Цели и инструменты макроэкономической политики

Принцип целей и инструментов экономической политики Тинбергена — Тейла утверждает, что число инструментов, чтобы политика достигла результата, должно быть не меньше числа поставленных целей.

В таком виде не учитывается связность целей и инструментов, конфликт целей. Для общества важен валовой внутренний продукт: чем он выше, тем при эффективной системе распределения созданного продукта на душу придется большая его величина (для данного числа граждан страны). С точки зрения макроэкономического регулирования интересно представлять связь валового внутреннего продукта и проводимой денежнокредитной и бюджетно-налоговой политики. Такие параметры, как денежная масса, процентная ставка, влияют на величину спроса, инвестиции, следовательно, и на динамику этих параметров, а значит, и на структуру и динамику ВВП.

Инфляция и занятость также могут обнаруживать определенную связь или отсутствие подобной связи. Это также важно при планировании антиинфляционных мер политики.

На динамику ВВП оказывают влияние основной капитал, труд, технологичность экономики^[1]. Важно получить эмпирическую связь не только указанных параметров, но и инструментов экономической политики, т. е. посмотреть, как монетарная и бюджетная политика влияют на динамику капитала, труда, технологичности, следовательно, на ВВП. Производственная функция может применяться в таких исследованиях, ее параметры определяются методом наименьших квадратов. Показатели степени факторов, определяющих валовой продукт, задают режим возрастающей (сумма больше единицы), постоянной (сумма показателей степеней в производственной функции равна единице) или убывающей отдачи (сумма меньше единицы).

Дадим эмпирическую оценку связи капитала, труда, технологичности и ВВП России, а также по двум секторам, из которых состоит российская экономика, — обрабатывающего и трансакционно-сырьевого секторов^[2] (используется модель дихотомии, т. е. представления об экономике как состоящей из двух секторов, все статьи по ОКВЭД агрегируются под эти две составляющие).

На рис. 4.19 представлено изменение ВВП, капитала и труда в России^[3].

Рис. 4.19. ВВП России и величина капитала (а) и труда (б) При увеличении трудового ресурса на 1 млн человек ВВП увеличивается примерно с 15 до 20 трлн руб. в ценах 2004 г. При увеличении капитала — ВВП растет до 20 трлн руб. в ценах 2004 г., причем имеется участок, на котором при увеличении капитала и труда наблюдается некоторое снижение ВВП. На графике с трудом (см. рис. 4.19, б) это снижение более сильное, чем на графике с капиталом (см. рис. 4.19, а). Данный результат является вполне закономерным, так как большая величина ресурса — капитала и труда действует в сторону увеличения валовой добавленной стоимости — ВВП России (расчет ВВП осуществляется по валовой добавленной стоимости^[4]). Важна чувствительность изменения функции цели — ВВП к изменению капитала, труда, технологичности и других параметров управления, например денежной массы, процента, а также инфляции, на которую могут влиять процент и денежная масса.

В обрабатывающем секторе Российской Федерации капитал и технологичность оказывают меньшее влияние на создание продукта, чем труд (рис. 4.20, 4.21).

Рис. 4.20. Валовая добавленная стоимость в обрабатывающем секторе России, капитал (а), труд (б).

Рис. 4.21. Валовая добавленная стоимость в обрабатывающем секторе и уровень технологичности, 2006—2016 гг.

Судя по данным эмпирического анализа за период 2006— 2016 гг., изменение трудовых ресурсов в обработке на 1 млн человек оказывает умеренное влияние на валовую добавленную стоимость, но по вкладу влияние труда относительно факторов «капитал» и «технологичность» более весомое (если рассмотреть производственную функцию для добавленной стоимости экономики России, обрабатывающего и трансакционно-сырьевого сектора) (рис. 4.22).

Рис. 4.22. Валовая добавленная стоимость экономики России (а), обрабатывающего (б) и трансакционно-сырьевого (в) секторов — производственная функция:

—#— факт; 9 расчет Как видим из рис. 4.22, трудовой фактор играет определяющую роль в развитии двух секторов и экономики России, что подтверждает отсталость по уровню технологий и состоянию основных фондов.

При увеличении технологичности в диапазоне от 0,08 до 0,1 валовая добавленная стоимость существенно не изменяется. Это говорит о том, что состояние капитала и уровень технологий продолжают быть сдерживающим фактором развития российского обрабатывающего сектора (см. рис. 4.22).

Из рис. 4.23 видно, что увеличение капитала в трансакционно-сырьевом секторе обнаруживает площадку нечувствительности, когда рост капитала не приводит к росту валовой добавленной стоимости, что не обнаруживается относительно труда. Увеличение труда приводит к более быстрому росту валовой добавленной стоимости. Это стало бы условием приема трудовых ресурсов из обрабатывающих секторов, если бы наблюдался перелив труда из трансакционного и сырьевого секторов. Однако в российской экономике наблюдается в среднем отток труда из обработки, и капитала аналогично. Причем по относительной величине отток труда из обработки за период 2006—2016 гг. составил 3,3%, что в 4 раза выше оттока капитала — 0,8%. Тем самым, развитие трансакционно-сырьевого сектора, особенно его трансакционной составляющей, происходит за счет трудовых ресурсов обрабатывающих секторов на рассматриваемом интервале экономики России.

Рис. 4.23. Валовая добавленная стоимость трансакционносырьевого сектора и величина капитала (а) и труда (б), 2005—2016 гг.

Соотношение рисков и доходностей в обрабатывающем и трансакционно-сырьевом секторе экономики будет определять перелив ресурсов между секторами и влиять на динамику развития.

Если воздействовать на риск ведения хозяйственной деятельности в секторах, например снижать его там, где он высокий, и повышать там, где он низкий, то это повлияет на инвестиции и на динамику валовой добавленной стоимости. Причиной выступает изменение перелива ресурсов между секторами. Риск ведения деятельности может быть связан с доходностью (рентабельностью) сектора, поэтому с изменением риска изменится и рентабельность, что скажется на инвестициях.

Например, ситуацию с уменьшением риска в обрабатывающем секторе России отражает рис. 4.24. Снижение риска на 10,.

30 и 50% приводит к росту рентабельности (см. рис. 4.24, а) и увеличивает инвестиции (см. рис. 4.24, б).

Рис. 4.24. Рентабельность и риск в обрабатывающем секторе (а), инвестиции в основной капитал и риск (б), 2006—2016 гг. (уменьшение риска г1 в обрабатывающем секторе на 10, 30 и 50%):

• —исходное; ф расчет при rl — 10%;
• 9 расчет при rl — 30%; —расчет при rl — 50%

С уменьшением риска инвестиции увеличиваются, как и повышается рентабельность функционирования обрабатывающего сектора. Рост рентабельности и инвестиций приведет к росту создаваемого продукта (величины добавленной стоимости).

Обрабатывающий и трансакционно-сырьевой сектор имеют разную чувствительности доходности к риску. С точки зрения исследования интересно, каким образом соотношение рисков (rl / г2) в обработке (rl) и в трансакционно-сырьевом секторе (г2) влияет на валовую добавленную стоимость. Рис. 4.25 отражает это влияние на основе эмпирических данных. Рисунки 4.25—4.26 построены по фактическим данным, при этом валовая добавленная стоимость выражена в ценах 2004 г.

Рис. 4.25. Валовая добавленная стоимость обрабатывающего и трансакционно-сырьевого секторов и отношение рисков в секторах г1 / г2, 2006—2016 гг.

Рост соотношения рисков г 1 / г2, за счет роста риска в обработке либо снижения риска в трансакционно-сырьевом секторе, либо одновременного изменения сопровождается снижением ВДС обработки и трансакционно-сырьевого сектора.

Однако данные подтверждают возможность изменения, когда при росте отношения г 1 / г2 валовая добавленная стоимость также возрастает.

Для экономики России в среднем валовая добавленная стоимость снижается при росте отношения rl / г2. Отношение доходностей dl / d.2 влияет так, что даже небольшое изменение этого соотношения сопровождается либо существенным повышением, либо снижением валовой добавленной стоимости (рис. 4.26, а). Для экономики России в целом подобные колебания еще более рельефны (рис. 4.26, б).

Рис. 4.26. Валовая добавленная стоимость России и отношение рисков г1 / г2 (а), отношение доходности d 1 / dl (б), 2006— 2016 гг.

Эмпирический анализ инвестиций в основной капитал показывает, что с ростом риска инвестиции снижаются, хотя имеются отрезки и роста инвестиций, сопровождаемого ростом риска (рис. 4.27).

Рис. 4.27. Инвестиции в основной капитал и риск в секторах экономики: в обрабатывающем (а) и трансакционносырьевом (б), 2006—20 216 гг.

Такой отрезок наиболее значителен для трансакционносырьевого сектора. Причем величина инвестиций в основной капитал в нем в 2—3 раза превосходит эту величину в обработке. Риск, наоборот, в 2,5 раза меньше. Имеются участки по риску, когда его снижение сопровождается снижением инвестиций в основной капитал. Более того, аналогичная динамика наблюдается при сравнении изменения риска и валовой добавленной стоимости секторов и экономики России в целом. Другое дело, что такие участки сменяются другими, где рост риска сопровождается снижением (снижение риска — ростом) инвестиций и валовой добавленной стоимости. В общем-то рост параметра сопровождается ростом риска, если речь идет об инвестициях или валовой добавленной стоимости. Снижение риска, по идее, должно увеличивать параметр, но он уменьшается на отдельных интервалах.

С ростом риска должны уменьшаться инвестиции, что вызовет с лагом и снижение валовой добавленной стоимости, либо рост произойдет на меньшую величину. Однако рост самих инвестиций может увеличивать риск, поэтому возможно параллельное изменение: инвестиции растут — и риск повышается от этого, инвестиции снижаются, что снижает и риск. В каждом конкретном случае необходимо исследовать ситуацию, измеряя риск в секторах и видах хозяйственной деятельности, сопоставляя его изменения с изменением иных релевантных параметров (которые рассматривает исследователь).

Проблема состоит в том, какова природа риска, от чего он зависит и как изменяется в каждом секторе. К тому же может существовать связность рисков между секторами.

Рост валовой добавленной стоимости в обработке и трансакционно-сырьевом секторе сопровождается ростом технологичности^[5] (рис. 4.28).

В трансакционно-сырьевом секторе технологичность увеличивается в 7 раз с 0,01 до 0,07, а валовая добавленная стоимость — менее чем на треть. В обработке технологичность растет с 0,06 до 0,1, что касается валовой добавленной стоимости, то она увеличивается на 25%. Как видим, не только исходная технологичность секторов существенно отличается, но и возможность увеличения технологичности соразмерно с ростом валовой добавленной стоимости для данных секторов российской экономики по факту является различной, в том числе эта способность определяется и исходной величиной технологичности сектора.

Рис. 4.28. Валовая добавленная стоимость и технологичность в обрабатывающем (а) и трансакционно-сырьевом (б) секторах, 2006—2016 гг. (цены 2004 г.).

Таким образом, имеются базовые управляющие параметры, которые существенно влияют на перелив ресурсов между секторами и создаваемую в них валовую добавленную стоимость. То же относится к уровню макроэкономики, где может обнаруживаться и со временем изменяться связь между следующими агрегированными величинами:

— валовым внутренним продуктом страны и инфляцией, процентной ставкой и денежной массой;

• — инфляцией и процентной ставкой и денежной массой или уровнем монетизации экономики;
• — занятостью и ВВП, а также уровнем монетизации, занятостью и инфляцией.

Покажем для российской экономики наличие или отсутствие подобных связей в период 2000—2017 гг. Используем парный корреляционный анализ и построим матрицу парных корреляций, отразив отдельные связи графически.

Эта аналитическая функция должна сопровождать разработку мер экономической политики, подтверждать или опровергать используемые теоретические доктрины как интеллектуальную основу передаточного механизма экономической политики.

В период 2000—2017 гг. занятость снижалась, инфляция снижалась, монетизация возрастала (рис. 4.29¹).

Этот рисунок и все идущие далее в гл. 4 представлены по данным Всемирного банка — статистике по России. URL: http://databank.worldbank.org/ data/country/CHN/556d8fa6/Popular_countries.

Рис. 4.29. Занятость (а), инфляция (б) и монетизация (в) в России,.

2000—2017 гг.

Денежный агрегат М2 возрастал, ключевая процентная ставка неуклонно снижалась. Важно попытаться установить, как изменение какого-то управляющего параметра (денежной массы, процентной ставки) влияло на функцию цели — валовой внутренний продукт и занятость.

По рис. 4.30 можно утверждать, что увеличение денежной массы и снижение процентной ставки положительно влияли на величину ВВП России.

Инфляция не сильно влияет на величину валового внутреннего продукта, это влияние, хотя статистически слабое, всетаки имеется. Меньшей инфляции соответствует большая величина валового внутреннего продукта (рис. 4.31), хотя разброс точек довольно значительный.

Рис. 4.30. Валовой внутренний продукт России. Денежная масса М2 (а) и ключевая ставка процента (б), 2000—2017 гг.

Рис. 4.31. Влияние инфляции на величину валового внутреннего продукта России, 2000—2017 гг.

В пользу значимости немонетарных факторов инфляции в России говорит график рис. 4.32, где отражена инфляция в зависимости от уровня монетизации экономики в данном году и с лагом в один год. Как видим по расположению точек, увеличение монетизации все-таки действует в направлении снижения инфляции и роста ВВП.

Причем с лагом в один год влияние более расплывчатое, как видно даже по кучности расположения точек на графике рис. 4.32.

Более высокой инфляции в России соответствует и более высокая процентная ставка — это является центральным пунктом политики денежных властей: увеличивать ставку при повышении инфляции (рис. 4.33).

Рис. 4.32. Инфляция и уровень монетизации без лага (

Рис. 4.33. Инфляция и процентная ставка в России без лага (а) и с лагом (б), 2000—2017 гг.

Связь инфляции и занятости описывается обычно кривой Филлипса, показывающей, что более высокой инфляции соответствует низкая безработица, т. е. высокая занятость, а низкой инфляции — высокая безработица, низкая занятость^[6]. Милтон Фридман, правда, показал позже, что в долгосрочном периоде происходит вертикализация данной кривой, т. е. связь между высокой инфляцией и низкой безработицей не подтверждается^1[7].

Для российской экономики эмпирическая оценка такой связи дана на рис. 4.34, а.

Судя по расположению точек, большей занятости (меньшей безработице) соответствует более высокая инфляция, т. е. обратная зависимость между инфляцией и безработицей имеет место (что видно даже по фактическим точкам). Интересно соотносятся изменения ВВП и занятости (рис. 4.34, б). Имеются участки, когда рост ВВП сопровождается ростом занятости, а также когда со снижением занятости растет ВВП.

Увеличение денежной массы действует на процент в сторону понижения (рис. 4.35).

Рис. 4.34. Инфляция (а) и занятость (б), Россия, 2000—2017 гг.

Рис. 4.35. Денежная масса и процентная ставка, Россия, 2000—2017 гг.

Далее приведем полученную матрицу парных корреляций по экономике России, что даст первичное представление о тесноте связи и влиянии отдельных параметров друг на друга (табл. 4.6). Такой анализ конкретизирует цели и инструменты проводимой и планируемой в дальнейшем макроэкономической политики.

Из табл. 4.6 следует:

• — инфляция в рассматриваемом периоде имела несущественную (незначимую) обратную связь с ВВП, т. е. обратной связи инфляции и ВВП — чем ниже инфляция, тем выше ВВП — не обнаруживается;
• — денежный агрегат М2 с ВВП имеет прямую и значимую связь: чем выше агрегат М2, тем выше ВВП;
• — ключевая процентная ставка имеет значимую обратную связь с ВВП России: чем выше процентная ставка, тем ниже ВВП;
• — прямая связь занятости и инфляции не такая сильная, но существует, т. е. большей инфляции соответствует более высокая занятость (низкая безработица), что подтверждает наличие кривой Филлипса для России¹;
• — денежный агрегат М2 показывает обратную связь с инфляцией: чем выше денежная масса, тем ниже инфляция, и наоборот. Это не значит, что дальнейшее увеличение монетизации российской экономики сохранит такую связь, не изменит ее. Для оценки такой связи нужны дополнительные исследования;
• — ключевая ставка показывает слабую прямую связь с инфляцией, что и подтверждается действиями Центрального банка РФ, реагирующего на инфляцию повышением процентной ставки и сокращением денежной массы;
• — увеличение денежной массы снижает ключевую ставку, а снижение повышает ставку, т. е. имеется устойчивая обратная связь;
• — связь занятости и ВВП, а также занятости и таких параметров, как денежная масса и ключевая ставка^[8], отражена
• 2

в табл. 4.6. Проблема, видимо, в том, что в России сокращалось число занятых, потому как сокращалась рабочая сила; при этом рос ВВП.

Таким образом, даже такой элементарный анализ (по матрице парных корреляций) демонстрирует, что выбор инструментов воздействия не столь однозначен. Более того, требуется уточнение чувствительности отдельных параметров, чтобы определить величину полезного изменения управляющих инструментов государственной политики.

Вопросы и темы для сдачи кандидатского минимума

• 1. Система управления государством — закон о стратегическом планировании и его применение в России
• 2. Цели и инструменты экономической политики. Принцип Тинбергена — Тейла и его применение на примере российской экономики. Связь основных макроэкономических параметров
• 3. Инструменты денежно-кредитной политики. Монетизация, процентная ставка. Инфляция и экономический рост.
• 4. Подход к экономическому росту по И. Фишеру и Й. Шумпетеру с позиции монетарной политики. Основное уравнение для темпа роста по Фишеру и Шумпетеру.
• 5. Структура денежной массы. Особенности управления деньгами. Электронные деньги и криптовалюты.
• 6. Функции центрального банка в проведении экономической политики в стране. Закон о Центральном банке РФ и конституционные полномочия Центрального банка РФ. Инструменты политики Центрального банка РФ.
• 7. Теорема соотношения затрат и возможность ее применения. Структурная формула и структурный анализ экономического роста. Использование в сравнительных расчетах.
• 9. Структурный анализ как основополагающий метод экономических исследований. Метод «затраты — выпуск» В. Леонтьева — возможности и ограничения.
• 10. Генерационный механизм экономического роста в различных странах — вклад экономических секторов и влияние институтов на динамику ВВП и качество роста.

Парные корреляции макроэкономических параметров, Россия, 2001—2017 гг.

Примечание: полужирным шрифтом выделены лучшие параметры — наибольшие и выше 0,7, что говорит о наличии тесной связи.

• [1] Под технологичностью понимается отношение объема производствана новых технологиях к объему производства на старых технологиях, причемпод новыми имеются в виду вновь созданные передовые технологии, остальные — старые технологии.
• [2] В обрабатывающий сектор входят разделы (по ОКВЭД): D — Обрабатывающие производства; F — Строительство. В трансакционно-сырьевой сектор (по ОКВЭД): А — Сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство; В — Рыболовство, рыбоводство; С — Добыча полезных ископаемых; Е — Производствои распределение электроэнергии, газа и воды; G — Оптовая и розничнаяторговля; ремонт автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделийи предметов личного пользования; Я — Гостиницы и рестораны; I — Транспорт и связь; J — Финансовая деятельность; К — Операции с недвижимымимуществом, аренда и предоставление услуг; L — Государственное управление и обеспечение военной безопасности; социальное обеспечение; М —Образование; N— Здравоохранение и предоставление социальных услуг; О —Предоставление прочих коммунальных, социальных и персональных услуг.
• [3] Все представленные здесь величины даются в ценах 2004 г.
• [4] Как известно, имеется метод расчета ВВП по расходам и по доходам.
• [5] Уровень технологичности — отношение объема производства на новыхтехнологиях к объему производства на старых технологиях (новые технологии — вновь созданные передовые технологии).
• [6] Зависимость дается в справочниках по экономике следующим образом:7г = 7те + s — z (U — Uе), где 7 г, 7ге — соответственно уровень инфляции и ожидаемой инфляции; s — шок предложения; U — Ue — отклонение безработицыот естественного уровня, другими словами, циклическая безработица; z —положительный коэффициент.
• [7] Отсутствует в принципе связь между уровнем инфляции и безработицей (уровнем занятости).
• [8] Конечно, для такого подтверждения нужны более серьезные статистические оценки, но тем не менее, грубо говоря, соотношение Филлипса имеетместо в российской экономике на рассматриваемом интервале времени.