Мировоззренческие и литературные источники танатологических мотивов в поэтической системе М. Цветаевой

Специфика функционирования танатологических мотивов в творческой эволюции М. Цветаевой

Цветаева русская поэтесса, чья судьба стала символом трагедии, постигшей русскую литературу XX века. Биография Цветаевой была неразрывно связана с бедами межвоенной европейской истории, бросившей поэтессу сначала в эмиграцию (1922), потом обратно, в сталинскую Россию (1939). Первый раз пыталась повеситься еще девочкой, в 17 лет. Мысль о самоубийстве возникла вновь вскоре после возвращения в Россию, когда арестовали мужа и дочь. Цветаева фактически оказалась в изоляции, без средств к существованию. В дневнике запись, сделанная за год до смерти: «Я год примеряю смерть. Все уродливо и страшно. Проглотить — мерзость, прыгнуть — враждебность, исконная отвратительность воды». В последний период жизни находилась в состоянии прогрессирующей депрессии, чему способствовали и внешние обстоятельства: начало войны, эмиграция в глухую провинцию. Поэтесса держалась до тех пор, пока считала, что необходима сыну, 15_летнему Муру (Г. Эфрону). Когда же ей показалось, что сыну она не помогает, а, наоборот, только мешает, жизнь лишилась последнего смысла.

Отношение к смерти в творчестве М. Цветаевой менялось на протяжении всей ее жизни. В ранний период творчества (до 1915 года), мы видим языческий протест против самой возможности умереть. Она в страхе восклицает:

Стать тем что никому не мило,

— О, стать как лед… (I, С. …)

Неприятие смерти, отвращение к ней, характерно для всего этого периода:

Быть в грядущем лишь горсточкой пыли

Под могильным крестом? Не хочу… (I, С. …)

Смерть для нее в этот период предстает исчезновением с лица земли: " Настанет день, когда и я исчезну с поверхности земли…" .

А потому она противится смерти, отрицает ее применительно к себе: " …Слушайте! — Я не приемлю! Это — западня! Не меня опустят в землю, Не меня…" .

Она не хочет смерти, потому что смерть всех уравнивает:

О возмущенье, что в могиле

Мы все равны!..

Тот же мотив смерти читатель видит в стихотворении «Молитва», написанном в день семнадцатилетия Марины 26 сентября 1909 года. В нем прослеживаются отголоски ее увлечения юным герцогом Рейхштадским, единственным сыном Наполеона, умершим в 21 год и запечатленным в «Орленке» Э. Ростана, чья ранняя смерть стала залогом его славы: " Ты дал мне детство — лучше сказки… И дай мне смерть — в семнадцать лет!" . Цветаева в этом стихотворении обращается к Богу за тем, чтобы он послал ей смерть, хотя сама еще совсем юная Цветаева слишком любила жизнь. Стихотворение больше напоминает рассуждение, диалог с Богом, где поэт примеряет на себя роль творца, пытается говорить от его лица. Но во всем этом наблюдается скрытая антитеза: Бог и смерть, точнее просьба Богу ниспослать смерть. Бог является творцом жизни, он создает все живое, он дает людям радость, встречи, любовь и " детство — лучше сказки" . Возможно, молодой поэт выражает некий страх перед будущим: все, что было до этого момента, было прекрасным и проявляется боязнь утратить этот ощущение в дальнейшей жизни, которая ей еще предстоит. Неизвестность пугает, жизнь кажется непрочитанной книгой. Таким образом, стихотворение можно понимать как средство прикрытия перед неизведанным будущим, может быть, как средство обезопасить себя. Уже в этом стихотворении многое " слилось и спелось" воедино, уже здесь явственно проступила вся трагедийность последующих дней поэта.

Обстоятельства жизни складываются так, что Цветаева предпринимает самостоятельный шаг: в 1909 году едет в Париж совершенно одна. Ее парижские настроения можно видеть в некоторых стихах, и они не отличаются оптимизмом: " В большом и радостном Париже. Все та же тайная тоска" (стих. «В Париже», 1909). По возвращении домой Цветаева чувствует себя все так же одиноко, она закрыта сама в себе, пытается разобраться в своих чувствах, переживаниях. Вскоре рождается стихотворение «Еще молитва», которое несет в себе уже иные начала. Юная Цветаева становится взрослой и начинает осознавать, что нельзя постоянно жать в царстве теней, что необходимо также общаться с живыми людьми: " Можно тени любить, но живут ли тенями Восемнадцати лет на земле?" Тени умерших — надежнее, они не ранят любящую душу, их можно любить, не оглядываясь на препятствия, беззаветно, идеально. Земная любовь слишком реалистична, жестока и несовершенна, мечта не может существовать в реальности, последняя разрушает ее, потому что мечта — это слово, которое уже несет в себе неземное существование, существование выше всего остального, выше самой жизни, а реальность " пригибает" душу к земле.

Вскоре многое в жизни Марины Цветаевой меняется. У нее появляется собственная семья: горячо и бесконечно любимый муж, а затем и маленькая дочь Ариадна. Лето 1913 года семья проводит в Коктебеле, где Марина плодотворно работает, продолжает писать стихи. Об этом свидетельствует ее лирика, по которой можно судить, что все в жизни пока прекрасно. Цветаева собственные стихи отмечает единой тематикой: " Стихи о юности и смерти" , и в них опять звучит пророчество: " Моим стихам, как драгоценным винам, Настанет свой черед" .

Тема смерти или таинства загробной жизни, жизни потусторонней со взглядом извне на этот мир становится одной из частотных в раннем творчестве Цветаевой. Стихотворение «Идешь на меня похожий» напоминает по своей форме внутренний монолог: " Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала — тоже! Прохожий, остановись!" . В этом стихотворении героиня проводит параллель с неким прохожим, указывая на схожие черты. Употребленный в прошедшем времени глагол " опускала" свидетельствует о том, что ее уже нет в живых, возможно и указывает на то, что все в этом мире тленно, не вечно, и, что и этот прохожий найдет все-таки свой конец, конец своего пути. В следующем четверостишии можно наблюдать, что лирическая героиня и сам автор биографически сближаются: " Что звали меня Мариной И сколько мне было лет" . Этому прохожему героиня открывает свои былые черты, свойственные ей при жизни. С легкой грустью, намного иронично: " Я слишком сама любила смеяться, когда нельзя!" . И затем дает подробное описание своей внешности, в конце делает интонационную паузу, придавая особое значение словам — Я тоже была, прохожий! — тем самым выражая, возможно, протест, что ее уже нет. Это общение с потусторонним миром (имеется в виду со стороны лирической героини) навевает мысли о вечном, о философии жизни и смерти, теме вечной и неизбывной. В последнем четверостишии читатель опять сталкивается с безупречной цветаевской верностью деталям: " Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли" . Увидеть так контрастно на ком-то или на чем-то цветные крупинки пыли можно, если глядеть снизу вверх.

В августе 1913 года умирает отец Марины — Иван Владимирович Цветаев. На его смерть она отзывается мемуарным очерком «Отец и его музей». Именно в этот период в стихотворениях немало раздумий о смерти, где звучат страстные заклятья, требованья веры и просьбы о любви к ней, " такой живой и настоящей на ласковой земле" . Цветаева создает своеобразный реквием: " Уж сколько их упало в эту бездну, Разверстую вдали! Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли" . Словно боится накликать — говорит так, общим местоимением. Уж сколько " их" , а ей, бездне, все мало — значит, и до меня доберется, значит, настанет день, когда и я… " Исчезну" . Ведь исчезнуть еще не значит " умереть" , даже если упасть в " разверстую бездну, — просто " исчезнуть с поверхности" . В стихотворении поэт задумывается о вечности и о тех людях, которые уже утонули в этой " бездне" . Местоимение " их" подразумевает своих братьев по перу, талантливых и гениальных творцов своего времени, подчеркивая их многочисленность местоимением " сколько" . " Настанет день, когда и я исчезну С поверхности земли"  — в этом емком предложении вся Цветаева, здесь отражено ее мировоззрение на вечность. В этих строках Цветаева нигде напрямую не употребляет ни одного слова, конкретно говорящего о смерти — она как будто пытается ее обмануть, заговорить, отвлечь ложным согласием, увести в сторону. И далее размышление о продолжении жизни настоящей, уже после ее ухода. Жизнь идет своим чередом. В следующем четверостишии Цветаева предстает во всей своей сути в " этой безмерности в мире мер" , что еще раз доказывает то, что она никогда не просила, она — требовала. Цветаева ведь так молода, и собственная смерть для нее — событие вселенного масштаба. Она подробно рассказывает о том, что она действительно достойно нашей любви, и что нам есть, что терять. Неизбежность конца вызывает бунт, протест. Словно к живым, обращается она к тем, кто ей дорог (например, стих. «Генералам двенадцатого года», «Байрону», «Встреча с Пушкиным», «Бабушке»).

Осенью 1913 года Марина Цветаева по сложившимся семейным обстоятельствам переезжает в Феодосию. В течение нескольких месяцев она живет одна с маленькой дочерью Алей и «идеальной няней» (из писем Марины Ивановны) вдалеке от любимого мужа и близких ей людей. В этот период глубокого одиночества юная двадцатилетняя Марина вновь пишет стихи «о юности и смерти» .

Это стихотворение — яркий и эмоциональный монолог одинокой поэтессы, просящей лишь об одном: " Дай умереть прожившей одиноко Под музыку в толпе" .

В первой и последней строках говорится о смерти, об исчезновении лирической героини с лица земли, о неизбежности этого события. Лирическая героиня знает, что рано или поздно этот час настанет, она ощущает, что чем дольше будет длиться ее одиночество, тем ближе смертный час, но это ее не пугает. У нее есть лишь последняя предсмертная просьба, с которой она обращается к самой смерти: " На площади, под тысячами взглядов/ Позволь мне умереть" .

Образу умоляющей лирической героини противопоставляется образ «неумолимой» смерти, которая поступит так, как предначертано свыше, т. е. стихотворение построено на антитезе. Содержание всего стихотворения составляет нетрадиционная мольба лирической героини, ожидающей смерти и готовой ее принять — Позволь мне умереть. В стихотворении непереносящая одиночества лирическая героиня хочет умереть: под музыку толпы на площади, под тысячами взглядов, чтоб были флаги и чтоб гремели трубы. А в толпе должны стоять и ее поддерживать самые близкие и любимые люди: Чтоб из толпы мне юный кто-то / И кто-то маленький кивнул. Семантически связанные слова флаги, звучанье труб, гарцевание коня, сияние позолоты церквей, гул толпы ассоциируются с праздником. Это своего рода превращение смерти в праздник, когда похоронный марш заменяется гулом толпы, напоминающим раскаты грома. Лирическая героиня ждет смерть не в тяжелой мантии торжественных обрядов, а в любом другом обличии: В лице младенца ли, в лице ли рока / Ты явишься…

Форма стихотворения необычайна — это монолог-мольба, оно состоит из 16 строк, объединенных в четыре четверостишия. В нем шесть предложений и 76 слов, из которых несколько раз повторяется лишь союз чтобы (чтоб), существительное толпа и глагол умереть. Из шести предложений — три односоставных глагольных, в которых сказуемые выражены глаголами в повелительном наклонении (не встреть, позволь умереть, дай умереть), одно из предложений с обращением содержит обращение лирической героини к смерти (неумолимая); остальные три представляют собой однородный ряд простых частей сложноподчиненного предложения со значением условия. Именно они выражают просьбу лирической героини.

Общий тон стихотворения как нельзя лучше передает ассонанс — повторы гласных ударных звуков О, А, Э, которые «можно перевести в белый, ярко-красный и желто-зеленый цвета» [Журавлева; ], т. е. цвета дня, праздника, жизни.

Мы видим, что юная Цветаева, еще не помышлявшая о самоубийстве, просит не о торжественных церковных обрядах, а лишь о гарцующем коне (символ смерти и воскресения у древних славян и символ страстности, красоты и совершенства в Библии) и огне — очищающей стихии. А это вполне языческие просьбы. Что касается просьбы о сиянии позолоты церквей (церковь — символ веры Христовой), то это свидетельство противоречивости ее натуры.

Стихотворение не богато метафорами (мантия обрядов, огонь лился) и другими тропами (гипербола — под тысячами взглядов позволь мне умереть), но оно обладает огромной экспрессивной силой, во-первых, благодаря самой ситуации — мольбы о смерти, а, во-вторых, удачному взаимодействию языковых средств — от фонетических до лексических. В лексике стихотворения можно выделить следующие тематические группы:

• 1) смерть,
• 2) толпа,
• 3) праздник.

Почему же юная Цветаева пишет о смерти? Дело в сложности ее характера и тонкости ее натуры. Она даже в самых ранних своих стихах была до крайности, беспощадно и вызывающе искренна. И нельзя не согласиться с А. Саакянц, писавшей: «Нужно понять это бесстрашие искренности. И тогда юная Цветаева предстает перед нами во всей сложности своего характера, в его неизменной двоякости» [Саакянц; ].

Цветаева не верила в существование бога и загробной жизни. Отсюда — безнадежность, ужас старости и смерти. Полная неспособность молиться и покоряться. Безумная любовь к жизни, судорожная, лихорадочная жажда жить. Непонятная очень многими при жизни, она старалась идти вперед, думая, что лучшее будущее когда-нибудь наступит. Конечно, у нее были друзья, пусть не многочисленные, но преданные, которые любили ее по-настоящему, ничего не требуя взамен. Жизнь каждый раз поворачивалась так, что Марина невольно становилась центральным звеном образуемых ею треугольников, от которых впоследствии она сама страдала невыносимо.

Второй период творчества Цветаевой можно условно назвать «зрелым периодом» (1916 — 1922 гг.). Вместе с изменениями в жизни, отношение к теме смерти Цветаевой тоже меняется, если в периоде «юности» поэт не хочет смерти, смерть уравнивает всех, то мировоззрения этого таковы: жизнь — это медленный путь к смерти.

В тяжелой мантии торжественных обрядов,

Неумолимая, меня не встреть.

На площади, под тысячами взглядов,

Позволь мне умереть.

Чтобы лился на волосы и в губы

Полуденный огонь.

Чтоб были флаги, чтоб гремели трубы

И гарцевал мой конь.

Чтобы церквей сияла позолота,

В раскаты грома превращался гул,

Чтоб из толпы мне юный кто-то

И кто-то маленький кивнул.

В лице младенца ли, в лице ли рока

Ты явишься — моя мольба тебе:

Дай умереть прожившей одиноко

Под музыку в толпе…

По мнению Цветаевой, поэт обитает среди людей и творит среди них, но создан он по заказу свыше и поэтому создан для небес. В связи с этим необходимо различать два видения и восприятия дома: небесный и земной, то есть дом хороший и плохой. В ее лирике дом занимает довольно значительную часть творчества, ему она придавала необыкновенно большую значимость. Это можно видеть на примере таких стихотворений, как «Дом», «Нездешний вечер», «Домики старой Москвы» и т. д. По стихотворениям «Не долго ведь с крыши на небо», «Высоко мое оконце», «Чердачный дворец мой…» можно определить, что в смерти уходят с крыши, из мансарды, с башни — «Разлука» (1921), с балкона — «Балкон» (1922), а также через дверь — «Выйду из двери — их жизни» (1921). Очень важно для восприятия отметить, что основное значение приобретает образ " крайнего дома" , который граничит с иным миром.

Болью в душе Цветаевой отозвалась смерть А. Блока в 1921 году. Она завершает цикл «Стихи к Блоку», начатый еще в 1916 году. В стихотворении «Ты проходишь на запад солнца» поэт берет за первоисточник православную молитву «Свете тихий». С Блоком у Цветаевой перекликаются такие понятия, как святость, страдание, свет и — снег: " снеговой лебедь", «снеговой певец» . Он представлялся Цветаевой современным Орфеем; с постоянным чувством катастрофы в душе. Общая интонация стихотворения довольно тихая, светлая, возможно даже с некоторыми напевами. Поэтом «вседержителем» называет она Блока, так как своим трудом, своим творчеством он всегда помогал ей духовно. Образ Блока в произведениях Цветаевой получает знак душевной и духовной святости.

Мысль о неизбежном конце будет мучить ее позднее, постоянно возникая в стихах. С годами юношескую браваду сменит пристальный интерес к самой идее Ухода, Небытия, Перехода в тот мир, куда все чаще и чаще провожала она друзей, посылая им вослед свои поэтические оды " на смерть…" . Ей хочется знать, а что же потом, куда все исчезнет и исчезнет ли? Ее волнуют проблемы бессмертия мозга и души.

Третий период в творчестве Цветаевой — период «эмиграции» (1922 — 1939 гг.). Тема смерти продолжает свое звучание, но получает оттенок «светлой», «прозрачной» грусти.

Перевоплощаясь в своих героинь, поэт проигрывает ситуацию смерти применительно к себе, просит у Бога возможности умереть на площади, под тысячами взглядов. Примеряя смерть на себя, она отождествляет себя с боярыней Мариной, т. е. Мариной Мнишек.

Трагично, что поэту со столь горделивой лирической героиней в жизни довелось испытать крайнюю степень унижения — нищету и не востребованность, невозможность заниматься любимым делом. В ее жизни были такие моменты, когда у нее не было даже приличного платья для того, чтобы выступить на чудом полученном концерте.

И последний — четвертый период — связан с «последними годами жизни» Цветаевой (1933 — 1941). Превалирует трагедийное осмысление смерти. Сначала смерть становится безрадостной, потом же Цветаева пишет о добровольном уходе, самоубийстве, как о естественной и логичной смерти. Все настойчивее звучит мотив возвращения на родину, куда стремятся и повзрослевшая Аля, в 16 лет принявшая советское гражданство, и С. Эфрон. В стихах возникает:

… Даль, отдалившая мне близь,

Даль, говорящая: «Вернись

Домой!"

Со всех — до горных звезд ;

Меня снимающая мест!

В 1937 г. Ариадна, а за ней С. Эфрон уезжают в Москву. Тем самым предрешен и отъезд Цветаевой, хотя она и понимает невозможность возвращения " в дом, который срыт" . В письме к А. Тесковой пишет: «Здесь я не нужна. Там я невозможна» .

В 1939 г. Цветаева с сыном возвращается в СССР. Семья живет в подмосковном Болшево, но в жизнь, казалось, налаженную, входит горе: 26 августа арестовывают ее дочь, несправедливо обрекая на лагерь и ссылку (она была полностью реабилитирована «за отсутствие состава преступления» лишь в 1955 году). В октябре следует арест С. Эфрона, расстрелянного в 1941 году и реабилитированного посмертно спустя годы.

Для Цветаевой наступила тяжелая пора: неизвестность о близких, стоянье с передачами в тюремных очередях, болезни Мура, скитания по чужим углам — комната в Голицыне, три разных пристанища в Москве. Ей пытаются помочь Пастернак, Тарасенков, предпринимается попытка в 1940 году создать сборник избранных стихотворений, провалившаяся из-за отрицательной рецензии К. Зелинского, ей в лицо хвалившего стихи. Зарабатывает на жизнь Ивановна переводами с французского, немецкого и других языков. Работает трудно, медленно, как во всем добиваясь совершенства. Глыбы подстрочников мешают заниматься своим, собственным, но она не может не творить. Рождаются лирические шедевры «Двух — жарче меха! Рук — жарче пуха!..», «Ушел, не ем…», «Пора! Для этого огня…», обращенные к литературоведу Е. Б. Тагеру, и «Все повторяю первый стих…» — к поэту А. А. Тарковскому, посвятившему Цветаевой несколько стихотворений.

Не выдержав жизненных невзгод и испытаний, в 1941 году Цветаева добровольно уходит из жизни. В стихотворении, написанном ею за два года до смерти, — строки, которые могли бы стать гимном самоубийц:

Не надо мне ни дыр

Ушных, ни вещих глаз.

На твой безумный мир

Ответ один — отказ.

Эта трагическая и невосполнимая потеря тяжкой болью отозвалась в сердцах ее друзей, близких и всех поклонников ее неповторимого таланта.