Национально-культурная специфика во фразеологии

Фразеологический состав языка — ценнейшее лингвистическое наследие, в котором отображается культурно — историческое мировидение народа, обычаи, верования, «преданья старины глубокой» национальной (и общечеловеческой) культуры.

Фразеология формирует фрагмент языковой картины мира. Фразеологические единицы всегда обращены на субъекта, т. е. возникают они не столько для того, чтобы описывать мир, сколько для того, чтобы его интерпретировать, оценивать и выражать к нему субъективное отношение. Именно это отличает фразеологизмы и метафоры от других номинативных единиц [Маслова: 2004: 69].

В.Н. Телия пишет, что фразеологический состав языка — это «зеркало, в котором лингво-культурная общность идентифицирует свое национальное самосознание» [2004: 9], именно фразеологизмы как бы навязывают носителям языка особое видение мира, ситуации (сбоку припеку — о чем-то ненужном, необязательном). Во внутренней форме большинства ФЕ содержатся такие смыслы, которые придают им культурно-национальный колорит. Это значит, что их семантику можно интерпретировать в терминах культуры, которая существует в своих национальных формах. Значения этих ФЕ можно интерпретировать с позиций ценностных установок и стереотипов, свойственных ментальности данной нации.

Разные фразеологизмы по-разному отражают культуру.

• 1. Проще всего понять и объяснить культурный аспект тех ФЕ, одним или несколькими компонентами которых являются названия предметов национальной культуры (щи лаптем хлебать, ехать в Тулу со своим самоваром, словно аршин проглотил, как с писаной торбой носиться) или ФЕ, в которых отражена история народа, национальные имена собственные (мамаево побоище, коломенская верста, как швед под Полтавой, показать кузькину мать), содержащие страноведческие знания, а их понимание связано со знанием конкретных исторических фактов.
• 2. Большая часть ФЕ представляют собой образно-эмотивные по своей сути обороты, т. е. такие, в значении которых чрезвычайно важно образное основание. Для того чтобы понять, что в таких фразеологизмах является носителем культурной информации, рассмотрим, как вообще возникают эти ФЕ.

Сначала в мире возникает некая прототипная ситуация, т. е. ситуация, соответствующая «буквальному» значению фразеологизма. За ней закрепляется содержание, которое затем переосмысливается, т. е. формируется образ ФЕ на основе первичных значений слов в прототипной ситуации. Именно эти первичные слова оставляют в образе свой след. Так возникает внутренняя форма (ВФ), в которой и содержится основная информация, связанная с культурой [Гак 1977]. Фразеологизмы, отображающие типовые ситуации и представления, начинают выполнять роль символов, эталонов, стереотипов культуры (например, выносить сор из избы — в значении «разглашать сведения о каких-либо неприятностях, касающихся узкого круга людей» ) [Маслова 2004: 71].

Однако не все ФЕ могут стать носителями культурно-национальной информации. Много в славянских языках фразеологизмов, пишет В. А. Маслова, — которые связаны с общечеловеческим знанием о свойствах реалий, вошедших в образное основание, — смотреть в корень, между двух огней, не вешать нос и др. Различие их в других языках объясняется не столько их культурным своеобразием, сколько несовпадением техники вторичной номинации в разных языках. Например, китайское выражение проточная вода не гниет (в значении — «бесполезность, бесцельность действий») по-русски звучит как мертвому припарки; в дверной петле червь не заводится (в значении — «надежда на благополучный исход», уверенность в нем) — как дважды два, комар носу не подточит. Русские ФЕ имеют иное образное основание в русском языковом сознании. Но если учесть, что и эти фразеологизмы основаны на образно-метафорических смыслах, т. е. участвуют в формировании языковой картины мира, они различаются в культурно-национальном отношении. Отсюда вывод, что хотя и с некоторой натяжкой, их можно считать носителями культурной информации [Маслова 2004: 72].

Наибольший интерес для исследователя представляют такие ФЕ, национальная культура в которых отражена через связь с культурно-национальными коннотациями, эталонами, символами, стереотипами типа пить кровь, до последней капли крови, где кровь — символ жизненных сил, или ФЕ родная кровь, где кровь символ родства и т. д.

В.Н. Телия убедительно показала, что культурно-национальное своеобразие фразеологизмов формируется посредством культурной коннотации. Содержанием культурной коннотации ФЕ является интерпретация их образного основания (внутренней формы) в знаковом культурном пространстве данной нации [1993].

План содержания ФЕ, а также закрепленные за ними культурные коннотации сами становятся знанием, т. е. источником когнитивного освоения. А ФЕ становятся экспонентами культурных знаков. Фразеологизмы, образные основания которых идут из глубины веков, образуют двойную связь с культурой:

• 1) Сама их внешняя форма — это уже язык культуры;
• 2) Этот образ осознается и интерпретируется носителями данного языка в соответствии с их культурной компетенцией [Телия 1996: 251].

Если мы слышим фразу типа «язык помнит и хранит тайны…», то должны понимать, что это не более, чем метафора. Несмотря на кумулятивную (накопительную) функцию, язык не становится хранилищем культуры. Язык является лишь механизмом, способствующим кодированию и трансляции культуры. Всякий фразеологизм, — по замечанию В. А. Масловой, — это текст, т. е. хранитель культурной информации. Фразеология языка не только воспроизводит элементы и черты культурно-национального миропонимания, но и формирует их. И каждый фразеологизм, если он содержит культурную коннотацию, вносит свой вклад в общую мозаичную картину национальной культуры, в сохранение и воспроизведение менталитета народа, его культуры от поколения к поколению [2004: 75].