Введение. 
Международное финансовое право. 
Суверенные финансовые институты

Мировая финансовая система (МФС) является сложным многосторонним явлением, находящимся в процессе постоянного изменения и эволюции, отражающим не только экономические и финансовые процессы, но и политику государств как основных субъектов международного права.

Насколько подвижна и зависима МФС от политики показывает изменение мировой финансовой архитектуры в 2014 г. в результате введения Соединенными штатами Америки, Европейским Союзом и их сателлитами односторонних ограничительных действий против России и российских физических и юридических лиц: Россию исключили из Группы восьми, заморозили вступление России в Организацию по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР), приостановили членство в Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ), свернули практически все программы сотрудничества России с США, ЕС и НАТО; но, вместе с тем, формат Группы двадцати пока остался прежним, укрепилось взаимодействие стран БРИКС, созданы Новый банк развития БРИКС и многосторонний Азиатский банк инфраструктурных инвестиций — в противовес Международному валютному фонду (МВФ), Россия инициировала создание новых свободных экономических зон с рядом стран, идет процесс отказа от доллара США как доминирующего международного платежного средства.

Односторонние ограничительные меры против России подрывают принципы, на которых последние годы базировалась система международных финансовых отношений: либерализация движения капитала, дерегулирование, верховенство права, государственный суверенитет, сотрудничество, координация. Налицо пример применения западными странами политики двойных стандартов, когда международно-правовыми институтами жертвуют ради политических и экономических целей.

Процессы, происходящие в МФС, напрямую влияют на национальные финансовые системы — чувствительный элемент государственного суверенитета. Влияние это осуществляется через внедрение во внутренние режимы финансово-правового регулирования стран мира стандартов, разработанных мировыми финансовыми регуляторами — МВФ, ОЭСР, Базельским комитетом по банковскому надзору, Международной организацией комиссий по ценным бумагам (ИОСКО), Группой по разработке финансовых мер противодействия отмыванию денег и финансированию терроризма (ФАТФ) и др., а также через изменение правовой системы стран в целях создания условии для доступа на внутренний рынок иностранных финансовых институтов — банков, платежно-расчетных, коммуникационных и информационных систем, программного обеспечения, аудиторских фирм, кредитно-рейтинговых агентств и пр.

Основные методы экспорта иностранного права в национальные финансовые системы — это методы членства в международных финансовых организациях, «дружеского давления», «черных списков», допуска к мировым рынкам капитала, «общественного» порицания, откровенного политического и экономического давления, финансовых санкций, применяемые под флагом так называемого «вашингтонского консенсуса»¹.

Главными объектами проникновения являются национальная правовая система и финансовая инфраструктура. Напомним, что одним из условий присоединения России ко Всемирной торговой организации (ВТО) было принятие целого ряда законодательных актов в сфере регулирования финансовых рынков, а МВФ и Всемирный банк в 1990;е гг. предоставляли России кредиты только под условием проведения экономических реформ, квинтэссенцией которых были разгосударствление, приватизация, открытие финансовых рынков для иностранных банков и фондов.

Мировые финансовые регуляторы созданы развитыми западными странами и действуют под их контролем. Предлагаемые ими финансовые стандарты сами по себе политически нейтральны, и, теоретически, экономически позитивны. Например, от внедрения международных стандартов достаточности капитала любая банковская система только выиграет, потому что эти стандарты предписывают обеспечить необходимый уровень собственного капитала банков, наличие резервов, внедрение системы оценки рисков и пр. Однако способы внедрения этих стандартов вызывают определенную настороженность и озабоченность в связи с их неправовым характером.

Обоснованием экспорта иностранного права и внедрения практики иностранных (т. е. западных) финансовых институтов в экономику развивающихся стран является «ускорение» интеграции стран в мировое хозяйство и освоение передовых финансовых технологий. Однако это не только препятствует формированию собственных национальных финансовых институтов, но и разрушает имеющуюся национальную финансовую инфраструктуру, включая и государственные финансовые институты.

Надо понимать, что опора на иностранные банки, рейтинговые агентства и иные элементы финансовой инфраструктуры делает национальную финансовую систему слишком уязвимой от действий этих учреждений, подрывает национальный финансовый суверенитет. В ряде случаев эти структуры внедрялись для того, чтобы служить неким мостом, через который единственно и осуществлялась интеграция в мировую систему. В определенный момент эти мосты разрушались, не только отделяя страну от мира, но и нанося существенный ущерб экономике, лишая ее системных финансовых механизмов.

На это обращает внимание Я. М. Миркин, подчеркивая, что объективно существует национальный интерес в том, чтобы крупнейшие инфраструктурные институты, формирующие ядро национальной экономики, находились в «местной» собственности^[1].

Заслуживает упоминания такое направление «интеграционной» деятельности западных стран и регуляторов, как разгосударствление национальных экономик. Под предлогом внедрения рыночных правил, создания конкурентной среды и равных условий деятельности (level playing field), например, МВФ и Всемирный банк активно убеждали национальные правительства в необходимости приватизации государственных предприятий, расширении частного сектора, снижении или ликвидации государственного участия в экономике. На самом же деле, как показала практика, речь шла об устранении потенциальных конкурентов и расчистке пространства для экспансии западных компаний.

Для оказания давления на государственные компании и корпорации из развивающихся стран и стран с формирующимися рынками им присваивали минимальные кредитные рейтинги, ограничивали доступ на мировые рынки капитала и к высоким технологиям. Через различные проекты по созданию «гражданского общества» и расширению демократии в странах создавались прозападные финансовые, корпоративные и правовые позиции.

Так, деятельность североамериканских платежных систем Виза, Мастеркард, Америкен экспресс и других в России, угрожавших государству отказом в обслуживании банковской системы, кредитных рейтинговых агентств Мудис, Фитч и Стендард енд Пурс, от рейтинга которых зависел допуск российских банков к мировым рынкам капитала, или западных аудиторских компаний КПМГ, Прайсватерхаус и других, наличие заключения которых являлось условием допуска на мировые торговые площадки, трудно назвать иначе как шантажом. Это «Вашингтонский консенсус» в действии.

Однако государственные финансовые компании и корпорации в развивающихся странах нередко являлись единственно дееспособными субъектами экономики, ее несущими опорами, и их разрушение или ликвидация резко снижали конкурентоспособность всей экономики.

Государственные финансовые институты — суверенные фонды благосостояния (СФБ), государственные компании и корпорации (ГК) и, с известной степенью условности, центральные банки — занимают важное место в национальной и мировой финансовой системе. СФБ и ГК — потому что концентрируют весьма крупные финансовые активы, олицетворяют государственное влияние на экономику, а центральные банки — потому что являются ключевым элементом финансовой системы государства, органами банковского регулирования и надзора, субъектами национальной и мировой финансовой политики. Функционирование этих институтов во многом определяет уровень финансового суверенитета государства.

Считается, что в современном мире центральные банки стоят в ряду самых влиятельных организаций, их политика способна вызвать экономический рост и рецессию^[2].

Объединяет эти три вида финансовых институтов их прямая связь с государством, государственной экономической политикой; отличает — различный статус в международном финансовом праве: СФБ и ГК обычно рассматриваются как частные инвестиционные фонды, а центральные банки — как элементы публичной инфраструктуры, поэтому первые не пользуются суверенным иммунитетом от судебного и административного преследования, а вторые — пользуются.

Суверенные фонды благосостояния, госкомпании, являющиеся атрибутами экономик многих развивающихся стран, включая Россию, вызывают постоянное подозрение в западных странах. Они рассматриваются как проводники государственного влияния и регулирования, а российские — в особенности. Поэтому не выглядит странным, что первыми под влияние ограничительных мер в 2014 г. попали российские государственные банки и компании. Российские суверенные фонды пока остаются в безопасности, будучи объединенными с активами Банка России. Однако проблемы могут возникнуть и у Банка России, который не только является держателем государственных валютных и иных суверенных резервов, но и представляет интересы России в ряде международных финансовых организациях (МВФ, ИОСКО, Банке международных расчетов (БМР)).

Сферы функционирования суверенных фондов, госкомпаний и центральных банков существенно различаются, но, руководствуясь признаком их принадлежности государству, их суверенности, автор счел возможным объединить их для совместного изучения.

Мировыми финансовыми регуляторами выработаны определенные комплексы правил для государственных предприятий, включая финансовые, среди которых в первую очередь следует выделить основные правила: для суверенных фондов — Принципы Сантьяго и Политику принимающих стран в отношении суверенных фондов, которые были разработаны под эгидой МВФ и ОЭСР; для государственных компаний и корпораций — Принципы корпоративного управления и Руководство по корпоративному управлению для предприятий, находящихся в собственности государства (ОЭСР); для центральных банков — Кодекс надлежащей практики по обеспечению прозрачности в денежно-кредитной и финансовой политике (МВФ), Кодекс надлежащей практики по обеспечению прозрачности в бюджетно-налоговой сфере (МВФ), Руководящие принципы управления валютными резервами (МВФ) и др.

Основной задачей учебного пособия является выявление и демонстрация для обучающихся институциональных и финансово-правовых характеристик суверенных фондов, госкомпаний и центральных банков, анализ правовой среды их функционирования и подходов западных стран и мировых финансовых регуляторов к формированию этой среды.

Проведенный анализ основан на большом фактическом материале и данных российской и зарубежной юридической практики, использован также значительный массив оригинальной англоязычной литературы, отчеты и доклады исследовательских групп и организаций, электронные ресурсы ОЭСР, МВФ, Всемирного банка, BMP, Европейского центрального банка, ИОСКО, Министерства финансов РФ, Банка России и др.

В результате изучения курса студент должен:

знать

• основные аспекты международно-правового регулирования таких суверенных финансовых институтов, как суверенные фонды благосостояния, государственные компании и корпорации, центральные банки; международные правовые акты, регламентирующие их деятельность;

уметь

• раскрыть такие понятия, как «финансовый суверенитет государства», «экспорт права», «принципы взаимодействия международных и национальных финансовых институтов», «международная финансовая солидарность и финансовые санкции», и др.;

владеть

• навыками анализа процессов, происходящие в мировой финансовой системе.

• [1] См.: Эксперт. 2014. № 6. С. 39
• [2] См.: Купер Дж. Природа финансовых кризисов / пер. с англ. Г. Панкова. М. :BestBusinessBooks, 2010. С. 33.