Зрелище как способ провоцирования экстатического состояния

При рассмотрении традиционных зрелищных форм необходимо вычленить наиболее характерные для них признаки. Традиционные зрелищные формы находятся в оппозиции по отношению прежде всего к «техническим» зрелищным формам (кино, телевидение, видео и т. д.).

Эта оппозиция объясняется тем, что названные типы зрелищ представляют в структуре общения и взаимодействия людей разные уровни. Традиционные зрелищные формы характеризуются одновременностью действия и его восприятия. Для них специфичен непосредственный контакт участников. В силу этого, традиционные зрелищные формы не обладают характерным для «технических» зрелищных форм признаком универсальности. Восприятие зрелищного действия здесь определяется естественной способностью зрения и слуха, а, следовательно, наталкивается на ограничения пространственного характера.

Традиционные зрелищные формы связаны с локальным географическим пространством (например, центром города, площадью и т. д.). В силу этого, их своеобразие составляют заметно выраженные этнографические, региональные, национальные и культурные аспекты, значимость которых в контексте универсальных средств коммуникации понижается. Сохраняющие связь с определенным географическим пространством традиционные зрелища по отношению к проживающему на данной территории (село, город и т. д.) числу людей репрезентативны. В таких зрелищах стремится принимать участие все население⁴. Для них характерна определенность не только пространства, но и времени. Так, связанные с календарными обычаями и обрядами зрелища обладают признаками цикличности, т. е. происходят в одном и том же пространстве и повторяются в одно и то же время года⁵. Поэтому для традиционных зрелищных форм характерна символизирующая вневременность утверждаемых ими ценностей, повторяемость отдельных элементов.

Традиционные зрелища демонстрируют механизм зрелищного общения, характерный для определенного этапа в истории зрелищ, предшествующего их обособлению и превращению в виды искусства. В них используются исключительно фольклорные элементы коммуникации. Здесь участники зрелищ являются одновременно и актерами, и зрителями⁶. В коммуникативном плане такие зрелища противопоставлены обособленным зрелищным видам искусства и вообще функционирующим по принципу профессиональной деятельности зрелищам.

Традиционным зрелищам присуще одно из основополагающих свойств зрелищности. Они воспроизводят необычное, неожиданное, редко встречающееся исключительное или даже чудесное. Это свойство подчеркивает контрастирующую с буднями особую атмосферу зрелищного общения. Демонстрация необычного — характерный признак не только традиционного зрелища, но и фольклорного сознания вообще. Они характеризуются своеобразной «программностью». Объекты демонстрации здесь не обязательно связаны с сюжетным принципом организации действия. В этом смысле в большей степени, чем другие зрелища, эстрада и телевидение сохраняют и продолжают развивать свойственные этим формам элементы «программности»⁷. В традиционных зрелищах (в особенности, современных) могут использоваться формы отдельных зрелищных видов искусства, т. е. профессиональных видов художественной деятельности. Однако это обстоятельство их принципиальных признаков не нарушает. В этом контексте элементы художественных зрелищ функционируют по законам зрелищ традиционных.

Традиционное зрелище оказывается нечувствительным к быстрой эволюции просвещения, науки, культуры, книгопечатания, искусства, техники, коммуникации и цивилизации в целом. Передача специфической информации здесь осуществляется способами, отличными от возникших благодаря печатному станку и письменности вообще. Традиционное зрелище — не только самая древняя, но и самая демократичная форма культуры. Как свидетельствует история, участниками его могут быть как самые массовые, не знакомые с печатной культурой слои населения, так и преодолевающие чувство изолированности от народа представители элитарных слоев общества. В силу этого, на поздних этапах истории такие зрелища осуществляли специфическую функцию преодоления социального отчуждения.

В истории осознание социального отчуждения в формах коммуникации начинается с Ж.-Ж. Руссо, что стало предметом внимания в новейшей западной философии, в частности, в трактате Ж. Дерриды «О грамматологии». Хотя процесс социального отчуждения Ж. Деррида исследует в формах становления письма как виновника разрушения непосредственной социальной общности, его выводы приложимы и к проблематике зрелищ. Однако сочинению Ж. Дерриды предшествовал также и интерес к идеям Руссо К. Леви-Строса⁸. «Как презрение к письму так и похвала расстоянию непосредственной слышимости голоса, — пишет Ж. Деррида, — объединяют Русо и Леви-Строса»⁹. Но расстояние непосредственной слышимости — это и есть пространство зрелищной коммуникации, которое воссоздать с помощью технических зрелищ невозможно.

Традиционным зрелищным формам присущи не только досуговые функции. Они воспринимаются как средство реальной жизни, иллюзорная компенсация явлений, которые, в силу тех или иных причин, реальная жизнь исключает¹⁰. Их реальность — это стихия идеального мира, отрицающего предписания и запреты мира реального.

Эта же диалектика просматривается и в утверждении ценностных ориентаций принимающей участие в зрелищах территориальной общности. Тем не менее, единство общности, которому служит традиционное зрелище и ради которого оно возникло, предполагает столкновение групп («мы» и «они»), включая в качестве составного элемента зрелищного общения групповой конфликт. Одна из его существенных функций — преодоление возможных столкновений существующих в региональной общности и оппозиционно настроенных групп, снятие напряженности и конфликтности. В силу этой функциональной предназначенности зрелища регулировать отношения между «мы» и «они», его выражением неизбежно оказываются состязательность, конфликтность, столкновение. Социально-психологические функции традиционного зрелища обусловливают оппозиционность его природы, что можно фиксировать на разных этапах истории культуры. Восприятие традиционного зрелища как демонстрации необычного, исключительного составляет специфику превращающегося в процессе воздействия в коллективный экстаз коллективного непосредственного контакта. В данном случае под «экстазом» понимается «выход из обычного состояния», заставляющий человека кричать, рукоплескать плакать, иначе говоря, «выходить из себя»¹¹. Определение этого явления уводит в психологию, в частности, в процессы «регресса» психики, возвращения к оказывающимся при экстатических состояниях чрезвычайно активными древним уровням сознания. Характерная черта традиционного зрелища — то, что коллективное взаимодействие и эмоциональный контакт вступающих в зрелищное общение людей не менее важны, чем содержание передаваемой с его помощью информации.

В исследовании зрелища важно иметь в виду, какие из перечисленных его признаков сохраняют свое значение и по сей день, а какие давно стали достоянием истории. Необходимо также понять, оправдано ли их забвение. Эта задача предполагает осмысление ситуации, в которой вся эта сфера сегодня оказалась.