Темы и проблемы публицистики И. Эренбурга

В 1941 году Главное политическое управление Красной Армии заказало писателю брошюру о фашистских главарях. Эренбург назвал ее «Бешеные волки» и с исключительной силой на основании собственного опыта и документов нарисовал в ней портреты этих главарей: Гитлера, Геринга, Геббельса, Гиммлера и прочих, написал об их крайнем человеконенавистничестве, мании величия, тупости, лживости, непорядочности, жажде власти и денег (все они имели счета в американских банках). Заканчивается брошюра следующими словами: «Вот главные представители той шайки, которая правит Германией. Говоря о них, будущий историк должен будет заглянуть в учебник зоологии — это звери. С ними нечего говорить, их надо уничтожать, как свору бешеных волков. Их не спасут ни танки, ни сейфы Рио-де-Жанейро» .

Вот какую особенность отмечает Эренбург, вспоминая начало войны. «Разговаривая с бойцами в первые месяцы войны, я то испытывал гордость, то доходил до отчаяния». Гордость он испытывал за воспитание детей и подростков в духе интернационализма и братства, а отчаяние от… того же! Многие красноармейцы распространяли эти качества и на немецких солдат, считали, что существует другая Германия, кроме гитлеровской, что солдат пригнали капиталисты и помещики, что если рассказать немецким рабочим и крестьянам правду, то они побросают оружие.

Бытовали и другие мифы, порой взаимоисключающие: о нашей силе («врага разобьем на его же земле»), о поддержке Германии другими капиталистическими странами (Англией, США) с целью уничтожения Советского Союза, о непобедимости фашистской армии, легко захватившей к тому времени страны Европы, в том числе Францию, о высокой немецкой культуре, которой якобы привержена Германия…

Эренбург пишет: в те дни его не меньше немецких танков страшили благодушие, наивность, растерянность, отсутствие столь необходимой лютой ненависти к врагу. И своей первоочередной задачей писатель считал разжигание этой ненависти, надо было открыть глаза народу на смертельную опасность. «Я знал, — пишет Эренбург, — что мой долг показать подлинное лицо фашистского солдата, который отменной ручкой записывает в красивую тетрадку кровожадный, суеверный вздор о своем расовом превосходстве, вещи бесстыдные, грязные и свирепые, способные смутить любого дикаря. Я должен был предупредить наших бойцов, что тщетно рассчитывать на классовую солидарность немецких рабочих, на то, что у солдат Гитлера заговорит совесть, не время искать в наступающей вражеской армии «добрых немцев», отдавая на смерть наши города и села. Я писал: «Убей немца!» «.

Одна из статей писателя так и называлась «Оправдание ненависти». В ней были такие слова: «Эта война не похожа на прежние войны. Впервые перед нашим народом оказались не люди, но злобные и мерзкие существа, дикари, снабженные всеми достижениями техники, изверги, действующие по уставу и ссылающиеся на науку, превратившие истребление грудных младенцев в последнее слово государственной мудрости… Они убивают потому, что уверовали, что на земле достойны жить только люди немецкой крови. Но теперь мы поняли, что на одной земле нам с фашистами не жить. Наша ненависть к гитлеровцам продиктована любовью к родине, к человеку, к человечеству» .

В первые месяцы войны Эренбург один из первых давал понять, каково истинное положение дел. Газеты не могли сообщать об оставленных городах прежде Совинформбюро. Был оставлен Киев — газетам сообщать об этом не разрешили. Но и не сообщать было нельзя. Для Эренбурга Киев был родиной, городом его молодости; там погиб муж его дочери писатель Б. Лапин.

Ортенберг вспоминает: «После долгого раздумья он сказал: «Хорошо, я напишу о Киеве… Без подробностей…» Часа через полтора-два Эренбург принес статью, которая была озаглавлена одним коротким словом «Киев». Утром ее уже читали в армии и стране.

В статье не было боевых эпизодов, не было и рассказов о героях Киева. Не было никаких подробностей. Но то, что Эренбург сказал щемящими душу словами, звучало так горячо, так сильно! Эта статья как-то смягчала душевную боль, укрепляла волю к борьбе, веру в победу. Понятно, осталось горе. Но «горе, — писал Эренбург, — кормит ненависть. Ненависть крепит надежду» «.

После падения Орла угроза Москве стала явной. Эренбург писал: «Надо выстоять» , — и это его «выстоять» обошло газеты. Он первым употребил кличку «фриц», и она, как клеймо, осталась на немецких солдатах и офицерах.

О таких событиях в нашей стране, как уничтожение интеллигенции в 30-е годы, высшего командного состава армии перед войной, других известных фактах, Эренбург не писал. Он неоднократно подчеркивал, что над Родиной нависла смертельная угроза, вопрос идет о жизни и смерти, о самом существовании страны, и не время обсуждать наши ошибки и просчеты — надо уничтожать врага. Зато об упомянутых фактах писали немецкие листовки. Но после статей Эренбурга они исчезли за бесполезностью.

" Я видел сотни героев, слышал сотни изумительных историй. Это только капли живого моря; за ними дышит, сражается, живет бессмертный народ" , — писал он. Сообщая о победах Красной Армии, писатель одновременно высмеивает лживые сообщения гитлеровцев.

" Германские войска находятся в Сталинграде, и никакая сила не заставит их покинуть этот город" , — вещал Гитлер в пору Сталинградской битвы, скрывая поражение немецких войск. «Действительно, — отвечал на это Эренбург, — значительная часть шестой германской армии зарыта в Сталинградской земле, но многие десятки тысяч немцев, включая две дюжины генералов, покинули Сталинград под надежным конвоем» .

В наши дни о второй мировой войне известно всем, и эренбурговские разоблачения изуверств гитлеровцев сегодня уже никого не удивят. Но тогда было иначе. Голос писателя был набатом и увещеванием одновременно. И сказать об этом необходимо, в частности потому, что без этого не понять злобную реакцию на статьи писателя, реакцию, длящуюся годами, до нынешних времен.

Эренбург рассказывает, что при вступлении в города и села, освобожденные от фашистов, красноармейцы прежде всего видели виселицы. «В Волоколамске мы нашли посередине города большую виселицу: восемь повешенных, среди них молоденькая девушка. Такие же виселицы были в Калинине, в Ливнах… У себя к рождеству фашисты ставили на площадях елки, у нас они воздвигали виселицы… В Англии запретили детям до 16 лет смотреть фильм „Разгром немецких войск под Москвой“: зрелище виселиц, воздвигнутых гитлеровцами, и трупов, замученных немцами, признано для подростков безнравственным» .

" Мы уничтожаем маленьких представителей страшного племени. Так велел фюрер!" - цинично говорили немецкие солдаты, и Эренбург реагировал на это особенно остро. Он цитировал типичное письмо одной немки, которая просила мужа прислать ей из России детские вещи, не стесняясь, если они запачканы кровью: «кровь можно отмыть». Эренбург пишет, как русские матери умоляли немцев в мороз впустить детей в дом, погреться. Но солдаты отвечали: «нет», и дети умирали на морозе. Уходя, немцы сжигали села, угоняли скот, а если не могли угнать, убивали животных.

Эренбург рассказывает о многочисленных гетто, организованных немцами в разных городах. Он приводит рассказ одного из узников рижского гетто, который находился в общем бараке со знаменитым автором «Истории евреев» — С. Дубновым. Дубнову исполнился тогда 71 год.

" В мире появилось нечто новое, — писал Эренбург, — фашизм или гитлеризм, или нацизм, представляющие абсолютную угрозу для жизни народов и людей, для человеческого достоинства, для свободы". Он спрашивал: «Что принесли немцы завоеванным народам, кроме виселиц, позорных бирок и неизбывного горя?» .

Было известно, что фашисты грабили произведения искусства, разрушали памятники. Но что фашистские генералы могли руководить снятием позолоты с куполов церквей, этого не представлял себе никто. Эренбург описал такой эпизод.

В конце войны после вступления советских войск в Германию Эренбург побывал в немецких домах. В статье «Возмездие», опубликованной в «Правде» (в упомянутые книги писателя статья не вошла), он приводит названия книг в домашних библиотеках немцев: «Майн кампф», «Расовая гигиена», сборники, посвященные Гиммлеру, «Еврейская чума», «Русские недочеловеки», песенки для детей: «Падайте весело бомбы на Англию», «Да брызнет под ножом еврейская кровь» и т. д., и т. п. Дегенераты у власти стремились воспитывать дегенератов с детства…