Генезис (происхождение) и структура чувственно воспринимаемого мира

Мир идей служит Платону для объяснения мира, доступного органам чувств. Этот мир не самостоятелен в том, что свою оформленность он не может обрести иначе, чем через приобщение к идеальному миру. Поэтому необходим Демиург, создающий чувственный мир по образцу умопостигаемого. Демиург — божественный мастер, знаток и умелец, скульптор, художник. Первоначально перед ним чистая материя, несотворенная, существующая от века и бесформенная. Бесформенность ее, однако, не абсолютна, а относительна. Идеи, прообразы будущих вещей и космоса в целом присутствуют в смутном виде, едва намечены. Материя и служит Демиургу исходным материалом для создания явственно воспринимаемого космоса по плану, который дан в виде мира идей. Будучи искусным, мастеровой создает мир, близкий к совершенству, но не достигающий его в абсолютной полноте.

Демиург не творит ни материи, ни мира идей. Он лишь оформляет материю по образцу идеального мира, по идеальному плану. Сам идеальный план не находится в уме мастера, он вне его; мастер созерцает его извне. Творчество как планирование в схеме Платона отсутствует. Оно заменено объективно-логической выводимостью, с которой из идеи Блага вытекают все другие идеи. Здесь творчество существует не как свободное творчество, а как объективно-логическая необходимость, абсолютно безличная, поскольку идея Блага не принадлежит никакому лицу, никакому субъекту, а существует объективно в виде идеи. Демиург «пересаживает» структуру идеального мира в материю и делает это качественно, поскольку он мастер. Он вселяет в мир душу — душу принципиально логическую, «умную». Но вселившись в материю, душа подвергается воздействию страстей. Мировая душа — это аналог души человека, поэтому в ней, как и во всякой душе, разум играет главную роль. Он противостоит страстям, призван их умерять. «Мировая душа» — это план не в чистом виде, а уже отягощенный материей, план воплотившийся. Теперь на его идеально-разумную сторону неизбежно воздействует несовершенное материальное начало, откуда и происходит источник страстей.

Платоновский генезис с чувственно воспринимаемого мира легко представить по изложению и комментарию С. Н. Трубецкого (1862— 1905). Он обращает внимание на отсутствие в построениях Платона действительного субъекта творчества, поскольку таковым не является ни человек, ни Демиург, ни идея Блага. Приведем это место из работы С. Н. Трубецкого: «Можно сказать, что высшая идея Блага, точно так же как и весь идеальный мир в своей совокупности, есть для Платона объективный разум вселенной… — смысл и причина всех вещей, их Бог (идеал) и Творец. Таково именно значение идеи у Платона. Но в сфере идей, вечных сущностей, едва ли возможно различать между мыслящим „субъектом“ и его „объектом“. Разумность или идеальность есть самое существо идей, и они делают разумным то, чему они сообщаются. По отношению к вселенной, которая существует лишь по „приобщению“ к идеям, они являются как божественные силы, или как Божество — когда они рассматриваются в своем единстве или в своем верховном начале — идее Блага, сообщаясь мировой душе, которая сама есть середина между идеальным и материальным началом, идеи дают миру и его форму и его разум… Они порождают разумность, но сами не являются понятиями или „мыслями“ отличного от них разума… Поэтому разумным „субъектом“ идей может быть мировая душа, отчасти… даже душа философа, созерцающего горний мир, но во всех этих случаях идея является не продуктом мысли, или умственной деятельности субъекта, а, наоборот, объективным предметом пассивного восприятия, созерцания. Вся деятельность и усилия ума… направлены на то, чтобы освободить ум, отвлечь его от всего чувственного, дабы… возвыситься до созерцания чистой мысли…»^[1]

В чем же состоит мотив работы Демиурга, коль скоро план не принадлежит ему, придуман не им, а наперед задан, предписан? Как и идея Блага, Демиург божествен. Следовательно, он не может работать по принуждению или из каких-либо низменных соображений. Платон хорошо понимает значение данного вопроса и дает на него четкий ответ: «Рассмотрим же, по какой причине устроил возникновение и эту Вселенную тот, кто их устроил. Он был благ, а тот, кто благ, никогда и ни в каком деле не испытывает зависти, будучи чужд зависти, он пожелал, чтобы все веши стали как можно более подобны ему самому. Усмотреть в этом вслед за разумными муками подлинное и наиглавнейшее начало рождения и космоса было бы, пожалуй, вернее всего. Итак, пожелавши, чтобы все было хорошо и чтобы по возможности не было дурно, Бог позаботился обо всех видимых вещах, которые пребывали не в покое, но в нестройном и беспорядочном движении; он привел их из беспорядка в порядок, полагая, что второе, безусловно, лучше первого. Невозможно ныне и было невозможно издревле, чтобы тот, кто есть высшее благо, произвел нечто, что не было бы прекраснейшим, между тем размышление явило ему, что из всех вещей, по природе своей видимых, ни одно творение, лишенное ума, не может быть прекраснее такого, которое наделено умом, если сравнить то и другое как целое, а ум отдельно от души ни в ком обитать не может. Руководствуясь этим рассуждением, он устроил ум в душе, а душу в теле и таким образом построил Вселенную, имея в виду создать творение прекраснейшее и по природе своей наилучшее»¹.

Итак, Демиург творит мир из любви к красоте, к прекрасным созданиям. Впрочем, этого следовало ожидать, ведь, не любя красоту, он не был бы мастером, художником. Красота понимается Платоном как одухотворенная красота, в которой присутствует своя разумность, душа, стремящаяся быть интеллектуальной. Космос поэтому стал творением, наипрекраснейшим из возможных, одухотворенным и пронизанным желанием добра — ведь он устремлен к высшему Благу. Зло — момент в нем случайный, остаток хаотической распыленности и неупорядоченности. Мир наделен жизненной силой и разумностью. Платон ясно говорит, что живое и мыслящее более совершенно, чем неживое, поэтому совершенный мир не может быть мертвым, потухшим — он живет и полон разумно (т.е. упорядоченно) направленных жизненных сил. Следовательно, главенствующий мотив созидательной работы Демиурга, а значит, оправдания мира — эстетический. Космос создан и существует как воплощенная красота и гармоническая полнота жизненных сил. Отсюда становится понятным, почему столь много места занимает в творчестве Платона тема любви.

Платон ведет речь не о любви вообще, а о половой любви. Из нескольких слов греческого языка, служащих обозначению любви, — «агапэ», «филео», «эрос» — Платон выбирает последнее, обозначающее половое влечение.

Эротическая любовь, по Платону, составляет основу, нижний, «фундаментный» этаж всех других видов любви. Последние не сводятся к ней, но и не могут существовать без нее. Отправляясь от первоначального эротического импульса, человек может восходить по ступеням любви ко все более идеальным объектам и, наконец, достигнуть любви к Благу как таковому. Платон выстраивает знаменитую иерархию любви: «Вот каким путем нужно идти в любви — самому или под чьим-либо руководством: начав с отдельных проявлений прекрасного, надо все время, словно бы по ступенькам, подниматься ради самого прекрасного вверх — от одного прекрасного тела к двум, от двух — ко всем, а затем от прекрасных тел к прекрасным нравам, а от прекрасных нравов к прекрасным учениям, пока не поднимешься от этих учений к тому, которое и есть учение о самом прекрасном, и не познаешь, наконец, что же это — прекрасное. И в созерцании прекрасного самого по себе… только и может жить человек, его увидевший… неужели ты не понимаешь, что, лишь созерцая прекрасное тем, чем его и надлежит созерцать, он сумеет родить не призраки добродетели, а добродетель истинную, потому что он постиг истину, а не призрак?»¹ «Прекрасное как таковое» проясняет еше один, притом важнейший, аспект идеи Блага. Любовь к Благу как прекрасному и к прекрасному как Благу венчает восхождение по ступеням любви достижением совершенной целостности и полноты.

Вполне ясно, что иерархия любви строится по линии уменьшения грубо материальных элементов и возрастания духовных: любовь к прекрасным телам — любовь к прекрасным душам — любовь к знанию — любовь к знанию о прекрасном — любовь к прекрасному как таковому. Но при этом, изменяясь и одухотворяясь по мере восхождения, любовь не теряет того, чем она была в самом начале — тягой к упорядоченности, красоте и силе. Высшее Благо, к которому любовь устремлена на предельной вершине восхождения остается прекрасным с той же точки зрения, с какой опознается партнер в половой любви. Платон говорит об эросе в собственном смысле, а не об агапе: мотивы сострадания, милосердия, самопожертвования у него не звучат. Поэтому — это любовь по преимуществу эстетически-разумная.

Именно любовью к эстетическому как целесообразному порядку руководствуется Демиург, оформляя и упорядочивая мир. Платоновский космос призван родить восхищение перед красотой.

• [1] Трубецкой С. Н. Указ. соч. С. 67—88.