Характеристика и функции варваризмов. 
Особенности их применения в текстах

Термин «варваризм» (от греч. barbarismos и лат. Barbaris — чужеземный) по-разному определяется в литературе. Так, А. А. Реформатский определяет варваризмы как «иноязычные слова, пригодные для колористического использования при описании чуждых реалий и обычаев». Варваризм определяют также как слово, образованное неправильно, чуждое языку по своей структуре, не полностью или совсем не освоенное заимствующим языком из-за особенностей его звучания и (или) написания, и как слово, употребляемое для создания местного колорита.

В отличие от экзотизмов, варваризмы можно перевести на русский язык с помощью одного слова без каких-либо смысловых потерь: оревуар (фр.), чао (итал.) — до свидания!; пардон (фр.), сорри (англ.) — извините, прошу прощения; quantum-tantum (лат.) — постольку-поскольку; et cetera (лат.) — и так далее; cito (лат.) — срочно; ego (лат.) — я; nihil (лат.) — ничто и т. п.

Варваризмы могут отображаться на письме как с помощью русских букв, так и при сохранении графики языка-источника (см. приведенные выше примеры), а иногда встречаются в двояком написании: де-факто (лат. 'фактически, наделе') — de facto; де-юре (лат. 'юридически, по праву') — de jure.

Варваризмы не фиксируются толковыми словарями русского языка. Исключение составляет Словарь Д. М. Ушакова, в конце 4-го тома которого дано приложение «Иностранные слова и выражения», куда включены иноязычные слова, встречающиеся в русских текстах в нерусском написании. Таким же приложением заканчиваются обычно словари иностранных слов. Кроме того, существуют специализированные справочные пособия, в которые собраны варваризмы, употребляющиеся (или употреблявшиеся) в русской литературе. К наиболее известным относится двухтомный словарь А. М. Бабкина, В. В. Шендецова.

Варваризм — иностранное слово или выражение, не полностью освоенное языком и воспринимаемое как чужеродное, как нарушение общепринятой языковой нормы. С течением времени это слово может либо выйти из обращения и забыться (например, комильфо), либо найти применение в ограниченных сферах и перейти в разряд профессионализмов или сленга — как, например, слова пейджер или хакер, либо стать широко употребимым — как, например, зонтик.

Практически все иностранные заимствования сначала проходят стадию варваризмов. При этом возможны варианты — сохранение графической формы, взятой из родного языка, или графическое оформление по правилам нового языка (в последнем случае длительное время могут сосуществовать равноправные варианты написания, как, например, риэлтор и риэлтер).

В письменной и официальной речи следует избегать чрезмерного употребления варваризмов.

В истории литературного языка обычно сменяются эпохи усиленного его насыщения варваризмами и эпохи борьбы с ними. Первые свидетельствуют об усвоении форм иноязыковой культуры теми группами людей, достоянием и орудием которых является литературный язык; вторая — о начале самостоятельного культурного творчества этих групп (например, усиленное насыщение варваризмами речи русского дворянства в первой половине XVIII века и усиленную борьбу с ними — во второй его половине).

Типы и функции варваризмов.

Типы варваризмов. варваризм языковой художественный иностранный Варваризмы можно разделить на 3 группы:

• — особенности произношения (Вральман: «Тай фолю этим плеклятым слатеям. «- Фонвизин, «Недоросль»).
• — отдельные слова («…не имела ли ты конесансу с каким-нибудь французом?» — Фонвизин, «Бригадир»).
• — формы словообразования и синтаксические обороты («В Moscou есть одна барыня, une dame… она имела une femme de chambre, ещё большой росту» — рассказ Ипполита в «Войне и мире» Льва Толстого).

Функции варваризмов.

Функции варваризмов различны. Иногда они употребляются в поисках точного термина, отсутствующего в русском языке. В некоторых случаях — чтобы освободить понятие от посторонних ассоциаций, связанных с русским языком. Иногда это делается для подновления звукового состава речи. Часто варваризмы употребляются для передания местного колорита.

В качестве художественного приёма, варваризмы используются в следующих функциях:

• 1. Авторы вводят варваризмы для достижения комического эффекта: «Но панталоны, фрак, жилет, / Всех этих слов по-русски нет». (Пушкин, «Евгений Онегин»).
• 2. Одной из главных функций варваризмов является создание местного колорита: «Как ты мил в венке лавровом, толстопузый претор мой… Мил, когда тебя несут десять ликторов на форум». (А. Майков, «Претор»).
• 3. Еще одним способом достижения комического эффекта является аллюзия, в которой часто можно отметить наличие варваризмов: «…у юноши зрю подбородок пушистый меж листьев аканфа и белых колонн». (Козьма Прутков, «Древний пластический грек»).
• 4. В эпохи, когда владение иностранным языком является исключителным достоянием господствующего класса, варваризмы используют для указания на высокое социальное положение действующих лиц. Например, «Того, что модой самовластной / в высоком лондонском кругу / зовётся vulgar… Не могу… / Люблю я очень это слово /, Но не могу перевести…» (Пушкин, «Евгений Онегин»). Также у Льва Толстого: «Анна Павловна кашляла несколько дней, у ней был грипп, как она говорила…» («Война и мир»). Грипп было тогда новым словом, употреблявшимся редко.

Особенности использования варваризмов в текстах.

Если употребление экзотизмов диктуется, прежде всего, необходимостью в названии явления, то варваризмы — это тот иноязычный материал, без которого автор в принципе мог бы обойтись, переведя варваризм на русский язык. Однако варваризмы обладают способностью передавать специфику чужого языка и тем самым помогают автору приблизить читателя к той национальной среде, о которой сообщается.

В рассказе И. Бунина «Господин из Сан-Франциско» короткие диалоги между героями передаются не только с помощью русских слов, но и с помощью итальянских и английских варваризмов: «И Луиджи, в своем красном переднике, с легкостью, свойственной многим толстякам, делая гримасы ужаса, до слез смешившие горничных… кубарем катился на звонок и, стукнув в дверь костяшками, с притворной робостью, с доведенной до идиотизма почтительностью спрашивал: «На sonata, signore?» («Вы звонили, синьор?» (итал.)). И из-за двери слышался неспешный и скрипучий, обидно вежливый голос: «Yes, come in…» («Да, входите» (англ.)).

Варваризмы часто использует в своей поэзии Иосиф Бродский. В его стихотворении «Два часа в резервуаре», связанном с темой Фауста, воссоздается «немецкий человек, немецкий ум», и здесь немецкие варваризмы являются уже не отдельными вкраплениями в русскую речь — они пронизывают все стихотворение, переплетаясь с русскими словами: «Их либе жизнь и „Фёлькиш Беобахтер“ (Я люблю жизнь и газету „Народный обозреватель“). Гут нахт, майн либе геррен. Я, гут нахт». (Спокойной ночи, мои дорогие господа. Да, спокойной ночи). В этом случае использование варваризмов превращается в утрированный литературный прием. Особо следует сказать о варваризмах латинизмах и грецизмах, а также французских, английских, итальянских словах, включаемых как в письменную, так и в устную речь образованных людей. Их употребление обычно не связано с какими-либо стилистическими задачами. Это результат свободного владения иностранными языками, свидетельство широкой образованности автора, как бы мыслящего на нескольких языках. Так, в письме А. А. Ахматовой читаем: «Увидя меня. Вы бы, наверно, сказали: „Фуй, какой морд“. Sic transit gloria mundi (Так проходит мирская слава (лат.)). Прощайте! Увидимся ли мы?» .

Наконец, варваризмы часто используются в качестве эпиграфов, а также названий к произведениям, особенно поэтическим. Знаменитое стихотворение Ф. И. Тютчева: «Молчи, скрывайся и таи И чувства, и мечты свои…» носит название «Silentium!» (молчание (лат.)). У него же находим стихотворения «Cache-cache» (игра в прятки (фр.)), «Male Aria» (зараженный воздух (итал.)), «Рroblйme» (проблема (фр.)). Зачастую такие названия используются для того, чтобы подчеркнуть принадлежность произведения к общечеловеческой культурной традиции. Так, в стихотворении О. Мандельштама «Tristia» звучат все основные мотивы и интонации, которые содержит знаменитый цикл стихотворений Овидия под тем же названием: «Я изучил науку расставанья / В простоволосых жалобах ночных. / Жуют волы, и длится ожиданье, / последний час вигилий (Вигилий (от лат. vigiles) — в Древнем Риме ночная охрана) городских. / И чти обряд той петушиной ночи, / Когда, подняв дорожной скорби груз, / Глядели в даль заплаканные очи / и женский плач мешался с пеньем муз» (Мандельштам).