Помощники присяжных поверенных

Судебная реформа не уделила должного внимания вопросу о помощниках присяжных поверенных. В Судебных Установлениях, в частности, говорилось, что присяжными поверенными могут быть лица, «занимающиеся в течение пяти лет судебной практикой под руководством присяжных поверенных в качестве помощников». Не регламентировались и организационные формы этого института. Не были определены правила поступления в помощники, их права и обязанности, ничего не говорилось о контроле за их деятельностью.

В отсутствие законодательного регулирования вопрос об организации работы помощников взяли в свои руки советы присяжных поверенных. В 1872 г. впервые были изданы Правила, касавшиеся статуса помощников, в Петербурге, а в 1878 г. — в Москве. Эти правила способствовали постепенному превращению помощников в активную часть адвокатского сословия, поскольку их деятельность все более приближалась к адвокатской: по назначению суда они могли даже брать на себя осуществление судебной защиты. Однако законодательное обеспечение деятельности помощников присяжных поверенных так и осталось в зачаточном состоянии.

Среди наиболее известных помощников присяжных поверенных следует назвать прежде всего первого председателя СНК РСФСР В. И. Ульянова (присяжный поверенный М. В. Волькенштейн) и Генерального прокурора СССР А. И. Вышинского (присяжный поверенный П. Н. Малянтович). Отношения между поверенными и их помощниками складывались по-разному. Так, весной 1896 г. Волькенштейн присоединился к просьбе матери и одной из сестер Ульянова, просивших о его освобождении из предварительного заключения. Более того, он предлагал свое поручительство в отношении помощника, прекрасно осознавая, что тот арестован по обвинению в государственном преступлении. Совершенно иной была реакция Вышинского, когда в бедственном положении оказался его бывший патрон. В 1937 г. 68-летний Малянтович был сначала исключен из коллегии защитников за «политически неправильную» судебную защиту клиента, обвиненного в контрреволюционной агитации и пропаганде, а затем арестован вместе с сыновьями по подозрению в организации заговора в московской адвокатуре. Все попытки его самого и членов его семьи заручиться поддержкой бывшего помощника успеха не имели: Вышинский на письма не ответил. В 1940 г. Малянтович вместе с сыновьями был расстрелян и только после 1991 г. — реабилитирован.

Советы присяжных поверенных

Согласно закону в каждом округе судебной палаты учреждался совет присяжных поверенных для «правильного и успешного надзора» за всеми присяжными поверенными. Хотя совет совмещал обязанности административного и судебного характера, однако с полным правом мог считаться органом саморегулирования адвокатской корпорации. Советы поддерживали авторитет своей корпорации и пользовались правом отказывать в приеме тем, кто хотя и удовлетворял формальным требованиям (образование, стаж), но не вызывал уверенности в его нравственной пригодности. Советы были полновластными демократическими органами сословия, их состав ежегодно обновлялся, председателями советов обычно избирались самые уважаемые адвокаты.

Для создания совета требовалось, чтобы в округе судебной палаты насчитывалось не менее 20 присяжных поверенных. Состав же совета должен был включать от 5 до 15 членов — в зависимости от решения общего собрания присяжных поверенных. В городах, где не было судебной палаты, но имелось более 10 присяжных поверенных, могли создаваться отделения совета присяжных поверенных при окружном суде. Правда, в 1889 г. в рамках судебной контрреформы создание таких отделений было приостановлено, и в тех местностях, где не было советов присяжных поверенных, контроль за работой адвокатов был возложен на суды. Лишенные возможности иметь собственные советы и отделения, присяжные поверенные стали формировать комитеты, с тем чтобы те представляли их профессиональные интересы в суде. Нередко комитеты были признаны судами, а в некоторых случаях они даже становились органами, постоянно действующими при судах.

К ведению советов присяжных поверенных относилось:

• — рассмотрение прошений лиц, желающих «приписаться» к числу присяжных поверенных или выйти из этого сословия, и сообщение судебной палате о приписке их или отказе в этом;
• — рассмотрение жалоб на действия присяжных поверенных, наблюдение за точным исполнением ими законов и установленных правил;
• — назначение поверенных по очереди для безвозмездного хождения по делам лиц, пользующихся на суде правом бедности;
• — определение размера вознаграждения поверенному по таксе, в случае несогласия по этому предмету между ним и тяжущимся, или когда не было заключено между ними письменного условия;
• — определение взыскания с поверенных как по собственному усмотрению совета, так и по жалобам, поступающим в совет.

Никакое постановление совета присяжных поверенных не могло иметь силы, если в заседании участвовало менее половины его членов. Все вопросы решались простым большинством голосов. При равенстве голосов голос председателя давал перевес. Квалифицированное большинство в 2/3 голосов членов совета требовалось лишь для наложения дисциплинарных взысканий на присяжных поверенных.

Советы избирались на ежегодных общих собраниях присяжных поверенных. Аналогичным образом происходили и их отчеты, однако адвокаты полагали, что компетенция общих собраний этим не ограничивается. На практике общие собрания часто выступали с конкретными инициативами об ограждении независимости судей и прав защиты, обсуждали важные государственные и общественные дела.

Первым органом самоуправления народившегося адвокатского сословия стал Совет присяжных поверенных при Петербургской Судебной Палате, избранный в апреле 1866 г. Его председателем стал «Нестор русской адвокатуры» Д. В. Стасов, немало сделавший для подготовки общества к разумному и осведомленному восприятию судебной реформы. В том же году был избран совет присяжных поверенных и в Москве.

Важная роль в становлении советов как органов саморегулирования принадлежала присяжному поверенному К. К. Арсеньеву, сменившему Д. В. Стасова на посту председателя в 1867 г. 1 Под его председательством Совет неоднократно выступал с требованиями об уважении содержащихся в Судебных Уставах положений относительно организации сословия присяжных поверенных, боролся против введения института частных поверенных, рассматривая его как извращение общественного призвания адвокатуры. Особое внимание Совет уделял выработке этических правил адвокатской профессии: он ясно определил свои судебные и административные функции, объем своей подсудности и характер тех проступков, которые не соответствуют задачам и нравственному строю адвокатуры, а потому влекут исключение из ее рядов. За время пребывания Арсеньева в составе Совета 24 лицам было по нравственным соображениям оказано в приеме в присяжные поверенные. Что же касается уже принятых в сословие, то Совет разъяснил, что самый факт принятия кого-либо в присяжные поверенные еще не накладывает на все его прошлое «покров забвения», и, если впоследствии обнаружатся основания для сомнений в добросовестности принятого, то долг Совета — очистить сословие от него. Именно благодаря Арсеньеву было защищено право Совета подвергать кандидатов практическому экзамену, против чего заявлялось, что такие испытания незаконны, излишни, неприличны, унизительны и вредны. В его книгах даже опытный адвокат, практикующий в XXI в., сможет найти ответы на множество сложнейших вопросов адвокатской этики, включая, кстати, актуальный в 1870-х гг. вопрос о дозволительности адвокату как представителю акционера выступать в качестве оратора на общих собраниях акционерных обществ. Чуткий к вопросам профессиональной этики, исполненный глубокого уважения к адвокатской деятельности, в которой он видел одну из форм общественного служения, Арсеньев активно содействовал установлению корпоративных правил в сословии, члены которого самим характером своей профессии были обречены на беспрерывную междоусобную войну. Только суровая и нравственно-щепетильная корпоративная дисциплина могла заложить в России традиции той честной адвокатуры, которая была почитаемой и поощряемой обществом.