Эмоции. 
Философия образования

Начать анализ можно с одного предположения. Выраженные, яркие эмоции (смех, страх, гнев, горе и т. д.) вызываются определенными ситуациями, именно теми, где поведение человека перестает быть однозначным, где, так сказать, сталкиваются (налезают друг на друга, перебивают друг друга) различные или даже противоположные мотивы, реальности, установки человека. Другими словами, поведение становится парадоксальным: оно реализуется как два или больше разных поведения. Здесь важно то, что человеку в данных условиях не удается интегрировать эти разные или противоположные мотивы, реальности и установки в целостном поведении. Каждое из них требует от человека своих действий, событий, переживаний, и они разные. Приведем простой пример. Многие анекдоты построены по следующей несложной схеме: человека погружают в определенную реальность, где он ожидает очередных событий, и неожиданно очередные события происходят не по логике данной реальности, а по какой-то другой (человек садился на стул, а сел на шляпу или на торт и т. п.). По той же незамысловатой схеме перебивки или перепутывания реальностей построены многие смешные детские истории К. И. Чуковского, например:

Мыши кошку изловили, В мышеловку посадили.

Рыбы по полю гуляют Жабы по небу летают, А лисички взяли спички, К морю синему пошли, Море синее зажгли…

Если происходит столкновение или перебивка двух реальностей (мотивов, установок и т. д.) и если контекст и условия не позволяют человеку интегрировать эти реальности, сделав их событиями некоторой третьей реальности, то, вероятно, однозначное поведение (т. е. в той или другой реальности) становится затруднительным. И действительно, наблюдения подтверждают это: в зависимости от характера реальностей и особенностей их столкновения (здесь важна скорость разворачивания событий) наступает или ступор, или колебания (в отношении разных реальностей), или срыв (в поведении защитного характера) и т. д. Одновременно возникают эмоции.

Говоря «возникают», мы, с одной стороны, констатируем факт, но с другой — провоцируем естественно-научную трактовку эмоций. Необходимо говорить иначе: в ситуациях столкновения или перебивки разных реальностей человек открывает (изобретает) определенные телесные гештальты, в данном случае эмоции; открывает, ориентируясь на культурные образы (концепции), осваивая новую технику и взаимоотношения.

Но что собой представляют эти телесные гештальты? Во-первых, эмоции позволяют человеку временно приостановить или затормозить текущую жизнедеятельность, они изолируют от этой жизнедеятельности, забирают энергию, переключают на себя. Во-вторых, эмоции являются самостоятельной реальностью (мотивом, установкой), события этой реальности задают те или иные отношения к происходящему; эти отношения в культуре обычно рефлексируются в категориях «страх», «радость», «гнев», «печаль» и т. п. В-третьих, эмоции — это некоторый процесс, например, цикличный (смех) или имеющий другой «профиль» — максимум и минимум, увеличение или падение силы (горе) и т. д.

В-четвертых, эмоция как телесный гештальт — это определенная форма, пластический образ, выражение (для его построения приходится осваивать определенную технику — учиться смеяться, горевать, негодовать и т. д.). Эти качества телесного гештальта эмоций позволяют человеку прервать или затормозить текущую жизнедеятельность (определяемую противоположными и несовпадающими мотивами); перейти в особый режим (его можно назвать «эмоциональным состоянием», именно здесь эмоции выступают как значащие выражения, символы; последние не только указывают на определенные эмоциональные состояния человека — радость, горе, печаль и т. д., но и отчасти образуют эти состояния, помогают им состояться, выявиться в коммуникации); перестроиться, «найти» новую реальность (сформировать новый мотив, установку), отчасти интегрирующую, снимающую предыдущие. В этом отношении эмоции действительно выполняют интегрирующую роль; так, горе позволяет нам не только забыться, но и пережить неприятные события и нащупать новые стимулы к жизни.

Наблюдение за детьми и подростками показывает, что они не сразу открывают эмоции как телесный гештальт и реальность. Часто в ответ на смешную ситуацию ребенок или просто не реагирует, или смеется невпопад, или же реагирует не так, как принято в данной культуре или сообществе (слишком громко, ненатурально, не в тех местах и т. п.). Взрослые и своим примером, и косвенно (своим недоумением) подталкивают детей к правильному усвоению значения эмоции, а также к освоению (открытию) ее правильной телесной и символической формы. Исключительную роль здесь играет искусство, особенно музыка. По сути, это настоящая выставка «телесных гештальтов» (эмоций) и ситуаций их реализации. Уже жанр произведения (смешная, радостная история, стихотворение или пьеса, печальная, грустная история, мелодия и т. д.) настраивает ребенка на определенные ситуации и переживания. Само произведение хорошего детского писателя сделано так, что погружает маленького читателя (слушателя) в эстетические ситуации, построенные (причем для ребенка обнаженно, наглядно), например, по принципу перебивки или столкновения противоположных реальностей. Произведение искусства и реакция взрослых «подсказывают» ребенку тип телесного гештальта. Но только подсказывают, вначале это чисто внешняя конструкция, которой ребенок подражает, которой он заражается, не более того. Однако эстетическая реальность произведения, а также игровой характер ее постижения (ребенок бесконечно, пока не надоест, играет в произведение) помогают освоиться в новой технике, открыть телесный гештальт. В этом смысле ребенок сначала учится печалиться сказочным событиям (например, как Волк съел козлят, Красную Шапочку и ее бабушку), а затем уже переходит к реальным событиям. В сказке ребенок, с одной стороны, защищен, ведь сказочные события условны, с другой стороны, может вновь и вновь с интересом, а затем и страхом, подсказанным сюжетом и взрослым, ожидать появления страшного, коварного Волка, его кошмарных, ужасных поступков по отношению к Красной Шапочке, ее бабушке или козлятам. Конечно, и жизнь учит эмоциям; в частности, исключительно важны опыт общения с другими людьми, страдания, радости жизни и т. п. Но и здесь, чтобы обогатить эмоциональную палитру, человек должен еще специально представить, отрефлексировать свой жизненный опыт, например, в схемах и образах искусства или какой-нибудь другой духовной реальности — религиозных, эстетических размышлениях и т. д.

Как известно, многие искусствоведы утверждают, что произведение искусства выражает эмоциональную жизнь и переживания человека. Однако сами эмоции при этом описывают на основе категорий, сходных с искусствоведческими. В чем же дело? Все становится на свои места, если мы учтем, что именно искусство является психотехникой для развития эмоциональной жизни, что искусство специализируется на том, что может быть названо «эмоциональной подготовкой и психологией». Но в то же время художники постоянно эксплуатируют двойственность своего предмета: произведение искусства — это и «эстетический предмет», и одновременно «эмоциональный опыт» (эмоциональные ситуации). В этом смысле всякий хороший художник должен быть и неплохим психологом, и педагогом (конечно, не в профессиональном смысле).

Анализ формирования эмоций, особенно в музыке, позволяет понять их связь с событийностью. Личность живет событиями, а события эмоционально окрашены. Эмоции сопровождают события, они составляют определенный, ориентированный вовне на других и повернутый к себе план содержания событий, волнующих человека (собственно «неволнующих», «непереживаемых» событий не бывает, тогда это не события).

Однако что означают эмоции, часто яркие и сильные, во сне (этот интересный вопрос мне задала Э. В. Сайко), ведь человек спит, его сознание отключено, а я только что утверждал, что эмоции предполагают работу сознания, да и о каком претерпевании можно здесь говорить? Чтобы научно ответить на этот вопрос, необходимо пояснить, как автор понимает природу сновидений. Но предварительно замечу, что есть два разных случая эмоций во сне. В одном мы совершенно не переживаем события, хотя, если бы они происходили днем, наша эмоциональная реакция на них была бы достаточно бурной. В другом случае, действительно, мы эмоционально переживаем события своих сновидений.

Выше я говорил, что сновидения — это, с одной стороны, реализация в период быстрого сна программ и планов блокированной деятельности, с другой — осознание (видение) этой реализации, переживаемое в виде событий определенной реальности (собственно сновидения). Во сне психика использует внутренний опыт как своеобразный материал (кирпичики), из которого создаются события. Само же «здание сновидения» строится по «чертежам реализации блокированных желаний». В искусстве механизм несколько иной. Здесь «здание» строится по «чертежам произведения», которое создал художник. Секрет и сила воздействия произведений искусств в том, что, переживая их, мы одновременно изживаем определенные блокированные желания (конкретно те, сюжет и тематизмы которых сходны с эстетическим сюжетом и тематизмами). Возбуждения и разрешения, о которых говорят искусствоведы, анализируя структуру художественной реальности, служат сходным целям. Возбуждая и вызывая определенные эстетические желания и разрешая их, художник обеспечивает изживание сходных по структуре блокированных желаний. Повторы мотива или темы, разрешение одних и тех же структур на разных масштабных уровнях, которые так характерны для классического искусства, — это интуитивно найденный художниками психотерапевтический прием.

Теперь я могу ответить на вопрос о природе эмоций во сне. Если наш сон достаточно глубок, но все же сознание не отключено полностью, т. е. можно говорить о созерцательно-невключенном состоянии, то любые события, которые строит наша психика, реализуя блокированные желания (пусть даже они, с точки зрения обычного нашего сознания, будут сверхзначимы), не вызовут у нас абсолютно никаких эмоций. В этом случае наше сознание в точном смысле не включено в разворачивающиеся события, а только их пассивно отражает. В случае же неглубокого сна (переутомление или перевозбуждение, температура и другие причины) сознание достаточно активно. Если к тому же при реализации блокированных желаний разворачиваются значимые события, то мы переживаем эмоции. Их сила и необычность полностью зависят от содержания сновидческих событий, а также структуры самого сознания, которое все же деформировано сном.

Если в сновидении эмоции, тем более яркие, все же достаточно редкое событие, ведь нужно, чтобы совпали две фазы психики, глубина сна и волнующие человека события текущего сновидения, то в искусстве художник только тем и занят, что вызывает у зрителя (читателя) определенные эмоции и затем создает условия для замены их другими. Создавая произведение искусства, где специально организованы события и их изживание, он погружает зрителя в художественную реальность, где и возникают сильные и яркие эмоции.