Социально-правовая природа института необходимой обороны

Говоря о природе института необходимой обороны, ранее мы уже отмечали это, следует указать на производность этого института от актуализирующейся в ситуации преступного нападения потребности человека в самосохранении в широком смысле слова: сохранении себя, своей чести и достоинства, экономической основы существования, системы ценностей и той объективной ситуации, в которой оказалась жертва преступного посягательства; естественного права на самосохранение, которое принадлежит каждому человеку от рождения; правового статуса гражданина в Российской Федерации.

Таким образом, можно отметить криминологическую, естественную и социально-правовую обусловленность необходимой обороны.

Международно-правовые нормы, законодательство России признают неприкосновенные и неотчуждаемые права человека как основу демократического развития общества, на которую государственная власть не может покушаться^[1]. Это положение помогает возродить идеи естественного права^[2], дает основания юридической науке по-новому взглянуть на роль общих и юридических гарантий в сфере прав человека. Центральное место здесь занимают основные гражданские права и свободы, которые согласно п. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения. Следовательно, любой закон, посягающий на них, должен признаваться неправовым^[3].

У каждого нормального человека угроза опасного посягательства, нарушающего естественные, индивидуальные или социальные условия его существования, вызывает непосредственную оборонительную реакцию^[4]. В этом случае жертва нападения защищается лишь против самого факта противоправного посягательства, реагируя на общественно опасные действия нападающего, как умеет, в силу уже одного требования чувства самосохранения, нисколько не думая о намерениях или психическом состоянии последнего^[5].

Таким образом, деятельность обороняющегося определяется «только стремлением охранить интересы от грозящей неправомерной опасности, стимулом действия является принуждение, а не испорченность, грозящая опасностью общественному спокойствию»^[6].

В ответ на угрозу человек пытается ей противодействовать или нейтрализовать ее^[7], в связи с чем природа необходимой обороны в первую очередь исходит не из позитивного закона, а из неотъемлемых, естественных прав человека. Так как защита понуждается инстинктами самосохранения, родительскими, собственности, альтруизма, стадности (сохранения вида), по утверждению отдельных авторов^[8], законодателю остается лишь констатировать данный факт, а не вмешиваться в естественные процессы. Другими словами, отражение незаконного нападения на правоохраняемые интересы, несмотря на причиняемые при этом посягающему последствия, «составляет деяние не только извиняемое, а потому и непреступное, но даже, в особенности в тех случаях, где оборона направлена против преступных посягательств, является осуществлением права»^[9]. В модели «личная неприкосновенность», которая в Конституции Российской Федерации пришла на смену «неприкосновенности личности», заложена идея признания прав и свобод человека высшей ценностью.

Так, ст. 2 Конституции гласит: «Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства». Не случайно в теории права в этой связи предлагается новая категория «гражданская самозащита», для которой характерна возможность защиты гражданами своих прав, свобод и обязанностей без обращения к какому-либо государственному органу либо общественной организации.

По мнению профессора В. М. Баранова, проблема самозащиты граждан носит общеправовой, общетеоретический характер и должна описываться в более высокой по уровню категории, чем это зафиксировано в ст. 14 ГК РФ или ст. 37 УК РФ. На сегодня, по его утверждению, правовая категория «гражданская самозащита» является наиболее приемлемой, адекватной, понятной логической характеристикой содержания и формы рассматриваемого явления правовой действительности^[10]. Предложение В. М. Баранова о конституционном закреплении этой категории созвучно утверждению некоторых авторов о том, что, с точки зрения правового статуса личности, право на необходимую оборону — это неотъемлемое субъективное и притом естественное право любого человека — члена общества^[11].

• [1] См.: Мордовец А. С. Социально-юридический механизм обеспечения прав человекаи гражданина / под ред. проф. Н. И. Матузова. Саратов: СВШ МВД РФ, 1996. С. 166—167.
• [2] См.: Кудрявцев В. Н. О правопонимании и законности // Государство и право.1994. № 3. С. 7.
• [3] См.: Яковлев А. М. Конституционный строй: социальный и правовой аспект //Вопросы философии. 1995. № 10. С. 9.
• [4] См.: Ферри Э. Уголовная социология. СПб., 1908. С. ЗА—42.
• [5] «Человек рожден свободным, — пишет Козаченко, — ибо без свободы он сознательное животное, раб и не более того. И вместе со своей свободой он от природы наделен социальным иммунитетом, который позволяет ему быть тем, кем он быть и предназначен. Человеком» (Козаченко И. Оборона или защита? // Законность. 1992. № 6/7.С. 23).
• [6] Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Часть общая: Лекции. М.: Наука, 1994.С. 194.
• [7] См.: Юшков Ю. Н. Институт необходимой обороны и его роль в борьбе с преступностью в современных условиях // Государство и право. 1992. № 4. С. 61.
• [8] См.: Юсупов Р. Необходимая оборона // Юрид. газ. 1995. № 33. С. 4.
• [9] См.: Таганцев Н. С. Указ. соч. С. 196.
• [10] См.: Баранов В. М. Акты гражданской самозащиты в системе правовых отношенийРоссийской Федерации // Правовые отношения в условиях социально-экономическихпреобразований / ВлЮИ МВД России. Владимир, 1997. С. 5—18.
• [11] См.: Фарбер И. Е. Конституционное право на неприкосновенность личности советских граждан // Правоведение. 1973. № 3. С. 16; Тишкевич И. С. Условия и пределынеобходимой обороны. М., Юрид. лит., 1969. С. 104; Огурцов Н. А. Правоотношениеи ответственность в советском уголовном праве: учеб, пособие. Рязань, 1976. С. 135;Ляпунов Ю., Истомин А. Социально-правовая природа института необходимой обороны // Законность. 1994. № 4. С. 2—4. и др.