Анализ отдельных произведений А. А. Блока

Поэма «Соловьиный сад» (1915)

Хотя поэма была опубликована в 1915 г., ее появление осталось почти незамеченным, и поэтому после переиздания в 1918 г. многими поэма была воспринята как новое произведение Блока, по сути противоположное только вышедшей в том же году поэме «Двенадцать». Сюжетная канва произведения — история камнетеса, который оставил работу и бросил верного осла ради таинственной незнакомки, заманившей его в прохладу соловьиного сада. Блаженство с возлюбленной под сенью сада вскоре начинает тяготить героя, томящегося по прежней работе, однако, покинув сад, он обнаруживает, что его место занято другим.

Сюжет поэмы можно считать «бродячим» в мировой культуре: достаточно вспомнить историю Одиссея, оказавшегося на острове волшебницы Цирцеи; рыцаря Ринальдо из поэмы Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим», очарованного колдуньей Армидой; Парсифаля, завлеченного прекрасной Кундри в замок волшебника Клингзора, из одноименной оперы Рихарда Вагнера; наконец, историю Ратмира, соперника Руслана, из пушкинской поэмы «Руслан и Людмила» и др. Однако Блок наполняет сюжет своим, глубоко оригинальным содержанием. Хотя поэма автора-символиста не дает возможности однозначного прочтения, круг смыслов, связанных с образом соловьиного сада, достаточно определен. Сад — замкнутый, отъединенный от реальной действительности мир (недаром он обнесен высокой стеной), мир мечты, красоты, поэзии; это инореальность, манящая человека. Образ сада заставляет вспомнить райские кущи. Жизнь в саду — «очарованный сон», поэтому освобождение героя из-под власти чар начинается с пробуждения, тогда как его возлюбленная остается «в пространстве сна». Мир за оградой, откуда пришел герой, — это большой мир, с ним прежде всего связан мотив «кремнистого пути», который отсылает нас, помимо прочего, к стихотворению М. Ю. Лермонтова «Выхожу один я на дорогу…» и сопряженному с ним кругу смыслов. Это мир непосильного ежедневного труда, причем камни герой ломает для насыпи железной дороги. В свою очередь, образ железной дороги в литературе связан с темой развития цивилизации, несущей тотальное изменение жизни людей, их нравственных устоев, традиций и т. п. В русской литературе ХТХ в. его можно увидеть в драме А. Н. Островского «Гроза», поэме Н. А. Некрасова «Железная дорога», романс Л. Н. Толстого «Анна Каренина» и многих других произведениях (см. также стихотворение самого Блока «На железной дороге»). Именно во время отлива, вечером, на закате и «во мгле», особенно манящим представляется герою сад, тогда как «отдаленный шум прилива» пробуждает в нем тоску по привычной работе, большому миру, и именно «на мглистом рассвете неизвестно которого дня» камнетес покидает соловьиный сад. Но он опоздал: его место уже занято другим, и герой обречен на трагическое одиночество, без дома, без верного помощника осла.

В какой-то степени герой поэмы повторяет путь лирического героя поэзии Блока в целом. Его порыв к идеалу также закончился возвращением на землю; восхождение обернулось нисхождением. Однако, рассмотренный в контексте всего творчества поэта, финал поэмы вовсе не создает ощущение однозначно пессимистичное. Скорее, финал здесь открыт и утверждает право каждого на выбор жизненного пути, как открыт он для героя поэмы. Ведь и сам автор признавался, что «…был очарован пеньем в звенящем саду… думал в этих песнях заглушить свою грусть и тревожные мысли о судьбе людской» .

Поэма «Двенадцать» (1918)

Поэма создавалась в течение всего трех недель: с 8 по 28 января 1918 г. «Сегодня я — гений» — воскликнул поэт по окончании работы над ней.

" В январе 1918 голая в последний раз отдался стихии не менее слепо, чем в январе 1907 или в марте 1914, — записал позднее поэт. — Оттого я и не отрекаюсь от написанного тогда, что оно было писано в согласии со стихией: например, во время и после окончания «Двенадцати» я несколько дней ощущал физически, слухом, большой город вокруг — шум слитный (вероятно, шум от крушения старого мира). Поэма написана в ту исключительную и всегда короткую пору, когда проносящийся революционный циклон производит бурю во всех морях — природы, жизни и искусства…" .

Автор отказался в поэме от стройных поэтических форм, в которые отлито большинство его произведений. Голос революционных улиц, стихия мятежа звучат здесь обрывками лозунгов и частушек, ритмами маршей и городских романсов, протяжных песен и молитвенных стихов. Это часть той самой «музыки революции», которую призывал слушать поэт. Однако стиховой хаос поэмы уравновешивается строгостью композиции: поэма состоит из 12 частей, каждая из которых при всей своей самостоятельности тесно сплетена с прочими — сюжетом, системой образов и лейтмотивов и т. п. Вся поэма построена на противопоставлении полярных начал, что ярко проявляется в палитре «Двенадцати», не знающей полутонов. Красный цвет — цвет крови, страсти, очистительного огня, наконец, революции — словно вторгается в борьбу черного и белого (символичных в силу своей противоположности и вбирающих в себя парные оппозиции добра и зла, дня и ночи, света и тьмы, любви и ненависти и т. д.). В поэме борются и природные стихии — ветер (символ движения, хаоса, мятежа, освобождения) и мороз (смерть, мертвый покой, террор), сливаясь воедино в образе вьюги, одновременно леденящей и обжигающей.

Число красногвардейцев обусловлено исторически: именно 12 человек обычно насчитывал революционный патруль, призванный блюсти революционную законность на улицах восставшего города. Однако уже внешний вид идущих, да и их приговорка «Эх, эх, без креста!» наводят на мысль о том, что новый порядок идут наводить те, кому чужда сама идея порядка. Не удивительно, что «державный шаг» патруля еще не принес ничего светлого обитателям города, а борьба со старым миром оборачивается убийством Катьки, прежней любовницы одного из красногвардейцев, Петрухи, которая изменила ему с Ванюхой, бывшим товарищем «двенадцати», а ныне — солдатом верной Временному правительству регулярной армии. Революция расколола между собой не только прежние сословия: раскол произошел и внутри самих сословий, фактически весь народ оказался «на перекрестке» .

Образ Катьки замыкает собой галерею женских образов лирики Блока, вбирая в себя черты Прекрасной Дамы поэта; героини второго тома — женщины с трагически изломанной судьбой; образ Кармен из третьего тома, наконец, образ России. Недаром тс «двенадцать», что призывают: «Пальнемка пулей в Святую Русь!..» (по свидетельству 3. Н. Гиппиус, после выхода поэмы па улицах Петрограда можно было видеть подобные плакаты) — стреляют именно в Катьку, чье имя переводится с древнегреческого как «святая, чистая». Однако красногвардейцы знают, кто истинный виновник гибели Петькиной зазнобы: «Ты лети, буржуй, воробышком! / Выпью кровушку, / За зазнобушку / Чернобровушку…» В результате патрулирование города оборачивается бандитским погромом: «Запирайте этажи, / Нынче будут грабежи» .

Самое загадочное место поэмы — ее финал, когда впереди революционного патруля «с кровавым флагом / И за вьюгой невидим, / И от пули невредим» появляется «Иисус Христос» .

" Что Христос идет перед ними — несомненно, — записал Блок в споем дневнике. — Дело не в том, «достойны ли они его», а страшно то, что опять Он с ними, а другого пока нет; а надо — другого?.." .

Мемуаристы приводят и другие слова поэта:

" Мне не нравится конец «Двенадцати». Я хотел бы, чтобы этот конец был иной. Когда я кончил, я сам удивился: почему Христос? Но чем больше я вглядывался, тем яснее я видел Христа. II я тогда же записал у себя: «к сожалению, Христос» «.

Итак, сам автор не мог для себя объяснить возникновение этого образа, вокруг которого сразу же разгорелась горячая полемика. Страстная противница революции поэтесса 3. Н. Гиппиус обвинила Блока в «кощунстве», а один из «вождей мирового пролетариата», не лишенный художественного вкуса, Л. Д. Троцкий, — в отсталости и мышлении прежними категориями, поскольку дух революции, по его мнению, «для Блока есть дух вставшего на дыбы Христа». Появилось бесчисленное количество объяснений смысла данного образа.

Очевидно одно: автор поэмы «Двенадцать» сохранил верность символистскому мироощущению. Революционные потрясения, выпавшие на долю России и всех населяющих ее народов, Блок воспринял не прямолинейно, по-большевистски — как результат борьбы «эксплуататоров» с «эксплуатируемыми», но как события апокалипсического масштаба и значения. В поэме воплотились его предчувствия «Конца Света» и «Второго пришествия» Христа на землю. Красногвардейцы в руках Господа — лишь слепые орудия возмездия «страшному миру», который породил их и должен вместе с ними погибнуть. Появление в конце поэмы «Иисуса Христа» (здесь очень важно неканоническое, народное, раскольническое, противостоящее официально принятому церковью написание имени «Иисус») символизирует собой нравственный смысл революции, ее нравственное оправдание. Поэт всей душой принял революцию, и, даже ужаснувшись кровавым и уродливым ее проявлениям, он в тот момент искренне верил в роковую неизбежность подобного хода вещей.