Проявление культа личности Сталина

Индустриализация и коллективизация сельского хозяйства План индустриализации страны базировался на расчетах большой группы ученых, экономистов, тех, кто вынашивал эти планы не один год. Это были напряженные задания, рассчитанные на несколько лет вперед, но они были вполне выполнимы. Акцент в этих планах ставился на развитии тяжелой промышленности, прежде всего машиностроения. Составители плана учитывали, что нужно будет создавать новые для страны отрасли производства (шарикоподшипниковая, станкостроительная, автомобильная и т. п.).

Выполнение этих планов предполагало наличие высококвалифицированных рабочих, не говоря уже об инженерах и технологах. Советские люди приступили к выполнению намеченных планов, полные энтузиазма.

Цеха Сталинградского тракторного завода возводились в 2−3 раза быстрее планового срока. Если нужно работали не девять, а 12−16 часов… «По всему строительству ежедневно совершаются тысячи случаев подлинного героизма. Это факт. Газеты ничего не выдумывают. Я сам такие случаи наблюдаю все время» .

Опьяненный успехами Сталин в 1929 году, самолично правит цифры пятилетнего плана (1928 — 1932) в сторону их увеличения:

по чугуну с 10 до 15−17 млн. т.

по тракторам с 53 до 170 тыс. шт.

по автомашинам с 100 до 200 тыс. шт.

Такое решение экономически было необоснованным. План оказался невыполнимым, но Сталин, не считаясь с реальностями, объявляет, что пятилетка выполнена за 4 года 3 месяца. Во второй пятилетке он требует наращивать темпы, а когда планы оказываются невыполненными, то требует искать виновных. Так возникает «шахтинское дело», когда в преднамеренном вредительстве были обвинены десятки людей, которые были подвергнуты репрессиям. Позже директор завода в Сталинграде напишет книгу о строительстве тракторного завода. В этой книге была глава «Как мы ломали станки». Автор писал: «ломали не враги, не вредители, а рабочие, в массе своей вчерашние крестьяне, умевшие обращаться с лошадью, с топором и пилой. Чтобы освоить конвейер, им предстояло подняться на уровень высокой индустриальной культуры. Это требовало времени, а Сталин торопил и торопил; тех, кто не успевал, ждал ГУЛАГ» .

История коллективизации сельского хозяйства стала самой трагической страницей в советской истории.

В 1927 году в СССР насчитывалось 24−25 млн. крестьянских хозяйств, каждое из которых в среднем имело по 4−5 га посевов, 1 лошадь, 1−2 коровы, и это на 5−6 едоков при 2−3 работниках. Крестьянский труд оставался ручным, технически невооруженным. Лишь 15% хозяйств имели те или иные сельхозмашины. Среди пахотных орудий можно было часто видеть деревянную соху, а убирали хлеб в основном серпом и косой. Один работник в сельском хозяйстве «кормил» кроме себя самого только одного человека.

Такое положение с сельским хозяйством было нетерпимым со всех точек зрения. К 1929 году советские руководители осознали, что успехи индустриализации напрямую зависят от подъема сельского хозяйства. Крестьянские единоличные хозяйства не могли в короткий срок добиться повышения урожайности.

Сталинское руководство принимает решение провести коллективизацию единоличных крестьянских хозяйств ускоренными темпами. Все, кто возражал Сталину, были объявлены защитниками кулака, врагами социализма. Среди них оказались: главный редактор газеты «Правда» Н. И. Бухарина, председатель СНХ А. И. Рыков и многие другие. Сталин требовал продолжать начатый курс, не считаясь с жертвами. В его адрес шли письма, авторы которых надеялись остановить репрессивную машину.

Коллективизация по-сталински — это миллионы репрессированных крестьян.

Современные исследователи приводят данные о числе репрессированных самые разные, но всегда это десятки миллионов высланных в восточные районы СССР, умершие от голода. А всего не менее 13−15 миллионов.

Обращение В. И. Ленина к нэпу говорит о том, что он видел возможность иной, не «насильственной» модернизации экономики дореволюционной России. Однако эта возможность представляла собой вполне реальную угрозу для управленческого аппарата. Там, где между хозяйственными звеньями складывались нормальные экономические отношения, нужда в специальной фигуре посредника и контролера отпадала. В ходе сосуществования бюрократических и экономических способов хозяйственного развития страны последние явно демонстрировали свои преимущества — как с точки зрения гибкости, так и с точки зрения рациональности и дешевизны.

Выбор между двумя моделями модернизации экономики, в особенности же между двумя путями развития тяжелой промышленности (которую Сталин воспринимал прежде всего и главным образом в аспекте усиления своей собственной власти), совершался совсем не гладко. Грубо говоря, вопрос стоял так: за чей счет будет осуществляться это развитие? За счет народа, которому после некоторых послаблений, пришедших вместе с нэпом, придется вновь затягивать пояса? Или за счет новой власти, которой предстояло либо поступиться своей политической властью, переквалифицировавшись в рационально функционирующую администрацию, либо вообще уйти со сцены? Решать и делать выбор предстояло тем, кто имел эту власть, то есть все той же главенствующей верхушке в лице И. В. Сталина, присвоившей себе право говорить от имени народа. Однако сделать выбор было гораздо легче, чем его осуществить. Бертольд Брехт как-то сказал: «Если диктатор современного типа замечает, что не пользуется доверием народа, то первое же его поползновение — уволить в отставку сам народ, заменив его другим, более лояльным» .

ГУЛАГ Идея использования заключенных на строительстве народно-хозяйственных объектов была выдвинута Н. Янсоном (тогда зам. Наркома РКИ РСФСР) в его письме Сталину в 1928 году. Эту же идею позже выразил другой начальник из Гулага М. Д. Берман:

«Заключенный стоит государству больше 500 рублей в год. С какой стати рабочие и крестьяне должны кормить и поить всю эту ораву… Мы их пошлем в лагеря и скажем: «Вот вам орудия производства. Хотите есть работайте» .

Практически все стройки сталинских пятилеток были возведены руками заключенных, а пропаганда утверждала, что на них работают комсомольцы-добровольцы. Они были на этих стройках, но основную рабочую силу повсюду составляли заключенные.

Строительство канала Москва — Волга вела «трудовая армия» заключенных. Среди них были «бывшие вредители» инженер Н. И. Хрусталев, профессора О. В. Вяземский, В. Д. Журин. За строительство канала они были награждены орденами Трудового Красного Знамени, а такой же «бывший вредитель» К. А. Вернебицкий получил орден Ленина. Их выпустили на свободу. Газеты сообщали, что на этих стройках эффективно идет процесс перевоспитания заключенных. В тот же день 1 мая 1933 года досрочно освободили 12,5 тысяч заключенных — строителей, а 60 тысяч обитателей Гулага на этой стройке узнали о сокращении им сроков заключения.

Через ГУЛАГ прошли все жертвы сталинских репрессий (это писатель А. Солженицын и академик Д. Лихачев, конструктор Королев, будущий маршал Рокоссовский, певцы Русланова и В. Козин), кроме тех, кого по приказу Сталина расстреливали сразу после суда.

Своего апогея ГУЛАГ достигает в последние годы жизни Сталина. Французский историк Н. Верт пишет в своей книге:

" В конце 40 годов советская концентрационная система имела уже большую историю. Местом, где началось ее формирование, были Соловецкие острова. … В конце 20 годов «население» Соловков было разбросано по стройкам железных дорог и лесоповалам Карелии, Мурманской, Архангельской и Вологодской областей. Первой большой сталинской стройкой с использованием заключенных стала прокладка Беломоро-Балтийского канала (1931 — 1933 гг.). В тоже время было начато поэтапное строительство «Северо-восточной дороги», вдоль которой были разбросаны более или менее постоянные лагеря. … Во второй половине 30 годов заключенные начали строить еще одну линию от Южного Урала к Кузбассу, Байкалу и Амуру. В тот же период, по крайней мере, центральная часть Казахстана и Колымы так же покрылись сетью лагерей.

Полностью изолированная Колыма — добраться туда можно было только морем — Колыма стала регионом — символом ГУЛАГА. Ее административный центр и порт приема заключенных — Магадан был построен ими самими, как и жизненно важное Магаданское шоссе, соединявшее только лагеря. Добыча золота в нечеловеческих тяжелых условиях, позднее детально описанных бывшими узниками, составляла основной вид их занятий…

Экономическая рентабельность ГУЛАГА получила различные оценки: некоторые (А. Солженицын, С. Розенфельд) подчеркивают невероятную дешевизну этой рабочей силы; другие (Амальрик, Буковский) настаивают на широком распространении всякого рода «приписок», очень низкой производительности лагерной рабочей силы и огромных расходов на содержание многочисленного и коррумпированного лагерного персонала. Как бы то ни было, «население» ГУЛАГА внесло основной вклад в освоение новых районов, ресурсы которых могли бы эксплуатироваться вольной наемной рабочей силой, как это делается в настоящее время, правда с очень большими экономическими затратами" .

Сталин был жесток и ужасен. Но он, в сущности, всего лишь сделал так, что Россия за пару десятков лет пробежала путь, который благополучные западные демократии преодолели за пару столетий. Он «продолжал дело» не Ленина, а многих и многих европейских монархов.

Политические процессы 30−50-х гг.

По указанию Сталина сначала репрессиям подвергались бывшие идейные противники и возможные соперники, которые были объявлены агентами империализма и иностранных разведок. Такие же обвинения предъявлялись и другим коммунистам и беспартийным, никогда не участвовавшим ни в каких оппозициях. Были репрессированы не устраивавшие Сталина партийные и государственные деятели, многие другие ни в чем не повинные люди. Так утверждался режим личной власти Сталина, насаждался страх, подавлялось любое выражение собственного мнения. Не удивительно, что репрессиям в первую очередь подвергались старые большевики, соратники В. И. Ленина, т. к этих людей, идейно закаленных и имевших большой политический опыт, было труднее запугать, заставить отказаться от высказывания своих убеждений. Труднее их было и обмануть.

Чтобы оправдать массовые репрессии в глазах трудящихся был организован ряд открытых судебных процессов, главными обвиняемыми на которых стали виднейшие деятели партии и Советского государства. В январе 1935 года слушалось дело Зиновьева, Каменева и др. Тогда мера наказания была ограничена лишением свободы: Зиновьева на 10 лет, Каменева на 5 лет. Однако в августе 1936 года, когда начался процесс по делу «объединенного троцкистско-зиновьевского террористического центра», их вновь привлекают к ответственности и на этот раз приговаривают к расстрелу.

Самый крупный судебный процесс состоялся в марте 1938 года по делу «правотроцкистского блока», по которому проходили бывший член Политбюро ЦК Н. И. Бухарин, бывший член Политбюро ЦК председатель Совнаркома СССР А. И. Рыков, наркомы Крестинский, Розенгольц, Гринько, Чернов.

Смысл этих процессов состоял в том, чтобы в открытых судебных заседаниях обвиняемые сами «признались» в измене Родине и других тяжких преступлениях.

Встав на путь репрессий, Сталин настоял на том, чтобы был изменен порядок судопроизводства. Исполнителем этой его идеи стал Вышинский, выдвинутый Сталиным на пост Генерального прокурора. Вышинский «научно» доказал, что признание вины обвиняемым вполне достаточно для вынесения судебного решения. Следователи добивались пытками признания вины, оговаривали других. Если на суде они отказывались от прежних показаний, то их уже никто не слушал.

О широком применении незаконных методов следствия к арестованным дал показания еще в 1938 году бывший помощник начальника отдела НКВД Ушаков З. М., принимавший участие в допросах Тухачевского, Якира, Фельдмана.

О применении к арестованным жестоких мер воздействия свидетельствует и тот факт, что на протоколе допроса Тухачевского от 1 июня 1937 года, в котором зафиксировано признание вины Тухачевского, на листах дела 165−166 обнаружены пятна, которые по заключению биологической экспертизы являются каплями и мазками человеческой крови.

Кроме Тухачевского были уничтожены и опозорены еще тысячи командиров и комиссаров Красной Армии. Только с мая 1937 по октябрь 1938 года в армии и на флоте было репрессировано около 40 000 человек. А впереди еще были другие процессы.

Среди них печальную известность получило «Ленинградское дело». Это была серия дел, сфабрикованных против ряда видных партийных, советских и хозяйственных работников Ленинграда в конце 40х начале 50х годов. В результате этой акции были осуждены и физически уничтожены многие руководители, которые выдвинулись накануне и в годы Великой Отечественной войны. Их обвинили во вредительской подрывной работе в партии (они предлагали создать организацию ВКП (б) в РСФСР), в нарушении государственных планов (без ведома центра провели аукцион неликвидного промышленного оборудования) и даже в шпионаже. Сведения о судебном процессе в печать не поступили. На суде все обвиняемые заявили, что не виновны, но коллегия верховного суда приговорила их к расстрелу. Продолжением «Ленинградского дела» были суровые приговоры (расстрел, длительный срок тюремного заключения) еще более чем 200 партийным и советским работникам Ленинграда, близким и дальним родственникам Вознесенского, Кузнецова, Попкова, Радионова, Капустина и Лазутина.

" Ленинградское дело" Сталин рассматривал, как важное звено в цепи дальнейшего укрепления культа личности.

Последним политическим процессом стало дело о «Еврейском антифашистском комитете». Оно слушалось в мае — июле 1952 года. По делу было привлечено 15 человек.

Культ личности Сталина вне СССР

Культ личности Сталина был также распространён в большинстве социалистических стран мира. После XX съезда КПСС сталинистская направленность государственной политики и связанный с ней культа личности Сталина сохранились в Албании (до смерти в 1985 г. Энвера Ходжа), Китае и КНДР.

В настоящее время на официальном уровне отдельные проявления культа существуют в Китае, где есть ряд памятных изображений Сталина и выпускаются сувениры с его изображением, а также в КНДР. К наследию Сталина обращаются отдельные партии коммунистической направленности по всему миру.