Теоретико-методологические проблемы современной культурологии. 
Дискуссии и обзор некоторых подходов

Итоги и актуальные проблемы изучения культуры

В заключение рассмотрим некоторые итоговые вопросы развития наших представлений о культуре, способов и подходов к ее исследованию, методологические дискуссии и проблемы, ставшие характерными в последнее время в науках о культуре.

Особенности и мировоззренческие принципы исследования культуры

Такое сложное явление как культура не может быть исследовано с надлежащей полнотой и всесторонностью отдельными методами, какими бы универсальными они ни являлись. Всегда приходится применять и учитывать результаты применения самых разнообразных исследовательских техник, соотнося их друг с другом по принципу согласования и дополнения. Перечислить все эти методы, составить, так сказать, их исчерпывающий реестр не представляется возможным, даже если ограничиться только теми, которые разработаны в гуманитарных науках и обществоведении. Но есть еще и так называемые общенаучные методы, одинаково используемые как в гуманитарном знании, так и в естественных науках. С их помощью добываются наиболее существенные и значимые характеристики культуры, хотя остаются в стороне важные специфические ее особенности, которые могут быть изучены специальными исследовательскими техниками. Таких общих методов значительно меньше, но они в первую очередь должны быть приняты во внимание.

Очевидно, что выбор методов или методологических подходов к исследованию культуры определен прежде всего целями, которые стоят перед исследователями, т. е. зависят от того, на какие вопросы ищут ответы. Изучают ли функции культуры, се развитие и трансформацию или генезис определенных культурных форм, строение культуры и специфику ее отдельных элементов и прочее, — всегда ищут сообразные целям методы.

Но в не меньшей степени своеобразие методологических подходов зависит от того, как представляют себе природу культуры в самом общем смысле. На это обстоятельство следует обратить особое внимание. Существует неверное представление о том, что изучение и понимание культуры начинается с полного незнания о ней, так сказать с чистого листа. Более того, предполагается, что даже если имеются предварительные знания и мнения об исследуемом культурном предмете, их необходимо исключить каким-либо образом как факторы, которые могут исказить, негативно повлиять на результаты исследований. В этом требовании имеется определенный смысл. Безнадежно рассчитывать получить достоверное знание о культуре тому, кто уже разделяет расхожие, недоступные проверке, принятые на веру суждения о ней. Они выступают в роли предубеждений, предрассудков, лишающих исследователя возможности получить достоверную, объективную информацию, тем более нс согласующуюся с наличными предубеждениями. При всей справедливости сказанного, следует иметь в виду, что, устраняя неверные, беспочвенные суждения о культуре и ее феноменах в качестве затемняющих постижение сущности культуры, как она представлена сама по себе, мы однако не можем устранить некоторый глубинный уровень представлений, который ориентирует нас в пашем познавательном отношении ко всей действительности, в том числе и к культуре. Каждый человек включен в какой-то духовный и жизненный опыт, находится в русле определенной мировоззренческой традиции, даже не отдавая себе вполне отчета в ее содержании. Именно эти глубинные мировоззренческие предпосылки предваряют и направляют наши жизненные поступки, действия, оценки и суждения в самых разных конкретных сферах нашего бытия, в том числе и в познании культуры. У исследователей эти неявные предпосылки получают теоретическое выражение в виде исходных философских представлений или принципов, формируемых, когда ставится фундаментальный вопрос: какова действительность в ее коренном основании? Этими представлениями руководствуются и в подходе к непосредственно изучаемым предметам, в том числе относящимся к культурной действительности. Например, является ли она составной частью материального мира, окружающего человека, хотя и специфическо-искусственного происхождения, или же она идеальна по своей природе, т. е. представляет систему идей, духовных ценностей, верований, этических и эстетических идеалов и т. п. Материальную же оболочку, в которой воплощаются духовные элементы культуры, иногда говорят — опредмечиваются — признают более или менее случайной или внешней по отношению к ним. Используя известный философский термин, которым обозначается все, что относится к бытию и учению о нем в самом общем виде, — онтология, — мы можем выразить этот принцип так: каков онтологический статус того, что мы называем культурой? Таким образом, в изучении культуры мы должны учитывать онтологическую установку, в силу которой культура изначально принимается в известной статусной определенности. Монистическая установка определяет понимание культуры либо как исключительно идеальной сущности, либо — материальной. Внутри каждой из этих монистических установок существует огромное число конкретных выражений идеальной (духовной) или материальной сущности культуры. Наряду с нею существует плюралистическая установка, предполагающая понимание культуры как совокупности различных по онтологическому статусу элементов или видов культуры. Онтологическая установка не просто связана с методологической ориентацией, но и определяет ее. Методы, ориентированные на постижение культуры как духовного в своем существе явления, оказываются по сути несовместимыми с методами изучения культуры как чего-то материального в своем основании. Попытки их согласовать обычно сводятся к тому, что последние расцениваются как низшие, более простые, дающие весьма поверхностное, предварительное знание о культуре.

Философско-мировоззренческие предпосылки формируют не только своеобразие онтологического взгляда на культуру, но определяют установки к ее познанию, гносеологическое отношение к ней. Так, среди культурологов довольно распространено убеждение, что самым главным является строгая фиксация культурных фактов во всем их многообразии с исчерпывающей полнотой. Культуролог является прежде всего наблюдателем. Он описывает факты и культурные явления, упорядочивает их в соответствии с их естественной взаимозависимостью, стремясь не исказить результаты своей работы какими-либо не находящимися в связи с опытом теоретическими, особенно философскими, привнесениями. Описывать, а не объяснять, воспроизводить факты культуры, как они даны в наблюдении, а не искать законы и сущности, которым они якобы подчиняются — вот суть подхода к изучению культуры, развитого в русле гносеологии так называемого позитивизма. Такой подход, называемый феноменалистическим, основан на философском учении, отрицающем существование чего-либо иного, кроме явлений и фактов, данных нам в опыте и наблюдении. Законы, причины, сущности и т. п. -скорее условности, удобные объяснительные приемы, научные фикции, не имеющие реальных оснований, чем нечто достоверно присутствующее в познаваемом мире.

Феноменалистическому подходу, который свойственен не только некоторым направлениям в культурологии, но имеет общенаучное распространение, противостоит другой, ориентированный именно на то, чтобы получить объяснения фактов и явлений культуры, раскрыть причинный механизм их порождения, взаимодействия и взаимозависимости, установить законы развития культуры, ее многообразия и единства. Именно в решении этих и подобных задач состоит сущность культурологии как науки. Этот подход можно назвать эссенциалистским, поскольку он направляет познание на сущностный уровень культуры. Нередко представителей этого подхода обвиняют в отвлеченном теоретизировании, подменяющем познание конкретной культурной реальности. Это обвинение может быть оправдано только в случае действительной подмены предметной основы познания культуры надуманными абстракциями и беспочвенным теоретическим конструированием. Мы уже ранее имели случай сказать, что культурология как наука строится на прочной фактической и опытной базе, из которой произрастают теории. Какими бы отвлеченными они ни были, их прямая или опосредованная связь с фактами действительностью несомненна. Поэтому противопоставление феноменалистического и эссенциалистского подходов является в значительной степени искусственным и выявляет философско-теоретическую односторонность.