Голоса крестьян: сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах», но основной корпус почти в 30 000 с. до сих пор лежит на полках хранилищ. Одним из участников научного проекта был В. Г. Виноградский, разработавший «технологию встреч и бесед» с сельскими жителями, подробно записывавший тексты семейных хроник^[2].

В 1990—1993 гг. под руководством Т. Шанина был осуществлен российско-британский социологический проект «Изучение социальной структуры советского и постсоветского села». На основе обширного материала, собранного в более чем 20 селах России, была подготовлена книга^[3], в которую вошли восемь семейных крестьянских историй, записанных в разных районах. Крестьянские рассказы, опубликованные на страницах книги «Голоса крестьян: сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах» и хранящиеся в архивах проекта «Прошлое и настоящее российского села (1992—1994)»^[4], изобилуют описанием примеров помощи раскулаченным и «лишенным в правах» со стороны односельчан. Собранные семейные истории повествуют о том, как в годы войны и лихолетья, грозившие всеобщим голодом, селяне помогали друг другу припрятывать, а затем незаметно доставлять домой продукцию с колхозных полей, утаивать вынесенную с элеватора муку.

В 1998—1999 гг. отобраны, прокомментированы и опубликованы в виде отдельных брошюр письма крестьян Краснодарского края, Новгородской, Белгородской, Саратовской областей. В период с 1999 по 2001 г. Центром крестьяноведения и аграрных проблем были проведены три исследования постсоветской сельской России. Новый проект «Неформальная экономика сельских и городских семейных домохозяйств: реструктуризация сетей межсемейного обмена» (руководители — Т. Шанин и В. Радаев) был нацелен на изучение истории сельских семей и сел, анализ бюджетов доходов и расходов, бюджетов времени населения деревень, экономических связей внутри семей, проблем местного управления и др. Исследование проводилось в городах и селах Краснодарского края и Саратовской области. Основным методом изучения стали «глубокие интервью, связанные с вживанием в изучаемое сообщество»^[5]. Информация о доходах и расходах семей собиралась путем ежедневного самозаполнения специальных бланков обо всех видах поступлений и расходов. Кроме того, активно используется метод включенного наблюдения за повседневной жизнью сельских жителей. В каждом селе группа из двух исследователей работала в течение восьми месяцев, после чего переезжала в следующее село. Подобного рода «социологические десанты» действовали в разных регионах России, а также в селах Казахстана, Армении, Киргизии, Узбекистана. С января 2001 г. Центром ведется подготовка фундаментального труда «Крестьянская революция в России. 1902—1922 гг.» и разработка проблематики поколенческой истории России XX в.

Т. Шанин создал применительно к русским условиям методологию двойной рефлексивности, которая включает:

• 1) качественную методологию;
• 2) качественно-количественный интерфейс;
• 3) двойную рефлексивность.

Для их реализации в полевом исследовании социолог должен уметь применять интерактивное наблюдение, связанное с вживанием в изучаемое сообщество, глубокое (или глубинное) интервью с помощью полуструктурированных опросников, а также метод коллективной интеллектуальной поддержки, который был назван автором «длинным столом» (по месту встречи исследователей-полевиков)^[6]. Специфика используемого подхода — глубокое погружение в крестьянский мир, активное включение исследователя в повседневную жизнедеятельность российского села.

В современном крестьяиоведеиии отдают приоритет качественным, а не количественным методам, интерпретации смысла событий, а не статистическому учету данных.

Рефлексивное крестьяноведение пронизано поиском новой субъектности, т. е. диалогом исследователя с изучаемыми группами, поиском многомерных интерпретаций. «Понять „реальность“ — значит попытаться отразить различные взгляды на одни и те же события и описать разные интересы»^[7]. А это значит, что социологический подход в современном крестьяноведении сделал серьезный крен от статистики в сторону социальной антропологии. Объект осмысления здесь: крестьянский двор — сельское сообщество — район. Исходной ячейкой, как в социальной антропологии, служит отдельный индивид и ближайшее окружение — семья, родственная группа, сообщество соседей и друзей, крестьянское подворье, ферма, деревенская община. Если сравнивать обе дисциплины — крестьяноведение и антропологию, то окажется, что обе они применяют схожие методы на одинаковых объектах, а именно качественные приемы к малым группам. В итоге применения глубинных техник познания крестьянский мир предстает как совокупность особых культурных практик и моделей поведения, стратегий и микростратегий индивидуального и семейного уровней, сложным переплетением социальных сетей взаимопомощи и взаимозависимости.

В качестве примера приведем описание методологии и методики качественного исследования, которые использовались В. Г. Виноградским^[8].

Основной способ сбора информации по истории крестьянской семьи — это развернутое, многочасовое или порой даже многодневное интервьюирование респондента. Наиболее крупные тексты устных семейных историй, записанные во время полевого исследования, потребовали пятинедельной ежедневной работы интервьюера. Каждая беседа продолжалась в среднем два-три часа, занимая не менее двух полуторачасовых кассет магнитной ленты. Такой способ получения первичной информации достаточно утомителен. Но он является единственно приемлемым и результативным для глубокого и всестороннего погружения как в «биографию» крестьянской семьи, так и в ее историческую «судьбу».

В состав первых действий при входе в село включается поиск и отбор будущих рассказчиков-респондентов. Их следует начинать в кабинете главы сельской администрации. На все эти стартовые процедуры — незаметный вход в село, устройство быта, первые содержательные знакомства с местными властями и жителями, формирование списка будущих респондентов, — уходит в среднем, как показал опыт, от двух-трех до пяти недель. Этого времени достаточно, чтобы перейти к непосредственной работе по сбору информации в соответствии с различными программами с помощью специально подготовленных социологических инструментов.

Оговоренные заранее дни и часы прихода в крестьянскую семью должны соблюдаться социологом с точностью до минуты. Когда отобраны семьи и принята тактика повседневного общения с крестьянами, полевое исследование вступает в свою главную фазу. Это время длинных бесед с крестьянами, от начала до конца протоколируемых с помощью звукозаписывающей техники. При контактах с сельскими респондентами социолог должен задавать совершенно конкретные вопросы, например, где были расположены гумна и мирские амбары, какой престольный праздник отмечается в этом селе, каковы старинные названия улиц или концов деревни и т. п. Ответы крестьян часто разворачиваются в краткий увлеченный рассказ, переходящий на другие сюжеты.

Социологический практикум Ниже помещена схема, касающаяся двух основных методов наблюдения. Кажется, в нее закралась ошибка. Не поможете ее найти?

Войдя в крестьянскую семью, необходимо закрепить за одним из ее членов (обычно это самый старший по возрасту человек) роль основного рассказчика. Это нужно для того, чтобы уберечься от ненужного вмешательства других членов семьи, которые, перебивая друг друга, спешат «выложить на стол» все, что вспоминается ими по тому или иному вопросу. Подобная ситуация, уместная в вольной беседе, очень нежелательна в процессе длительного программного интервью, к тому же от начала до конца записываемого на магнитную ленту. И поэтому исследователю нужно организовать работу таким образом, чтобы возможные свидетели и участники опроса четко уяснили, что центральной для социолога фигурой является совершенно конкретный человек — основной респондент.

У людей (родных, знакомых, соседей), присутствующих при интервьюировании основного информанта, время от времени появляется желание вступить в беседу, уточняя, опровергая или соглашаясь с тем, что говорит главный рассказчик. Эти моменты, с одной стороны, очень опасны, поскольку могут спровоцировать более или менее тяжелый сбой в развертывании воспоминаний, смутить информанта и мгновенно перестроить его на некие новые сюжеты. Прежняя тема разговора обрывается при этом буквально на полуслове. Но, с другой стороны, вход в беседу других людей может быть весьма полезен, так как это способно оживить память информанта и необходимые уточнения.

Социологический практикум Нет ли здесь ошибки? Прочтите помещенную ниже аннотацию социологического исследования и ответьте на этот вопрос.

Для получения достоверной информации автором исследования «Социальное настроение молодежи в условиях трансформации российского общества (па примере республики Бурятия)» были выделены отдельные половозрастные группы молодежи Бурятии, по формам занятости опрошены представители всех социальных групп. В диссертации обосновывается и проектируется выборочная совокупность объекта исследования, которая рассчитана на основе статистических данных о количестве молодежи в Республике Бурятия. В исследовании приняли участие 807 респондентов. Согласно программе исследования был проведен выборочный анкетный опрос среди молодежи г. Улан-Удэ и трех муниципальных районов Республики Бурятия (Селенгинский, Хоринский, Баунтовский). В г. Улан-Удэ было опрошено 457 респондентов. В данную выборку вошли студенты высших и средне-специальных учебных заведений г. Улан-Удэ, а также молодые рабочие улан-удэнского авиационного завода, улан-удэнского локомотиво-вагоноремонтного завода, частные предприниматели, молодые педагоги, служащие, аспиранты. В Селенгинском районе было опрошено 182 респондента, в Хоринском районе в исследовании приняли участие 93 респондента, в Баунтовском эвенкийском районе Республики Бурятия было опрошено 75 респондентов^[9].

Одно из правил для полевого исследователя, который приехал в деревню почти на целый год, формулируется так: «Не быть в глазах крестьян явным специалистом, исследователем, ученым». Социолог должен быть максимально открытым для свободного, неприхотливого общения. Он должен сосредоточиться на том, чтобы его программные разговоры с респондентом были интересны последнему, чтобы у крестьянина не возникало бы ни тени подозрения, что его расспрашивают, т. е. в конечном счете используют для неких внешних и порой не совсем ясных для него целей. Все это необходимо для того, чтобы максимально мягко, незаметно, ненавязчиво организовать откровенное крестьянское повествование, — так называемый «голос снизу».

Необходимо постараться приучить деревенских наблюдателей к мысли, пишет В. Г. Виноградский, что в село пришли люди, которые ничего не добиваются, ничего не просят и не вмешиваются в повседневное существование местных жителей. Правильный вход в село — это прежде всего незаметный вход. Незаметный в том смысле, что появившийся в деревне новый человек не замечается на первых порах жителями в качестве исследователя, в качестве ученого, обладающего некоторыми знаниями (в том числе — знаниями деревенской жизни) и имеющего определенную цель.

• [1] См.: Кознова И. Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства. М.: Изд-воИФРАН, 2000.
• [2] См.: Виноградский В. Г. Крестьянские семейные хроники // Социологический журнал.1998. № 1−2. С. 130−144.
• [3] См.: Голоса крестьян. Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. М., 1996.
• [4] См.: Фадеева О. П. Историко-социологические исследования сельской жизни в России // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. М., 1996. С. 301—315.
• [5] Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований современной России /под ред. Т. Шанина, А. Никулина, В. Данилова. М., 2002.
• [6] См.: Шанин Т. Методология двойной рефлексивности в исследованиях современнойроссийской деревни. URL: http://nail.yabloko.ru.
• [7] Рефлексивное крестьяноведение: Десятилетие исследований современной России /под ред. Т. Шанина, А. Никулина, В. Данилова. М., 2002. С. 102—103.
• [8] См.: Виноградский В. Г. Крестьянские семейные хроники // Социологический журнал, 1998. № 1−2. С. 130−144.
• [9] URL: http://discollection.rU/article/4 072 009_saksudaeva_svetlana_olegovna_89 848/3.