Первая четверть грудного детства

Анализируя ход роста в первые месяцы после рождения, а также и своеобразную патологию ребенка в это время, Моро предложил выделить «первую четверть» после рождения в особую возрастную фазу. В самом деле, рост в эти месяцы идет особенно быстро, так что соответствующие кривые роста становятся заметно менее отвесными после 3-го месяца. Ряд болезней, которые часто встречаются у грудного ребенка во втором полугодии (рахит, эксудативный диатез), отсутствует в первую четверть. Это указывает на то, что в первой четверти еще не играют большой роли те железы внутренней секреции, которые, как мы увидим ниже, имеют огромное значение для развития младенца позже и играют роль в возникновении этих болезней.

Для педолога особый интерес представляет своеобразие «первой четверти» в неврологическом отношении. Четыре особенности здесь преимущественно привлекают наше внимание. Первая: по Флексигу, у новорожденного миэлинизованы только так называемые «первичные области» мозговой коры, являющиеся рецепторной областью и функционально связанные с периферическими рецепторами. Эти первичные кортикальные рецепторы связаны также с так называемыми промежуточными и конечными кортикальными областями («ассоционные области» Флексига), но миэлинизация последних происходит как раз в первую четверть и даже несколько позже. Так, лишь постепенно большие полушария новорожденного из сложного органа, состоящего, по Флексигу, из многих отдельных органов, становятся единым связным органом. Эта только что приведенная теория Флексига еще не является в науке общепринятой во всей своей полноте, но установленные им относительно больших полушарий факты вошли уже в науку, и в свете их становится более понятным характерное для «первой четверти» отсутствие условных рефлексов: условные рефлексы вырабатываются у ребенка только после 3-го месяца, и это вполне понятно, если мы вспомним, что у человека органом, образующим условные рефлексы, является именно кора больших полушарий (Павлов). Таким образом, младенец первой четверти — ребенок безусловных рефлексов, реагирующий на раздражители шаблонными, стереотипными движениями, выработанными родом и переданными им данному индивидууму, данному младенцу по наследству. Моторика младенца первой четверти — моторика безусловных рефлексов.

Вторая важная неврологическая особенность данной фазы грудного детства та, что striatum еще далеко нс миэлинизирован: он миэлинизируется только ко второму полугодию. По Forster, neostriatum является мозговым органом сидения, стояния и ходьбы. Недоразвитием его легко объясняется, почему младенец в первой четверти не ходит, не стоит и даже не сидит: он — лежащее существо.

Neostriatum, поданным современной неврологии, является органом, играющим роль тормоза по отношению к pallidum. Таким образом, деятельность pallidum у младенца первой четверти, будучи незаторможенной, выступает на первый план. Pallidum, по господствующему в неврологии мнению, является мозговым органом автоматических массовых комплексных движений. Как раз именно такие движения характерны для младенца первой четверти.

Наконец, четвертая важная неврологическая особенность этого младенцг гакова: «Пирамидные пучки ребенка сравниваются по развитию миэлиновых волокон с другими системами мозга только ко 2—3-му месяцу внеутробной жизни, хотя из этого правила возможны исключения в форме запоздалого или более раннего их развития… Исследования Слстова показали, что у детей, страдавших более или менее продолжительными расстройствами кишечника, пирамидные пучки оказываются тем более мякотными волокнами, т.с. тем более задержанными в развитии, чем ранее по рождении заболевает ребенок» (Гундобин). При помощи пирамидного п’учка производятся главным образом раздельные движения конечностей, особенно руки, в частности противопоставление большого пальца руки остальным. «Если принять в соображение, что культура, созданная современным человеком, находится в тесной и прямой зависимости от успехов техники, а эта последняя, в конце концов, является производным таких раздельных движений, как движение пальцев руки, то будет ясно, само собой, в какой мере обязан человек культурой пирамидному пучку своего головного мозга» (Даркшевич). Таким образом, первая четверть может быть названа экстрапирамидным детством: в моторике этого детства не рука играет главную роль.

Вышеприведенные неврологические данные во многом делают понятным поведение младенца «первой четверти». Ббльшую часть времени этот ребенок проводит во сне, но постепенно количество часов бодрствования все увеличивается: если новорожденный спит или дремлет почти все время (80%), то трехмесячный ребенок проводит во сне или дремоте значительно меньше (около 2/5) времени. Как и у новорожденного, поза его во время сна утробная, а самый сон сопровождается слабыми комплексными автоматическими движениями, благодаря чему иной раз трудно сказать, спит ли младенец или нет. Впрочем, постепенно эти движения все слабеют, сон становится все более отдифференцированным от бодрствования.

Просыпается младенец обыкновенно вследствие голода, боли и т. п., притом не сразу. В бодрствующем состоянии подвижность его, конечно, увеличивается. Для нее характерны вышеописанные автоматические массовые движения. Как филогенетически более древняя, связанная со средним мозгом и pallidum, эта моторика может быть названа палеокинетической. Палеокинетическая моторика — исходная точка развития моторики ребенка. Заметим еще, что ряд рефлексов, специфических для новорожденного, но нс имеющихся у взрослых и старших детей, наблюдается и у младенца.

Не рука, а рот является у младенца первой четверти главным органом активного отношения к внешнему миру. Он реагирует сосательными движениями как на внутреннее раздражение пищеварительного тракта, так и на раздражение внешней области около рта. Что касается руки, то если не считать хватательного рефлекса, о котором была речь в главе о новорожденном, то для движений рук характерно следующее: так как исходная (в состоянии покоя) установка рук как у плода, то приходящие в движение руки царапают лицо и, случайно попадая в хватательную область рта, захватываются ртом и сосутся. Но на втором месяце уже образуется довольно стойкая связь между движениями рук и ртом: рука направляется прямо ко рту, ребенок тащит захваченное рукой в рот. Так развиваются орально-мануальные движения младенца.

Уже у новорожденного можно видеть выразительные движения испуга (вздрагивание при резких звуках или резком нарушении равновесия), жадности (очень энергичные движения голодного в начале сосания) и недовольства. Недовольство выражается первоначально усилением общей подвижности, иногда с криком и искривлением лица, но уже у месячного ребенка имеется довольно богатая мимика недовольства (морщит лоб, жмурит глаза, слезы), которая у двухмесячного ребенка осложняется сжиманием губ, отбрасыванием головы и выгибанием тела, т. е. вполне определенной мимикой и пантомимой неприятия и отвращения в буквальном смысле слова. Приблизительно у месячного ребенка развивается мимика удивления, первоначально при сравнительно слабых неприятных стимулах. Что касается мимики удовольствия, то приблизительно в середине первого месяца можно видеть у ребенка улыбку в состоянии сытости. Постепенно улыбкой ребенок начинает реагировать нс только после насыщения и вообще в состоянии довольства, но и перед насыщением и вообще перед приятным. Из улыбки, можно предполагать, развивается более общая мимика удовольствия, которую можно наблюдать уже у месячного ребенка: поднятие уголков рта вверх и блестящие раскрытые глаза. Таковы первоначальные эмоционально выразительные движения человека. Знание их имеет огромное значение для генетической психологии, так как даст ценные материалы для проблемы генезиса эмоций.

Фрейд, обратив внимание на сходство мимики насытившегося ребенка с мимикой человека, испытывающего сексуальное удовлетворение, видит в этом наглядное доказательство сексуальности у младенца. Такой его вывод — образец неправильного умозаключения по аналогии: просто и в том и в другом случае имеет место мимика удовольствия, происходящая, однако, в каждом из этих случаев от совершенно различных причин: в первом случае — онтогенетически более раннем — от насыщения, во втором случае — онтогенетически гораздо более позднем — от полового удовлетворения.

По данным Ch. Buhler и Hetzer, крик в этом возрасте бывает только при общей оживленной подвижности, причем у месячного ребенка уже можно отличать крик боли от крика голода. Иными словами, крик, довольно монотонный у новорожденного, постепенно становится эмоционально все более выразительным. Да и весь звуковой репертуар младенца делается богаче всевозможными звуковыми выражениями эмоций. Примерно на 3-м месяце мы имеем уже лепет ребенка.

Как и у новорожденного, у младенца первой четверти гегемонируют эндорсцепторы, а из экзорецептов — рот. Мир на расстоянии — мир звуков и видимый мир — очень слабо фигурируют в сознании этого ребенка. Но как раз именно в этой фазе грудного возраста начинает развиваться отношение ребенка к звукам и видимому миру. Реагирующий сперва только на резкие звуки вздрагиванием или — несколько позже — на громкий шум беспокойным движением, в 2 месяца младенец ищет звук поворотом головы, а в 3 также глазами. Так постепенно развивается фиксация на звук, поворот к звуку, причем в то же время затормаживаются, приостанавливаются другие, не относящиеся сюда движения. Этот поворот к звуку, сопровождаемый приостановкой прочих движений, можно рассматривать как первичное слуховое внимание.

Аналогично в развитии зрительного восприятия основным фактом является фиксация взгляда: на первом месяце ребенок поворачивает голову к свету и фиксирует глаза на светлых поверхностях, а несколько позже — ив пустое светлое пространство; двухмесячный младенец повторно обращает взгляд к светлым поверхностям и следит за движущимися предметами головой и глазами. У трехмесячного младенца зрение играет уже доминирующую роль: он реагирует взглядом на прикосновение, звук и вообще на все, что привлекает его внимание. Как в области органов активного отношения к внешнему миру рот уступает место руке, так и в области познания вкус и осязание начинают уступать место зрению, взгляду. Однако зрительное восприятие младенца первой четверти еще очень своеобразно: именно здесь нет еще «зрительного узнавания», младенец до 3-го месяца еще не узнает окружающих людей. Если проводить параллель со взрослыми, то можно было бы сравнить этого младенца со взрослыми, страдающими так называемой зрительной агнозией: они не слепые, они видят, но они не понимают, не узнают того, что видят. Для объяснения этого факта можно предположить следующее: как в области моторики данный рефлекс может вызываться не только безусловным раздражителем, но и связанным с ним условным раздражителем, так и в области восприятия данное различение предметов может вызываться не только непосредственно данным предметом, но и другим, с ним ассоциированным. На этом ассоциировании, возможно, основано узнавание и начальное, элементарное понимание видимого. Так как младенец первой четверти — существо безусловных рефлексов, то нет у него, конечно, и ассоциированного восприятия, т. е. узнавания и понимания видимого.