Введение. 
История зарубежной литературы xix века

Литературная панорама XIX столетия отличается чрезвычайным разнообразием: направления (романтизм, реализм, натурализм, символизм), течения (эстетизм, «Современный Парнас»), школы не просто сменяют друг друга, но развиваются в сложном взаимодействии, литературные кружки и салоны служат очагами духовного общения не только литераторов, но также художников, музыкантов и поклонников всех искусств; рождаются новые жанры и их разновидности, тогда как старые уходят или звучат по-новому или, преодолевая давно установленные традиционные границы, обретают новые возможности. Как никогда прежде выраженным становится своеобразие каждой из литератур и присущий только ей неповторимый колорит, приходит осознание своих исторических и национальных корней, побуждающее вспомнить и о глубинных, исконных фольклорных истоках новой литературы, которую с самого начала XIX в. стали называть «современной» — в противоположность той традиции, что была канонизирована прежде под знаком классических античных образцов и на протяжении веков развивалась с ориентацией на них.

Все эти явления и процессы, которыми отмечена литературная история XIX столетия и которые, конечно, подготавливались еще во второй половине XVIII в., обозначились уже в самом начале века, заставив отступить нормативную эстетику, господствовавшую со времен классицизма. Были отвергнуты правила, установленные «законодателями» от искусства, каноны, освященные традицией. Законом творчества стало не следование образцам, как бы они ни были совершенны, но свобода творческой личности, которая не должна быть ограничена никакими социальными или меркантильными мотивами, не говоря уже об интересах политической борьбы. Конечно, от декларации этого принципа до его претворения в жизнь — большое расстояние, однако в самом факте признания свободы творчества выразилась специфика европейского сознания на рубеже XVIII—XIX вв.: свобода, провозглашенная французской революцией как высший идеал (наряду с равенством и братством) и оставшаяся нереализованной в политическом и социальном плане, развивается в сфере духовности и художественного творчества. Это приводит к утверждению принципов «чистого искусства», или «искусства для искусства», а главным критерием оценки литературного произведения становится не его соответствие нормам и канонам, а своеобразие индивидуального таланта автора, его оригинальность. Не случайно именно в начале XIX в. слово «оригинальность» появляется в качестве неологизма, например, во французском языке.

Тон многим будущим процессам в европейской литературе XIX в. задан романтизмом: уже в романтической эстетике присутствуют и взаимодействуют противоположные эстетические принципы: внимание к реальности, к наличествующему бытию (для романтиков значим в первую очередь микрокосм, внутренний мир человека, его психология и личностные проблемы, но романтизм вовсе не чужд и нравам, и бытописанию) — и метафизическая устремленность к бесконечному, идеальному. На определенной стадии литературной эволюции первый из этих принципов — познание реальной жизни, получив «подкрепление» в виде позитивистской философии, становится основой реализма XIX в., а затем и натурализма. Вместе с тем эстетический позитивизм оказывается мишенью для критических атак со стороны приверженцев эстетизма, «чистого искусства», символизма, неоромантизма. Когда же на авансцену литературного развития выступает символизм, противопоставивший натурализму принципы «метафизического» искусства, произведения символистов звучат в полифонии конца века как своего рода заключительный аккорд, обращенный в сторону будущего модернизма. Слово «модернизм» восходит, как известно, к бодлеровскому «modernite», хотя само понятие духа нового времени или духа современности существует уже в начале XIX в., создавая своего рода предысторию термина, который столетие спустя послужит для обозначения нового литературно-эстетического направления. Натурализм же, тоже связанный с романтизмом, хотя опосредованно, через реализм, останется чем-то вроде маргинального мотива; при этом его влияние скажется на дальнейших путях реализма, особенно в литературе рубежа XIX—XX вв.

По канве взаимодействия двух указанных выше начал в литературе XIX в. усложняются отношения извечно существовавших принципов: мимесиса, или отражения реальности, — и установки на постижение глубинной правды жизни, ее сути, ее метафизической «тайны». В гипертрофированной степени принцип миметического искусства выразился в теории натуралистического романа, научно документированного и «экспериментального». Однако даже натуралистический роман на практике не был чужд воображению и символической фигуративное™, в других же художественных методах, в том числе в реализме, воображению отводилась принципиально важная творческая роль. Общая тенденция литературного движения проявляется в том, что миметическое или репрезентативное искусство все больше воспринимается как ограниченное, недостаточное, и это побуждает выйти за пределы «чистого» мимесиса — в сферу искусства, ищущего под покровом внешнего, видимого или осязаемого мира некую подлинную реальность, духовную, идеальную и выразимую на метафизическом уровне.

Литература

XIX в. развивается под знаком вечной проблемы «человек и мир», начиная с романтической «болезни века» и конкретизируясь затем во множестве оппозиций: человек — и природа, человек — и Бог, индивид — и общество, человек толпы — и герой, обыватель — и творческая личность, «я» — и «другой». Остро драматическому характеру мировосприятия и самопознания человека XIX в. способствует сама по себе неисчерпаемость конфликтных отношений, из которых соткана жизнь. При всех разочарованиях и сомнениях в совершенстве мира и человека в нем доминантами духовной жизни и эстетического сознания в первой половине столетия выступают идея исторического прогресса и вера в будущие возможности. Духовность остается высшим критерием достоинств индивида и основой гуманистического мировосприятия.

Вместе с тем в оптимистической идее гуманизма назревает своего рода надлом: уже с середины века перспективы социального и нравственного совершенствования кажутся сомнительными, вера в прогресс поколеблена, в свете естественно-научного детерминизма меняется само представление о человеке: он — не «венец творения», а всего лишь частица бесконечного мира, слабое и несовершенное существо во власти неумолимых безличных законов мироздания. Понятие «человек» утрачивает цельность, дробится, атомизируется и множится в бесчисленных вариациях (этнический плюрализм, социальные контрасты, психологические типы, индивидуальные характеры) и оппозициях (дух — плоть, добрый — злой, свободный — зависимый, деятельный — пассивный, свой — чужой, процветающий — обездоленный, аристократ крови (или богатства) — аристократ духа и т. д.). Человеческая личность уже не представляется, как прежде, мерилом всех ценностей. Тенденция к трагическому повороту в миросозерцании людей конца века с пронзительной силой высвечивается в фокусе литературного творчества, приобретая в любом конкретном историко-национальном контексте свои специфические, неповторимые черты.

Лейтмотивом конца века становится идея декаданса: это понятие, введенное еще Бодлером, соприкасается с символизмом, порой даже отождествляется с ним и в целом претерпевает непростую эволюцию, расширяясь за счет возникающих в 1880—1890-х гг. эстетических мотивов и веяний, которые окажутся продуктивными для развития искусства XX в. Понятие «конец века» приобретает широкий смысл, включающий не только хронологию, но и прежде всего комплекс разнообразных, нередко противоречивых, но и развивающихся в многоплановом взаимодействии явлений искусства и литературы. В недрах «конца века» зарождаются принципы нового искусства, которые в европейских странах реализуются в конкретных национальных вариантах и получают различное терминологическое оформление: art nouveau во Франции, Jugendstil в Германии и Австрии, стиль модерн в России. Таким образом, «конец века» как литературная (и — шире — культурная) эпоха не только завершает столетие, но и дает импульс дальнейшему литературному движению. Представить общую, но отнюдь не унифицированную картину всех этих процессов истории литературы XIX в. и является целью публикуемого учебника «История зарубежной литературы XIX века».

Т. Соколова