Душевная жизнь и раскаяние Раскольникова

Душевная жизнь и раскаяние Раскольникова Несомненную духовность он переживает как свою бездарность, человеческое ничтожество, и отсюда вывод: «Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку», «…я не человека убил, а принцип убил! Принцип-то я убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался…» То есть Раскольников, по собственному разумению, не смог переступить черту, которая отделяет героев от обыкновенных людей. На призыв Сони «страдание принять и искупить себя им» он сначала ответил отрицательно, потому что в нем еще теплилась надежда оказаться Наполеоном: «…может, я еще человек, а не вошь и поторопился себя осудить… Я еще поборюсь…» Весь этот ход рассуждений Раскольникова о своей слабости впервые прозвучал после драматической встречи с мещанином, посмотревшим на него «зловещим, мрачным взглядом» и «тихим, но ясным и отчетливым голосом» проговорившим: «Убивец!» Нравственно потрясенный Раскольников отдается мукам оскорбленной гордости. Невыраженный в слове нравственный протест в себе он расценивает как бездарность: «Как смел я, зная себя, предчувствуя себя, брать топор и кровавиться!». Себя Раскольников искренно и горячо презирает за внутренние нравственные страдания: «Эх, эстетическая я вошь, и больше ничего, — прибавил он вдруг, рассмеявшись, как помешанный». Любовь Сони, хотя и стала для Раскольникова выходом из тягостного уединения, обострила в нем внутренние диссонансы, так как ко многому обязывала и побуждала его, убийцу, к явке с повинной. С упорством мономана Раскольников отстаивает свои теоретические построения, концепции, но шире и глубже «арифметических расчетов», не исчерпывается рационалистическими представлениями о жизни, интуитивно «знает» о жизни больше и ближе подходит к истине, которая вступает в противоречие с его сознанием. Самое главное, самое сокровенное герою недоступно во всей его полноте, потому что находится за порогом его сознательной мысли, может быть, на уровне ощущения, но властно заявляет о себе и проявляется в его поведении. Эта конечная и бесспорная правда и заставила Раскольникова «тихо, с расстановкой, но внятно» признаться: «Это я убил тогда старуху чиновницу и сестру ее Елизавету, и ограбил». В изображении диалектических процессов душевной жизни героя, сложного сочетания сознательного и бессознательного писатель очень скупо пользуется средствами психологического комментария, чаще всего ограничивается простой констатацией факта. Внутренняя драма Родиона изображается в смене психологических состояний как реакций на воздействия внешнего мира и своего глубинного «я», тех состояний, которые находятся во взаимном оценочном сопоставлении и выражают аналитическую мысль автора. Весь роман отличается качеством реалистического стиля — объективностью повествования, когда характеры саморазвиваются с поразительной независимостью от автора, когда сам автор свободно отдается внутренней логике выбранного объекта. Торжество реализма выражается в этой свободе самораскрытия чужих точек прения без завершающих авторских оценок и разъяснений. «Правда о человеке в чужих устах, не обращенная к нему диалогически, то есть заочная правда, становится унижающей и умертвляющей его ложью, если касается его «святая святых», то есть «человека в человеке». Обобщенная характеристика — «заочная правда», но и самораскрытие не достигает цели в том случае, когда персонаж, отдаваясь ложным идеям, не может понять сущее в себе. К осознанию нравственной истины, которую предварительно знает автор, Раскольников идет через активный социальный и внутренний конфликт. За литературным героем остается «последнее слово» в том смысле, что он должен самостоятельно понять последнюю правду о жизни. В романе ставится задача самовоспитания человека через страдание, обращение ко всеобщему. «Кет счастья в комфорте, покупается счастье страданием. Таков закон нашей планеты, но это непосредственное сознание… есть такая великая радость, за которую можно заплатить годами страдания. Человек не родится для счастья. Человек заслуживает свое счастье, и всегда страданием».

Труден путь Раскольникова к преодолению духовного рабства. Он долго еще обвинял себя за «нелепость… малодушия», за «ненужный стыд», долго страдал еще уязвленной гордостью, от «низости и бездарности» своей, от мысли, что «первого шага не выдержал». Но с неизбежностью он приходит к моральному самоосуждению. Именно Соня прежде всего открывает ему душу и совесть народа. Слово Сони потому является таким действенным, что оно получает поддержку со стороны самого героя, ощутившего в себе самом новое содержание. Это содержание и обратило его к преодолению гордости, эгоистического самоутверждения. Сверхличное сознание народа открывается Раскольникову разнообразными путями: тут и возглас мещанина: «ты убивец», и ложно принявший на себя преступление молодой парень, мастеровой, и приказание Сони покаяться перед народом на площади. Совесть народа помогает ему уяснить силу нравственного закона. Борьба противоположных начал во внутренней жизни литературного героя дается в перспективе его будущего нравственного возрождения. Изображается движение к добру через страдание и искренность, через сближение с несчастными, отверженными, искалеченными. История самосознания Раскольникова — это борьба двух начал: искушающей силы падения и саморазрушения и силы восстановления. Через бездну зла он идет к сознанию добра, правды нравственного чувства. Так говорится об этом выходе Раскольникова из состояния духовного кризиса: «Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого… Вместо диалектики наступила жизнь, и в сознании должно было выработаться что-то совершенно другое». Писатель не воспользовался формой исповедального самовысказывания, наиболее адекватного самой внутренней правде, словом человека о самом себе. В данном случае эта форма была бы убедительней заочного, завершающего авторского сообщения. Авторская концепция получила голое логическое выражение, хотя в процессе всего повествования она осуществлялась очень тонко в самом рисунке сложнейших метаний Раскольникова, в его диалогических общениях с другими персонажами, в логике поведения, в оценочных сопоставлениях его различных душевных состояний. Мысль писателя об опасности «арифметического», рационалистического отношения к жизни, о необходимости животворного переживания жизни как любви — главный нравственный пафос романа. Создав трагический тип «нигилиста» Раскольникова, бедняка студента, размышляющего над глобальными проблемами социального спасения униженных и обездоленных и зараженного вместе с тем анархо-индивидуалистической психологией, Достоевский решительно отвергает идею политической борьбы за изменение социальной действительности, доказывает необходимость морального перерождения людей, приобщения их к патриархальному миросозерцанию народа. Подведем итоги изучения проблемы индивидуализма и романах Толстого и Достоевского. Князь Андрей Болконский и разночинец Родион Раскольников переживают одну и ту же социально-психологическую драму, драму несогласованности индивидуалистически направленного разума и глубинного духовного «я». душевный жизнь страдание раскаяние раскольников достоевский.