Национальные интересы России в миграционной сфере и угрозы, исходящие от миграционной преступности

Россия в настоящее время преодолевает очередной кризис в условиях противодействия национализму, сепаратизму, терроризму, восстановления конкурентоспособности в мире и отстаивания национальных интересов в качестве ключевого субъекта развивающейся системы многополярных международных отношений. Мир идет по пути глобализации, укрепляются новые центры экономического роста и политического влияния (Китай, Индия и др.), что обусловливает складывание новой геополитической ситуации. В этих условиях происходит формирование новых угроз и рисков для развития личности общества и государства. Поэтому вопросы национальной безопасности России становятся наиболее актуальными. В контексте безопасности особую значимость для России приобретают территории, находящиеся за Уралом.

Геополитическое положение Сибири и Дальнего Востока, территория которых составляет 75% России и где проживает 18% населения страны, во многом определяется неразвитостью социально-экономического развития регионов, инфраструктуры и, следовательно, их слабой привлекательностью. По этим и ряду других причин в последние десятилетия наблюдается устойчивый отток местного населения при одновременной высокой смертности и росте числа пожилых людей. По сравнению с 1989 годом наполовину уменьшилось население Чукотки и Магаданской области, Камчатской — почти на 20%, Сахалинской — на 15%, т. е. резко ухудшается демографическая структура. В частности, за Уралом проживает около 26 млн граждан, когда по прогнозу к 2025 году на данной территории может остаться 17,6 млн человек. Развитие экономики в ближайшие пятнадцать лет будет определяться^[1]:

• — эволюцией экспортно-сырьевой модели экономики с учетом потребностей мировых рынков сырья;
• — фундаментальными сдвигами трудового ресурса;
• — вызовами со стороны внешнего мира, определяемыми уровнем глобальной стабильности и стратегиями мировых центров силы (США, ЕС, Китай, Япония);
• — темпами глобализации производства, обращения и потребления, политико-экономическими процессами на территории Сибири и Дальнего Востока и направлениями экономической интеграции в южноазиатское и дальневосточное мировое хозяйство;
• — финансированием развития экономики по остаточному принципу и следование формуле — «богатство России будет произрастать Сибирью».

Воздействие перечисленных и ряда других факторов в ближайшие и последующие годы будет определять дальнейшее усиление имеющих место негативных социально-экономических процессов и демографических тенденций (ежегодное сокращение после 2010 г. населения на 10%); деградации социальной инфраструктуры (ЖКХ, здравоохранение, образование и т. д.), неустойчивости политического и социально-экономического развития пограничных стран и «дуги нестабильности», охватывающей Южную, Юго-Западную и Центральную Азию.

Развитие социально-политических процессов в Сибири и Дальнем Востоке вызвали значительные изменения в общественном сознании населения, способствовали созданию обстановки глубокого пессимизма в отношении настоящего и будущего, породили чувство озабоченности состоянием безопасности всего общества. Дальнейший демографический процесс на планете в ближайшие 100—200 лет приведет к резкому обострению отношений между странами со сниженным демографическим потенциалом и странами, переживающими демографический «взрыв». Очевидно, миграционные процессы будут переносить, транслировать, восстанавливать, уничтожать, воспроизводить и развивать совокупные социально-культурные идентичности. Серьезные трансформации личности, общества и государства за последние десятилетия сопровождаются возникновением целой совокупности угроз. В контексте изложенного миграция в современных условиях представляет собой серьезную проблему, оказывающую влияние как в целом на континенты, так, в частности, и на социально-экономическое развитие России. Уровень ее политической и экономической стабильности, социальной переменности, будет находиться в основе развития экономики и демографической ситуации. В этом плане миграция может быть рассмотрена как способ решения имеющих место проблем.

В этих условиях территориальная целостность и суверенитет, повышение конкурентоспособности отечественной экономики и т. д. остаются стратегическими интересами России. Одним из условий обеспечения национальной безопасности является коренное улучшение демографической ситуации. Сокращение населения России по причине низкой рождаемости и снижения продолжительности жизни приведет к перенапряжению и дефициту на рынке труда. В случае экономического подъема на территории Сибири и Дальнего Востока возрастет потребность в рабочей силе. По этой причине, демографическая проблема станет фактором, ограничивающим возможности социальноэкономического роста. Рабочая сила в настоящее время становится ресурсом, значимость которой со временем будет только возрастать. Ряд исследователей полагают, что в целях покрытия такого дефицита и обеспечения устойчивого развития в Россию ежегодно должно въезжать не менее миллиона мигрантов трудоспособного возраста^[2]. При этом следует подчеркнуть, что использование трудовой миграции во всем мире является позитивным явлением, позволяющим восполнить естественную убыль населения.

Анализ состояния миграционных процессов в течение последних десятилетий убеждает в том, что основным источником трудовых ресурсов страны является миграция^[3]. Национальные интересы России обусловливают необходимость формирования нового законодательства в миграционной сфере, которое отвечало бы долгосрочным интересам страны. Определяющим регулирование миграционных процессов должно стать обеспечение условий социально-экономического и демографического развития субъектов Российской Федерации. Вместе с тем, Россия не приступила к формированию научно обоснованной системы регулирования миграционных процессов, а практика государственного регулирования миграции, вопросы распределения компетенции между федеральным центром исполнительными органами субъектов РФ находятся в процессе становления. Очевидно концептуальные идеи государственного регулирования миграционных процессов должны включать следующие:

• — обеспечение иммиграционного контроля в целях национальной безопасности России;
• — сокращение нелегального сектора миграции;
• — разработка системы селективной иммиграции;
• — развитие и укрепление новой российской экономики и российской идентичности на собственной российской основе.

Изложенное предполагает проработку механизма сокращения незаконной миграции в России. В этих целях необходимо:

• а) провести дальнейшее упрощение процедуры регистрации мигрантов (ИГ иЛБГ);
• б) обеспечить легализацию деятельности трудовых мигрантов;
• в) провести их гражданскую амнистию.

Одновременно более тщательно проработать систему селективной иммиграции в целях дальнейшей натурализации мигрантов. Для этого необходимо:

• а) разработать многоступенчатую процедуру приобретения российского гражданства;
• б) проработать каналы натурализации в России через службу в Вооруженных Силах; систему бесплатного обучения талантливой молодежи в вузах страны; институт «инвестирования» в экономику; процесс «привлечения умов» и т. д.

Важным условием формирования миграционного потенциала за рубежом, отвечающего современным требованиям, является проработка законодательной базы и правовых механизмов регулирования их отбора. В частности, необходимо:

• а) проработать так называемый механизм «отложенного гражданства», который позволяет мигранту использовать свое гражданство при изменении жизненных обстоятельств;
• б) предложить правовой механизм «форс-мажорного гражданства»;
• в) включить механизм «репатриации» для бывших граждан России^[4].

Очевидно вопросы разработки и совершенствования миграционного законодательства должны всегда находиться в поле зрения законодателя. Важным элементом этого является работа по преодолению угроз криминальной безопасности в сфере миграции, где законным интересом государства должна стать защита граждан РФ.

Серьезные трансформации личности, общества и государства последних десятилетий сопровождаются возникновением целой совокупности угроз и, прежде всего, криминального плана, которые находят свое выражение в миграционной сфере. В октябре 2005 года на заседании Совета безопасности были озвучены проблемы незаконной миграции и осуществляемой ею криминальной деятельности, которые достигли масштаба угроз национальной безопасности. В настоящее время криминальная ситуация в России продолжает ухудшаться. Просматривается рост незаконной миграции и миграционной преступности. На территории России под видом мигрантов находится около 96 тыс. человек, объявленных в розыск по СНГ. Одновременно происходит формирование различных этносообществ криминального характера, моноэтнического бизнеса, теневых и криминальных секторов экономики с использованием незаконной миграции. Основной поток последних идет на территорию Сибири и Дальнего Востока из государств ЦентральноАзиатского региона (60%) и Юго-Восточной Азии (40%). Проникновение незаконной миграции осуществляется через российскую границу с Китаем, Монголией и Казахстаном. По оценкам экспертов, численность мигрантов в регионах Сибири и Дальнего Востока (Владивосток, Хабаровск, Благовещенск, Чита, Иркутск, Красноярск, Новосибирск и др.) варьируется от 1,5% до 5% населения, а в отдельных приграничных населенных пунктах Дальнего Востока их число превышает 50%. Удельный вес иностранных граждан к коренному населению по ЯмалоНенецкому и Ханты-Мансийскому автономному округу — 6,4%, 5,4%, соответственно. Например, отмечен рост удельного веса иностранных граждан во всех районах субъектов РФ, граничащих с Казахстаном. Только за период с 1998 по 2009 год в данном населенном пункте доля мигрантов увеличилась с 25% до 50%, но только одна треть из них регистрируется на законных основаниях. При этом, только в 2005 году на территории российских регионов, приграничных с Казахстаном, выявлено свыше 241 тыс. административных правонарушений, связанных с нарушением мигрантами режима пребывания в России. Указанные процессы характерны практически для всех приграничных регионов страны, в которых пересекаются различные миграционные потоки. Наряду с изложенным, миграция способствует изменению национальной структуры общества^[5], что нашло свое проявление в тенденции уменьшения коренного элемента сложившейся этноструктуры и возрастания доли некоренных народов. При проявлении у мигрантов девиантных форм поведения у местного населения возникает ксенофобия, которая может в последующем перерасти в этнический конфликт, включая и этнотерриториальные противоречия, сопровождаемые различными формами экстремизма со стороны местного населения.

Кроме того, на территории Сибири и Дальнего Востока, как и России в целом, просматривается достаточно активная деструктивная деятельность большого числа оккультно-мистических объединений, взявших на вооружение опыт древних и современных психофизических систем. Следует уточнить, что в своем большинстве адептами и гуру нетрадиционных культов и сект являются мигранты, криминальная деятельность которых протекает в строго законспирированных условиях, что серьезно затрудняет криминологическое изучение^[6]. В контексте изложенного следует подчеркнуть, что этнокультурная дистанция между мигрантами и местным населением во временном аспекте формирует достаточный потенциал криминальных последствий этноэкстремизма, многие из которых носят долговременный характер. В их числе следует указать^[7]:

• — социально-политические, которые могут привести к системному кризису власти, ослаблению ценности права и морали, свертыванию демократических процессов и усилению авторитарных методов управления и ориентации на сугубо силовые методы решения споров;
• — экономические, которые выражаются в прямых экономических потерях на производстве, его остановке, разрушениях народно-хозяйственных объектов, транспортных коммуникаций и резком возрастании расходов на организацию военно-политического противостояния;
• — экологические, которые связаны со значительным снижением общего уровня экологической безопасности ввиду возрастания вероятности повреждения АЭС, заводов, плотин, складов с химическим, бактериологическим и ядерным оружием, расположенных в зонах конфликта;
• — этнодемографические, которые включают в себя, наряду с опасностью исчезновения целых этноконтактных групп проблемы нарушения естественного воспроизводства населения, вынужденные миграции и т. д.

Концепцией национальной безопасности Российской Федерации^[8] определено, что неконтролируемая миграция способствует усилению национализма, политического и религиозного экстремизма, этносепаратизма и создает условия для возникновения конфликтов. Следовательно, противодействие экономической, демографической и культурно-религиозной экспансии на территорию России со стороны незаконной миграции и миграционной преступности является первостепенным. Современный этап развития отличен стремлением России включить в российский контекст миграционную компоненту, однако стресс, полученный от соприкосновения с иной этнокультурой, вызывает к жизни существование вполне реальных угроз. Анализ имеющейся литературы в России и за рубежом убеждает, что в концепциях.

национальной безопасности развитых стран особое место занимает проблема определения, анализа и оценки угроз национальным интересам. В сущности, угрозы являются исходными элементами любой концепции национальной безопасности, в том числе и отечественной.

Ранее рассмотренные нами проблемы «безопасности» раскрывают состояние людей, при котором ничто не угрожает, либо имеется защита от конкретной, определенной опасности. В то же время понятие «опасность» предполагает возможность вызвать или причинить какой-либо вред человеку. При этом «угроза» включает возможность со стороны слепых природных и социальных сил, неизвестных человечеству принести вред или несчастье. Данные обстоятельства дают основания утверждать, что дефиниция «угроза» в теоретическом плане не отработана и в законченном виде не представлена. «Угроза», по Ожегову, — это обещание причинить неприятность, зло, запугивание; возможная опасность; очевидно, что угроза предполагает некоторую возможность нанести кому-либо определенный ущерб^[9]. Криминологический смысл данного термина выражается в наличии существующей возможности нанесения ущерба национальным интересам. Безусловно, что угроза в каждом случае представляет собой некий источник деструктивных воздействий на интересы личности, общества и государства. Неслучайно закон о безопасности вводит понятие «угроза безопасности», понимаемое как «совокупность условий и факторов, создающих опасность жизненно важным интересам личности, общества и государства». В «Стратегии национальной безопасности…» угроза национальной безопасности понимается как «прямая или косвенная возможность нанесения ущерба конституционным правам, свободам, достойному качеству и уровню жизни граждан, суверенитету и территориальной целостности, устойчивому развитию Российской Федерации, обороне и безопасности государства»^[10]. Очевидно, такой подход не отражает сути исследуемого явления.

В имеющейся литературе обнаруживается ряд следующих подходов к определению термина «угроза»:

— потенциальные угрозы политическим, социальным, экономическим, военным, экологическим, духовным и интеллектуальным ценностям нации и государства^[11];

• — состояние защищенности жизненно важных интересов государства, общества и личности от внутренних и внешних угроз^[12];
• — угроза национальной безопасности России — явление не только потенциальное, но вполне реальное^[13];
• — угроза как совокупность двух компонентов: субъективных намерений и объективных возможностей причинить определенный ущерб^[14];
• — угроза есть непосредственная опасность причинения ущерба жизненно важным национальным интересам национальной безопасности, выходящая за локальные рамки и затрагивающая основные национальные ценности: суверенитет, государственность, территориальную ценность^[15];
• — угроза — это реальная или потенциальная не только возможность, но и намерение причинения ущерба национальным интересам, национальной либо другой безопасности^[16].

Изучение обнаруженных подходов в определении термина «угроза» дает нам различное его толкование. Не вдаваясь в глубокий анализ, можно признать близкой позицию А. В Гыскэ, который под угрозой национальным интересам понимает определенную совокупность намерений и возможностей каких-либо субъектов причинить ущерб национальным интересам с целью получения какого-либо одностороннего преимущества в отстаивании или реализации своих жизненно важных интересов^[17]. Здесь угроза всегда социально обусловлена и выступает как явление социальное. Источником угроз всегда выступает опасность. Именно в процессе трансформации опасность при стечении ряда обстоятельств, главным из которых является готовность и действия противной стороны, проявляется в виде конкретной угрозы. Криминолого-психологический анализ категории угрозы позволяет выделить ряд следующих признаков (мотивация, воля и деятельность (действия) конкретного субъекта), которые присутствуют при нарушении состояния безопасности. Угрозы национальной безопасности (интересам личности, общества и государства) представляют собой посягательство на интересы в миграционной сфере. Их содержание может быть раскрыто в процессе выявления системы угроз. Типология такой системы является одним из наиболее важных проблем в теории безопасности. В основе классификации угроз может быть использовано ряд следующих общепринятых критериев:

По сферам безопасности:

• а) экономическая;
• б) социальная;
• в) политическая;
• г) военно-политическая;
• д) этноконфессионная;
• е) экологическая;
• ж) криминологическая.

По степени реализации:

• а) реальная;
• б) потенциальная;
• в) мнимая.

По характеру человеческой деятельности:

• а) объективные;
• б) субъективные.

По отношению к объектам безопасности:

• а) личности;
• б) групповые;
• в) корпоративные;
• г) общественные;
• д) международные;
• е) этнические.

По масштабам действия:

• а) глобальные;
• б) региональные;
• в) национальные:
• г) локальные.

По источникам проявления:

• а) внешние;
• б) внутренние.

По «временному» критерию:

• а) долгосрочные;
• б) среднесрочные;
• в) текущие; или
• г) постоянные;
• д) временные.

Угрозы по своей значимости и объему возможных последствий имеют различный характер, диалектика которых раскрывается в процессе их появления и исчезновения, усиления и снижения степени значимости. Очевидно, любая угроза будет определяться многими обстоятельствами, но прежде всего, конкретной ситуацией. Особую значимость данный тезис применительно миграции приобретает в рамках криминологической безопасности. Анализ имеющейся литературы и известные общественности многочисленные факты убеждают в том, что угроза стабильности и безопасности общества неумолимо нарастает в миграционной сфере.

Одним из первых исследований в России, в котором миграция рассматривается как угроза национальной безопасности, является работа Т. Регент^[18]. Массовая миграция как проблема представлена в монографии А. В. Возженикова^[19], в которой указывается, что развитие ситуации с миграцией значительно влияет на стабильность и безопасность. В коллективной монографии^[20] миграции придается контекст вызова безопасности, порождающей угрозы. Такое понимание миграции представляется более точным, что может быть положено в основу нашего исследования, связанного с выявлением угроз, исходящих от миграции. Очевидно, являясь сложным полимотивным общественным явлением, миграция задает различный контекст. В этом плане данное явление, по определению Ю. Ю. Бышевского^[21], являясь «фоновым», представляет для нас интерес в контексте криминального воздействия и наличия криминогенного потенциала. При этом следует подчеркнуть, что в достаточном числе исследований, проводимых ранее, также просматривается влияние миграционных процессов на преступность. В частности, А. Кетле обнаружил статистически выверенное влияние интенсивности перемещений на вероятность совершения преступления^[22]; Ч. Ломброзо рассмотрел в числе других факторов миграцию как детерминанту преступности^[23]; Г. Тард показал роль и влияние миграционных процессов на преступность^[24]. О влиянии миграции на преступность просматривается в трудах многих отечественных криминологов^[25]. В настоящее время все более значимой становится проблема выделения угроз в миграционной сфере, которые оказывают негативное воздействие на криминологическую безопасность России.

Демографическая ситуация на территории Сибири и Дальнего Востока, где сосредоточены главные запасы сырьевых и энергетических ресурсов России и проживает 18% населения всей страны^[26], продолжает резко ухудшаться. Подобного рода ситуация складывается и в других регионах азиатской части России. При этом, потоки внутренних мигрантов направлены главным образом в центральные и южные регионы страны, в которых сосредоточено 80% населения. В итоге разрушается уникальный трудовой потенциал, что является результатом неподготовленных реформ конца 80-х и середины 90-х годов прошлого века. В геополитической перспективе эти факторы создают реальную угрозу потери нашим государством исконно российских территорий.

Неблагополучное развитие демографической ситуации породило дефицит трудоспособного населения и обусловило попытку с помощью зарубежной миграции его восполнить^[27]. Вместе с тем, мощный приток низкоквалифицированных мигрантов из ближнего и дальнего зарубежья не только не решил проблем, но, более того, стимулировал приток неуправляемой миграции. Большинство отечественных исследователей в этой связи выделяют незаконную и нелегальную миграцию, усматривая в ней вполне реальную угрозу^[28]. По различным оценкам, количество незаконных мигрантов в общем миграционном потоке на территории России, оценивается от 3 млн человек до 20 млн человек. В частности, по оценкам МВД России и Федеральной миграционной службы, на территории страны находится от 5 до 15 миллионов незаконных мигрантов, что составляет около 10% всего населения страны. Они создают угрозу криминальной безопасности, национальному рынку труда и благоприятствуют развитию теневой экономики^[29]. В контексте изложенного следует уточнить, что незаконная миграция для России является одной из актуальных проблем, криминальный потенциал которой стремительно увеличивается. Широкие ее возможности усиливают вероятность криминальной деятельности международных террористических и экстремистских организаций, организованных преступных сообществ по торговле людьми, распространению наркотиков, оружия, проституции, совершению преступлений в сфере экономики. Состояние контроля на границе, деятельность правоохранительных органов, неадекватная уровню угроз, создаваемых незаконной миграцией, вывели Россию в число стран, с «не благоприятным» миграционным климатом.

Другой группой угроз криминологической безопасности России является миграционная преступность. Современная ситуация состояния миграционных процессов как в России в целом, так и в регионах Сибири и Дальнего Востока свидетельствует о том, что преступность мигрантов становится сложнее, появляются элементы организованности и управляемости. Преступность приобретает транснациональный, трансграничной и этноорганизованный характер в масштабах, которые во многом определяются траекторией экономического, политического, этноконфессионального и культурного развития страны. Они на очередном этапе своего развития неизбежны, обладают своей спецификой, особенно в восточных, слабо заселенных регионах^[30].

Анализ имеющейся литературы убеждает в том, что отдельными исследователями по различным субъективным причинам явно преуменьшается общественная опасность миграционной преступности. Вместе с тем, рост данного вида преступности просматривается достаточно четко. Так, если в 1991 г. негражданами России было совершено 308, то в 2008 г. — 53 800 преступлений. Отдельные мигранты незаконно стремятся въехать в страну уже на стадии пересечения границы, имея прямой умысел на совершение противоправных действий. Только за последние 5 лет количество задержанных на границе Российской Федерации нарушителей и незаконных мигрантов, в том числе «транзитных», возросло почти в 10 раз. Десятикратно увеличилось количество лиц, стоящих на учете в связи с закрытием им въезда в Россию. Транснациональные преступные сообщества ежегодно незаконно вывозят из различных стран мира более миллиона человек нелегальных мигрантов, которые направляются и в Европу. Например, в 2005 году выявлен канал нелегальной миграции граждан КНР. Группы от 5 до 20 человек по однократным туристическим визам прибывали в г. Москву и через Хорватию проникали в страны ЕС. По оценкам экспертов МВД России, количество лиц этой категории, нелегально находящихся на территории Российской Федерации, составляет до 1,5 млн человек. Из их числа формируются организованные преступные группы на этнической основе, активно включающиеся в противоправную деятельность. Ежегодный удельный вес преступлений, связанных с иностранными гражданами, составляет 10—15%^[31]. Криминальная активность иностранных граждан значительно превышает аналогичный средний российский показатель, который за указанный период времени возрос в 1,2 раза.

Системное криминогенное воздействие миграционной преступности составляет группу серьезных угроз криминологической безопасности России, представленные в виде транснациональной, этноорганизованной и трансграничной преступности. Преодоление угроз криминологической безопасности со стороны миграционной преступности и ее составных компонентов требует глубокой системной проработки исследуемых социально-правовых явлений.

• [1] Белоусов А. Сценарии экономического развития России на пятнадцатилетнююперспективу // http: www.finam.ru/analiysis/forecasts004AE/default.asp.
• [2] Зайочковская Ж. А. Новая миграционная политика России: впечатляющиерезультаты и новые проблемы // http://www.migrocenter/ru/science/science027.php;Киреев X. С. Миграционные процессы в России: проблемы и перспективы // http: www.islamnews.ru/news-6016.htmi; и др.
• [3] Демидов А. В. Некоторые аспекты миграционной обстановки в субъектах Российской Федерации // Журнал «Право и безопасность». — 2009. — № 3 (31); Собольни-ков В. В. Юридический механизм управления миграционными процессами в России (уч.пособие). — Новосибирск: РАГС, СибАГС, 2001; и др.
• [4] Собольников В. В., Нагаев С. А. Проблемы миграционной безопасности России и совершенствование миграционной политики // Миграционное право. — 2010.№ 2. — С. 32—35.
• [5] Собольников В. В. Межэтноконфессиональные отношения в Сибирском суперрегионе: социально-психологический анализ (монография). — Новосибирск: НГУ, 2003. —279 с.
• [6] Собольников В. В. Психологическое воздействие религиозного культа // Соболь-ников В. В. Информационное воздействие в современном мире: социально-психологический аспект (монография). — Новосибирск: НГУ, СибАГС, 1999. — С. 117—123;Собольников В. В. Деструктивная деятельность нетрадиционных культов // Собольников В. В. Межэтноконфессиональные отношения в Сибирском суперрегионе: социальнопсихологический анализ (монография). — Новосибирск: НГУ, 2003. — С. 132—157.
• [7] Ларин В. А. Проблемы безопасности страны и права человека (пособие). — Новосибирск: Институт ФСБ России. — 1999. — С. 63.
• [8] См. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537 /http:www.scrf.gov.ru/documents/99.htmi.
• [9] Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. — М.: Рус. яз., 1978. — С. 41.
• [10] См. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года. Утверждена Указом Президента Российской Федерации от 12 мая 2009 г. № 537 /http:www. scrf.gov.ru/documents/99.htmi.
• [11] Алюшин В. П., Павленко С. 3., Перцев А. А., Рыкунов В. И. Безопасность гражданского общества и государства (управленческий аспект). — М., 1999. — 247 с.
• [12] Пирумов В. С. Методология межкомплексного исследования проблем безопасности России // Проблемы глобальной безопасности. — М.: ИНИОН РАН, 1995. С. 49—76.
• [13] Ворожейников А. В., Прохожаев А. А. Безопасность России: современное понимание, обеспечение. — М., 1998. — С. 50.
• [14] Там же. С. 52.
• [15] Гражданское общество и проблемы безопасности России (материалы «круглогостола») // Вопросы философии. — 1995. — № 2.
• [16] Гыскэ А. В. Современная российская преступность и проблемы безопасности общества (политический анализ). — М.: ПБТ, 2000. — С. 14.
• [17] Гыскэ А. В. Современная российская преступность и проблемы безопасности общества (политический анализ). — М., ПБТ, 2000.
• [18] Регент Т. М. Иммиграция в Россию: проблемы урегулирования. М.: Гуманитарий, 1997. — 72 с.
• [19] Возжеников А. В. Национальная безопасность России: методология исследованияи политика обеспечения. — М., РАГС. 2002. — С. 211.
• [20] Миграция и безопасность / Под ред. Г. Витковской, С. Панарина; Моек. Центр Карнеги. — М.: Интердиалект. — 2000. — С. 42.
• [21] Бышевский Ю. Ю. Миграция как криминологическая проблема и ее спецификана Северном Кавказе. Дисс. канд. юрид. наук. — Ставрополь: 2005. — С. 12.
• [22] Кетле А. Социальная физика или опыт исследования о развитии человеческих способностей. — Киев, 1911.
• [23] Ломброзо Ч. Преступление. Новейшие успехи науки о преступнике. Анархисты /Сост. и предисловие В. С. Овчинского. — М., 2004. — С. 45—47.
• [24] Тард Г. Преступник и преступление. Сравнительная преступность. Преступлениятолпы / Сост. и предисловие В. С. Овчинского. — М., 2004. — С. 124—125.
• [25] Бабаев М. М. Влияние демографических процессов на преступность. — М. 1976;Берзин В. А., Уткин В. А. Миграция и проблемы преступности в больших городах. — И., 1999; Двойменный И. А. Иностранцы и российская преступность // СОЦИС. — 1996. —№ 10. — С. 98—101; Метелев С. Е. Криминальная миграция: характеристика и предупреждение. — Омск, 1996; Номоконов В. А. Некоторые аспекты взаимосвязи миграциии преступности // Российская криминологическая ассоциация. — М., 2005; Овчин-ский В. С. Стратегия борьбы с мафией. — М., 1993; Собольников В. В. Миграционнаяпреступность: криминологический анализ и предупреждение. — Новосибирск, Наука, 2004; Чернов А. В., Непомнящих И. В., Синиченко В. В. Влияние иммиграционного движения на социально-экономическое развитие Восточной Сибири. — Иркутск, 2004; и др.
• [26] Вареничева Т. Сибирь-матушка — не мачеха // Парламентская газета. 8 ноября2006 г. № 184 (2034). — С. 1.
• [27] Рекомендации парламентских слушаний на тему «Демографическая ситуацияи миграционная политика на российском Дальнем Востоке: правовые, законодательныеи социально-экономические аспекты». 13.11.2003; Ситдикова 3. Р. Эмиграция как индикатор состояния российского общества. «Закон и право». — 2006 — № 7. — С. 14; и др.
• [28] Андреев Г. В. Незаконная миграция в России как индикатор уровня взаимодействия правоохранительных органов // Третий московский международный форум"Мировое сообщество против глобализации преступности и терроризма". 27.09.2006;Ковальчук А. Нелегальная миграция // Журнал «Отечественные записки». — 2004. —№ 4; и др.
• [29] Собольников В. В. Современная миграционная преступность: состояние, проблемыи система противодействия. — Новосибирск, НВИ ВВ МВД России, 2008. — С. 28—30.
• [30] Информационные материалы ФМС (исх. № МС-3/17 786 от 9.10.2006 г.)
• [31] Доклад министра внутренних дел Российской Федерации Нургалиева Р. Г. Стенограмма заседаний Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации. Бюллетень № 193 (907). 15 ноября 2006 г. С. 28.