Дискурсивные коалиции в вопросе регулирования добычи сланцевого газа

Опираясь на теоретическую рамку дискурсивного неоинституционализма мы полагаем, что инструменты, предлагаемые для решение проблемы регулирования добычи сланцевого газа в ЕС, были выбраны различными акторами не случайно. Этот выбор объясняется самой сущностью ЕС, как интеграционного проекта, сложившимся на сегодняшний день институциональным балансом, особыми свойствами энергетической политики ЕС, внешним контекстом и предыдущим опытом акторов. Чтобы проанализировать существующие дискурсы по сланцевой политике, мы разделяем акторов на две условные группы или дискурсивные коалиции. Дискурсивные коалиции представляют собой довольно рыхлые структуры, никак не координирующие свои позиции на официальном уровне и виртуально сотрудничающие только по конкретному узкому вопросу. Для данного анализа подобное разделение будет полезным, поскольку позволяет рассмотреть то, как различные акторы формулируют проблему, какие методы ее решения предлагают, какую стратегию представления и обоснования своей позиции используют и как интерпретируют аргументы оппонентов. Успех или неудача того или иного инструмента будет во многом зависеть от состава подобной дискурсивной коалиции, положения ее членов в современном институциональном балансе, попадания их взглядов в общий идейный поток энергетической политики и более широкого идеологического контекста.

Мы выделяем две дискурсивные коалиции: сторонники «мягкого регулирования» добычи сланцевого газа и сторонники «жесткого регулирования». К первой группе мы относим Генеральный Директорат (ГД) по энергетика Комиссии ЕС, а также некоторых парламентариев Комитета по промышленности, исследованиям и энергетике Европейского парламента. Можно сказать, что первая группа также в целом пользуется поддержкой стран-членов и Европейского Совета.

Вторая коалиция более широкая — к ней примыкают ГД по окружающей среде и климату Комиссии, комитеты Европейского Парламента по окружающей среде, здравоохранению и безопасности питания, по развитию и по петициям. При этом Парламент представляет более консолидированную позицию, чем Комиссия. Похожее видение ситуации со сланцевым газом демонстрировали также Экономический и Социальный Комитет и Комитет Регионов.

Преимуществом первой коалиции является институциональная функция Комиссии в инициирование общественной дискуссии и выработке изначального сценария регулирования. Комиссия может определенным образом формулировать вопросы для дискуссии, что дает ей возможность задать определенный тон дискурсу. В вопросе регулирования сланцевого газа у Комиссии была идейная поддержка Европейского Совета. В феврале 2011 года в своих заключениях Европейский Совет подчеркнул необходимость оценки потенциала Европы в добыче конвенциональных и неконвенциональных углеводородов для обеспечения энергетической безопасности. Сами заключения фокусировались на сфере энергетики и инноваций, как сферах наиболее важных для реализации европейской стратегии Европа 2020 по занятости и росту EUCO 2/1/11 REV 1 European Council Conclusions, 8 February 2011, p.1,3. Таким образом, Европейский Совет косвенно сделал акцент на то, что для обеспечения роста и конкурентоспособности Европы собственные запасы углеводородов играют особую роль и игнорировать вопрос добычи сланцевого газа нельзя. В 2013 г. Европейский Совет вновь подчеркнул важность неконвенциональных углеводородов для ЕС: «по-прежнему ключевым вопросом остается необходимость усилить диверсификацию европейских энергетических поставок и развивать собственные энергетические ресурсы, чтобы обеспечить безопасность поставок, снизить внешнюю энергетическую зависимость ЕС и стимулировать экономический рост» EUCO 75/1/13 REV 1 European Council Conclusions, 22 May 2013, p.4. Интересно, что формулировки Комиссии и Европейского совета относительно общей ситуации в энергетической политике Союза почти полностью повторяют друг друга. Европейская Комиссия: «Европейские рынки и граждане требуют энергии, устойчивой, доступной, обеспеченной безопасными и надежными поставками» Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions: on the exploration and production of hydrocarbons (such as shale gas) using high volume hydraulic fracturing in the EU, 17 March 2014, p.1. Европейский Совет: «Энергетическая политика ЕС должна гарантировать безопасность поставок для домашних хозяйств и компаний по доступной, конкурентной цене, безопасным и устойчивым путем» EUCO 75/1/13 REV 1 European Council Conclusions, 22 May 2013, p.1.

Начало дискуссии по сланцевому газу было положено во времена нестабильной экономической ситуации в мире и политической турбулентности Арабской весны, которая стала дополнительным препятствием для диверсификации поставок энергии в ЕС, и на фоне увеличивающегося дискомфорта Европы из-за энергетической зависимости от России. С другой стороны, вопрос сланцевого газа был поднят на фоне «сланцевой революции» в США, которая не могла не вызвать желания повторить успех.

Импульс, поданный Европейским Советом, Комиссия интерпретировала, прежде всего, как предложение к странам-членам обратить внимание на свой энергетический потенциал, ставший доступным благодаря развитию технологий. В соответствии с этой интерпретацией ГД по энергетике Комиссии заказал и представил в ноябре 2011 года исследование, целью которого был анализ применения европейской правовой базы, в том числе экологического права, к будущей добыче сланцевого газа на примере четырех государств-членов — Франции, Германии, Польши и Швеции Final report on unconventional gas in Europe, Philippe & Partners, 11 November 2011, p.5. Исследование выявило соответствие законодательной базы современной стадии добычи сланцевого газа. То есть юридически было доказано, что добыча сланцевого газа не требует дополнительного регулирования, однако при условии, что страны-члены устранят недостатки переноса европейских актов в национальное законодательство Ibid, p.101−104. Из этого исследования следует, что на первоначальном этапе «сланцевой революции» в ЕС наднациональные институты ЕС видели свою роль в добыче сланцевого газа как комплементарную, что соответствовало Договору о функционировании ЕС и компетенции стран-членов самостоятельно выбирать национальный набор источников энергии. Возможно, изначально Комиссия рассматривала вопрос регулирования сланцевого газа как чисто технический. Она не отрицала того, что специфические условия добычи сланцевого газа могут потребовать дополнительных законодательных мер, но не предполагала широкого общественного резонанса по этому вопросу и серьезных дебатов на наднациональном уровне. Поэтому форма подачи своей позиции также была очень технократична — доклад экспертов, а позже в декабре 2011 — небольшое руководство по применению директивы по оценке воздействия на окружающую среду (EIA directive) для деятельности по разведке и добыче сланцевого газа European Commission Guidance note on the application of Directive 85/337/EEC to projects related to the exploration and exploitation of unconventional hydrocarbon, 12 December 2011. В целом весь последующий дискурс Комиссии опирался на предложения, сделанные в исследовании и руководстве: Комиссия уточнила в каких случаях необходимо применять Оценку воздействия на окружающую среду (Environmental Impact Assessment), и подчеркнула, что в проектах, непопадающих по масштабу под эту процедуру важно использовать скрининг (Annex 2, EIA directive), чтобы исключить нанесение вреда окружающей среде. Комиссия также обратила внимание на доступность для граждан информации о работах Ibid.

Такой технический и сдержанный дискурс ГД по энергетике Комиссии с самого начала противопоставлялся более эмоциональному подходу Европарламента. Уже в июне 2011 Генеральный Директорат Парламента по внутренней политике представил исследование о влиянии технологий добычи сланцевого газа и сланцевой нефти на здоровье человека и окружающую среду IP/A/ENVI/ST/2011;07 DIRECTORATE GENERAL FOR INTERNAL POLICIES of the European Parliament Impacts of shale gas and shale oil extraction on the environment and on human health, June 2011. (доклад был заказан Комитетом Парламента по окружающей среде, здравоохранению и безопасности питания). Этот доклад также выступает отправной точкой для последующего дискурса большинства парламентариев и Парламента по проблеме сланцевого газа, хотя в последствии позиции, представленные в исследование, несколько смягчились. В противовес мнению ГД по энергетике Комиссии Парламент выносит прямо противоположное мнение: современных регулятивных норм недостаточно для обеспечения безопасности добычи сланцевого газа, либо они отсутствуют. Парламент говорит о том, что необходимо не только пересмотреть имеющееся наднациональное законодательство, но и разработать единую комплексную директиву, которая бы покрывала все аспекты, связанные с разработкой и коммерческой добычей сланцевого газа. Кроме того, Парламент продолжает свой традиционный дискурс представительного института и настаивает на большем вовлечении граждан и региональных властей в принятие решений на основе обязательного раскрытия информации об использованных при гидравлическом взрыве химических веществах. Парламент также привлекает внимание к экологическим рискам использования химических веществ, к выбросам метана, которые неизбежны при использовании технологий добычи сланца, а также к незначительности запасов сланцевого газа в Европе, делая вывод о несоизмеримости реальных угроз и лишь потенциальных приобретений от добычи неконвенциональных углеводородов. Еще одним аргументом против становится угроза отвлечения внимания от инвестирования в реальные инструменты сокращения энергетической зависимости Европы — энергоэффективность и альтернативные источники энергии. Американский опыт применения технологий добычи сланца в докладе представляется как отрицательный, так как приводятся данные о нарушениях экологических норм и желании граждан США предотвратить загрязнение окружающей среды.

Основным выводом Парламента в данном докладе становится завуалированный призыв к запрету использования химических веществ при бурении — «В то время, когда устойчивость является ключом к будущей экономической деятельности, мы сомневаемся, должны ли мы разрешить введение токсичных химических веществ под землю или запретить подобные методы, как ограничивающие или исключающее любое последующее использование зараженной породы и к тому же недостаточно изученные» Ibid, p. 9−11, 72−73.

Подобный двойной подход к одной и той же проблеме свойственен представленным акторам. Если рассмотреть представленные дискурсы с позиции интертекстуальности, то становится ясно, что одни и те же аргументы использовались не раз при противостоянии «интересы рынка, интересы безопасности», отстаиваемые неэкологическим директоратами Комиссии, и «интересы современных и будущих поколений, интересы окружающей среды», представляемые Парламентом. В данном случае особый интерес представляет тот факт, что позиция Комиссия приблизилась к позиции Парламента при последующих обсуждениях и под влиянием внутренних дискуссий между ГД по энергетике, окружающей среде и климату. Несмотря на это финальная (на сегодняшний день) рекомендация Комиссии по основным принципам разведки и добычи сланцевого газа с использованием технологии гидравлического взрыва лишь поверхностно соответствует принятому дискурсу Парламента Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions: on the exploration and production of hydrocarbons (such as shale gas) using high volume hydraulic fracturing in the EU, 17 March 2014. Принимая во внимания и подробно останавливаясь на всех беспокойствах коалиции «жесткого регулирования», Комиссия принимает решение, которое больше соответствует не микроуровню дискуссий о сланцевом газе, а скорее среднему и высшему уровню тренда всей энергетической политики ЕС, и институциональному балансу и балансу распределения компетенций между странами-членами и наднациональным уровнем соответственно.

После первоначального обмена позициями по сланцевому газу, институты и страны-члены стали проявлять гораздо большую активность в проведении исследований и публичном обосновании своих позиций. В частности, ГД по климату и окружающей среде Комиссии представили исследования в своей области специализации: «Потенциальное влияние добычи сланцевого газа на климат» AEA «Climate impact of potential shale gas production in the EU», Final Report prepared for EU Commission DG Climate Action, 30 July 2012. и «Идентификация потенциальных рисков для окружающей среды и здоровья человека, вызванных добычей в Европе углеводородов с использованием технологии гидравлического взрыва» AEA Support to the identification of potential risks for the environment and human health arising from hydrocarbons operations involving hydraulic fracturing in Europe, prepared for European Commission DG Environment 10 August 2012. Оба исследования хотя и совпадают дискурсивно с изначальной позицией Парламента, меньше, чем другие направлены на завоевание доминирующих позиций в дискуссии — они скорее представляют собой научные исследования и попытку представить наиболее объективную информацию.

При последующих дебатах дискурс Парламента очень четко разделился на дискурс Комитета по промышленности, научным исследованиям и энергетике и Комитета по окружающей среде, здравоохранению и безопасности питания, чья позиция также поддерживалась Комитетом по развитию. Два дискурса четко вытекают из двух резолюций Парламента и соответствующих комитетов: резолюция по промышленным, энергетическим и другим аспектам сланцевого газа и нефти и резолюция по влиянию добычи сланцевого газа и нефти на окружающую среду.

Первая резолюция представляет собой довольно рациональный подход к проблеме и выдвигает несколько важных аргументов в развитие дискурса «мягкого регулирования». Одним из главных аргументов парламентариев стала апелляция к первичным и вторичным правовым источникам, а также программным документам ЕС. Например, Ст. 194 Договора о функционирование ЕС закрепляет право стран-членов на самостоятельное определение своего набора источников энергии; Стратегия 2020 секьюритизирует энергетический вопрос в Европе, тем самым придавая поиску решений по нему приоритетный уровень, а также предлагает странам-членам обратить внимание на диверсификацию источников энергии; Дорожная карта по энергетике 2050 рассматривает газ как переходный и необходимый источник энергии. Кроме того, в резолюции представлены отсылки к действующим правовым актам, которые регулируют сферу добычи полезных ископаемых и гарантируют бережное отношение к окружающей среде. Подобный подход подчеркивает, что добыча сланцевого газа соответствует уже существующим стратегиям и правилам ЕС, и усомниться в них значит усомниться в общепринятых взглядах на политику ЕС. Этот аргумент использовался и во время парламентских дебатах по поводу обеих резолюций. Аргументы парламентариев, сомневающихся в принципах уже принятых стратегий, не добавляли легитимности институтам ЕС и силы дискурсивным коалициям. Преимуществом резолюции Комитета промышленности и энергетики также является взвешенность их позиции и научный подход к имеющимся данным о запасах сланцевого газа и экономической выгоде, на которую можно рассчитывать при имеющемся уровне развития технологий, об успехах добычи сланцевого газа в США и влиянии американской сланцевой революции на европейский газовый рынок. По своей сути резолюция отвечает двум основным принципам энергетической политики — безопасность поставок и свободный энергетический рынок. Согласно логике этой резолюции, дополнительные собственные ресурсы помогут обеспечить конкуренцию на рынке, что снизит цены на энергоносители для граждан и бизнеса и, в конечном счете, приведет к повышению конкурентоспособности европейской промышленности. Кроме того, использование газа поможет снизить выбросы углекислого газа за счет сокращения более грязных источников энергии, а также добавит привлекательности возобновляемым источникам энергии, которые станут рассматриваться как более стабильные за счет «подстраховывающего» эффекта газа. Рыночная направленность резолюции также заключается в подчеркивании важности выработки четкой регулятивной рамки для привлечения инвестиций и предотвращения перекосов функционирования рынка, обеспечения справедливой конкуренции и тех инновациях, которые может принести новая отрасль промышленности.

Сбалансированность этой резолюции достигается упоминанием необходимости использования лучших практик в этой отрасли, а также обязанностях бизнеса и властей предоставлять правдивую информацию об опасностях проектов гражданам. 4. P7_TA (2012)0444 European Parliament resolution of 21 November 2012 on industrial, energy and other aspects of shale gas and oil (2011/2309(INI)).Таким образом стратегия доминирования этого дискурса основывается на обращению к принципу субсидиарности в смысле эксплуатации традиционного нежелания государств делегировать дополнительные компетеннции в энергетической политике на наднациональный уровень; выгодам, которые могут получить как государства, так и граждане благодаря снижению зависимости от внешних поставок при неблагоприятном внешнеполитическом контексте и высоких ценах на энергию, благодаря инвестициям в экономику, новым технологиям и дополнительным рабочим местам. Общность дискурса Комитета промышленности и энергетики с дискурсом ГД по энергетике Комиссии доказывается упоминанием основного документа этого Директората в тексте резолюции. Парламентарии обращают внимание, что исследование Комиссии о применении европейской правовой практики к будущей добыче сланцевого газа доказало, что существующая регуляторная база адекватна вызовам новой деятельности, хотя в будущем и может потребовать некоторых незначительных доработок.

Дискурс резолюции Комитета по окружающей среде, здравоохранению и безопасности питания кардинально отличается от дискурса «мягкого регулирования». Во-первых, сама позиция субъектов коммуникации выглядит гораздо менее определенно, субъективно, а сам документ производит впечатление менее продуманной общей позиции. Основным отличием второй резолюции является радикальность взглядов парламентариев и абсолютное доминирование оценочных, критических единиц в тексте над нейтральным сообщением имеющихся фактов. К подобным критическим выражениям можно отнести «противоречивость развития сланцевого газа в ЕС», «технологии использовались всего лишь одно десятилетие», «недостаточно данных», «потенциальные риски для здоровья людей», «мораторий, полный запрет» и др P7_TA (2012)0443 European Parliament resolution of 21 November 2012 on the environmental impacts of shale gas and shale oil extraction activities (2011/2308(INI)), p. 3−4. В целом парламентарии в этой резолюции склонны рассматривать новую технологию как опасную, разрушающую окружающую среду, загрязняющую воздух и воду, производящую токсичные отходы, дополнительные выбросы метана. Не совсем логичным для этой резолюции видится рассмотрение вопроса применения сланцевых технологий в развивающихся странах, несмотря на то, что дискуссия явно ограничивается европейскими рамками, а также нечеткая позиция по снижению выбросов углекислого газа — на первых страницах субъекты дискурса видят потенциал для снижения выбросов при условии использования сланцевых ресурсов, далее приводится обратное утверждение; или сначала резолюция выражает свое согласие с позицией ГД по энергетике Комиссии о соответствии существующей регуляторной рамки вызовам новых технологий добычи природных ресурсов, а затем предлагает Комиссии выступить с инициативой новых регуляторных актов, чтобы достичь соответствия практики правовым актам. Если рассматривать резолюцию детально, то становится понятно, что несмотря на довольно эмоциональный тон, текст документа опирается на более широкий набор исследований, чем резолюция Комитета по промышленности и энергетике. Например, приводятся данные о постепенном снижении экономической выгоды от добычи сланцевого газа в США, которые разрушают миф о постоянно растущем разрыве цен на энергию в Европе и Америке, и потенциально ставят под сомнение преимущества добычи сланцевого газа над другими стратегиями энергетической политики ЕС; кроме того, рассматривается правильность оценки выбросов метана, как менее разрушительных для климата, чем выбросы от угля. Резолюция правильно отмечает то, что оценка вреда должна производиться в долгосрочной перспективе, а не ограничиваться гипотетическими данными за несколько лет. Эти факты в последствии будут использованы Комиссией в финальных документах по Оценке воздействия сланцевого газа января 2014 года. Эти и другие научные факты могли быть существенным преимуществом дискурсивной стратегии «жесткого регулирования», однако они теряются на общем фоне обилия технической информации по проблеме, предложениям по изменению конкретных директив и регламентов. В последствии во время парламентских дебатов позиция этой дискурсивной коалиции остается непонятой до конца и упрощается. Например, депутат К. Жимански называет сторонников этой резолюции фанатами возобновляемых источников энергии, неспособных видеть преимущества газа и отворачивающихся от возможности обеспечить безопасность поставок и конкурентные цены на рынке. А раздел резолюции, посвященный международным аспектам использования новых технологий добычи сланцевого газа, вероятнее всего пролоббированный Комитетом по развитию, откровенно высмеивается депутатом Environmental impacts of shale gas and shale oil extraction activities — Industrial, energy and other aspects of shale gas and oil (debate), 20 November 2013.

http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?type=CRE&reference=20 121 120&secondRef=ITEM-011&language=EN&ring=A7−2012;0283. Подобная интерпретация идет вразрез с выступлением рапортера по данной резолюции Богуслава Соника на парламентских дебатах. В своей речи он отметил основные преимущества резолюции: баланс между требованием строгих экологических стандартов для применения технологий гидравлического разрыва и горизонтального бурения, с одной стороны, и предоставление шанса этой технологии в ЕС, с другой. Вопреки дальнейшей интерпретации дискурса Комитета, Б. Соник выражал надежду, что сланцевый газ сможет усилить энергетическую безопасность ЕС и помочь достичь цели Сообщества по снижению выбросов в атмосферу Ibid. Таким образом главный посыл его речи «сланцевый газ может и должен добываться в Европе» остался незамеченным сторонниками более мягкого подхода к регулированию.

Интересно отметить тот факт, что обе резолюции были однозначно приняты Парламентом, что позволяет говорить об общем консенсусе по вопросу сланцевого газа в этом институте. Резолюция Комитета по промышленности и энергетике была принята 492 голосами (против выступили 129 депутатов), резолюция Комитета по окружающей среде, здравоохранению и безопасности питания — 562 голосами (против выступили 86 депутатов). С другой стороны, поправки, предлагающие запретить предоставление новых разрешение на операционную деятельность по добыче сланца на европейском уровне, были отклонены 391 голосами против 262 «Shale gas: member states need robust rules on fracking, say MEPs», press release, 2 012 1116IPR55711, European Parliament plenary session, 2012. Такое разделение голосов говорит о большей склонности Парламента, чем Комиссии видеть общеевропейскую составляющую добычи сланцевого газа. Так как Учредительные договоры явно говорят о государственной компетенции выбора источников энергии, наднациональное регулирование могло бы быть возможным только с опорой на Ст. 191 и 192 ДФЕС, а именно на положениях о принципе предосторожности и превентивности, а также возможности принятия решения, которые существенно повлияют на выбор стран-членов определенных источников энергии, используя специальную законодательную процедуру при единогласном голосовании в Совете Договор о Функционировании Европейского Союза. Готовность более чем трети депутатов прибегнуть к подобным жестким мерам экологического регулирования, еще раз иллюстрирует «зеленый» дискурс Парламента, его ориентацию на третью составляющую энергетической политики — устойчивое развитие в противовес секьюритизированному и рыночному подходу Комиссии.

Подобная идеологизированная позиция Парламента не подтверждается только докладом Комитета по петициям, который исследуют петиции, поданные гражданами и связанные с их недовольством активностью энергетических компаний в деле добычи сланцевого газа. В докладе Комитета можно явно проследить контраст между эмоциональным тоном петиций, согласно которым, правовые акты ЕС, регулирующие добычу сланцевого газа, содержат множество пробелов, возможностей для злоупотребления, исключений, также как свобода усмотрения государств по некоторым рамочным директивам называется слишком широкой, и сбалансированным объективным анализом специалистов. Комитет отмечает недостатки законодательства ЕС и недостаточную вовлеченность граждан в процесс принятия решений, но при этом он использует выверенные юридические доказательства, ссылается на Учредительные договоры и, впервые, в документах по сланцевому газу подобного рода, упоминает Ст. 11 Договора о Европейском Союзе, согласно которой у институтов ЕС есть прямая обязанность консультироваться с гражданами и принимать во внимание их мнения DG for Internal Policies Workshop on shale gas in the EU: its impact on the environment and the energy policy, from the perspective of petitions received, for European Parliament’s Committee on Petitions, October 2012.

Однако позиция Комитета по петициям выглядит несколько обособленно по сравнению с другими документами Парламента, прямо или косвенно связанные с регулированием добычи сланцевого газа. Например, совместный доклад Комитета по окружающей среде, здравоохранению и безопасности питания и Комитета по промышленности, исследованиям и энергетике от 27 января 2014, посвященный Рамочной программе 2030 по энергетике и климатуA7−0047/2014 Report on a 2030 framework for climate and energy policies (2013/2135(INI)), Committee on the Environment, Public Health and Food Safety, Committee on Industry, Research and Energy, 27 January 2014., демонстрирует цельность и последовательность дискурса Парламента. Во всем документе подчеркивается приверженность Парламента экологическим обязательствам, взятым на себя ЕС и странами-членами. В качестве индикаторов такой позиции выступают ссылки на участие институтов ЕС в формировании и поддержании международного режима защиты окружающей среды Ibid, p.5 For example, P7_TA (2013)0344 Resolution of the European Parliament of 23 October 2013 on the climate change conference in Warsaw, Poland or the Joint report by the Commission and the International Labor Organization entitled «Towards a greener economy: the social dimensions». В этом документе Комитеты Парламента также подтверждают нашу гипотезу о «зеленом» видении Парламентом энергетической безопасности Ibid, p.7 «whereas energy saving and energy efficiency are the fastest and cheapest routes to addressing issues such as energy security, external dependence, high prices and environmental concerns» or need for job creation and economic recovery; p.10 «whereas, on account of the limited availability of domestic resources, an ambitious EU transition to renewable energy is the only way to guarantee a secure energy supply at affordable prices in the future. p.24 «Stresses the need to ensure the energy security and eventual self-sufficiency of the EU, to be achieved primarily by promoting energy efficiency and savings and renewable energy, which will, together with other alternative sources of energy, reduce import dependence». При этом Парламент отмечает незавершенность энергетической и экологической политик ЕС, недоработки Комиссии ЕС в постановке целей снижения выбросов, целей увеличения веса возобновляемых источников энергии в европейском энергетическом балансе и создания более энергоэффективной экономики. В частности, Парламент настаивает на принудительном установлении задач в этой сфере для каждого государства-члена, чем в очередной раз противопоставляет свою позицию более рыночно ориентированной и секьюритизированной позиции Комиссии. Интересно, что относительно неконвенциональных углеводородов, как одном из способов декарбонизации экономики к 2050 году, Парламент упоминает лишь косвенно, несмотря на то, что другие источники энергии так или иначе рассматриваются в документе: доклад настаивает на исследовании выбросов метана в атмосферу и его влиянии на глобальное потепление. Как известно, выбросы метана — одно из опасных последствий применения современных технологий добычи сланцевого газа Ibid, p.20. Относительно применения технологии гидравлического взрыва в Европе, Парламент оставляет свое мнение неизменным, а именно призывает Комиссию выработать дополнительную регуляторную рамку для добычи сланцевого газа, сделать обязательным оценку воздействия на окружающую среду и ужесточить меры по мониторингу химических веществ, применяемых при бурении Ibid, p.25. Подобное построение дискурса — умалчивание самой возможности частичного обеспечения энергетической безопасности за счет добычи сланцевого газа и заострение внимания лишь на проблемных узлах — показывает тактическое использование дискурса для отстаивание своей позиции и представления нерелевантности позиции оппонента. При этом Парламент не отрицает абсолютно все альтернативы экологически чистым источникам энергии; признается важность газа в качестве поддерживающего источника энергии, транзитного топлива, но перспективы газа видятся не в добыче других видов углеводородов, а в пересмотре старых газовых контрактов, использовании потенциала рынка сжиженного газа и усилении внешней составляющей европейской энергетической политики Ibid, p.26.

Последний набор документов Комиссии, выпущенный 22 января 2014 г. Полный список документов доступен по ссылке: http://ec.europa.eu/environment/integration/energy/ unconventional_en.htm. и последующее Сообщение Комиссии от 17 марта 2014 г., вносящее технические изменения в изначальный вариант Сообщения, представляют собой промежуточный результат борьбы двух дискурсивных коалиций. Следующий этап будет определяться опытом стран-членов по применению рекомендаций Комиссии, развитием технологий и экономическими факторами, но и отчасти составом следующего Европейского Парламента и Комиссии.

В последний пакет документов Комиссия так или иначе включила результаты всех исследований, проведенных разными акторами за исследуемый период. Особый интерес представляет первая часть «Оценки воздействия сланцевого газа» IMPACT ASSESSMENT, Part ¼ Accompanying the document Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions: on the exploration and production of hydrocarbons (such as shale gas) using high volume hydraulic fracturing in the EU, 22 January 2014., сопровождающая Сообщение Комиссии Communication from the Commission to the European Parliament, the Council, the European Economic and Social Committee and the Committee of the Regions: on the exploration and production of hydrocarbons (such as shale gas) using high volume hydraulic fracturing in the EU, 17 March 2014. В «Оценке воздействия» Комиссия предлагает пять возможных сценариев регулирования добычи сланцевого газа, которые предлагают меры по регулированию в диапазоне от нулевых до комплексной директивы, которая включала бы все аспекты регулирования добычи сланца и была бы обязательной к исполнению. В процессе анализа, предложенных вариантов регулирования Комиссия приходит к выводу, что Вариант А, который позже станет доминирующим, неэффективен для решения проблем защиты окружающей среды, обеспечения понятных правил для инвесторов и снижения обеспокоенности граждан. Он может быть предпочтителен только с позиции затрат необходимых для осуществления регулирования. При математическом анализе становится понятно, что экономические расходы на разные сценарии регулирования отличаются лишь незначительно.

Несмотря на все аргументы Комиссия принимает решения выбрать рекомендательный вариант регулирования добычи сланцевого газа. Обращается внимание на возможность в будущем изменить имеющиеся европейское законодательство, чтобы оно явно охватывало сферу сланца, например, внести поправки в Директиву по оценке воздействия на окружающую среду. Интересно, что согласно сообщениям прессы, немногим раньше подобные поправки были отклонены Compromise agreed over EIA Directive // The Environmentalist, 3 January 2014 URL: http://www.environmentalistonline.com/article/2014;01−03/compromise-agreed-over-eia-directive.

Из рассмотрения этого документа можно сделать вывод, что коалиция «мягкого регулирования» осознанно приняла тот вариант регулирования, который по ее собственному мнению был неэффективен для решения задач, обозначенных в самом документе. Однако он может быть относительно эффективным для решения тех проблем, которые видятся наиболее важными именно этой коалиции.