Оценка трансакционного сектора США

Исследование Дж. Уоллиса и Д. Норта

Статья американских экономистов Джона Уоллиса и Дугласа Норта^[1][2], опубликованная еще в 1986 году, до недавнего времени являлась единственной признанной мировым научным сообществом попыткой измерения трансакционных издержек на макроэкономическом уровне, хотя и вызвавшей ряд нареканий.

Ввиду практического интереса к теме рассмотрим последовательно оригинальную публикацию, в которой результаты исследования были официально презентованы широкой общественности, «глубину погружения» авторов в вопрос, а также те сложности, с которыми им пришлось столкнуться.

В рамках вводной части анализируемого исследования было заявлено о целях, которые Дж. Уоллис и Д. Норт поставили перед собой в начале исследования.

Основная цель — обособление доходов трансакционного сектора в данных о валовом национальном доходе и текущих стандартных статистических данных о работе национальной экономической системы в течение столетнего периода. Для этого было необходимо:

• — объединить существующие понятия трансакционных издержек в одну систему, разработать методологию их оценки;
• — обеспечить статистическую основу для эмпирических оценок (сама по себе нелегкая задача, учитывая временной интервал);
• — провести собственно эмпирическую оценку данных и трактовку полученных значений.

Норт и Уоллис так описывают ключевой принцип своего исследования: «Любая экономическая деятельность включает элементы трансакционных и трансформационных затрат. В идеале, в рамках нашего исследования трансакционных издержек мы должны были тщательно изучить каждый обмен и тщательно отделить эти два различных вида затрат друг от друга. Но, к сожалению, для такого исследования попросту нет доступных данных. Ввиду этого, наш основной подход заключался в разделении экономических действий и агентов на две группы — те, которые связаны с созданием обменов — трансакциями, и те, которые не связаны»¹.

Определение трансакционного сектора, величина которого интересует ученых, дается в такой форме: объем трансакционного сектора равен сумме ресурсов, связанных с обеспечением трансакций.

«И мы не можем измерить трансакционные издержки поиска зданий или ожидания покупателей — они не явные и не фиксируемые документально, — объясняют Уоллис и Норт. — Трансакционные услуги, напротив, заметный элемент трансакционных издержек субъектов»^[3][4].

Например, в вышеуказанном примере купли-продажи дома трансакционные услуги оказывают адвокаты и агенты по продаже недвижимости. Поэтому исследование охватывает только те трансакционные издержки, которые являются оплатой «трансакционных услуг», и следует понимать, что неизмеренными останутся другие — «невидимые затраты».

Несколько значимых авторских тезисов почему-то часто остаются незамеченными для критиков, которые обвиняют авторов в неудачной попытке «замера» совокупного объема абсолютно всех трансакционных издержек в рамках национальной экономики Америки.

А ведь Уоллис и Норт сделали особый акцент на том, что:

• — «Исследование посвящено измерению доли трансакционных услуг, оказанных в национальной экономике, а не полного объема трансакционных издержек»;
• — «Трансакционные услуги равняются трансакционным издержкам, которые приводят к рыночному обмену»;
• — «Трансакционные услуги включают только ту часть трансакционных издержек, которая течет через рынок»^[5].

Оценить стоимость трансакционных услуг еще сложнее в ситуации, когда продавец (или покупатель) является не персоной, а группой людей: например, фирмой. Этот вопрос был особенно важен для исследователей, так как большинство данных в их работе собрано именно на уровне фирм.

Самая большая концептуальная проблема связана с теми трансакционными издержками, которые возникают внутри самой фирмы. Д. Норт и Дж. Уоллис расценивают фирму как пучок контрактов — последовательной вертикальной цепочки соглашений от владельцев до рабочих. Иллюстрацию экономисты предлагают на примере компании Генри Форда. В вершине данного пучка — сам Генри Форд (сегодня это уже его акционеры), который «покупает» автомобили у своих менеджеров. При этом Форд подвергается трансакционным издержкам при платежах бухгалтерам, адвокатам и секретарям, которые необходимы ему, чтобы координировать, предписывать и контролировать его обмены с менеджерами.

Менеджеры в свою очередь несут расходы при производстве автомобилей для Генри Форда, которых не понесли бы, если бы Форд производил автомобили для себя; и снова имеют место быть затраты бухгалтеров, адвокатов и секретарских сотрудников. Иерархия таких обменов существует в виде вертикали — от владельцев, менеджеров, наблюдателей до рабочих. В самой простой схеме Форд «покупает» продукцию фирмы, а рабочие-производители (продавцы в торговле) являются людьми, фактически создающими автомобили. Все посреднические профессии (диспетчеры, инспекторы, наблюдатели, клерки, менеджеры) генерируют трансакционные издержки, которые несет Форд и которые не получают производители.

В результате Д. Норт и Дж. Уоллис выбрали компромиссный, как они сами называют, метод поиска трансакционных услуг внутри фирм, просто разделив профессии на трансакционные и трансформационные, чтобы затем оценить фонд заработной платы «трансакционным» служащим, названным экономистами «занятыми типа I». Суммарный размер компенсаций этим работникам и определяет величину совокупного внутрифирменного трансакционного сектора.

Определенная категория фирм — посредники — в исследовании интерпретируется авторами несколько иначе. Абсолютно все ресурсы, используемые фирмами-посредниками, относятся Д. Нортом и Дж. Уоллисом к трансакционному сектору. Естественно, возникает вопрос: а какие именно фирмы и профессии относятся к типу посреднических? При классификации отраслей по признаку «трансакционности» Д. Норт и Дж. Уоллис относят к трансакционному сектору лишь несколько отраслей:

• а) сектор недвижимости (вся риэлтерская деятельность) и сфера финансовых услуг — сферы, функция которых, прежде всего, передача прав собственности;
• б) банковское дело и страхование, чья роль — посредничество при обмене «случайными требованиями»;
• в) юридические фирмы, первичная роль которых — координация, оформление и контроль контрактов. Данный сегмент экономической деятельности входит в состав сферы услуг;
• г) по поводу оптовой и розничной торговли экономисты испытывают сомнения. В частности, в секторе торговли зачастую выполняется гораздо больше функций, чем простое посредничество в передаче прав собственности на товары между сторонами, так часто продавцы трансформируют продукт разными путями. Однако в итоге Д. Норт и Дж. Уоллис приходят к мнению, что торговля — трансакционная сфера;
• д) еще одна сфера, которую экономисты в свете своего взгляда на трансакционные услуги склонны назвать чисто трансакционной, — правительство. Но затем, рассмотрев вопрос более детально и применив эмпирически свою методологию, авторы отнесли к трансакционному сектору только часть правительственных функций, а в дублирующем методе и вовсе все правительство характеризуется как нетрансакционный сектор.

Одним из наиболее затруднительных моментов при разделении отраслей по признаку «трансакционности» авторы назвали идентификацию характера транспортной сферы. Они объясняют свои сомнения на примере купли-продажи кушетки: «Представьте, что кушетку для гостиной комнаты можно купить в магазине, а потом оплатить доставку до дома, или сразу купить на дому (в выездном магазине, к примеру). Должна ли оплата доставки груза на дом считаться частью трансакционных услуг или нет? Скорее всего, нет. Так как в случае продажи кушетки в магазине продавец не несет расходов на поставку (за исключением „подарочных“ доставок), а транспортировка в этом случае ложится на плечи покупателя, цена кушетки, попросту, будет для него несколько дороже. Теперь же будем считать, что кушетка поставлена прямо в гостиную комнату. Являются ли затраты на поставку трансакционными издержками продажи кушетки? Это уже более спорный и трудный для понимания вопрос, ведь речь идет о подготовке к возможной сделке»¹.

В итоге ученые решают, что не являются, поскольку акт перемещения кушетки — это акт трансформации «кушетки в магазине» в «кушетку в гостиной комнате», следовательно, «покупатель продает кушетку самому себе»^[6][7]. Таким образом, транспортировка названа производственной функцией, а транспортная промышленность отнесена к ряду производственных отраслей.

Немалые сомнения авторы испытывают тогда, когда рассматривают в макроэкономическом масштабе трансакционные издержки защиты прав собственности. Д. Норт и Дж. Уоллис приводят примеры: «Вы заключили контракт с партнером, но впоследствии он не может его выполнить. Тогда Вы нанимаете адвоката и обращаетесь в суд, и в этом случае все затраты, которые были бы частью контроля за исполнением контракта и его законностью, являются трансакционными издержками. Пример второй. Вы попали на необитаемый остров, и построили там дом. В доме есть дверь, которая не пускает внутрь местных животных. И вдруг умная обезьяна научилась открывать дверь, и Вы вынуждены повесить замок. Являются ли расходы на замок трансакционными издержками? Ведь вы защищаете свои права в собственном доме, но никакой сделки не было (трансакционные издержки, по Дж. Уоллису и Д. Норту, — на осуществление сделки). Теперь мысленно переместите Ваш дом в середину Манхэттена, и ответьте, станут ли расходы на замок трансакционными издержками? И имеет ли при этом значение, кто врывается в дом — человек или обезьяна?»^[8]. В результате ученые причисляют полицию и прочих работников сферы безопасности к «I типу занятости», но «испытывают неудобство, что с такой же уверенностью могли отнести эти услуги в нетрансакционный сектор»^[9]. Принцип и последовательность этапов исследования Д. Норта и Дж. Уоллиса можно представить следующим образом (рис. 4.1).

Рис. 4.1. Методика исследования Дж. Уоллиса и Д. Норта.

После определения границ нетрансакционного частного сектора следующим шагом анализируемого исследования стало внутриотраслевое разделение профессий на трансакционные и нетрансакционные. В трансакционный внутрифирменный сектор вошли работники, занятые покупкой сырья, вложениями или распределением продукции, которые относятся к отделам закупа и коммерческим отделам фирмы. Туда же были включены и профессиональные работники, занятые в обработке информации и организации сделок и обменов, бухгалтеры, адвокаты, судьи, нотариусы и работники служб, а также заинтересованные в защите прав собственности — полиция, охранники, сторожа и другие.

Две другие группы были более сложными для идентификации. Они включают сделки, которые происходят внутри фирмы. Одна группа состоит из тех служащих, которые координируют и контролируют комплекс долгосрочных контрактов и создают фирму: собственники, менеджеры, владельцы, наблюдатели, диспетчеры и инспекторы. Другая занимается поддержкой и обеспечением информацией работы менеджеров — это различные конторские служащие. Обе группы данных работников были отнесены к работникам трансакционных профессий.

Следующий шаг Дж. Уоллиса и Д. Норта — преобразование полученных процентных отношений в стоимостные величины.

Для этого оценка совокупного фонда оплаты труда всем служащим в каждой конкретной отрасли была взята или вычленена из статистических данных о заработной плате и занятости, затем эта сумма была умножена на процентную долю занятых работников первого типа.

Далее суммы компенсаций работникам первого типа были суммированы по всем нетрансакционным отраслям; итоговая сумма была выведена в виде отношения к валовому национальному продукту.

Дж. Уоллис и Д. Норт признают, что данные и используемые ими методы могут быть улучшены. Однако, по их мнению, маловероятно, что такие усовершенствования изменили бы главный результат — в национальном продукте (ВНП) доля служащих первого типа в нетрансакционных отраслях промышленности повысилась с 1,4% в 1870 году до 10% в 1970 году.

При оценке сугубо трансакционного сектора основной проблемой авторов стала оценка доли ВНП, приходящейся на торговлю, банки, страхование и недвижимость.

К оценке государственного трансакционного сектора Д. Норт и Дж. Уоллис применили два метода анализа. В первом методе все правительство отнесено к нетрансакционному сектору и проведен анализ, подобный оценке частного нетрансакционного сектора экономики. Во втором подходе все сферы деятельности госструктур были поделены на три части — трансакционную, социальную и прочую — следующим образом.

К трансакционной части государственной деятельности отнесены: национальная защита, вооруженные силы, международные отношения, почтовая служба, полиция, транспортная индустрия, финансовое управление и государственный контроль.

Социальная сфера включала образование, строительство дорог, здравоохранение, противопожарную деятельность, коммунальные расходы, охрану окружающей среды. К прочим расходам были отнесены: государственная поддержка ценообразования на сельхозпродукты, социальное страхование, выплата пособий по безработице, космические исследования, социальные магазины и др.

Д. Норт и Дж. Уоллис считают, что с глобальной точки зрения они включили бы все правительство в трансакционный сектор, поскольку его центральная функция заключается в обеспечении социополитических авуаров, которые лежат в основе всей экономической деятельности. То есть правительство подвергается социальным накладным расходам, которые позволяют осуществлять специализацию и разделение рабочей силы.

Особенно важны затраты на обеспечение и контроль контрактов (системы суда и полиции) и затраты на защиту прав собственности в макромасштабе (национальная защита).

Однако рост военно-промышленного комплекса и общих издержек на защиту после окончания Второй мировой войны связаны также и с увеличением роли Соединенных Штатов в международных отношениях, поэтому с равным успехом могут рассматриваться и как траты на обеспечение безопасности, и как политические и дипломатические расходы.

В отличие от частного сектора экономики, транспортная сфера в государственном секторе подпадает под определение трансакционной, так как, по мнению авторов, «часть этих услуг в рамках экономики играет крайне важную роль в определении уровня транспортных затрат для определения степени специализации и разделения рабочей силы, и поэтому уровня трансакционных издержек в экономике»^[9].

Вторая группа правительственной деятельности является еще более трудной для сегрегации. Это образование и основные социальные сервисы (противопожарная защита, медицина, общественная и жилищная санитария). Авторы с сомнениями причислили эти сферы к нетрансакционным.

Наконец, третья группа правительственной деятельности (прочие) имеет мало общего с трансакционными услугами, особенно в части перераспределения дохода.

В итоге кропотливой работы был получен следующий результат: рост трансакционного сектора с 24 до 45% за сто лет (рис. 4.2).

На основе полученных Д. Нортом и Дж. Уоллисом данных можно сделать вывод о том, что трансакционный сектор в экономике США в течение столетия расширялся как в соответствии с вариантом, в котором часть услуг государства являются трансакционными, так и в соответствии с вариантом, в котором все услуги государства нетрансакционные. В первом случае его доля увеличилась более чем на 28 процентных пунктов, а во втором — на 22.

Рис. 4.2. Трансакционный сектор США как доля (в процентах) валового национального продукта США (по: Wallis J., North D. Measuring the.

transaction sector in the American economy, 1870—1970 // Long-Term Factors in American Economic Growth, edited by Stanley L. Engerman and Robert E. Gallman. Chicago: University of Chicago Press, 1986):

• —— частный сектор; -?—государственный сектор I;
• —-государственный сектор II; —х—все I; —ж—все II

В завершение Д. Норт и Дж. Уоллис делают три ключевых вывода, почему трансакционные издержки повысились за прошлое столетие:

• — усиление специализации и разделения рабочей силы;
• — постоянно нарастающие технологические изменения в производстве и секторе транспортировки;
• — усиление роли правительства в отношениях с частным сектором.

Во-первых, издержки определения и предписания контрактов стали более важными с расширением рынка и ростом урбанизации во второй половине XIX столетия. Поскольку экономика становится более специализированной и урбанизированной, растет обезличенный обмен.

Эффект от появления этого богатого выбора — уменьшение личных контактов между покупателями и продавцами. Рациональные потребители замещают трудоемкие самостоятельные поиски товара деятельностью по сбору информации (включая покупательскую информацию через посредников, то есть, трансакционные услуги). То же самое можно сказать и о продавцах.

Во-вторых, сокращение затрат и увеличение скорости транспортировки продукции сделали возможными большие бизнес-структуры и инвестирование в координацию вложений и готовой продукции, и контроля многочисленных контрактов, вовлеченных в производство и распределение. Как и в производстве, новые технические достижения в транспортировке направили прибыль в трансакционные услуги, которые привели к росту данных услуг, предоставляемых внутри фирм и на рынке.

В-третьих, изменение издержек использования политической системы через развитие комиссий, которые заменяли группы принимающих решение людей всех законодательных органов, и развитие нормосоздающей способности исполнительных отделов правительства. Этот тип роста роли правительства наложил трансакционные издержки на остальную часть экономики.

• [1] Smith V. К., Moore Е. М. Behavioral Economics and Benefit Cost Analysis // EnvironmentResource Economics. 2010. Vol. 46. No 1. P. 217—234.
• [2] Wallis J., North D. Measuring the transaction sector in the American economy, 1870—1970 // Long-Term Factors in American Economic Growth, edited by Stanley L. Engerman andRobert E. Gallman. Chicago: University of Chicago Press, 1986. P. 95—148.
• [3] Wallis J. North D. Op. cit. P. 97.
• [4] Ibid. P 98.
• [5] Ibid. P. 98.
• [6] Wallis J. North D. Op. cit. P. 107.
• [7] Ibid. P. 108.
• [8] Ibid.
• [9] Wallis J. North D. Op. cit. P. 109.
• [10] Wallis J. North D. Op. cit. P. 109.