«Воля и волеизъявление» В. А. Ойгензихта

• — В. А. Ойгензихт — автор единственной в отечественной правовой литературе монографии, посвященной установлению, если можно так выразиться, специально-юридического понятия воли, т. е. понятия воли, пригодного для его использования в правоведении. Основные положения этой работы суть следующие.
• 1) Воля (как и действие) — понятие психологической науки. Воля и действия изучаются психологией; право лишь пользуется ее достижениями. Однако и в самой психологии существует несколько различных подходов к пониманию воли^[1][2][3]. Проанализировав таковые, автор приходит к выводу об общем, объединяющем их начале: «воля — это неразрывный единый психический процесс… который можно определить как «психическое регулирование поведения«^[4] или, во всяком случае, одну из сторон или форм такого регулирования — «вершину в иерархии уровней психического регулирования деятельности»»^[5]; может быть, точнее было бы сказать, что пресловутый «волевой процесс» представляет собой все-таки не саму волю, а только проявление воли как особой психической способности человека^[6]. «Советская психологическая наука… — заключает он, — в основном рассматривает волю как психический процесс, как категорию, имеющую регулятивную природу, сознательно-регулятивную… Волю можно определить как психическое регулирование поведения, заключающееся в детерминированном и мотивированном желании достижения поставленной цели, в выборе решения, разработке путей, средств и применения усилий для их осуществления»^[7].

• 2) Волевой процесс детерминируется, во-первых, потребностями (которые являются предпосылкой формирования интересов), во-вторых, самими интересами, которые выполняют роль предпосылок к активной деятельности и, в-третьих — установкой, которая «организует возможности в соответствии с ситуацией и в соответствии с потребностями направляет поведение, определяя его основную закономерность»¹. Осознанным побуждением к удовлетворению потребностей и интересов (мотивом) воля мотивируется^[8][9].
• 3) Главное для права качество волевых отношений — качество, делающее возможным самое существование права, — заключается в том, что именно волевая природа определенных видов человеческих отношений делает их подверженными правовому воздействию. Именно «волевые отношения, санкционированные правовыми нормами, становятся правоотношениями, т. е. идеологическими волевыми отношениями»^[10], — цитирует В. А. Ойгензихт С. Н. Братуся. «Регулировать… государственными велениями можно лишь поведение, которое зависит от воли людей»^[11], — резюмирует сам автор. Однако очевидно, что и само такое регулирование не может иметь никакой иной природы, кроме волевой. Право (по крайней мере, буржуазное), как известно, есть возведенная в закон воля господствующего класса; стало быть «без государственной воли, выраженной и закрепленной в нормах, не могут возникнуть правоотношения. Ее приоритет очевиден, но правоотношение становится волевым и в силу вступления в него участников по своей воле»^[12]. Даже тогда, когда правоотношения возникают без прямого выражения индивидуальной воли (например, при причинении вреда или правоотношения из юридических событий), они реализуются все равно при помощи волевых действий его участников^[13]. Короче говоря, всякое правоотношение — продукт двоякой воли — индивидуальной (частной) и государственной (публичной).
• 4) Если верно, что право регулирует исключительно волевые общественные отношения, то также должно быть верно и то, что способность к волевому поведению (наличие воли или волеспособность) является безусловно необходимым (хотя и не всегда достаточным) условием дееспособности^[14]. Однако этот тезис нельзя «переворачивать»: «…установление в законе конкретного возраста частичной и полной дееспособности, а также деликтоспособности отнюдь не означает, что именно с этого возраста возникает волеспособность лица — способность направлять, регулировать свое поведение. Но этот возраст определяет, с одной стороны, возможность применения ответственности, а с другой — возможность выражать свою волю, вступая в правоотношения»¹.
• 5) Разумеется, «один лишь психологический процесс [т. е. воля] иррелевантен для права, необходимо изъявление, выражение воли. Отсюда различаются воля и волеизъявление (объективный элемент)»^[15][6]. Уделив достаточно много места рассмотрению вопроса о понятии волеизъявления и его формах, автор, тем не менее, от вопроса о юридическом значении ситуаций несовпадения воли изъявленной воле действительной уклонился. Более того, рискнем утверждать, что уклонился он и от последовательного завершения разработки декларированной темы, уйдя в ее частные вопросы — не особенно понятно, по каким критериям выделенные и как друг с другом связанные^[17]. Почему? Не имеем ни малейшего понятия и никаких предположений на сей счет. Лишь через три главы авторское исследование возвращается в заданное было русло: «чему следует отдавать предпочтение при определении действительности сделки — подлинной воле или ее внешнему проявлению?»^[18]. Такая — вполне ординарная — постановка проблемы сопровождается одним из классических решений в духе Н. В. Рабинович и В. П. Шахматова: необходимо единство воли и волеизъявления, т. е. приоритет должен отдаваться воле, но ровно настолько, насколько она была выражена вовне и могла быть распознана^[19].

Резюме к пункту 9 части III. — Как следовало бы подвести итоги научных изысканий В. А. Ойгензихта? Первые два тезиса никак нельзя признать новыми. То что воля и действие должны рассматриваться именно как психологические, а не юридические понятия и то, что мотивация детерминирует одно только поведение, но не волевой акт (действие) в целом^[20], это было доказано (с куда большей всесторонностью и убедительностью) Д. Д. Гриммом. А вот тезисы 3) и 4), в особенности, будучи рассматриваемы в совокупности, дают довольно любопытный вывод — совершенно новую и неординарную постановку «вечной» проблемы источника юридической силы сделки. Суть ее вовсе не в противопоставлении воли и закона, но в противопоставлении частной воли воле социальной. Да и сфера действия этой проблемы не ограничивается сделками — она куда как шире, ибо охватывает все без исключения правовые (а, стало быть, и волевые) отношения¹. Было бы весьма логично, чтобы такой, именно такой — новаторский и весьма рациональный — подход был бы применен ученым к постановке и решению частного проявления «вечной» проблемы теории сделок — проблеме соотношения воли и волеизъявления при их несовпадении. Увы, этого не произошло: как уже указывалось постановка этой проблемы у В. А. Ойгензихта вполне традиционна, а ее решение встречает существенные возражения.

• [1] ни запретов закона. Но они не принадлежат и к числу правомерных юридических действий, так как их совершение не вызывает ни установления, ни изменения, ни прекращения правоотношений" (Агарков М. М. Понятие сделки по советскому гражданскомуправу. С. 344).
• [2] Шахматов В. П. Указ. соч. С. 145.
• [3] Об этих направлениях см.: Ойгензихт В. А. Указ. соч. С. 10—13.
• [4] Там же. С. 16, 17; то же — С. 24, 94, 97 (показательный тезис о невозможностипротивопоставлять друг другу волю в психическом и юридическом смыслах).
• [5] Там же. С. 18.
• [6] Там же. С. 121.
• [7] Там же. С. 24.
• [8] Там же. С. 35.
• [9] Там же. С. 41.
• [10] Там же. С. 92—93.
• [11] Там же. С. 93; подробнее — см. § 1 гл. 6 (С. 110—118) монографии. — Три года спустя этот взгляд — о волевых отношениях как единственно возможном предмете правового регулирования — был назван господствующим (см.: Развитие советского гражданского права на современном этапе (Н. С. Малеин, В. П. Мозолин, И. П. Прокопченкои др.) / отв. ред. В. П. Мозолин. М., 1986. С. 20, 25—30, 58).
• [12] Ойгензихт В. А. Указ. соч. С. 93.
• [13] Там же. С. 94.
• [14] Там же. С. 97—98.
• [15] Там же. С. 105.
• [16] Там же. С. 121.
• [17] Вот эти вопросы: волевое содержание риска и проблема выбора действия (гл. 7), образование воли юридического лица, вина и воля предприятия (гл. 8), волевое содержание вины вообще, а также вины умышленной и вины неосторожной в особенности (гл. 9). Все они, безусловно, чрезвычайно интересны и непросты, но почему же ими"разбавлено" (или разделено) единое по сути учение о воле и волеизъявлении в сделке?
• [18] Ойгензихт В. А. Указ. соч. С. 207.
• [19] Там же. С. 207—208.
• [20] И не должна приниматься во внимание при обсуждении юридического значенияволевого акта.