Разработка программы обследования и обоснование выборки по рождаемости

В июне — сентябре 2013 г. был проведен социологический опрос в трех субъектах Российской Федерации: Калужская и Новгородская области, Пермский край. Всего по проблемам оценки результативности мер в области рождаемости был опрошен 3561 респондент (городских жителей — 2896 человек (82,1%), сельских — 632 человека (17,9%)).

Такой существенный перевес городских жителей обусловлен тем, что обязательное включение в социологический опрос сельских жителей предполагалось главным образом по анкетам, ориентированным на оценку значимости тех мер демографической политики, по которым важно было выяснить наличие дифференциации в такой оценке между городским и сельским населением. К числу таких мер относятся, прежде всего, федеральный и региональный материнский (семейный) капитал, ежемесячное пособие по уходу за ребенком в возрасте до полутора лет, ежемесячная денежная выплата на третьего ребенка. Поэтому среди женщин, отвечавших на анкету для родивших младшего ребенка в 2007—2013 гг., доля сельских жительниц составила 30,9%, среди родивших младшего ребенка в 2000—2006 гг. — 34,1%, среди родивших третьего или последующего ребенка в 2013 г. или беременных им — 35,0%.

В то же время на анкеты, ориентированные на оценку результативности некоторых других мер, отвечали преимущественно городские респонденты: содействие молодым семьям в приобретении жилья (97,6% горожан и 2,4% селян), устройство детей в дошкольные образовательные учреждения (соответственно 96,5% и 3,5%), гибкие формы занятости (90,0% и 10,0%), программы профессиональной подготовки, переподготовки и повышения квалификации женщин в период отпуска по уходу за ребенком в возрасте до трех лет (85,8% и 14,2%), анкеты для матерей трех и более детей (83,3% и 16,7%).

Всего при проведении опроса в отношении мер демографической политики в области рождаемости использовалось девять видов анкет для следующих категорий респондентов: женщины, родившие младшего ребенка в 2007—2013 гг. (903 человека); женщины, родившие младшего ребенка в 2000—2006 гг. (477 человек); женщины, родившие третьего ребенка в 2013 г. и беременные третьим ребенком (148 человек); матери трех и более детей (245 человек); матери с детьми дошкольного возраста (598 человек); женщины с детьми в возрасте до трех лет (317 человек); работницы с несовершеннолетними детьми (244 человека); участники программ содействия молодым семьям в приобретении жилья (424 человека); молодые семьи, не участвующие в программах содействия молодым семьям в приобретении жилья (205 человек).

Понятно, что различия между некоторыми видами анкет (например, для женщин, родивших младшего ребенка в 2007—2013 гг., и для матерей с детьми дошкольного возраста) заключаются не в категории респондентов, а в преимущественном характере вопросов. Общность категорий респондентов в разных видах анкет обусловила возможность и необходимость использования в них, наряду со специфическими вопросами, относящимися к той или иной мере демографической политики в отношении рождаемости, ряда так называемых сквозных вопросов, которые задавались в одинаковой формулировке в нескольких видах анкет, что дало возможность получения ответа на них от большего количества респондентов.

К числу таких вопросов относятся:

• — самооценка влияния тех или иных мер демографической политики (федеральный и региональный материнский (семейный) капитал, ежемесячное пособие по уходу за ребенком в возрасте до полутора лет, родовой сертификат, предоставление семьям с тремя и более детьми земельных участков под строительство жилого дома, профессиональная подготовка (переподготовка, повышение квалификации в период отпуска по уходу за ребенком до трех лет, гибкий график работы (или неполный рабочий день/неделя, или дистанционно, на дому, возможность без проблем получить место для ребенка в детском саду, налоговые льготы работающим родителям), а также других факторов (изменение социально-экономической ситуации в стране и в регионе, изменение отношения государства к семьям с детьми, личные обстоятельства, повышение уровня жизни семьи, улучшение жилищных условий) на принятие решения о рождении младшего ребенка в 2007— 2013 гг. (в анкете для женщин, родивших третьего ребенка в 2013 г. и беременных третьим ребенком, к числу мер политики добавлена ежемесячная денежная выплата на третьего ребенка в возрасте до трех лет в размере прожиточного минимума);
• — самооценка помощи реализуемых мер государственной поддержки семьям с детьми в принятии решения о рождении (в 2007— 2013 гг.) младшего ребенка («помогло, появился ребенок, рождение которого до этого откладывали»; «эти меры помогли принять решение о рождении ребенка, которого без этого не могли себе позволить», «не помогло», «трудно сказать»); этот вопрос задавался как в отношении всех мер помощи в целом, так и в отношении отдельных ее видов (федеральный и региональный материнский (семейный) капитал, пособие по уходу за ребенком в возрасте до полутора лет, предоставление семьям с тремя и более детьми земельных участков под строительство жилого дома (в отношении этой меры добавлялся еще один вариант ответа — «ничего не знаю об этом»), при этом вопрос о федеральном материнском (семейном) капитале задавался только тем, у кого в 2007—2013 гг. родился второй или последующий ребенок, а о региональном материнском (семейном) капитале и о предоставлении земельных участков — тем, у кого в период действия этих мер родился третий или последующий ребенок);
• — выбор меры, оказавшей наибольшее влияние (респондентам предлагалось выбрать одну меру из следующих: федеральный материнский (семейный) капитал, региональный материнский (семейный) капитал, ежемесячное пособие по уходу за ребенком в возрасте до полутора лет, родовые сертификаты, предоставление семьям с тремя и более детьми земельных участков под строительство жилого дома, возможность профессиональной подготовки, переподготовки и повышения квалификации в период отпуска по уходу за ребенком в возрасте до трех лет, налоговые льготы работающим родителям);
• — самооценка возможного влияния тех или иных мер демографической политики (наряду с другими факторами) на принятие решения о рождении ребенка в ближайшие три-четыре года (оценивались те же факторы, что и при принятии решения о рождении младшего ребенка в 2007—2013 гг., с добавлением возможности получения ежемесячной денежной выплаты на третьего ребенка в возрасте до трех лет в размере прожиточного минимума).

Наряду с этими общими вопросами в каждой анкете содержались специфические вопросы, направленные на углубленную оценку результативности той или иной меры демографической политики. Более подробные вопросы в отношении федерального и регионального материнского (семейного) капитала содержатся в анкетах, предназначенных для женщин, родивших младшего ребенка в 2007—2013 гг., для женщин, родивших третьего ребенка в 2013 г. и беременных третьим ребенком, для матерей трех и более детей (для родивших ребенка в 2007—2013 гг.). Респондентки, заполнявшие эти анкеты и считавшие значимым для себя федеральный и (или) региональный материнский (семейный) капитал, отвечали на вопрос, почему он для них значим («он помогает (поможет) решить важные для нашей семьи проблемы», «без него нам невозможно было бы улучшить жилищные условия, дать хорошее образование детям», «при такой помощи можно надеяться, что и дальше государство, региональные власти не оставят нас без поддержки», «другое»). Одновременно в анкетах задавался вопрос и о причинах незначимости федерального и регионального материнского (семейного) капитала («его размер слишком мал», «то, на что его можно использовать, для нас незначимо», «другое»). Далее респонденткам предлагалось ответить на вопрос, стали бы для них федеральный и региональный материнский (семейный) капитал более значимы при возможности использования их на иные цели, кроме предусмотренных сейчас, и если да, то указать эти цели. Кроме того, выяснялось, получили ли они сертификат на федеральный и (или) региональный материнский (семейный) капитал, и если получили, то использовали ли (полностью или частично) и на какие цели, а также на какие цели предполагают использовать (если еще не использовали или использовали не полностью).

На вопросы о причинах значимости или не значимости федерального и регионального материнского (семейного) капитала и о том, стали бы они более значимы, если бы их можно было использовать на другие цели, если да, то на какие, отвечали не только родившие второго или последующего ребенка в 2007—2013 гг., но и собирающиеся сделать это (беременные и те, кто на вопрос о репродуктивных намерениях ответил, что собирается иметь ребенка в ближайшие три-четыре года) (анкеты для женщин, родивших младшего ребенка в 2007—2013 гг. и в 2000—2006 гг.).

Можно полагать, что значимость ежемесячного пособия по уходу за ребенком в возрасте до полутора лет выше у тех, у кого, кроме респондентки, некому было постоянно ухаживать за ребенком до достижения им полутора лет, кто не мог бы полностью использовать отпуск по уходу за ребенком до достижения им этого возраста и кто не имеет возможности работать неполные рабочую неделю и (или) рабочий день, в гибком режиме, дистанционно, а также у тех, у кого это пособие составляет относительно большую долю в семейном бюджете. Соответствующие вопросы задавались как женщинам, родившим ребенка в 2007—2013 гг., так и беременным или собирающимся родить ребенка в ближайшие три-четыре года. Кроме того, у тех, у кого родился ребенок в 2007—2013 гг., выяснялись характер использования отпуска по уходу за ним до достижения им возраста полутора лет: продолжительность отпуска, использование возможности подработать, находясь в отпуске, и причины этого.

Ежемесячное пособие в размере прожиточного минимума на третьего или последующего ребенка до достижения им возраста трех лет было введено только в 2013 г., т. е. в тот год, когда проводился опрос. Поэтому более подробно эта мера рассматривалась в анкете для женщин, родивших третьего ребенка в 2013 г. и беременных третьим ребенком (эта категория была введена для обеспечения возможности некоторого расширения выборочной совокупности женщин, отвечавших на вопросы этой анкеты). Выяснялась информированность женщин об этой мере («Существует ли такое пособие там, где вы живете?»; этот вопрос задавался также в анкетах для родивших ребенка в 2007— 2013 гг. и в 2000—2006 гг.), самооценка ее влияния на принятие решения о рождении третьего ребенка («помогло, появился ребенок, рождение которого до этого откладывали», «помогло принять решение о рождении ребенка, которого без этого не могли себе позволить», «не помогло», «трудно сказать»). С целью выявления значимости этого пособия выяснялось, какую примерно долю оно составляет в семейном бюджете, имеет ли респондентка возможность работать неполную рабочую неделю и (или) рабочий день, в гибком режиме, дистанционно, может ли кто-то (кроме респондентки) постоянно ухаживать за этим ребенком до достижения им возраста трех лет, хотела бы респондентка после достижения ребенком возраста полутора лет отдать его в детский сад (ясли) или предпочла бы, чтобы он оставался дома, и поможет ли это пособие респондентке, если она хотела бы сама ухаживать за ребенком дома до трех лет («Этих денег все равно будет мало», «Эти деньги станут серьезным подспорьем в том, чтобы мне заниматься только уходом за ребенком до трех лет и не выходить на мою основную работу», «Я смогу заниматься только уходом за ребенком до трех лет и не работать (вне дома) независимо от этих денег», «Я не хочу оставлять работу на такой длительный срок», «трудно сказать»). Женщинам, заполнявшим эту анкету, также задавались вопросы, до какого примерно возраста этого ребенка она предполагает находиться в отпуске по уходу за ним, и если предполагает выйти на работу раньше наступления его трехлетия, то почему («Размер ежемесячного пособия на третьего ребенка до трех лет компенсирует лишь небольшую часть затрат на ребенка», «С потерей моей зарплаты резко снижается уровень жизни семьи», «Не хочу терять квалификацию», «Будут трудности с возвращением на работу», «Мне не будет хватать внесемейного общения», «Другое»).

Кроме того, в анкетах для родивших ребенка в 2007—2013 гг. и в 2000—2006 гг. выяснялась самооценка возможного влияния данной меры на принятие решения о рождении третьего ребенка у двухдетных женщин («Да, повлияет почти наверняка на рождение ребенка, которое пока откладывалось», «Да, повлияет почти наверняка на рождение ребенка, которого без этого не могли себе позволить», «Возможно, повлияет на рождение ребенка, которое пока откладывалось», «Возможно, появится ребенок, решиться на рождение которого пока не могли», «Не повлияет», «Трудно сказать»).

В анкетах для женщин, родивших младшего ребенка в 2007— 2013 гг. и в 2000—2006 гг., для женщин, родивших третьего ребенка в 2013 г. и беременных третьим ребенком, и для матерей трех и более детей задавался вопрос: «Предоставляются ли в той местности, где вы живете, земельные участки под строительство жилого дома семьям с тремя и более детьми?», направленный на выяснение информированности об этой мере.

У респондентов отвечавших на вопросы по этим анкетам, выяснялись причины значимости («Возможность улучшения жилищных условий (при переселении всей семьи или ее части в жилой дом, построенный на этом участке)», «Возможность использования материнского (семейного) капитала для строительства жилого дома на выделенном участке», «Возможность использования его с целью ведения личного подсобного хозяйства», «Возможность организации летнего отдыха детей на загородном участке семьи», «Возможность со временем в случае необходимости продать этот земельный участок», «Другое») и незначимости («Сложно оформить документы и получить земельный участок», «Нет средств на строительство жилого дома при получении земельного участка», «Земельный участок нам не нужен вообще», «Земельные участки предоставляются только в неподходящих местах», «Относительно небольшая площадь земельного участка», «Другое») этой меры.

В анкетах для женщин, родивших младшего ребенка в 2007— 2013 гг. и в 2000—2006 гг., задавался вопрос, может ли эта мера повлиять на принятие ими решения о рождении третьего или последующего ребенка («Да, повлияет почти наверняка на рождение ребенка, которое пока откладывалось», «Да, повлияет почти наверняка на рождение ребенка, которого без этого не могли себе позволить», «Возможно, повлияет на рождение ребенка, которое пока откладывалось», «Возможно, появится ребенок, решиться на рождение которого пока не могли», «Не повлияет», «Трудно сказать»). Наиболее подробно данная мера рассматривалась в анкете для матерей трех и более детей. У респонденток спрашивали, подали ли они заявление на получение земельного участка. Если не подали и не собираются, то выяснялось, почему — участок не полагается, не нужен или какая-то иная причина. Если следовал ответ, что участок не полагается, то снова спрашивалось, почему.

Тем, кто подал заявление на получение земельного участка, в анкете задавались вопросы, когда подали заявление, сложно ли было собрать необходимые документы и подать заявление, выделили уже земельный участок («Да, выделили», «нам предложили участок, который нас не устроил, и мы от него отказались», «Пока еще никакого участка нам не предлагали»), если выделили земельный участок, который устроил, то когда, предложили ли сразу участок, который устроил, или сначала предлагали неподходящий. Важным фактором, который может влиять на значимость этой меры, может быть наличие у семьи средств для строительства жилого дома на выделенном участке. Соответствующий вопрос был в анкете и предполагал следующие варианты ответов: «Да, есть или помогут родственники, друзья, работодатель», «Наличных средств (включая предполагаемую помощь родственников, друзей, работодателя) не хватит, но будем использовать материнский (семейный) капитал», «Наличных средств (включая предполагаемую помощь родственников, друзей, работодателя) не хватит, но собираемся взять кредит», «Наличных средств (включая предполагаемую помощь родственников, друзей, работодателя) не хватит, но будем использовать материнский (семейный) капитал и собираемся взять кредит», «Средств на строительство жилого дома недостаточно и где взять дополнительные деньги, пока не знаем», «Другое».

В анкете для матерей с детьми дошкольного возраста акцент был сделан на изучение посещения детьми дошкольных образовательных учреждений. Тем респонденткам, у которых дети посещают эти учреждения, задавались вопросы в отношении младшего ребенка, посещающего их. Выяснялся его возраст, дата (год и месяц) начала посещения им дошкольного образовательного учреждения, дата (год и месяц) подачи заявления на предоставление места в нем, продолжительность ожидания места, удовлетворенность в целом работой дошкольного образовательного учреждения, удовлетворенность его территориальной доступностью, качеством ухода за детьми и их воспитанием. Задавались вопросы, кто в основном занимался бы уходом за ребенком дома, если бы он не посещал дошкольное образовательное учреждение (респондентка, муж, старшие дети, бабушки, дедушки или другие родственники, няня), и если бы уходом занималась респондентка, то смог бы кто-то при необходимости постоянно помогать ей, подменять ее.

Тем респонденткам, у которых дети не посещают дошкольные образовательные учреждения, задавались вопросы в отношении младшего ребенка, не посещающего их. Выяснялось, хотелось бы, чтобы ребенок его посещал. Если хотелось бы, то задавались вопросы, подавалось ли заявление на предоставление места и если да, то когда. Если заявление подавалось, то ждет ли оно своей очереди или его забрали, ожидается ли место в конкретном дошкольном образовательном учреждении или нет мест ни в одном из территориально доступных (если в конкретное, то выяснялись причины его выбора (хорошее качество ухода и воспитания, шаговая доступность, в другое учреждение не принимают заявление)).

Для оценки значимости посещения ребенком дошкольного образовательного учреждения с точки зрения возможности совмещения женщиной профессиональной деятельности и ухода за ребенком в анкете выяснялось, кто, в основном, занимается дома уходом за ребенком, пока его не определили в дошкольное образовательное учреждение, и, если этим занимается респондентка, то может ли кто-то постоянно помогать ей. Выяснялась ее самооценка сложности совмещения ухода за ребенком с профессиональной деятельностью. Респондентки также отвечали на вопрос о возможном влиянии устройства ребенка в дошкольное образовательное учреждение на принятие решения о рождении большего числа детей и о том, имеет ли в этом случае компенсация части родительской платы.

Если респондентка не хочет, чтобы ребенок посещал дошкольное образовательное учреждение, то выяснялось почему («Я хочу и могу заниматься уходом за ребенком и его воспитанием сама», «Родители, другие члены семьи, родственники смогут помогать мне в уходе за ребенком в домашних условиях», «Я предпочту пригласить к ребенку няню», «У нас стали появляться так называемые детские сады и ясли на дому (когда, например, кто-то из матерей, живущих по соседству и занимающихся дома воспитанием своего ребенка, берет на дневное пребывание еще и других детей), и я предпочту, чтобы мой ребенок ходил туда», «Другое»). Задавались вопросы, имеет ли респондентка возможность работать неполные рабочую неделю и (или) рабочий день, в гибком режиме, дистанционно, насколько сложно ей совмещать уход за ребенком с профессиональной деятельностью.

В анкете для женщин с детьми в возрасте до трех лет наиболее углубленно рассматривались вопросы, связанные с реализацией такой меры, как возможность для женщин, находящихся в отпуске по уходу за ребенком до трех лет, за государственный счет пройти профессиональную подготовку, переподготовку или повышение квалификации, и оценкой ее результативности. Выяснялась информированность респонденток об этой мере. Тем, кто находится в отпуске по уходу за ребенком до трех лет, будет в таком отпуске в ближайшие одиндва года или был в нем последние два-три года, задавались вопросы, до какого возраста ребенка они находились или предполагают находиться в отпуске по уходу за ним, хотели бы они при возможности во время этого отпуска пройти профессиональную подготовку, переподготовку или повышение квалификации. У тех, кто хотел бы воспользоваться этими формами обучения, выяснялось, какую именно форму они предпочли бы, и сложно было бы им совмещать такое обучение с уходом за ребенком.

Ряд вопросов были адресованы тем, кто проходит такое обучение или в последние два-три года его проходил: какая именно форма обучения, степень удовлетворенности обучением, сложность совмещения обучения с уходом за ребенком, кто, в основном, занимается (занимался) уходом за ребенком во время обучения и, если это сама респондентка, то может (мог) ли кто-то постоянно помогать ей. Далее у проходящих или недавно проходивших повышение квалификации выяснялось, приведет ли это, по их мнению, к повышению в должности, повышению зарплаты после выхода из отпуска по уходу за ребенком. У тех, кто проходит или недавно проходил профессиональную подготовку или переподготовку, выяснялось, по какой профессии, специальности они ее проходят и какая профессия, специальность была у них до этого, будут ли они при получении новой профессии, специальности искать новую работу, наши ли ее (при этом уточнялось, нашла новую работу самостоятельно или ее предложили те, кто организовывал обучение). Всем женщинам, заполнявшим эту анкету (независимо от желания прохождения обучения в период отпуска по уходу за ребенком до трех лет), задавались вопросы об их профессии, специальности, о том, кем они работают, а также насколько важно для них за период отпуска по уходу за ребенком не отстать от своих коллег в профессионально-квалификационном уровне.

На вопросах гибкого графика работы и дистанционной занятости акцентировалось внимание в анкете для работниц с несовершеннолетними детьми. Значимость этих форм профессиональной деятельности, вероятно, зависит от того, есть ли дети дошкольного возраста и посещают ли они дошкольное образовательное учреждение. Тем, у кого дети его не посещают, задавались вопросы, хотелось бы, чтобы дети посещали дошкольное образовательное учреждение, кто, в основном, занимается уходом за детьми дома, если им занимается сама респондентка, то может ли кто-то постоянно помогать ей, насколько сложно совмещать уход за ребенком с профессиональной деятельностью.

Всем женщинам, независимо от того, ребенок дошкольного возраста или старше, задавались вопросы, хотели бы они работать неполные рабочую неделю, рабочий день, по гибкому графику или дома (дистанционно) и в какой степени для них это важно, имеют ли они по условиям своей работы возможность работать в таких режимах, выясняли ли они (или их коллеги) про эту возможность или просто так предполагают, если такая возможность есть, то используют ли (или использовали раньше) они ее. Тем, кто использует, дополнительно задавались вопросы: какую из форм (неполные рабочая неделя, рабочий день, по гибкому графику или работа на дому) используют, больше или меньше их заработная плата, чем у большинства коллег, знакомых, работающих по той же профессии и на той же должности, но в обычном режиме работы, лучше или хуже, по сравнению с ними, возможности профессионального, карьерного роста. Если респондентка имеет возможность использовать какие-либо из перечисленных выше форм занятости, но делает этого, то выяснялись причины («не хочу терять возможности профессионального развития», «не хочу ограничивать свой круг общения», «не хочу терять возможность карьерного роста», «хочу получать заработную плату, такую же, как и те, кто работает в обычном режиме»).

Тем, у кого нет возможности по своему месту работы работать неполные рабочий день или рабочую неделю, работать по гибкому графику или дома, задавался вопрос, готовы ли они сменить место работы, если им будет предложена такая возможность. Кроме того, у респонденток, отвечавших на вопросы анкеты для работниц с несовершеннолетними детьми выяснялись удовлетворенность режимом работы, профессия, специальность и кем они работают.

Одним из важнейших направлений демографической политики является содействие молодым семьям в улучшении жилищных условий. В проведенном в 2013 г. опросе анкетировались участники программ содействия молодым семьям в приобретении жилья (купившие жилье и ожидающие очереди). В качестве контрольной группы использовались респонденты из молодых семей, не участвующих в таких программах, для которых была разработана своя анкета. В обеих анкетах использовался вопрос о составе семьи, среднемесячном среднедушевом доходе и о наличии современных удобств в жилом помещении. Жилищные условия (жили (живут) только своей семьей (муж, жена, дети) или с родителями, с другими родственниками, тип жилого помещения, количество комнат, жилая площадь) у участников программ содействия в приобретении жилья выяснялись по состоянию на момент подачи заявления и на момент опроса, а у тех, кто не участвует в таких программах, на момент опроса. На предпочтения в отношении совместного или раздельного проживания с родителями может оказывать влияние наличие маленьких детей, посещение ими дошкольных образовательных учреждений, то, кто, в основном ухаживает за детьми, не посещающими этих учреждений, возможность постоянной помощи матери с чьей-либо стороны, если уходом за ребенком, в основном, занимается она, возможность для матери работать неполную рабочую неделю, неполный рабочий день, по гибкому графику, на дому. Соответствующие вопросы задавались в обеих анкетах.

Участникам программ содействия в приобретении жилья задавались вопросы, когда они подали заявление и необходимые документы на участие в программе, сложно ли было собрать необходимые документы, стояла ли семья в очереди на улучшение жилищных условий до подачи заявления на участие в программе и, если «да», то с какого времени. Выяснялось, перечислена ли уже в банк полагающаяся по этой программе субсидия и, если «да», то когда, на что она была (будет) использована («Первоначальный взнос в счет оплаты приобретаемого жилья или расходов на строительство жилого дома», «Платеж в счет оплаты паевого взноса, если вы являлись членом жилищного накопительного кооператива», «Другое»). Ряд вопросов задавался тем, кто уже приобрел квартиру (дом) благодаря участию в программе: когда семья поселилась в этом жилом помещении, продолжает ли она выплачивать банку деньги и какую примерно долю семейного бюджета составляют эти выплаты, вызывают ли они материальные затруднения.

Тем респондентам, у которых после заселения в жилое помещение, приобретенное по программе, родился ребенок, задавались вопросы, повлияло ли на рождение ребенка приобретение данной квартиры (дома), получили ли дополнительную субсидию после рождения ребенка, повлияло ли рождение ребенка на возможность семьи выплачивать банку деньги, если стало сложнее выплачивать деньги, то помогло бы, если бы банк согласился на временную приостановку выплат на период нахождения матери в отпуске по уходу за ребенком. Последний вопрос задавался и тем, кто пока откладывает рождение ребенка. Кроме того, у них выяснялось, связано ли откладывание рождения с временными материальными затруднениями из-за выплат за квартиру (дом), повлияет ли (и в какой степени) рождение ребенка на возможность выплачивать банку деньги, повлияло ли приобретение квартиры (дома) на намерение родить ребенка. С целью поиска путей совершенствования программ содействия молодым семьям в приобретении жилья респондентам задавался вопрос: «Если бы была возможность взять тот же кредит на приобретение жилья на более длительный срок при условии некоторого сокращения выплат по кредиту (т. е. сумма, которую нужно возвращать банку, выплачивалась бы несколько меньшими порциями, но дольше), то это было бы для вас более приемлемо, чем тот вариант получения кредита, который использовали вы?».

Всем респондентам, заполнявшим эту анкету, задавался вопрос, приходилось ли им откладывать рождение детей, и связано ли это с ожиданием приобретения квартиры (дома) по программе содействия молодым семьям. В обобщающем самооценочном вопросе о влиянии улучшения жилищных условий по программе содействия молодым семьям на намерения в отношении рождения детей предусматривались следующие варианты ответов: не повлияло, позволило не откладывать рождение ребенка, пришлось отложить рождение ребенка, дало возможность иметь большее число детей, пришлось отказаться от рождения ребенка, трудно сказать. Кроме того, респондентам предлагалось оценить возможное влияние на желание родить второго или третьего ребенка прожективных ситуаций с изменением правил предоставления ссуды на погашение кредита — желание иметь второго ребенка, если бы при его рождении предоставлялась ссуда на погашение 25% кредита, и желание иметь третьего ребенка, если бы при его рождении предоставлялась ссуда на погашение всей оставшейся к тому времени суммы кредита.

Тем респондентам, у которых в 2007—2013 гг. родился второй или последующий ребенок, задавался вопрос, предполагают ли они использовать федеральный материнский (семейный) капитал полностью или частично на погашение кредита. Если родился третий или последующий ребенок в период действия программы регионального материнского (семейного) капитала, то такой же вопрос задавался в отношении него. Вопросы об использовании федерального и регионального материнского (семейного) капитала задавались и респондентам из тех молодых семей, которые не участвуют в программах содействия в приобретении жилья. Но в них говорилось о намерении его использовать не на погашение кредита, а, вообще, на улучшение жилищных условий.

Поддержка семей в улучшении жилищных условий, видимо, не должна сводиться только к программам содействия молодым семьям в приобретении жилья. Она может проявляться в разных формах. На выявление предпочтительной формы был направлен вопрос «Если бы существовали все перечисленные ниже возможные формы поддержки молодых семей в улучшении жилищных условий и у вас была бы возможность выбора, то какую из них вы предпочли бы?», предполагавший следующие варианты ответа: «Предоставление субсидии в рамках существующих программ содействия молодым семьям в приобретении жилья», «Компенсация части расходов по оплате съемного жилья», «Бесплатное предоставление комнаты в общежитии», «Бесплатное временное (на три-четыре года) предоставление небольшой квартиры в старом жилом фонде», «Другое». Этот вопрос задавался респондентам из молодых семей как участвующих, так и не участвующих в программах содействия в приобретении жилья.

У респондентов из молодых семей, не участвующих в программах содействия в приобретении жилья, спрашивалось, необходимо ли им улучшить жилищные условия. При положительном ответе выяснялось: предпринимают ли они что-то или планируют предпринять для улучшения жилищных условий, стоит ли семья в очереди на улучшение жилищных условии и с какого времени, если семья не стоит в этой очереди, то почему (не имеют права, долго ждать, другое), что семья планирует предпринять для улучшения жилищных условий (купить, снять, обменять или что-то другое). У тех, кто предполагает купить жилье, спрашивалось, на какие средства они предполагают это сделать: «Собственные средства», «Средства, позаимствованные у родителей, родственников, друзей», «Использование системы кредитования коммерческих банков», «Использование механизмов ипотеки для молодых семей», «Приобретение жилья с помощью средств, предоставленных работодателем», «Другое».

Далее выяснялось, хотела бы семья участвовать в программе содействия в приобретении жилья. При отрицательном ответе выяснялись причины, а при положительном — задавался вопрос, может ли она участвовать в этой программе. Если респондент отвечал, что это будет сложно или почти невозможно, то задавался вопрос, почему он так считает (семья не подходит под необходимые критерии, недостаточно собственных денег, доходов, очень много желающих, что-то другое). Кроме того, задавался вопрос, повлияло бы участие в программе на намерения в отношении рождения детей («Не повлияло бы», «Позволило бы не откладывать рождение ребенка», «Могло бы заставить отложить рождение ребенка», «Могло бы дать возможность иметь большее число детей», «Могло бы заставить отказаться от рождения ребенка», «Трудно сказать»). В анкетах для женщин, родивших младшего ребенка в 2007— 2013 гг. и 2000—2006 гг., для матерей трех и более детей и для матерей с детьми дошкольного возраста задавался вопрос о пользовании еще одной мерой поддержки семей с детьми — пользуется ли респондентка или ее муж правом на получение ежемесячных стандартных и ежегодных социальных налоговых вычетов на детей.

Кроме того, во всех анкетах задавались вопросы о годе и месяце рождения респондента, его образовании, брачном состоянии. Если респондент состоит в браке, то выяснялось первый или не первый брак, месяц и год вступления в него и его регистрации (если брак зарегистрирован). Задавался вопрос о числе рожденных детей и про каждого из них выяснялся пол, год и месяц рождения, жив ли ребенок. У состоящих в браке дополнительно уточнялось, все ли дети рождены в этом браке.

Несколько вопросов относились к репродуктивным ориентациям: желаемое («Сколько всего детей (включая имеющихся) вы хотели бы иметь, если бы у вас были все необходимые условия?») и ожидаемое («Сколько всего детей (включая имеющихся) вы собираетесь иметь?») числа детей, дополнительное (кроме уже имеющихся) число детей, которое респондент собирается иметь «Практически наверняка, с почти 100%-ной вероятностью» и «Возможно, при благоприятных жизненных обстоятельствах». Респондентам предлагалось оценить по шкале от 0 до 100 вероятность рождения еще одного ребенка в ближайшие три-четыре года и степень благоприятности своих условий жизни для рождения еще одного и еще нескольких детей.

Кроме того, респонденткам задавался вопрос: «Собираетесь ли вы иметь еще одного ребенка?», с вариантами ответов: «Уже беременна», «Да, в ближайшие три-четыре года», «Да, но несколько позже, пока откладываю», «Нет», «Трудно сказать». У тех, кто отвечал, что пока откладывает рождение ребенка, выяснялись причины этого (предлагался перечень возможных причин откладывания рождения ребенка, значимость каждой из которых нужно было оценить по пятибалльной шкале).

Ценностные ориентации респондента выявлялись на основе ответов на вопрос: «Люди обычно хотят достичь в своей жизни определенных целей. Отметьте, пожалуйста, по пятибалльной шкале, насколько эти цели важны для вас лично». В число таких целей были включены: «Жить своей семьей в зарегистрированном браке», «Ребенок», «Много работать, но и много зарабатывать», «Повысить уровень образования, квалификацию», «Двое детей», «Карьерный рост», «Трое или более детей», «Быть свободной, независимой от всяких обязательств, в том числе семейных, делать то, что хочу только я».

Для характеристики жилищных условий задавались вопросы о размере жилой площади, числе комнат, типе жилого помещения (отдельная квартира, коммунальная квартира, отдельный дом, часть дома, комната (комнаты) в общежитии, другое), наличии в имеющемся жилье современных удобств. С целью оценки уровня жизни респондента задавались вопросы о примерном среднемесячном среднедушевом доходе в семье и заработной плате. Кроме того, для характеристики уровня жизни на момент принятия решения о рождении младшего ребенка выяснялись заработная плата перед уходом в отпуск по беременности и родам, примерные среднемесячный среднедушевой доход и доля расходов на питание, а также оценка возможности покупки фруктов и ягод за год до его рождения. Удовлетворенность уровнем жизни, а следовательно, восприятие его как благоприятного или неблагоприятного рождения детей зависит не только от уровня доходов, но и от уровня притязаний в отношении них. Для их оценки задавался вопрос: «Сколько рублей нужно вашей семье на человека в месяц, чтобы жить нормальной для нынешних условий жизнью?».

Таблица 1

Распределение респондентов отвечавших на вопросы анкет о мерах демографической политики в отношении рождаемости, по уровню образования (в %).

Одной из важных характеристик респондентов, на основании которой можно судить о репрезентативности полученных данных, является уровень образования (табл. 1). Среди женщин, участвовавших в социологическом опросе, выше, по сравнению с данными переписи населения 2010 г., доля тех, кто имеет высшее профессиональное образование. Эту особенность выборочной совокупности следует иметь в виду при анализе результатов исследования.