Самопознание человека в конструктивной персонализации

В связи со сложностью самой постановки философских вопросов в практической деятельности специалистов, иногда ими представляемой не слишком привлекательной и значимой, В. Франкл заметил, что «…страдание перестает быть страданием… в тот момент, когда обнаруживается его смысл…» (299; 125).

Антропологический и психологический смысл конструктивного подхода вскрывается в форме философского и культурного его понимания как способа диалектического поиска истины жизнеутверждающего социального взаимодействия, особенно необходимого при восхождении от абстрактного к конкретному его пониманию в исследовании специфики и содержания эволюции современного человека. При этом подчеркнем, что наше понимание конструктивного отличается, как это видно из текста, от логико-математического, отвлеченного, по сути, от самой идеи взаимодействия.

В психологии эта идея предполагает противопоставление понятий «внутреннего» и «внешнего», «натурального» и «культурного», образы «Мы» и «не-Мы» («Они»). То или иное понимание сущности диадического взаимодействия становится отправным пунктом целых психологических теорий.

В логико-математическом конструктивном направлении, отрицающем принцип Аристотеля «Tertium non datur» (третьего не дано), важен сам процесс построения новых конструктивных объектов с выходом к искусственному интеллекту. Подобным образом и К. Левин отстаивал идею конструктивного этапа в развитии всех наук, когда они конструируют собой новую метанауку (157).

В современных семиотических направлениях гуманистической психологии наиболее актуальна проблема конструирования человеческого личностного смысла и развития субъектного начала в конструктивном направлении современной науки. При этом, разумеется, необходимо знать ответы на вопросы типа «что?» и «почему?», но подлинно антропологическим и психологическим является вопрос «как?», каким образом во взаимодействии, взаимоотношении и взаимоотражении личность конструирует себя.

Конструктивность поведения человека производна от его субъектной и субъективной активности, в содержании которой он постоянно устремлен к своему освобождению из природы его в его культуре. Свобода воли человека не исчерпывается понятием осознанной исторической необходимости, поскольку закономерности эволюции человека не тождественны общественно-историческим. Воля человека к свободе есть его практический разум, его практически реализуемая культурность, неотделимая от принципиальной возможности и необходимости конструктивной социальной активности человека, благодаря которой человек реализует себя как личность.

Объяснение этой активности, поиск ответа на вопрос «как?», — было и остается одной из наиболее сложных психологических проблем. Ее решение часто подменяется описанием активности человека и процесса социального взаимодействия, т. е. ответами скорее всего еще вне психологического, вне научного плана, а именно общими, абстрактными по форме ответами о том, «что наблюдается», поскольку предмет исследования и наблюдения чаще всего не определен именно теоретически и философски.

Причины активности, наших неудач или успехов, отыскиваются при этом легче всего внутри организма человека (например, в высшей нервной деятельности или в верховном «Я» (гумункулусе), располагающемся где-то пределах объема головного мозга, как, например, «третий» «невидимый глаз». Одновременно допускается, что нечто вроде «третьего глаза» или «шестого чувства» связывает человека с искомым источником активности, располагающимся далеко вовне человека, в ритмах и в созвездиях Вселенной, — так сказать, «у роковой звезды». Вероятно при этом, что сам факт чрезмерного удаления, углубления или возвышения источника активности по отношению к человеку является прямым свидетельством того, насколько велика дистанция между всеми вместе различными сенсационными гипотезами и наукой, — эти гипотезы действительно далеки от науки, сближаясь в этом смысле с теологией.

Анализируя проблемы становления современной когнитивной психологии, Б. М. Величковский также напоминает: «Ярким примером является проблема субъекта активности — проблема Юма. Попытки очертить круг функций, выполняемых гумункулусом, предпринятые, в частности, такими крупными авторами, как Ф. Эттнив (1961), У. Найссер (1967), Д. Деннет (1979) и М. Познер (1978) вызывают в памяти замечание Л. С. Выготского: «Одно из двух, или бог есть, или его нет… Ответы вроде того, что бог есть, но очень маленький… анекдотичны» (42; 294).

Спекулятивными «теориями» не допускается вполне земных, природных и культурных оснований социальной активности человека, питаемой собственными ее источниками в форме потребностей и мотивов, их же при этом и воспитывая. Будучи самовосполняемой, активность человека и все его стремления, по крайней мере в идеале, — реализуются свободно. Они реализуются и при наличии тех или иных препятствий, которыми могут, например, стать обстоятельства жизни или эксперимента.

Так, для животных, по Н. Бишофу, действует нарочито саркастически сформулированный так называемый «Гарвардский закон научения»: «При наиболее строго контролируемых условиях (лабораторного эксперимента. — Е. О.) (это) проклятое животное делает то, что ему хочется» (42; 39).

Говоря объективно, следует подчеркнуть, что тем более было бы психологически непрофессионально в отношении к человеку пытаться явочным порядком, игнорируя его культуральную направленность, направлять его активность так, чтобы она извне определилась как творческая и конструктивная. Можно создать только обстоятельства, благодаря или вопреки которым человек принимает решение действовать активно, самостоятельно и, наконец, — творчески.

В деятельности человека, где он, по своему собственному решению, действует как субъект в полном смысле этого слова, — только в такой деятельности обнаруживается, что конструктивность является имманентным свойством человеческой активности. Конструктивность как характеристика качества направленности человека на нравственноположительный результат всей своей активной деятельности, является существенным критерием культурного его воспроизводства.

Поэтому совершенно бессмысленно заставлять человека действовать творчески и конструктивно. Не нужно демонстрировать благие намерения, якобы направленные на всестороннее развитие и рост его личности. Воспитатель или руководитель сам должен воспитывать только себя. Его функции в данном случае сводятся к тому, чтобы создать условия, при которых люди не мешают себе и окружающим добросовестно работать, воплощая самих себя в себе и в продуктах своей совместной деятельности.

Подобным образом, и психолог в своей работе не должен пытаться давать полезные советы, установки и рекомендации и, в целом, — пытаться оказывать человеку интеллектуальную, моральную или материальную «помощь»: функции психолога заключаются отнюдь не в проявлении себя более умным, более нравственным, более богатым или сильным, более «жертвенным» на алтаре психологии.

Оставляя самому себе собственные проблемы, достоинства и недостатки, психолог создает в своей работе максимально возможные условия для самодеятельности человека, в которой он сам оказывает себе помощь, открывая в себе новые возможности и новые резервы уже имеющихся его способностей, о существовании которых без должной поддержки специалиста он мог бы совершенно не догадываться. В этих специальных вопросах, когда человек действительно направлен на самопознание, на самоисцеление или самовоспитание, психолог нужен ему именно как специалист, профессионально обеспечивающий технологию коррекции его личностного роста.

Находясь на такой гуманистической философской позиции, можно определить простой, и вместе с тем, парадоксально сложный критерий культуры профессиональной деятельности и профессиональной компетентности специалистов, призванных для оказания антропосоциальной помощи: психолог, педагог, ученый — не дает советов при оказании этой помощи. Специалист-человековед лишь советуется с человеком, нуждающимся в такого рода специфической помощи; специалист может вступить в диалог с другими коллегами в форме консилиума, или вступить в диалог с самим собой по существу коррекции или по существу развития человеческих способностей, но он не может только одного, — будучи специалистом и человеком, — возвыситься по отношению к другому человеку Эти специальные вопросы нашли отражение в народной мудрости: в ней чаще всего представлены утверждения, показывающие, каким человек вообще бывает, а не рекомендации, указывающие, каким он должен быть. Так утверждается гуманистическая, достаточно свободная система воспитания и поведения, т. е. поливариативная воспитательная система народа, конструктивная по своему смыслу и предполагающая необходимость постоянного развития субъектной и субъективной творческой активности человека.

Вариативность поведения, таким образом, не противоречит его конструктивности, — эта вариативность реально обеспечивает человеку свободу осознанной индивидуально-своеобразной и целесообразной конструктивной деятельности.

Формирование свойства конструктивности в активности человека обеспечивается не только в социальном наследовании, осуществляемом как многообразное и разнонаправленное социальное взаимодействие людей. Это свойство активность человека приобретает и в его индивидуальном психическом развитии, т. е. в том удаленном психологически плане, где социальное взаимодействие непосредственно уже не выявляется.

Заметим, что все живое, в том числе и человек, существует и развивается не благодаря антагонизмам, а вопреки им. Неантагонистичность, проявляющаяся в процессе биологической эволюции положительным отрицанием косной материи феноменом жизни, и конструктивность в человеческой активности имеют не только психологическую, но и прежде всего физиологическую природу. Их глубина при этом не меньшая, чем глубина природы самой активности. И если потребности и мотивация человека невозможны вне процессов ощущения и восприятия, то, по крайней мере уже на уровне этих процессов, конструктивность должна обнаруживаться как свойство и активности, и восприятия.

Действительно, свойство конструктивности как раз и обнаруживается там, где психолог-аналитик разобщает в исследовании восприятия два взаимодополняющих его свойства: избирательность и целостность. Это взаимодополнение на уровне объекта и предмета восприятия состоит в наличии постоянной возможности получать информацию не только о самом этом объекте и предмете наших в нем интересов, но и обо всем том, что в данный момент является лишь фоном данного объекта.

Конструктивность восприятия объединяет актуальную и потенциальную информацию о воспринимаемых объектах, — на основе действия принципа диалектического снятия, реализующегося не абсолютным, не «пустым» образом, а именно в форме позитивного отрицания фона перцептивного процесса его объектом и предметом. Практически это означает, что конструктивность восприятия вариативно проявляется то как его избирательность, то как его целостность. Такова логика эволюции восприятия, как процесса, который по своему предназначению не может не быть оптимально отвечающим содержанию жизненно важной информации. В организации содержания этой информации восприятие является конструктивным.

Кроме того, свойство конструктивности отражения, осуществляемого на уровне ощущений, объясняет необходимость раздвоения первичной чувствительности и парной деятельности важнейших анализаторов (зрения, слуха, обоняния), а также явления функциональной асимметрии в их эволюции к человеку. Асимметричность человеческого восприятия выступает как положительное отрицание симметрии внешнего мира и в то же время — как конструктивный прообраз асимметрии взаимодействия внутреннего и внешнего, субъекта и объекта.

С тем, что восприятие (следовательно, и активность как таковая в целом) конструктивны, согласны и представители зарубежной психологии. Известный американский психолог У. Найссер в книге «Познание и реальность» подчеркивает: «Восприятие, действительно, — конструктивный процесс. В каждый момент воспринимающим конструируются предвосхищения некоторой информации, делающие возможным для него принятие ее, когда она оказывается доступной.» (205;42).

Таким образом, свойство конструктивности в содержании социальной и познавательной активности человека является весьма существенным, хотя и относительно мало исследованным явлением. Это связано скорее всего с его «очевидностью» и с непосредственной его близостью к человеческой практике, от которой академическая общая психология обычно дистанцировалась. В прикладной психологии и антропологии конструктивность рассматривается, соответственно, и как свойство психики в целом, и как личностное свойство в целостности человека.

Поэтому, затрагивая вопрос о конструктивности как свойстве активности человека, свойстве его личности, необходимо обратиться к известному положению Б. Г. Ананьева: «…структура личности строится не по одному, а по двум принципам одновременно:

субординационному или иерархическому… и координационному…" (6; 264).

Причем координация с взрослением человека все более преобладает, т. е. усиливается относительная самостоятельность свойств личности, требующая координационных связей, обеспечивающих не только единство личности, но и все более глубокую по своему смыслу конструктивную ее активность в эволюции человека как общественного индивида.

Жесткость, иерархичность связей свойств личности является в структуре целостности человека предельным, линейным случаем развитой координации этих связей. Не иерархия свойств личности является настоящей прочной основой ее единства и единства целостности человека, а, наоборот, их координация обеспечивает и единство личности, и целостность человека, и его вариативное конструктивное поведение В силу важности этого положения для прикладной антропологии и для нужд практической психологии, подтвердим его психофизиологически. На этом уровне рассмотрения человека также доминирует координация нервных связей. Вслед за П. К. Анохиным, известный современный ученый Ю. И. Александров подчеркивает: «…все функциональные системы независимо от иерархического уровня имеют одну и ту же функциональную архитектуру, в которой результат является доминирующим фактором» (4; 33—36).

При этом понятие иерархии также пересматривается в плане подчинения его более широкому понятию гетерархии.

Введение

м принципа гетерархии в физиологии укрепляется координационный принцип психологии личности, предполагающий взаимосвязь и взаимодействие всех элементов соответствующей системы: «Под иерархией будет пониматься многоуровневая коалиционная иерархия взаимодействия, а не доминирования и управления» (4; 37).

Рассматривая человека как предмет познания, необходимо признать, что конструктивная активность его личности физиологически и психологически основывается на координационных связях, в результате этой же активности и формируемых. Смыслом всей системы конструктивной активности человека является не столько поддержание физического и душевного равновесия в тенденции к гомеостазису, сколько достижение все более продуктивных эффектов умственной и физической деятельности.

Физиологически и психологически, как это показано выше, результат, воплощенный в адекватной реакции или в нравственно-положительном поступке, действительно проявляется как эффект возрастания значения доминирующего фактора культуры в целесообразном поведении человека.

Мотивация достижения и мотивация отношения, при всем их различии, одинаково ориентированы на формирование личностного смысла жизни, утверждаемого в идеальных и материальных результатах конструктивной деятельности человека. Созидание и творчество при далеко не полном удовлетворении насущных потребностей оказываются жизненно более важными, чем стабильное, гомеостатическое состояние души и тела.

Даже восстановление утраченных физических и душевных сил находится на втором плане, уступая необходимости конструктивного, опережающего отражения действительности и обеспечения будущего существования человека и, в целом, человечества. Такая постановка вопроса о природе человеческой активности могла бы быть значительно более корректным основанием идеи «пассионарности», зависимой якобы, по мнению Л. Н. Гумилева от совершенно иных, внеантропологических факторов.

Обобщим содержание этого сюжета, посвященного прояснению философии и логики конструктивного самопознания человека в психологии и социальной антропологии следующими выводами:

• 1. Конструктивный подход в антропологии и в психологии отличается от содержания конструктивного направления в других науках тем, что прежде всего ориентирован на выяснение природы конструктивной активности, субъектом которой является человек. Источником активности являются общественно-исторические потребности человека, принадлежащего той или иной культуре. Его поведение изменяется не столько сообразно искусственным или естественным обстоятельствам, сколько в силу проявления специфических закономерностей развития личности и в силу ее изменяющихся потребностей.
• 2. Конструктивное поведение человека субъективно и соотносительно, оно не имеет внешнего, абсолютного масштаба. Условием конструктивного поведения является возможность его вариативности. Свойство конструктивности формируется как в социальной, так и в индивидуально-ориентированной активности человека. Психические процессы человека и вся его активность в целом эволюционно и онтогенетически опосредованы свойством конструктивности.
• 3. Из двух основных принципов построения личности принцип координации является доминирующим как физиологически, так и психологически. Координационный принцип теоретически и практически обеспечивает конструктивную активность человека, направленную на его самовоспроизводство в индивидуальном и в общечеловеческом планах.
• 4. Психологическое и антропологическое изучение человека требует осознанной конструктивной активности практического специалиста, направленной на построение модели структуры личности в системе целостности человека по принципу взаимной координации и совместности всех свойств этой личности. Модель личности должна служить самопознанию человека, проясняя личностный смысл конструктивной активности и в общем виде определяя индивидуально-своеобразное становление способностей человека в его онтогенезе и в его социальной и личностной эволюции.