История изучения вопроса

В «Российской грамматике» М. В. Ломоносова встречается термин «частицы», хотя в то время он не служил наименованием одной из частей речи. Правильно называя частицами некоторые слова (ли, не), М. В. Ломоносов, многие частицы (даже, вот и др.) относил к наречиям. Н. Греч частицами называл предлоги и союзы, в то же время выделяя так называемые частицы присловные (ко, то и др.), которые ни к союзам, ни к предлогам отнести нельзя. А. Востоков, правильно квалифицируя некоторые слова как частицы (только, единственно, лишь и др.), обычно не отграничивает частицы от других разрядов слов. Так, частицы разве, неужели, ужели, ни он относит к наречиям, то-то, да, нет, вон, вот — к междометиям, бы, же, ли, даже, еще, мол, де, дескать — к союзам. Ф. И. Буслаев использует иногда термин «частицы», ноне выделяет слова, им обозначаемые, в отдельную часть речи. Однако уже А. И. Соболевский в своем курсе «Русский исторический синтаксис» сделал первую попытку отграничить частицы от других разрядов слов, выделить в отдельную часть речи, заявив, что в русском языке различаются три основные группы слов: имя, глагол и частицы. А. Добиаш в «Опыте симасиологии частей речи и их форм на почве греческого языка», проведя тонкие наблюдения лад частицами, пришел к убеждению, что «они выведены из насущной потребности языка и представляют в этом отношении отдельную законченную систему» и что «частицы» нужно признавать как отдельную часть речи". Решительно заявил о необходимости выделения частиц в особую часть речи А. А. Шахматов. «В русском языке, — писал А. А. Шахматов, — синтаксически различаются следующие части речи: существительное, глагол, прилагательное, наречие (знаменательные части речи); местоимение, числительное, местоименное наречие (незнаменательные части речи); предлог, союз, префикс, частица (служебные части речи); междометие (как эквивалент слова)». Он же впервые дал определение новой части речи: «Частица означает ту служебную часть речи, которая включает в себя слова, усиливающие или оттеняющие в том или ином отношении сочетающиеся с ним предикативы». И далее: «Это часть речи, которая включает в себя слова, усиливающие или оттеняющие в том или ином отношении грамматические формы или предикат». В. А. Богородицкий, анализируя языковой материал, отмечает, что «некоторые словечки с пониженной знаменательностью не подходят ни под ту, ни под другую из указанных групп, а поэтому могут быть просто называемы частицами или частичками, например: ли, же, бы и т. п.». С появлением трудов А. И. Соболевского, А. Добиаша, А. А. Шахматова, В. А. Богородицкого и некоторых других языковедов частицы заняли прочные позиции в ряду других частей речи. [3, с. 3−5].

Следует, однако, отметить, что частицы настолько своеобразны в функционально-семантическом отношении, настолько разнообразны по составу, обладают настолько сложными синтаксическими функциями, что и в настоящее время проблема данной части речи нуждается в серьезной разработке. Этому вопросу посвящены некоторые диссертации, отдельные статьи, в которых рассматриваются те или иные частицы литературного языка или местных говоров. Требуется дальнейшее серьезное всестороннее изучение частиц.

В отношении наличия или отсутствия у частиц лексического значения или характера этого значения отмечены следующие точки зрения.

Одна группа ученых полагает, что у частиц, как и вообще у служебных слов, отсутствует лексическое значение, что они имеют чисто грамматическое значение. «Некоторые слова, — утверждал А. А. Шахматов, — имеют исключительно грамматическое значение: это слова служебные». Еще более категорически высказался A.M. Пешковский, который заявлял, что частичные (служебные) слова «представляют собой чистую форму, одну сплошную форму без содержания». [Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956. С. 40] «Служебные слова, — писал А. Н. Гвоздев, — не обладают лексическим и грамматическим значением, как знаменательные слова, и выступают лишь как носители грамматических значений» и т. п.

Другая группа лингвистов, не отрицая полностью наличия у частиц лексического значения, указывает на его неполнозначность, неполноценность и т. п. Так, В. А. Богородицкий говорит о «пониженной знаменательности» частиц, Л. М. Чистякова — об их «ослабленном лексическом значении», Е. Е. Михелевич полагает, что частицы «обладают неполнозначным лексическим значением».

Третья группа исследователей (Г.И. Чирва, Ю. Г. Скиба и др.) указывает на контекстуальную, синтаксическую обусловленность лексического значения частиц. «Изолированно, вне определенного типа конструкций, частицы лишены лексических значений», — подчеркивает Н. Ю. Шведова. [3, с. 3−6].

Не соглашаясь с приведенными выше высказываниями, мы, как и ряд других исследователей, в понимании частиц, в установлении соотношения между так называемыми знаменательными и служебными словами исходим из того, что «термин «знаменательный» неудобен в том ужели образует самостоятельное (синтаксически нерасчлененное) предложение и является отдельным высказыванием (репликой) в диалоге, выражая удивление, с оттенками сомнения, недоверия. Если предположить, что частицы не имеют самостоятельного значения, то такое употребление данного слова было бы невозможно. В предложениях 2, 3 частица вот является особым типом обстоятельства места, о чем свидетельствует, в частности, постановка логического вопроса к частице — где? (2), наличие уточняющего обстоятельства (3) в траве-то; полнозначность (знаменательность) частицы подчеркивается ее логическим выделением (2, 3). В предложениях 1, 5 частицы нет и на образуют особый тип сказуемого, причем управляют различными падежными формами знаменательных слов. Все это, на наш взгляд, убедительно свидетельствует о том, что «частица, как любое другое слово (словарная единица), имеет лексическое значение, семантически отличающее одну частицу от другой"24. Все дело в том, что частицы имеют такое лексическое значение, которое не совпадает с общим понятием значения знаменательных слов, что «по характеру лексического значения, осуществляемого на высоком уровне абстракции, они качественно отличаются от полнозначных слов с предметно-вещественной соотнесенностью"25. Следовательно, по нашему убеждению целесообразно говорить не об отсутствии у частиц «самостоятельного лексического значения», не об «ослабленном лексическом значении их», не о «пониженной знаменательности» данного разряда слов, не о контекстуальной обусловленности их лексического значения (это можно отнести и к «знаменательным» славам), а о своеобразии лексического значения частиц, его подвижности, о различной степени знаменательности различных разрядов частиц или даже различных частиц в пределах одного разряда. Итак, лексическая знаменательность частиц разных групп и даже отдельных частиц в пределах одного разряда (более того, даже одной и той же частицы при различных случаях ее употребления) неравноценна.

И.А. Киселев считает, что целесообразно говорить не об отсутствии у частиц «самостоятельного лексического значения», не об «ослабленном лексическом значении их», не о «пониженной знаменательности» данного разряда слов, не о контекстуальной обусловленности их лексического значения (это можно отнести и к «знаменательным» славам), а о своеобразии лексического значения частиц, его подвижности, о различной степени знаменательности различных разрядов частиц или даже различных частиц в пределах одного разряда.