Теоретические аспекты финансовой олигархии

Определение. Классификация Аристотеля

Олигархия (от греч. «oligarchia», «oligos» — «немногий, немногочисленный» и «arche» — власть) — власть немногих, одна из форм правления эксплуататорского государства, при которой вся полнота государственной власти принадлежит небольшой кучке богачей (олигархия крупных рабовладельцев в древнегреческих городах-государствах; олигархия крепостников в период феодализма).

Олигархией называют также саму правящую группу. Выделяют олигархию финансовую — это верхушка монополистической буржуазии, персонально представляющая финансовый капитал, в условиях империализма подчиняет себе государственный аппарат, определяет внутреннюю и внешнюю политику государства, осуществляет политическое и экономическое господство в стране.

Еще в ноябре 1996 об олигархическом строе в России писал А. И. Солженицын, однако в его статье упоминалась «устойчивая и замкнутая олигархия из 150−200 человек», т. е. то, что раньше назвали бы верхушкой номенклатуры.

В круглосуточное употребление термин в нынешнем его значении вошел с 1 декабря 1997, когда Б. Е. Немцов, после несостоявшегося провозглашения Б. Н. Ельциным на Нижегородской ярмарке курса на построение народного капитализма, провозгласил его сам в интервью «Новой газете».

Аристотель употреблял термин «олигархия» в значении «власть богатых», противопоставляя при этом олигархию аристократии. Аристотель считал, что существуют три идеальных формы правления: монархия, аристократия и полития и считал олигархию отклонением от аристократии: «В сущности тирания — та же монархическая власть, но имеющая в виду интересы одного правителя; олигархия блюдёт интересы зажиточных классов; демократия — интересы неимущих классов; общей же пользы ни одна из этих отклоняющихся форм государственного устроения в виду не имеет. «.

Аристотель считал демократию меньшим злом, чем олигархия, благодаря большей стабильности демократического государственного устройства: «Как бы то ни было, демократический строй представляет большую безопасность и реже влечёт за собою внутренние возмущения, нежели строй олигархический. В олигархиях таятся зародыши двоякого рода неурядиц: раздоры олигархов друг с другом и, кроме того, нелады их с народом; в демократиях же встречается только один вид возмущений — именно возмущение против олигархии; сам против себя народ — и это следует подчеркнуть — бунтовать не станет».

Аристотель считал любую олигархию несовершенной, так, описывая государственное устройство Спарты с её «ротационной» олигархией эфоров, ограничивавших власть царей, он писал: «Плохо обстоит дело с эфорией. Эта власть у них ведает важнейшими отраслями управления; пополняется же она из среды всего гражданского населения, так что в состав правительства попадают зачастую люди совсем бедные, которых … легко можно подкупить».

Впрочем, и распространённое в его время мнение о необходимости имущественного ценза при избрании достойнейших — как это происходило в Карфагене — Аристотель также отвергал из-за «покупки власти»: «Всего же более отклоняется от аристократического строя в сторону олигархии карфагенское государственное устройство в силу вот какого убеждения, разделяемого большинством: они считают, что должностные лица должны избираться не только по признаку благородного происхождения, но и по признаку богатства, потому что необеспеченному человеку невозможно управлять хорошо и иметь для этого достаточно досуга. Но если избрание должностных лиц по признаку богатства свойственно олигархии, а по признаку добродетели — аристократии, то мы в силу этого могли бы рассматривать как третий тот вид государственного строя, в духе которого у карфагенян организованы государственные порядки; ведь они избирают должностных лиц, и притом главнейших — царей и полководцев, принимая во внимание именно эти два условия. Но в таком отклонении от аристократического строя следует усматривать ошибку законодателя. … Хотя должно считаться и с тем, что богатство способствует досугу, однако плохо, когда высшие из должностей, именно царское достоинство и стратегия, могут покупаться за деньги».

Вполне естественно, что покупающие власть за деньги привыкают извлекать из неё прибыль, раз, получая должность, они поиздержатся; невероятно, чтобы человек бедный и порядочный пожелал извлекать выгоду, а человек похуже, поиздержавшись, не пожелал бы этого.

В классификации Аристотеля «олигархия» — это неудачный вариант правления немногих в отличие от удачного варианта — «аристократии». Соответствующую цитату привел Сергей Земляной в своей статье Quo vadis, или «Куда идешь, Россия?» в «Русском журнале» 19 Октября 2000: «Монархическое правление, имеющее в виду общую пользу, мы обыкновенно называем царской властью; власть немногих, но более чем одного — аристократией (…); а когда ради общей пользы правит большинство, тогда мы употребляем обозначение, общее для всех видов государственного устройства, — полития (…) Отклонения от указанных устройств следующие: от царской власти — тирания, от аристократии — олигархия, от политии — демократия» (Аристотель. Политика. Книга вторая (В). V; 1, 3). Следуя грекам, олигархами следовало бы называть В. Окулова и Т. Дьяченко, в крайнем случае — Ш. Тарпищева и А. Коржакова.

Представление о господстве олигархов в России появилось заметно раньше, чем прижился термин. В 1991;1993 гг. попытки новых бизнесменов и старых директоров влиять на большую политику заканчивались без особого успеха.