Развитие трансокеанской интеграции. 
Транстихоокеанское и трансатлантическое партнерство

Начало XXI в. стало периодом значительной активизации усилий США в рамках экономической дипломатии, наиболее важными ориентирами которой выступили стремления этой ведущей экономики мира к сохранению и в определенной степени восстановлению своего особого статуса в системе современного мирового хозяйства, а также формированию выгодной для нее конфигурации международных торговых связей.

Не менее существенным в экономической дипломатии США остается содействие решению такой важной стратегической задачи, как элиминация или ослабление позиций основных своих конкурентов в Европе и АТР. При этом США весьма активно используют не только собственные инициативы, но и мегапроекты, выдвинутые их партнерами (в частности, тихоокеанской четверкой в составе Новой Зеландии, Сингапура, Чили и Брунея).

Реализации названных выше целей должно способствовать развитие трансокеанской интеграции в ходе формирования двух крупнейших альянсов — Транстихоокеанского партнерства (ТТП; Trans-Pacific Partnership, ТРР) и Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП; Transatlantic Trade and Investment Partnership, TTIP)^[1].

При этом находящиеся на разных стадиях своего осуществления оба соглашения рассматриваются странами-участницами как прототипы «высококачественного партнерства XXI века»^[2].

Транстихоокеанское партнерство формально является уже сформированным интеграционным объединением двенадцати государств, наиболее быстро растущим в современном глобальном экономическом пространстве АТР^[3]. На практике его основой стало преференциальное торговое соглашение между Австралией, Брунеем, Вьетнамом, Канадой, Малайзией, Мексикой, Новой Зеландией, Перу, США, Сингапуром, Чили и Японией. При подписании соглашения прозвучала его оценка как наиболее «амбициозного проекта нынешнего поколения», ставшего во многом результатом достаточно активной внешнеэкономической политики США и стран-инициаторов^[4].

Тем не менее путь экономической дипломатии всех стран-участниц к официальному подписанию документов о создании ТТП 4 февраля 2016 г. (Окленд, Новая Зеландия; Auckland, New Zealand) оказался достаточно непростым и длительным^[5].

Согласно данным ИМЭМО РАН, первоначальное предложение о создании подобного регионального интеграционного блока было выдвинуто в 2003 г. тремя странами — Новой Зеландией, Сингапуром и Чили, поставившими весьма сложную задачу: добиться либерализации торговли в рамках всего АТР. В результате многолетнего переговорного процесса в 2005 г. страны-инициаторы и Бруней подписали соглашение об учреждении проекта Транстихоокеанского стратегического экономического партнерства (ТСЭП; Transpacific Strategic Economic Partnership Agreement, TSEPA), вступившего в силу в 2006 г.^[6].

При этом было заявлено, что участники данного соглашения создали в соответствии с нормами ВТО зону свободной торговли. Но на протяжении двух последующих лет новая региональная структура практически ничем себя не проявляла.

Активизация проекта позднее связана с интересом со стороны США, проявленным в феврале 2008 г. За ними вскоре (ноябрь 2008 г.) последовали Австралия, Вьетнам и Перу. Позднее, в 2010 г., состоялись переговоры о присоединении к ТТП Малайзии, в 2012 г. — Канады и Мексики, в 2013 г. — Японии. Переговорный процесс проходил в закрытом режиме и, по оценкам, продвигался с немалыми трудностями^[7]. Во многом это обусловливалось также принадлежностью государств-подписантов к группам стран с различным уровнем экономического развития. Кроме развитых экономик (Австралия, Канада, Новая Зеландия, США, Япония), в группировке приняли участие некоторые развивающиеся страны АТР. Согласно классификации Мирового банка, Малайзия, Мексика, Перу и Чили относятся к развивающимся странам с доходами выше среднего уровня, а Вьетнам — с доходами ниже среднего. Возможно присоединение к мегаблоку других экономик региона (к примеру, Таиланда, Индонезии, в 2013—2015 гг. заявивших о своей заинтересованности)^[8] (табл. 6.6).

В связи с изложенным выше возникают вопросы обеспечения решения ряда проблем, таких как развитие отстающих стран в рамках преференциальных торговых соглашений (ПТС), согласование проблем защиты прав человека, рабочей силы, охраны интеллектуальной собственности. Поэтому ТТП ставит своими целями не только снижение тарифных барьеров, но также регулирование внутренних правил в странах-участницах в сферах трудового права, экологии, интеллектуальной собственности и пр.

По оценке международных экспертов, ТТП представляет собой преференциальное торговое соглашение XXI в., поскольку предлагается не только доступ товаров на рынок, но и новое решение вопросов торговли и производства в областях сельского хозяйства, производства текстиля, правил происхождения товаров, услуг, технических барьеров в торговле, санитарных и фитосанитарных мер, инвестиций, финансовых услуг, телекоммуникаций, электронной коммерции, прав на интеллектуальную собственность, конкуренции, наращивания мощностей в производстве, стандартов функционирования рабочей силы и правил охраны окружающей среды. При этом в соглашении предполагаются подходы к оптимизации стандартов регулирования, требующие от партнеров проведения глубоких внутренних реформ системы государственного регулирования.

Страны-подписанты выражают надежду на то, что ТТП сможет выйти на самые высокие стандарты взаимного открытия рынков и качества регулирования торговли, инвестиций, рабочей силы, окружающей среды. Серьезного результата в процессе гармонизации норм регулирования во всех вышеназванных сферах возможно добиться в ходе переговоров на высшем политическом уровне на основе использования всего арсенала средств экономической дипломатии.

Таким образом, на примере ТТП может происходить формирование новой базовой схемы «мультилатерального регионализма». Поэтому страны-участницы данного проекта изначально рассматривали ТТП в качестве «модели» для прочих преференциальных торговых соглашений во всех регионах мирового хозяйства в XXI в.^[2].

Сравнение концепции ТТП с опытом функционирования прежних ПТС показывает, что они базировались в основном на преодолении высоких тарифных барьеров, обеспечении транзита готовых товаров через границы.

Основные макроэкономические показатели стран — участниц ТТП (2015—2016 гг.)¹

* — Оценка; ** — 2014 г.

В контексте ТТП рассматриваются новые вопросы, которые касаются функционирования компаний на зарубежных территориях. Такой подход связан с процессами нарастания взаимозависимости экономик вследствие существенного расширения масштабов международных инвестиционных и торговых потоков. Кроме того, согласно первоначальному замыслу, ТТП формировалось как сообщество открытого типа, что предполагало возможность присоединения к нему новых стран-участниц.

Тем не менее не все государства АТР могут иметь шансы на присоединение к группировке ТТП, поскольку одним из мотивов ее формирования стали стратегические расчеты США на создание некой системы сдерживания ряда крупных экономик, прежде всего Китая и России. Согласно экспертным оценкам, цели США в данном случае далеко не исчерпываются вопросами в торгово-экономической сфере. Существует немало проблем внешнеполитического и геополитического плана, решение которых увязывается с функционированием мегарегионального торгового партнерства. Создание двусторонних альянсов, углубление в их рамках военно-технического сотрудничества рассматриваются в США как меры, способные противостоять возрастающему экономическому и военно-политическому потенциалу и влиянию Китая в мире, включая прежде всего АТР.

Помимо геоэкономических аспектов либерализации международных торговых контактов в АТР целесообразно подробнее рассмотреть основные макроэкономические показатели участников соглашения ТТП.

Прежде всего стоит отметить значительную численность населения в странах этого торгового сообщества, совокупно превышающую 811,5 млн человек, что составляет примерно 11,3% общего числа жителей планеты.

Вероятное присоединение к группировке прочих государств данного мегарегиона, недавно заявивших о своей заинтересованности — кроме названных выше Колумбии (2010 г.), Тайваня (2013 г.), Республики Корея (2013 г.) с общим населением 449,7 млн человек, — сможет повысить данный параметр торгового блока примерно до 1,261 млрд жителей (17,5% населения мира)^[10] (см. табл. 6.6).

Кроме того, государства — участники ТТП обладают довольно существенным экономическим потенциалом, традиционно измеряемым объемами производства валового продукта.

Согласно приведенным в табл. 6.6 данным, в 2015 г. обобщающий показатель ВВП группировки в текущих ценах составлял 27,9 трлн долл. США. При расчете ВВП по ППС рассматриваемый совокупный индикатор сообщества ТТП равнялся 30,8 трлн долл. США, или почти 27,4% мирового валового продукта. При возможном вступлении в блок названных.

выше стран общий объем производства валового продукта торгового блока в пересчете по ППС возрастет примерно до 38,4 трлн долл. США, или до 34,0% глобального ВВП^[11].

Тем не менее очевидно существование серьезных различий между нынешними участниками ТТП по важнейшим социально-экономическим показателям. По численности населения в блоке лидируют США, Япония, Мексика и Вьетнам. Прочие государства можно отнести к сравнительно малонаселенным. По размерам экономического потенциала в группировке явно первенствуют США, Япония, Канада, Австралия и Мексика, тогда как другие ее участники обладают заметно более скромными показателями.

Немалые различия между участниками ТТП существуют и по такому индикатору, как уровень хозяйственного развития, характеризуемому объемом производства валового продукта на душу населения. Признанными лидерами, причем не только в этом блоке, но и в мире, здесь выступают небольшие государства субрегиона Юго-Восточной Азии — Сингапур (86,9 тыс. долл. США) и Бруней (77,7 тыс. долл. США). Эти страны значительно опережают таких крупных партнеров, как США, Австралия, Канада и Япония. При этом очевидным аутсайдером является Вьетнам (6,4 тыс. долл. США) с его быстро растущим населением, (см. табл. 6.6).

Созданная группировка во многом объединила страны-антиподы, обладающие достаточно значимыми различиями в социально-экономической сфере. К тому же присутствие в данном блоке США и Японии — очевидных лидеров в системе глобального хозяйства, обмена товарами и услугами — вряд ли может вызывать позитивное отношение со стороны прочих участников данной группировки, имеющих основания опасаться доминирования двух стран в рамках нового ПТС. Если учесть особую заинтересованность США в продвижении этого проекта, становятся более понятными цели и приоритеты ТТП. В ноябре 2009 г. президентом США был провозглашен переход к новой стратегии «возвращения в Азию». США в качестве азиатско-тихоокеанской страны собирались подключиться к дискуссиям, оформляющим будущее региона, выражали готовность в полном объеме участвовать в работе соответствующих организаций по мере их становления^[12].

Тем не менее эксперты по проблемам функционирования ПТС дают весьма пессимистичные оценки перспективам выработки действительно «новых качественных» соглашений XXI в. Специалистам очевидно, что только небольшая группа стран, к которой относятся США, ЕС и Япония, обладает потенциалом получать выгоды в силу асимметрии экономической и политической мощи. Поэтому усилия экономической дипломатии в ходе переговоров о новых, более «глубоких» стандартах ПТС вполне могут оказывать негативное воздействие на позиции и роль ВТО как ведущей глобальной структуры, устанавливающей правила в мировой торговле. Однако новые ПТС могут использоваться странами с более значительным внешнеторговым потенциалом в качестве средства диктата условий торговли и экономического взаимодействия в целом¹. При этом многие участники ТТП занимают лидирующее или весьма существенное положение в системе современной товарной торговли.

На основе анализа расчетных данных можно отметить, что страны этой торговой группировки на современном этапе могут контролировать не менее ¼ всего глобального товарообмена — 23,5% мирового экспорта и 27,6% мировых закупок. Но неоспоримое первенство в системе международной товарной торговли принадлежит прежде всего только ряду стран-участниц ТТП — США, Японии, Канаде, Мексике и Сингапуру (табл. 6.7).

Таблица 6.7

Динамика географического распределения товарообмена между странами — участницами ТТП (2001—2016 гг.)²

• 1 URL: http://www.ng.ru/ideas/2015;02−27/5_partnership.html (дата обращения: 25.09.2017).
• 2 Составлено и подсчитано по: International Trade Statistics (ITC) Data Based on COMTRADE Statistics. URL: https://comtrade.un.org (дата обращения: 25.09.2017).

Окончание табл. 6.7

* В таблице указаны порядковые номера (по убыванию) стран в рейтинге крупнейших экспортеров и импортеров товарной продукции в системе современной международной торговли.

** Оценка.

В итоге созданное на рубеже 2015—2016 гг. Транстихоокеанское партнерство в составе 12 государств АТР в качестве ПТС нового типа и более «высокого качественного уровня XXI века», может иметь достаточно благоприятные перспективы. Согласно экспертным оценкам East-West Centre, к 2025 г., группировка превысит базовый прогноз по совокупному объему валового продукта на 285 млрд долл. США (или на 0,9%). По данным С. D. Howe Institute (Канада), производство общего ВВП стран — участниц ТТП возрастет относительно прогнозных показателей к 2035 г. только на 74 млрд долл. США (или на 0,21%). Еще более скромные оценки даются экспертами Asian Development Bank Institute, так как предполагается, что факт присоединения к ТТП сможет оказать слабое влияние на динамику ВВП, в частности, США^[13].

С точки зрения экономической дипломатии некоторые опасения среди потенциальных участников новой ЗСТ в мегарегионе связаны с большой активностью США, демонстрирующих свое стремление к доминированию в АТР^[14]. Помимо этого, поскольку ход переговорного процесса, принятые решения, содержание соглашения, прочие нюансы длительное время носили закрытый характер, закономерно возникли сомнения в эффективности ТТП. Сложности есть и в оценке последствий вступления в силу этого соглашения (после его ратификации оставшимися 11 странами) для не являющихся его участниками экономик, прежде всего для таких крупных, как КНР и Российская Федерация.

Формирование Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП) представляет собой многолетний переговорный процесс по подготовке соглашения о зоне свободной торговли, сторонами которого являются ЕС и США. Аналогичный проект, как было указано выше, разрабатывался силами экономической дипломатии США и формально реализован в АТР.

Внимание привлекает схожесть переговорных процессов по этим двум проектам, поскольку приоритет отдавался их закрытому характеру^[15]. Тем не менее в начале 2014 г. после утечки информации о ТТИП руководящие структуры ЕС, в частности, Европейская комиссия (ЕК), приступили к открытому обсуждению некоторых аспектов предполагаемого соглашения.

В ходе начавшейся дискуссии проявились различные подходы к реализации проекта ТТИП. Сторонники соглашения сделали акцент на перспективах ожидаемого повышения темпов экономического роста в странах Европы и США. Согласно оценке ЕК, реализация данного проекта сможет поспособствовать росту экономики ЕС на величину до 120 млрд евро, США — до 90 млрд евро, всего остального мира — до 100 млрд евро в год.

По замыслу сторон, соглашение о ТТИП может обеспечить серьезный прорыв в ходе либерализации современной международной торговли (примерно на 1/3), создание в странах-участницах миллионов новых оплачиваемых рабочих мест. Кроме того, с учетом низких тарифов в торговле между США и ЕС перспективные выгоды от реализации ТТИП могут быть связанными с элиминацией конфликтов дублирования между правилами ЕС и США в тех или иных нормативно-правовых вопросах. Нормы трансатлантического торгового законодательства в различных отраслях производства, сферах бизнеса обеспечат приоритет США и стран Европы как «разработчиков стандартов, а не потребителей стандартов». Это обусловит интерес к объединенным стандартам США — ЕС со стороны прочих производителей^[16].

По мнению представителей крупного бизнеса, подписание соглашения сможет поддержать глобальную конкурентоспособность США и ЕС за счет снижения торговых барьеров посредством совершенствования механизмов защиты интеллектуальной собственности^[17]. Среди основных направлений по дальнейшему устранению внешнеторговых барьеров специалисты выделяют (помимо ужесточения законов об авторском праве) рассмотрение новых подходов к технологиям, используемым в добыче полезных ископаемых (в частности, гидравлического разрыва пласта), пищевкусовой промышленности (применение генетически модифицированных организмов), сфере финансовых операций и пр. Согласно оценке экспертов США^[18], пока многие аспекты соглашения требуют дальнейшего обсуждения.

Однако противники ТТИП вполне резонно считают продвижение этого проекта нецелесообразным, поскольку его реализация способствует росту экономического потенциала, влияния крупных международных корпораций, что существенно осложнит национальным правительствам в Европе практику рыночного регулирования. Согласно прогнозам, к негативным ожиданиям от создания американо-европейской ЗСТ можно отнести и потери в сферах производства валового продукта ряда стран, экспорта и, соответственно, государственных доходов. Предполагаются проблемы на рынке труда, включая сокращение рабочих мест, снижение доходов занятых в ряде отраслей материального производства (с учетом более высокой производительности труда на предприятиях США и конкурентоспособности выпускаемой ими продукции).

На современном этапе внешнеторговые связи ЕС — США, включая обмен товарами и услугами, показывают уверенные темпы роста. При этом Европейскому союзу удавалось на протяжении полутора десятилетий XXI в. сводить баланс в свою пользу с заметным положительным сальдо. Однако позиции этих партнеров во взаимной торговле оказывались неравными (ср. данные табл. 6.8 и 6.9).

ЕС сохранял положение крупнейшего в мире экспортера и импортера товарной продукции, существенно опережая по этому показателю США¹. На него приходится 32,8% глобального экспорта и 31,9% мирового импорта, а на США — соответственно 9,1 и 14,0%.

Таблица 6.8

Динамика внешнеторговых связей ЕС — США (2001—2015 гг.)²

• 1 Подсчитано по: World Trade Statistical Review. 2016. Geneva: WTO, 2016. P. 132.
• 2 Составлено и подсчитано no: ITC data.

Окончание табл. 6.8

При этом до 2/3 (61—62% в экспорте, 58—59% в импорте) стоимостного объема внешнеторгового товарного обмена ЕС занимала торговля внутри него, доля третьих стран (вне Евросоюза) составляла около 1/3 (38—39% в экспорте, 41—41% в импорте товаров). Среди всех внешних партнеров Европейского союза США в последнее время находились на первой позиции в совокупном экспорте, на втором-третьем месте — в импорте ЕС.^[19] Но, как показывают расчеты на основе официальной статистики, доля США в общей стоимости товарного экспорта Евросоюза в третьи страны за 2001—2013 гг. снизилась с 27,4 до 16,6%, а импорта — с 20,8 до 12,6%. Только в 2014—2015 гг. наметился довольно заметный рост удельного веса США в товарном экспорте ЕС — до 20,3%, в импорте — до 15,1% (см. табл. 6.8).

Активизация внешнеторговых связей Европейского союза с США происходила на фоне проведения переговорного процесса между сторонами по формированию соглашения ТТИП. Это свидетельствует о том, что экономическая дипломатия оказывала позитивное влияние на взаимный товарооборот ЕС — США.

Однако если для Европейского союза США выступают в последнее время в качестве одного из ведущих внешнеторговых партнеров, то для США не менее важными контрагентами в товарном обмене являются соседние государства — Канада и Мексика, являющиеся с 1994 г. странами — членами Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА; North American Free Trade Agreement, NAFTA). Несмотря на то, что удельный вес блока в современной глобальной торговле существенно ниже показателей ЕС (на НАФТА в 2017 г. пришлось 13,9% в мировом экспорте товаров, 18,9% в импорте)^[20], основные товарные потоки за границей США осуществляются в рамках этого сообщества (см. также табл. 6.9).

Внешнеторговые связи США с Европейским союзом вполне сравнимы по стоимостным объемам с товарным обменом США с одной Канадой. Доля ЕС в экспорте товарной продукции США в 2013— 2015 гг. возросла с 16,7 до 18,2%, а удельный вес Канады сократился с 19,1 до 18,6%. В импорте США на Евросоюз приходилось 17,0—18,9%, а на Канаду 14,5—13,0%. Аналогично развивается торговля США с Мексикой, удельный вес которой возрастал как в экспорте (14,3—15,7%), так и в импорте (12,2—12,9%) США.

Таблица 6.9

Динамика внешнеторговых связей США — ЕС (2001—2015 гг.)^[21]

* В таблице указаны порядковые номера (в скобках, по убыванию) стран — партнеров США как крупнейших импортеров и экспортеров их товарной продукции.

Таким образом, проявившееся в 2014—2016 гг. довольно заметное смещение акцента во внешнеторговых приоритетах США в направлении ЕС привело к дальнейшему наращиванию стоимостных объемов взаимных товарных поставок, повышению относительного значения Европейского союза как одного из крупнейших партнеров США в сфере внешней торговли.

Мероприятия экономической дипломатии США, ориентированные на продвижение нового проекта по формированию трансатлантической зоны свободной торговли, способствовали изменению сложившейся конфигурации сил в современной системе международного товарного обмена и движения капитальных ресурсов в стратегических интересах США. Но переговорный процесс по оформлению ТТИП не завершен, перспективы и последствия его полномасштабной реализации остаются неясными.

• [1] Согласно оценке экспертов РАН, главными выгодоприобретателями данных проектов считаются именно США, поскольку предпринимаемые их экономической дипломатией в последнее десятилетие меры нацелены на то, чтобы посредством создания такихрегиональных проектов компенсировать некоторую утрату их лидирующего положения в мировой экономике, в том числе, вследствие повышения экономической, политической и военной мощи Китая, России, других стран с формирующимися рынками. Подробнее см.: Аналитическая записка № 8(38). 2016. URL: www.instituteofeurope.ru/publications/analytics (дата обращения: 25.09.2017).
• [2] URL: http://www.ng.ru/ideas/2015;02−27/5_partnership.html (дата обращения:25.09.2017).
• [3] По данным МВФ, в 2015—2017 гг. темпы экономического роста в АТР оказываютсяв диапазоне 5,4—5,3% ежегодно, опережая среднемировые показатели, составляющие3,1,3,2 и 3,5% соответственно. Но для отдельных стран региона оценки и прогнозы МВФеще более высокие: для Индии — 7,3, 7,5, 7,5%, Китая — 6,9, 6,5, 6,2%, Вьетнама — 6,7,6,3 и 6,2%. См.: Too Slow for Too Long // World Economic Outlook. 2016. April. Washington, DC: International Monetary Fund; Publication Services, 2016. P. 37, 168.
• [4] URL: http://www.reuters.com/article/us-trade-tpp (дата обращения: 25.09.2017).
• [5] Данное соглашение нацелено странами-подписантами прежде всего на полнуюотмену в АТР таможенных пошлин на товары и услуги. Подведен итог переговорногопроцесса, начатого в феврале 2008 г. и завершившегося 5 октября 2015 г. (URL: http://www.iarex.ru/articles/52 313.html). Договор вступит в силу после его ратификации всемистранами-участницами, предположительно в период до двух лет. См. подробнее: https://www.bbc.com/news/business-35 480 600;http://lenta.ru/news/2016/02/04/ttp/ (датаобращения: 25.09.2017).
• [6] Здесь и далее см.: URL: www.imemo.ru; но дальнейшее развитие показало, чтопосле длительного переговорного процесса, фактически завершившегося созданиемТТП, 24 января 2017 г. США объявили о своем выходе из данного соглашения, чтоофициально усилило потенцию Китая на лидерство в регионе. См.: URL: http://www/forbes.ru/biznes/337 907 (дата обращения: 28.09.2017).
• [7] Когда отдельные положения соглашения стали известны, появилась возможностьоценить намерения составлявших основные документы государств. В частности, вопросыкасались охраны окружающей среды, а также интеллектуальной собственности. В разделе «Добровольные механизмы улучшения защиты окружающей среды» сторонам было предложено признать, что «гибкие, построенные на добровольной основемеханизмы, такие как добровольный аудит и публикация его результатов, рыночныестимулы, добровольный обмен информацией и опытом, государственно-частное партнерство могут способствовать созданию и поддержанию высокого уровня защиты окружающей среды и дополнять национальные меры регулирования». Однако это означалополную капитуляцию перед энергетическими корпорациями, могло вызвать человеческие жертвы, масштабные экологические катастрофы, поскольку приоритет отдавалсяинтересам энергетических компаний (занятых, в частности, добычей сланцевого газа), а не информированию потребителей о степени вреда для окружающей среды новых способов разработок полезных ископаемых. Раздел соглашения об интеллектуальной собственности содержал угрозы повышения стоимости лечения, ограничивая доступ населения к дешевым лекарствам. Документ позволял фармацевтическим компаниям в течение длительного времени монопольно использовать фирменные торговые наименования лекарств. Подчинение сфер охраны здоровья населения и окружающей среды интересамкрупных корпораций, достигнутое в результате закрытых переговоров, посчитали"способом развития экономики стран Азиатско-Тихоокеанского региона". Крометого, предыдущие торговые договоры, такие как Североамериканское соглашениео свободной торговле (NAFTA), приводили в основном к появлению низкооплачиваемых рабочих мест, а также урезанию зарплат. Здесь и далее см.: URL: http://ria.ru/cj_analytics/20 141 118/1033851469.html (дата обращения: 25.09.2017).
• [8] Здесь и далее см.: URL: http://www.ng.ru/ideas/2015;02−27/5_partnership.htrnl (дата обращения: 25.09.2017).
• [9] URL: http://www.ng.ru/ideas/2015;02−27/5_partnership.html (дата обращения:25.09.2017).
• [10] 2 Подсчитано поданным МВФ: URL: http://www.imf.org/external/pubs/ft/weo (датаобращения: 27.09.2017).
• [11] Расчеты автора см.: URL: http://www.imf.org/external/pubs/ft/weo (дата обращения: 25.09.2017).
• [12] Здесь и далее см.: URL: http://www.ng.ru/ideas/2015;02−27/5_partnership.html (дата обращения: 25.09.2017).
• [13] URL: http://www.iarex.ru/articles/52 313.html (дата обращения: 27.09.2017).
• [14] Поэтому некоторые страны, в частности, Китай, ранее расположенные к вступлению в ТТП, стали выражать намерение сформировать альтернативный региональныйторговый блок с участием Республики Корея и Японии, но без США. URL: http://world.eizvestia.com/full/strany-ates-tozhe-protiv-torgovyh-vojn (дата обращения: 27.09.2017).
• [15] Переговоры сторон начались в июле 2013 г.; в начале октября 2016 г. прошел15-й раунд. Подробнее см.: URL: http://trade.ec.europa.eu/doclib/docs/2016/october/(дата обращения: 27.09.2017). В 2017 г. переговоры приостановлены ЕС из-за брексита, однако США также не проявляют готовности продолжить работу по ТТИП в 2017 г.
• [16] См.: Bollyky T. J., Bradford A. Getting to Yes on Transatlantic Trade: Consistent U.S.-EURules Could Remake Global Commerce // Foreign Affairs. 2013. July 10. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/2013;07−10/getting-yes-transatlantic-trade (датаобращения: 27.09.2017).
• [17] KaeserJ. Why a U.S.-European Trade Deal Is a Win-Win. Changing business trends meanwe’re locating plants closer to markets // The Wall Street Journal. 2014. Feb. 2. URL: http://www.wsj.com/news/articles/ (дата обращения: 27.09.2017).
• [18] Robinson P, Niles T. Transatlantic Trade Talks Lack European Leadership. Many Details ofTTIP Still Need To Be Negotiated. But What’s Missing Is a Sign of Seriousness from the EU //The Wall Street Journal. 2016. Sept. 20. URL: http://www.wsj.com/articles/transatlantic-trade-talks-lack-european-leadership (дата обращения: 27.09.2017).
• [19] The EU in the World. 2016 edition. Luxembourg: Publications Office of the EuropeanUnion, 2016. P. 93—95.
• [20] Подсчитано по: World Trade Statistical Review. 2016. Geneva: WTO, 2016. P. 94.
• [21] Составлено и подсчитано no: ITC data.