История закрепощения крестьянства и связанные с этим процессом научные проблемы

К числу важнейших проблем российской историко-правовой науки относится проблема закрепощения крестьянства. Эта самая субстанциональная часть населения России, на плечи которой во все времена возлагалось основное бремя государственных повинностей, не знала, однако, в течение более чем шести веков отечественной истории позорного ярма крепостничества. Постоянно страдая от засилья духовных и светских феодалов, крестьяне могли тем не менее выбирать где лучше, переходить от одного землевладельца к другому или с частновладельческих земель на государственные, и наоборот, не теряя свободы. Крестьянин XV—XVI вв.еков, по выражению В. О. Ключевского, «договаривался с землевладельцем как юридически равноправное с ним лицо». Конечно, оседая на частновладельческой земле, крестьянин ставил себя в относительно зависимое от феодала положение и этого он не мог не понимать. Крестьянствуя на государственной земле, он чувствовал себя более независимо, но предлагая свои услуги землевладельцу, заинтересованному в рабочих руках, крестьянин мог рассчитывать на оказание помощи с его стороны в устроении крестьянского хозяйства. Нередко он получал двор, оставшийся от покинувшего помещика крестьянина, ссуду на обзаведение, ему отпускался лес для хозяйственных построек и т. д. Государство не могло заниматься каждым конкретным крестьянином.

Крестьяне предпочитали селиться, как уже указывалось, на землях крупных вотчинников — бояр, поскольку последние ограничивались получением с них оброка. Мелкие же землевладельцы предпочитали вести собственную запашку, в связи с чем наряжали крестьян на ненавистные им барщинные работы. С этими феодалами крестьяне в первую очередь и стремились расстаться. Словом, у них был выход из положения: стоило дождаться Юрьева дня осеннего. Именно мелкие феодалы, ссылаясь на то, что из-за нехватки рабочих рук в их хозяйствах страдают интересы службы, добивались от государства отмены права крестьянских переходов. Не считаться с их требованиями государство не могло, они составляли главную опору правительства.

В конце XVI века был отменен Юрьев день. Когда точно, каким указом положено начало установлению крепостнического режима, мы не знаем. Законодательного акта о прикреплении крестьян к земле не обнаружено. Но факт остается фактом: со свободой крестьянских переходов от одного землевладельца к другому к этому времени в основном было покончено. Но отсутствие соответствующего указа вызвало противоположные научные предположения.

Одним из самых авторитетных историков — В. О. Ключевским была выдвинута теория «безуказного» закрепощения крестьян, согласно которой на крепостную неволю крестьянство обрекла их задолженность землевладельцам.

Возражая ему, историки права В. И. Сергеевич и Н. Н. Дебольский утверждали, что переход крестьян в крепостное состояние невозможен без законодательного акта об общем прикреплении или системы мер административно-судебного порядка, что не выплаченная крестьянином помещику ссуда не может послужить юридическим препятствием для ухода от него.

Крупнейший дореволюционный историк права М. Ф. Владимирский-Буданов, также признавая точку зрения В. О. Ключевского неприемлемой, указывал, что непосредственно из задолженности землевладельцу никакой кабалы для крестьянина не возникает, иначе он ничем не отличался бы от кабального холопа, тогда как между тем и другим всегда проводилось различие: холопство есть личная зависимость, крестьянство — поземельная. М. Ф. Владимирский-Буданов полагал, что общего и окончательного закона о закрепощении крестьян в конце XVI века не издавалось, что их крепостное состояние долгое время основывалось на обычно-правовой практике, на целой цепи партикулярных (частных) законодательных мер, которыми крестьяне отдельных местностей как частновладельческие, так и черносошные на протяжении всего XVI века прикреплялись к земле, которую они долгие годы обрабатывали. Делалось это по различным соображениям, в том числе и фискального характера. Первыми жертвами закрепостительного процесса, по его мнению, стали старожильцы^[1]. Н. Н. Дебольский полагает, что большую роль в установлении крепостной зависимости крестьян сыграла судебно-административная практика^[2].

Практически все историки важное место в числе «закрепостительных» мер правительства отводят писцовым (переписным) книгам, заводимым с 1592 года. Они получили значение юридической документации, определившей «прикрепленность» крестьян к тому или ному землевладению. Эти книги содержали описание землевладений с поименным перечислением крестьян, задействованных в хозяйстве землевладельца, в том числе и сбежавших от него.

Заглянем в одну из писцовых книг Угличского уезда, составленную в начале XVII века. Она содержит такую запись: «За Тихоном Кондратьевым село Егорьевское на речке Ерге, да в том селе крестьяне Сенка Микотин да брат его Данилко, Якушко да Кирилко Овдокимовы. Двор пустой Васьки Микитина, сбежал в 136 году, двор пустой Ивашка Орефьева, а Митка и Ивашка сбежали во 135 году»^[3]. Приведенные даты требуют уточнения. Составитель писцовой книги имел в виду 7136 и 7135 годы, ведя исчисление от сотворения мира, что соответствует 1629 и 1628 годам.

Но, отняв у крестьян право перехода, а у помещиков возможность их вывоза из чужих вотчин на свои земли, государство оказалось в весьма сложном положении: начались роптания землевладельцев, поместья и вотчины которых не имели постоянного населения, которые испытывали по этой причине большую нужду в рабочих руках. Нам представляется, что указ 1597 года об урочных летах, ограничивавший пятилетним сроком сыск беглых крестьян, был принят с учетом заинтересованности этой части помещиков в невозвращении прежним владельцам осевших на их землях чужих крестьян. В интересах этой же группы землевладельцев Борисом Годуновым 27 ноября 1601 года был издан указ о разрешении вывоза крестьян служилыми людьми при условии вывоза каждым не более двух человек. Указ гласил: «А срок крестьян отказывати и возите Юрьев день осенний да после Юрьева дни две недели. А пожилого крестьяном платити за двор по рублю да по два алтына… возити меж себя одному человеку из-за одного человека крестьянина или двух, а трех или четырех одному из-за одного никому не возити»^[4]. Действие указа было продлено на 1602 год, что означало восстановление Юрьева дня, хотя и на непродолжительное время.

Сторону этих дворян держали бояре, которые вообще предпочитали иметь дело со свободными крестьянами, охотно селившимися на сдаваемые им в аренду боярские земли. Но основная масса дворян добивалась и через некоторое время добилась введения 10-летнего срока сыска беглых крестьян. В 1607 году срок становится 15-летним. Правда, в 1641 году боярам удалось склонить правительство Михаила Романова на свою сторону. Срок сыска снова был ограничен 5-ю годами.

Однако окрепшее дворянство продолжало настаивать на своем. Существование урочных лет позволяло боярам переманивать крестьян в свои вотчины. Но политический вес боярства падал: Россия шла к абсолютизму.

Соборным Уложением были окончательно отменены урочные лета. Статья 9 главы XI этого свода законов гласила: «…тех беглых крестьян и бобылей, и их братью и детей и племянников, и внучат з женами и з детьми и со всеми животы, и с хлебом стоячим и с молочным отдавать из бегов тем людем, из-за кого они выбежат по переписным книгам, без урочных лет, а впредь отнюд никому чюжих крестьян не принимать, и за собою не держать». А ст. 10 предусмотрено за прием беглого взыскивать по 10 рублей в пользу истца за каждый год его сокрытия.

Этими законоположениями Соборного Уложения было окончательно юридически оформлено крепостное право. Однако заметим, что в XVII веке под закрепощением понималось прикрепление крестьян к земле, а не к помещику. Мгла крепостничества сгустилась и приобрела зловещие очертания не сразу. Прикрепление к месту проживания было делом не новым в Московском государстве. Подобно крестьянам, горожане (посадские люди) закреплялись за своими посадами.

Но в отличие от посадских людей, которые через систему фискальных повинностей были связаны с государством, крестьяне попали в личную зависимость от помещиков, к землям которых были прикреплены. Из факта прикрепления со временем возникло помещичье право наказывать крестьян. При попустительстве со стороны государства помещики все далее и далее простирали свою власть над личностью крепостных людей, дело дошло до распоряжения ими как собственностью, до работорговли, которая не была узаконена никакими актами государства. Право торговать крепостными душами основывалось на помещичьем обычном праве. Отдельные случаи продажи крестьян без земли М. Ф. Владимирский-Буданов относит уже к XVII веку. В XVIII же столетии, по его выражению, состоялся полный переход крепостничества в новый вид холопства (основанного на сословном признаке).

Так складывалось, помимо законодательных установлений, помещичье обычное право собственности на личность крестьянина.

Встает вопрос: как и насколько государство в преследовании своих собственных видов и целей было заинтересовано в установлении крепостнического режима? Как мы уже отмечали, идея прикрепления крестьян к земле исходила от основной массы служилого сословия. Поскольку у государства интересы службы, особенно военной, всегда стояли на первом плане, поскольку им сознавалось, что для ее несения необходим определенный достаток, создаваемый руками крестьян, работающих на землях служилых людей, правительство не могло оставлять без внимания их запросов. Отсутствие в хозяйстве рабочих рук отрицательно сказывалось на службе.

Но государство имело и свою собственную заинтересованность в том, чтобы крестьяне состояли за помещиками, поскольку на последних возлагалась вся ответственность за поведение «подопечных», за несение ими тягловых повинностей, своевременную выплату подворной подати. Помещики обязывались государством к проявлению определенной заботы о вверенных их попечению крестьянах, об их благосостоянии. Землевладельцу за разорение своих крепостных людей грозило отобрание поместья. В круг обязанностей помещиков входило также «прокормление» крестьян в случае голода, вызванного неурожаем, призрение престарелых.

Такой порядок, без сомнения, как нельзя лучше отвечал интересам государства. «Уважив» служилых людей, оно тем самым переложило со своих на их плечи груз забот по управлению основной массой подданных. Словом, создание системы крепостничества служит еще одним подтверждением верховенства государственных интересов над всеми остальными.

• [1] См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Указ. соч. С. 160—163.
• [2] См.: Дебольский Н. Н. Гражданская дееспособность по русскому праву до концаXVII века. СПб., 1903. С. 152.
• [3] См.: Липинский М. А. Угличские акты XVII века // Временник Демидовского юридического лицея. Ярославль, 1890. Кн. 51. С. 27.
• [4] Законодательные акты русского государства второй половины XVI века — первойполовины XVII века. Л., 1986. С. 70.