Правила логической аргументации и приемы логического манипулирования

Сфера действия каких бы то ни было законов и правил распространяется только на аргументацию ad гет, т. е. на логическую аргументацию, поэтому составленный нами свод правил относятся именно к этому типу аргументации. С нарушениями данных правил связаны логические уловки (софизмы) и логические ошибки — паралогизмы.

Достаточность обоснования. Приемы обхода этого требования

Закон (или принцип) достаточного основания требует, «чтобы в случае каждого утверждения указывались основания, в силу которых оно принимается»¹, т. е. чтобы тезис обязательно сопровождался подтверждением (обоснованием), чтобы он был подтвержден аргументами и принимался «по принципу достаточного основания» [лат. a principio causae sufficientis]:

«Ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым — без достаточного основания [курсив наш. — В. М.], почему именно дело обстоит так, а не иначе»^[1][2].

Нарушение данного принципа, сформулированного Г. Лейбницем, делает утверждение голословным, бездоказательным. Так, выражения «На Марсе существует жизнь», «Эта женщина одержима дьяволом», «Иванов убил Сидорова» и даже чистосердечное признание «Я убил Сидорова» голословны и бездоказательны. В связи с последним утверждением напомним один из постулатов правовой идеологии Средневековья, а затем и сталинской эпохи: «Признание — царица доказательств»¹. Современный суд не принимает признания, не подкрепленные вескими доказательствами, поскольку они могут быть сделаны, в частности, с тем, чтобы выгородить какое-либо третье лицо. За голословным утверждением обычно стоит определенная прагматическая установка или определенный мотив (желание взять чужую вину на себя, стратегия саморепрезентации, сведение личных счетов, указание свыше, конкурентная борьба, плохое настроение и т. д.), которые, впрочем, в большинстве случаев довольно легко можно просчитать.

Английский логик Роберт Джеймс Бранхэм пишет:

«Не подтвержденный доказательством тезис представляет собой простое утверждение, которое в споре, как правило, на веру не принимается. Когда мы сталкиваемся с таким утверждением, мы обычно задаем естественный вопрос: „Можете ли вы доказать это?“ Известный ученый Томас Хаксли охарактеризовал склонность к таким вопросам как ценное свойство разума (valuable habit of mind) „не верить ничему до тех пор, пока не будут приведены доказательства“ и „рассматривать веру, не основанную на доказательстве, не только как иррациональную (illogical), но и как аморальную (immoral)“»^[3][4].

Доказательство тезиса — задача непростая, требующая определенных умственных усилий и поиска аргументов, поэтому придумано немало приемов ухода от так называемого бремени доказательства, или доказывания [лат. onus probandi, obligatio probandi], и от бремени аргументации [англ, burdens of proof and argumentation] — обязанностей крайне тяжелых и неприятных, которые, в соответствии с известным правилом риторики, лежат на том, кто выдвинул данный тезис^[5]. Одна из таких уловок называется перемещением бремени доказательства:

Один юный спорщик затеял спор с не менее юной девицей, причем она старалась всячески защищать какой-то трудный тезис; спор был из-за доказательства. После многих трудов юная спорщица, видя, что дело у нее не двигается вперед, обратилась к противнику с претензией: «Да что это я все доказываю свое мнение, а вы только критикуете. Критиковать легко. Докажите-ка вы свое мнение! Почему вы так в нем убеждены?» Юный спорщик, мало разбирающийся в технике спора, устыдился: как это, в самом деле, — она все доказывает и трудится, а я только критикую! Диверсия удалась. Он стал доказывать свой тезис и «потерял нападение».

С. И. Поварнин. Спор Переместить бремя доказательства можно в двух направлениях: а) на третье лицо. Пример из кинофильма «Покровские ворота»:

Хоботов. А почему ты думаешь, что я пропаду?

Савва Игнатьевич [указывая на незнакомца]. Спроси вот у него.

• б) на самого адресата или оппонента:
  • — Почему?
  • — А ты сам хорошенько подумай.

Приведем пример из одной политической дискуссии:

• — В этом учреждении немало взяточников.
• — Кто? Имена? Фамилии?
• — Вы эти имена и фамилии сейчас сами назовете, ибо прекрасно их знаете.

Прием перемещения бремени доказательства может быть использован и во благо, в частности как педагогический прием, когда перед учащимися ставится задача доказать определенный тезис — к примеру, о том, что неблагозвучие является причиной коммуникативных неудач. С этой целью дается следующий материал для наблюдения: В президиум приглашены прокурор и представитель президента, в зале присутствуют представители прессы (ТВ); ОАО «Аэрофлот» (Название предприятия); ТАСС ссылается (ТВ); Затопленной оказалась территория двух графств к северу от Лондона (ТВ); апробация диссертации (Автореферат диссертации); Если бы не промышленные сбросы, рыбы бы было в Каспии побольше (ТВ) и др. В процессе размышлений и поиска аналогичных примеров студенты или школьники самостоятельно приходят к доказательству и, как показывает практика, надолго запоминают и примеры, и тезис, и способы его доказательства. Данная методика называется эвристической [греч. вцргаксо ‘нахожу'].

В свое время английский философ Иеремия Бентам обнаружил и в своей книге «Handbook of Political Fallacies» описал софизм откладывания [procrastinator's argument, букв, ‘аргумент откладывателя']: «Подождите немного, еще не наступило время»^[6]. Как нам представляется, это высказывание состоит de facto из двух тезисов: 1) «Подождите немного» [вопрос: почему мы должны ждать?]; 2) «Еще не наступило время» [вопрос: почему не наступило? где аргументация?]. Как видим, ни один из тезисов не подтвержден аргументами, однако второй тезис играет роль, или, вернее, создает видимость аргумента, т. е. замаскирован под обоснование. Таким образом, данная уловка основана на видимости соблюдения закона достаточного основания.

Как логическая уловка, которая придает утверждаемому тезису характер аксиомы¹, а потому позволяет обойти закон достаточного основания, известен нечестный вопрос [калька англ, термина riggid question], или, в латинской терминологии, quaesitio [букв, ‘расследование, следствие'^[7][8]]: «А Вы все продолжаете на меня доносы писать?», «Перестали Вы наконец бить свою жену?», «Вам доверили общественные деньги. Скажите, как Вам удалось в короткий срок растратить такую сумму?». Quaesitio, как правило, сбивает адресата с толку, ставит его в тупик, приводит в растерянность:

Адвокат потерпевшего: А потом что было?

Подсудимый: Я же уже сказал, что был в шоке… потом все как в тумане…

Адвокат потерпевшего: Как часто у вас бывают провалы в памяти?

Подсудимый: Вопросы у вас какие-то…

Программа «Федеральный судья».

Каждый из подобных вопросов основан на определенной пресуппозиции, например: «Как Вам удалось излечиться от алкоголизма?». Пресуппозиция: «Общеизвестно, что Вы алкоголик». Данная пресуппозиция и есть утверждаемый тезис, сформулированный с нарушением закона достаточного основания [англ, begging the question]^[9]. Любой прямой ответ на нечестный вопрос («Да», «Нет» и др.) означает принятие этой пресуппозиции и попадание в ловушку^[10]. На quaesitio нельзя отвечать прямо, поскольку прямой ответ соответствуют замыслу манипулятора:

Фрекен Бок прервала Малыша жестким окриком:

• —Я сказала, отвечай — да или нет!.. По-моему, это не трудно.
• — Представь себе, трудно, — вмешался Карлсон. — Я сейчас задам тебе вопрос, и ты сама в этом убедишься. Вот, слушай! Ты перестала пить коньяк по утрам, отвечай — да или нет?
• 5

У Фрекен Бок перехватило дыхание… Она хотела что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова.

• — Да, да, конечно, — убежденно заверил Малыш, которому так хотелось помочь Фрекен Бок…
• — Нет! — закричала она, совсем потеряв голову. — Нет, нет, не перестала!
• — Жаль, жаль, — сказал Карлсон. — Пьянство к добру не приводит.

А. Линдгрен. Малыш и Карлсон Нечестный вопрос как способ воздействия на поведение адресата иногда причисляют к разряду приемов гипноза:

Когда от вас требуется подписание важного документа и вы пытаетесь сосредоточиться на нем, вам говорят:

• — Какой ручкой вы обычно подписываете документы, шариковой или чернильной?
• — Шариковой.

Мало того, что вам предлагают выбор без выбора — у некоторых людей еще возникает и полуосознанное чувство благодарности за такую заботу о них.

М. М. Бубличенко. Гипнотические приемы в общении Мы заходим в дорогой магазин. К нам тут же подходит продавец с вопросом: «Что желаете?» или «Могу я Вам помочь?» Здесь заметим, что подвох может быть заключен не только в вопросе. Когда торговец арбузами говорит нам «Выбирайте!», он использует эту же психологическую схему. Агент по продаже книг описывает достоинства определенного издания, расхваливает обложку, иллюстрации, качество бумаги ненужной вам книги:

• — Не правда ли, замечательное издание?
• — Издание замечательное.
• — Сколько экземпляров вы заказываете?

Ответ должен соответствовать не вопросу, а той пресуппозиции, на которой он основан: «Я не собираюсь покупать эту книгу». При ответе на quaesitio можно использовать фигуру разделения вопроса [калька англ, dividing the question]:

— Т. е. вы хотите узнать, хочу ли я покупать эту книгу (1) и сколько экземпляров я хочу купить (2)? Отвечаю: эту книгу я покупать не хочу.

Античный софист Алексин из Элиды, заядлый и ядовитый спорщик, прозванный за это Укусин, однажды задал философу Менедему вопрос: во избежание двусмысленности; а он на это: «Смешно, если я буду следовать твоим правилам, когда можно взять и остановить тебя еще на пороге! [курсив наш. —В. М.]»¹.

На нечестном вопросе, или «вопросе с подвохом», основан знаменитый античный софизм «Рогатый», составленный, по свидетельству Диогена Лаэртского, греческим софистом Евбулидом (или Эвбулидом) Эристиком из Милета, жившим в IV в. до н. э.:

• — Терял ли ты рога?
• — Нет.
• — Значит, ты рогатый.

По своему содержанию нечестный вопрос de facto соответствует двум вопросам^[11][12]: 1) тому, который следовало бы задать предварительно: «Страдали ли вы алкоголизмом?»; 2) заданному: «Как Вам удалось излечиться от алкоголизма?» Чарльз Хэмблин считает второй вопрос корректным только в том случае, если до этого адресат положительно ответил на первый вопрос и таким образом сформировал пресуппозицию, опорную для второго вопроса^[13].

Закон достаточного основания, или, точнее, достаточности обоснования регулирует, во-первых, количество привлекаемых доводов, во-вторых, качество этих доводов, их убедительность, т. е. эффективность. Отсюда два требования к аргументации: 1) количественная достаточность; 2) качественная достаточность.

• [1] Горский Д. П., Ивин А. А., Никифоров А. Л. Краткий словарь по логике. М., 1991.С. 49.
• [2] Лейбниц Г. Избранные философские сочинения. М., 1968. С. 377.
• [3] Белкин Р. С. Криминалистическая энциклопедия. М., 2000. С. 81 (словарная статья"Инквизиция").
• [4] Branham R. J. Debate and critical analysis. The harmony of conflict. New Jersey &London, 1991. P. 69.
• [5] Corbett E. P., Connors R. J. Classical rhetoric for the modern student. 4th ed. Oxford Univ. Press, 1998. P. 63. Некоторые ученые считают obligatio probandi «not very relevant to logic"(Moody E. The logic of William of Ockham. London, 1935. P. 294).
• [6] См.: Gula R. J. Nonsense. A handbook of logical fallacies. Axios Press, 2002. P. 117.
• [7] В этом случае «спорное утверждение или как бы факт принимаются за аксиому"('Сентенберг И. В., Карасик В. И. Псевдоаргументация: некоторые виды речевых манипуляций // Речевое общение и аргументация. Вып. 1. СПб., 1993. С. 36).
• [8] К этому же словообразовательному гнезду относится юридический термин inquisitio‘подыскивание поводов к обвинению', к которому восходит слово инквизиция. Открытиеquaesitio приписывается Аристотелю.
• [9] Jacquette D. Many questions beg the question (but questions do not beg the question) //Argumentation. An international journal on reasoning. Vol. 8. 1994. P. 283—289.
• [10] Fair F. The fallacy of many questions, or how to stop beating your wife // SouthwesternJournal of Philosophy. Vol. 4. 1973. P. 89—92; Weston A. A rulebook for arguments. 3rd ed. Hackett Pub. Comp., 2000. P. 76.
• [11] Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986. С. 160.
• [12] Отсюда — еше два наименования данной уловки в английском языке: fallacy ofmany questions и fallacy of complex question (например: Walton D. N. The fallacy of manyquestions: on the notions of complexity, loadedness and unfair entrapment in interrogativetheory // Argumentation. An international journal on reasoning. Vol. 13. 1999. P. 379).
• [13] Hamblin Ch. L. Fallacies. London, 1970. P. 269.