Государственная связь Коммуны Парижа с провинцией

Движение в провинции, благоприятствовавшее укреплению Коммуны, шло по двум линиям. С одной стороны, в крупных центрах — Лионе, Марселе, Тулузе, Лиможе, Нарбонне, Дижоне, Лилле, Сэнт-Этьене, Руане — возникали коммуны, причем в некоторых городах — дважды; при вторичном возникновении Коммуны в Марселе она устранила префектуру департамента и создала вместо нее свою комиссию.

С другой стороны, благоприятное Коммуне движение поддерживали созданные одновременно с Центральным республиканским комитетом в Париже — республиканские комитеты защиты и бдительности почти во всех городах Франции и значительная часть ее муниципалитетов. Видя это, правительство Тьера срочно назначило (на 30 апреля) перевыборы всех муниципалитетов — городских и сельских, в результате чего из 700 000 (в круглых цифрах) членов муниципальных советов, которые были выбраны в 35 000 общин, 200 были легитимистами, 600 орлеанистами, 700 бонапартистами, все остальные — республиканцами или коммунистами. Новоизбранные муниципалитеты хотели в целях мирного разрешения борьбы между двумя правительствами во Франции созвать свой съезд в Бордо, но правительство Тьера запретило это и повело борьбу против новых муниципалитетов.

Гражданское и уголовное законодательство Коммуны

Подобно тому, как в начавшейся в сентябре 1870 г. революционной борьбе рабочего класса и других трудовых слоев стали складываться зародыши государственной власти социалистического государства, так в этой борьбе стали складываться элементы социалистического правосознания и правотворчества, связанные с тенденциями новых социалистических общественных отношений.

Ставшие у власти Центральный Комитет Национальной гвардии и затем — Совет Коммуны в первых своих декретах двукратно санкционировали наиболее настойчиво выдвигавшиеся неотложные требования трудящихся. За короткие 9 недель власти Коммуна не могла развернуть систему социалистического законодательства и ограничилась декретами, отражающими неотложные задачи борьбы.

В области гражданско-правовой наиболее значительным по своим социалистическим тенденциям был декрет 16 апреля о брошенных хозяевами промышленных предприятиях.

Еще ЦК Национальной гвардии, став у власти, объявил об отсрочке квартирной платы, долговых платежей, о возвращении заложенных в ломбарде необходимейших домашних вещей, белья и одежды без выкупа. Совет Коммуны в декретах, детально разработанных применительно к имущественному положению заинтересованных лиц, стал реализовать эти мероприятия. 25 апреля Совет Коммуны издал декрет о реквизиции пустующих квартир, которые окружными муниципалитетами должны были передаваться в первую очередь пострадавшим от военных действии.

В области трудового права надо отметить прежде всего утвержденный Коммуной устав Луврских мастерских по ремонту и починке оружия, которым вводился рабочий контроль на производстве, по-видимому распространенный на все промышленные предприятия военного производства. Затем — постановление Коммуны об уполномочии Комиссии труда и обмена пересмотреть все контракты Коммуны о поставках и подрядах с тем, чтобы они в первую очередь заключались с рабочими, кооперативными ассоциациями, чтобы условия и цены устанавливались специальными комиссиями и оговаривался бы минимум заработной платы.

Декретом 4 апреля устанавливался высший размер заработной платы в 6000 франков в год (которого никто не получал). Депутатам Совета Коммуны установлена была ставка — 15 франков в день. Другим декретом были запрещены штрафы и вычеты из заработной платы.

Был запрещен ночной труд в булочных. Были закрыты частные посреднические конторы по найму рабочей силы, и затем были организованы биржи труда при окружных мэриях.

По линии уголовного права были изданы декреты о привлечении к судебной ответственности членов версальского правительства с арестом и секвестром их имущества, о привлечении к суду всех сообщников версальского правительства и о заложниках.

Что касается общеуголовной преступности, то, как отмечают позднейшие официальные источники, в период Коммуны она была ниже обычного уровня.

Судоустройство и судопроизводство подверглось крупным изменениям в ряде декретов и связанных с ними мероприятиях комиссий юстиции. В результате оформилась новая система общегражданских судов, состоявшая из мировых судов, палаты гражданского суда и обвинительного жюри по делам версальцев.

Мировые судьи разбирали и гражданские и уголовные дела; судьи эти должны были избираться всеобщим голосованием, но временно назначались и Исполнительной комиссией и Комитетом общественного спасения из тех бывших судей, которые обязывались «применять новые принципы, внесенные в законодательство революцией 18 марта» .

Палата гражданского суда была создана постановлением Коммуны 12 мая «для рассмотрения неотложных дел» в порядке упрощенного судопроизводства, которое тем самым ускорялось и удешевлялось для заинтересованных кругов трудящихся.

Постановление об организации обвинительного жюри было принято 5 апреля Советом Коммуны в ответ на зверства версальцев; «Положение о жюри» было принято только 22 апреля, состав жюри был избран Советом Коммуны 6 мая, а функционировать жюри начало лишь 20 мая, т. е. через полтора месяца после постановления о создании этого органа для борьбы с контрреволюцией, отнюдь не бездействовавшей эти полтора месяца; в то же время «Положение о жюри» заключало ряд либеральных гарантий для обвиняемых; все это ослабляло судебную репрессию против врагов Коммуны.

Большим достижением Положения об обвинительном жюри был раздел о присяжных, которым разрушались прежние ограничения и цензы для выборов присяжных, в частности возраст снижался с 30 до 17 лет — как для поступления в Национальную гвардию, которая и избирала присяжных, причем не только для обвинительного жюри, но во всех случаях участия присяжных в суде.

Пункт III Положения о суде присяжных гласил: «Функции общественного обвинителя выполняют прокурор Коммуны и его четыре заместителя, непосредственно избранные Парижской коммуной». Так создана была прокуратура Коммуны, в деятельности своей далеко выходившая за пределы функций судебного обвинения, тесно связанная с работой Комиссии общественной безопасности и Комиссии юстиции, а потом Комитета общественного спасения.

Парижская коммуна вошла в историю, как прообраз советской власти. «Ее настоящей тайной было вот что: она была по сути дела правительством рабочего класса». При всех ошибках и недостатках Коммуны это была «диктатура пролетарского большинства, диктатура массы, направленная против буржуазии, против меньшинства». «Народ, как „единственный властитель“, „не диктатура одного человека, а всего народа“ — вот чем была Парижская коммуна» , — говорил Сталин, цитируя слова участников Парижской коммуны.