Английский менталитет сквозь призму языка: privacy

Менталитет [от лат. mens, mentis — ум и alis — другие] — система своеобразия психической жизни людей, принадлежащих к конкретной культуре, качественная совокупность особенностей восприятия и оценки ими окружающего мира, имеющие надситуативный характер, обусловленные экономическими, политическими, историческими обстоятельствами развития данной конкретной общности и проявляющиеся в своеобычной поведенческой активности.

Изучение культуры народа через язык, а именно через посредство ключевых слов конкретного языка, является относительно новым и перспективным направлением современного языкознания. Такое направление широко разрабатывается в многочисленных исследованиях Анны Вежбицкой, которая через изучение ключевых слов русского, английского, польского, японского и ряда других языков выходит в соответствующие этим языкам культуры.

И действительно, изучение ключевых концептов в соответствующих картинах мира позволяет пролить свет на целый ряд проблем, связанных с менталитетом и культурой разных народов. С этой точки зрения особый интерес вызывают концепты, которые специфичны для той или иной языковой модели мира.

Так, например, для американской модели мира одним из ключевых концептов является «freedom», значимость которого определяется особым характером мировосприятия этого народа. И хотя слово это вполне переводимо на другие языки, именно здесь ему отводится совершенно особое место в языковой картине мира.

Наибольший интерес с нашей точки зрения представляет собой та группа лингвоспецифичных концептов, которая опосредована соответствующими мыслительными или ментальными особенностями того или иного народа. Фразиологизмы занимают ту область языковой картины мира, которая связана, с одной стороны, с миром мышления, а с другой — с собственно семантикой языка. Они совершенно уникальны для каждого конкретного языка и составляют его идиоэтнический, или идеосемантический, компонент.

Проводимый анализ охватывает и область неофункционализма, т.к. позволяет проследить действие когнитивной функции языка, отражающей мыслительные потенции человека по мере отражения им окружающего нас мира и последующей репрезентации его в языке человека. Кроме того, принцип неофункционализма позволяет проследить и действие коммуникативной функции языка, делающей возможной адекватную репрезентацию когнитивной деятельности человека.

Основываясь на этом принципе, мы ставим вопрос не просто о значимости концепта «privacy"в современном английском языке, но и постараемся дать ответ на ряд вопросов, связанных с ним, а именно: «Почему такой концепт столь значим для английского языка и англосаксонского менталитета вообще?», «Какие причины — ментальные, географические, культурные — лежат в основе связанного с «privacy» явления дистанцированности англичан?», «Как подобная дистанцированность выражается в языке англичан?» и ряд других вопросов.

Например:

in private — наедине, с глазу на глаз; конфиденциально.

private eye — частный, неофициальный взгляд, то же что и частный сыщик.

private war — кровная месть При том, что мы отмечаем, что тяга к «privacy» — это общечеловеческое свойство, хотелось бы подчеркнуть, что в английском социуме эта потребность возведена в культ. «The English dream is privacy without loneliness», — отмечает Джереми Пэксмен, автор интересной книги об англичанах «The English: A Portrait of a People».

Прайс Кольер, автор книги «Англия и англичане — с американской точки зрения «, отмечает, что в Англии создается «своеобразное чувство уединенности без одиночества (loneliness)».

Интересно отметить, что ярко выраженный индивидуализм англичан, их тяга к «privacy» при этом сочетается с большой тягой к формированию клубов и различных обществ.

Военный корреспондент Марта Гелборн, супруга Эрнеста Хемингуэя, в ответ на вопрос о том, почему она переехала жить в Англию, ответила, что любит Англию за ее абсолютное «безразличие». «I can go away, spend six months in the jungle, come back and walk into a room, and people won’t ask a single question about where I’ve been or what I have been doing. They’ll just say, «Lovely to see you. Have a drink». На предположение собеседника о том, что это может быть нежелание вмешиваться, она ответила, что это всего лишь «privacy of indifference» .

М.Любимов, советский разведчик, много лет проработавший в Англии, отмечал, что заговорить с англичанином в метро или в поезде — чуть ли не преступление против королевы .

Известен случай о том, когда в вагоне поезда пассажир сказал соседу, что тот уронил горящий пепел на брюки, на что получил ответ: «Вот уже десять минут, как горят спички в кармане вашего пиджака, но я не счел возможным вмешиваться в ваши дела !». Ср. английский вариант: «For the last ten minutes I have seen a box of matches on fire in your back coat pocket, but I didn’t interfere with you for that». И все это не что иное, как свойственное англичанам «respect for privacy». [9; 8].

Вс. Овчинников, автор одной из первых советских книг об Англии и англичанах, пишет, что «англичане с их щепетильным отношением к частной жизни друг друга (privacy) считают телефон менее подобающим каналом общения, чем почту. Телефонный звонок может неудачно прервать беседу, чаепитие, телевизионную передачу. К тому же он требует безотлагательной реакции, не оставляя возможности продумать и взвесить ответ. Почту же получатель может вскрыть, когда ему удобно, и ответить на каждое письмо с учетом содержания других».

Интересно отметить, что высшим воплощением такой тяги англичан к «privacy» является английский дом. «My home is my castle», «There is no place like home», «Home, sweet home, «- вот немногие из языковых репрезентаций значимости этого понятия для англичан. «Дом является центром вселенной для англичанина. К нему стремится душа его после работы, о нем мечтает он во время странствий, им дорожит больше, чем другими ценностями», — отмечает А. В. Павловская. И там же: «К дому у англичан отношение действительно особое, трепетное. Не случайно почти все дома в Англии имеют имена, это создает неудобства для гостей и почтальонов, но демонстрирует очень личное, очень трепетное отношение англичан к своему жилью. Имена эти очень разные, порой трогательные, порой странные, порой очень старые. Например, «Под дубом», хотя вокруг на много миль не видно ни одного, или «У ивы», которую, видимо, срубили много лет назад, или «Кошкин дом» — а на подоконнике и впрямь сидит большая кошка, или «Приют контрабандистов» — над дверью уютного трогательного коттеджа» .

По сравнению со многими народами на континенте, и в частности, с французами, которые проводят большую часть времени на публике, и, точнее, на улице, просиживая за чашкой кофе в маленькой кафушке на улице (которыми усеян весь Париж), англичанин предпочитает свой дом и внутренний дворик. «Действительно, Англия — это царство частной жизни, гербом которого могло бы стать изображение изгороди и девиз „Мой дом — моя крепость!“. Англичанин подсознательно стремится отгородить свою частную жизнь от внешнего мира. И порог его дома служит в этом смысле заветной чертой», — отмечает Вс. Овчинников.

Более того, верной представляется и точка зрения о том, что на национальный характер оказывает большое влияние и другой, на наш взгляд, гораздо более значимый фактор, такой как географическое устройство. Эта теория была в свое время сформулирована известным историком Л .Н. Гумилевым в его книге «Этногенез и биосфера Земли», который писал, что этносы … всегда связаны с природным окружением и что ландшафт и есть главный плавильный котел, который формирует этнос. «Стереотип поведения складывается как адаптивный признак, т. е. как способ приспособления этноса к географической среде», — отмечает Л. Н. Гумилев.

Эта точка зрения имеет место в науке и носит, на наш взгляд, весьма обоснованный характер. С этих позиций можно рассматривать, например, стремление англичан к изоляции и «privecy».

А.В.Павловская, автор книги «Англия и англичане», отмечает, что Англия — единственная страна, которая не хочет быть Европой. «Итальянцы и испанцы тайно комплексуют и мечтают приобщиться к этому славному имени, восточные европейцы хотят того же шумно и агрессивно, немцы делают вид, что они то и есть Европа, но в глубине души не слишком в этом уверены, скандинавы живут в своем мире, не рассчитывая на эту честь. И только англичане последовательно отказываются от этой привилегии, всячески отделяя себя от всего мира … Англичане хотят быть сами по себе. И им это удается. Они знают, что они и есть самая великая страна, своего рода «пуп вселенной». 26,8].

И действительно, тот факт, что англичане живут на острове, отделенные от всей остальной Европы и всего мира, создало совершенно особый национальный характер англичан. «Every person is an island», — говорила моя знакомая Сандра Бьюкенен, когда я делилась с ней мыслями об островном характере англичан. -«There is an invisible fence around him».

Эта «невидимая стена» окружает каждого англичанина, который как бы мысленно изолирует себя от всех окружающих.

Широко распространенное у англичан понятие «body distance» — личное пространство — ощущается везде в Англии — в очереди, где расстояние между людьми 1 — 2 метра, в общественных местах (магазинах и т. п.), где люди произносят «sorry» каждый раз, когда приближаются ближе, чем на 1 метр, извиняясь, таким образом, за нарушение личного пространства (body distance).

Интересно отметить, что такое личное пространство понимается не только в физическом смысле этого слова, но и чисто в психологическом (personal distance). «Аналогичным образом немыслимо какое-либо вторжение в „чужое пространство“ — физическое или духовное, начиная от личных вещей (например, комментарий по поводу внешнего вида (даже родственников), или просмотр документации, открыто лежащей на рабочем месте) и кончая личной жизнью и манерой поведения (ср.: непрошенные советы)», — отмечает автор интересного исследования о ментальности англичан и их речевого поведения Ю. Б. Кузьменкова (Кузьменкова 2005,93−94).

По сравнению с южными народами, принадлежащими к так называемым «contact cultures» (яркий пример — итальянцы), англичане соблюдают принцип «do not touch». «You think being touched is invasive because you are English», — отмечает Джулиан Барнс, автор книги «England, England».

Проблема иностранцев или «foreigners» занимает совершенно особое место в менталитете англичан. Туристы в Англии всегда восхищены любезностью, с которой к ним относятся англичане. Однако, это, как и многое другое, особая вежливость англичан. На самом же деле, отношение к иностранцам снисходительное, хотя и прикрытое вежливой улыбкой. Отмечая, что «Deep down, the English don’t really care for foreigners «, Дж. Пэксмен приводит наблюдения жителя Венеции о том, что «the English are great lovers of themselves, and of everything belonging to them; they think that there are no other men than themselves and no other world but England; and whenever they see a handsome foreigner they say «he looks like an Englishman» and that «it is a great pity that he should not be an Englishman».

С.Г. Тер-Минасова в своей книге «Язык и межкультурная коммуникация» рассматривает подобное отношение к иностранцам как непрямой способ выражения любви к Родине, свойственный англичанам.

В наибольшей степени неприязнь к иностранцам проявляется (по крайней мере в языковом плане) по отношению к французам и к голландцам.

С французами англичан связывают своеобразные «love-hate relationships» и многовековое соперничество. «The English are always the first», — часто повторял известный преподаватель английского языка из Лондона Брюс Монк, много лет преподававший на факультете иностранных языков МГУ.

Национального героя Франции Наполеона Бонапарта англичане называют не иначе как «the cause of Josephine’s nocturnal disappointments».

Если англичанин ругается, он сопровождает это идиомами «Pardon my French». Плохое поведение характеризуется как «Done like a Frenchman». «To take a French leave» по английски означает то, что в других языках, в том числе и во французском означает «уйти по английски» (ср.: filer a l’anglaise и damne comme un Anglais). И все это, не включая всей не совсем приличной лексики, связанной со словом French (French disease; French compliment: French lessons и т. п.).

Еще полнее негативное отношение выражается в идиомах со словом Dutch:

Do the Dutch — to kill yourself;

The Dutch actsuicide;

Dutch comfort — an assumption that things cannot get worse;

Dutch concert — music played out of tune or a drunken carouse;

Dutch consolation — an assurance that although things are bad, they could have been worse;

Dutch courage — bravery induced by alcohol, implying that a Dutchman is a coward when he is sober;

Dutch feast — an occasion when the host becomes intoxicated while his guests are still sober;

Dutch headache — a hangover;

Dutch uncle — someone who reproves you sharply or gives you solemn advice, unlike the geniality of real uncles;

Dutch widow — a prostitute.

Go Dutch — to share the cost, esp. of a meal. People use this expression particularly when a man and a woman go out together and the woman pays for herself instead of being paid for by the man;

Dutch treat — an occasion at which everyone pays their own bill;

Dutch courage — the courage to do something that one gets from drinking alcohol;

I am a Dutchman — a phrase used to show disbelief = I don’t believe you;

To talk like a Dutch uncle — to speak in an angry complaining way, showing strong disapproval, esp. someone who has done something wrong.

В современном английском языке негативные коннотации со словом Dutch наиболее характерны для американского варианта английского языка. Сами голландцы объясняют такое количество негативных слов в английском языке, связанных с ними, фактом морского соперничества двух держав — Англии и Голландии в 19 веке. Однако тенденция продолжает иметь место и сегодня, хотя и испытывает вполне толерантное отношение к этому со стороны самих голландцев. Последние пополнили наш лексикон сочетанием «double Dutch» — «очень плохой человек» (характерным в речи американцев и не зафиксированным в этом значении в словарях). Наш интерес также привлекла открытка, на которой изображено блюдо, состоящее из множества таблеток (экстази и прочее), под которыми имеется надпись «Dutch sushi».

Итак, отношение к иностранцам и отражение этого средствами языка — одно из наиболее ярких проявлений «островного мышления» англичан, своего рода «the island neurosis» по выражению Дж. Пэксмена.

Известный английский писатель Джон Фаулз писал, что тот факт, что Англия расположена на острове, способствовал созданию народа, который «смотрит с севера через море, народ, который можно считать наблюдателями». И действительно, англичанин предпочитает быть скорее наблюдателем (the observer), чем непосредственным участником событий. Это создает эффект дистанцированности от событий и находит свое выражение в поведении и во всем менталитете англичан. Очень ярко такая дистанцированность выражается в языке.

Исследованное нами в ряде работ явление номинативности английского языка представляет собой наглядный пример дистанцированности, выраженной в языке синтаксическими средствами, а именно, многокомпонентным именным фразеологизмами. Последнее, представляя собой свернутые предложения и даже целые тексты, в сжатом виде передают большой объем информации. Свернутые в виде имен существительных, глаголы, как компоненты этих словосочетаний, создают картину неявной выраженности мысли, свойственной английскому языку вообще, что, в свою очередь, создает впечатление некоторой отстраненности от описываемых событий (См. подробнее, например: Джиоева 1995; Джиоева 1998).

Ярко выраженный индивидуализм, свойственный англичанам, позволяет им дистанцироваться и от такого мощного органа контроля и управления, как государство. Тот же Дж. Пэксмен пишет: «It is tempting to conclude that the French believe the state is the people, while in England, the state is something else — «them».

Достаточно известный пример, соответствующий русскому выражению «в нашей стране» — также является примером дистанцирования. То есть, по английски «в нашей стране» будет «in this country», но не «in our country». Выразиться по английски «in our country» было бы слишком интимно и поэтому некорректно с точки зрения английского социума. Англичанин, как ярко выраженная индивидуальность, как своего рода «человек — остров» (термин Г. Гачева), предпочитает дистанцироваться даже от своей страны.

«…англичане в соответствии со своим национальным характером проявляют обычную сдержанность и в отношениях со своей родиной, называя ее очень нейтрально и подчеркнуто отдаленно this country», — отмечает С.Г. Тер-Минасова (Тер-Минасова 2000, 178). Интересно отметить, что дословный перевод этого выражения на русский язык придает ему негативный оттенок — ср.: «в этой стране».

Интересно отметить, что стратегии вежливости в англоязычных странах находят свое преломление даже в общении с преступниками. Понятие негативной вежливости, свойственной англоязычному социуму, отражает стремление к «дистанцированности» (объясняя, например, феномен пресловутой «британской чопорности» — сдержанности в общении, создающей некий «эффект отчуждения», когда говорящий, действуя на основании принципа невмешательства, всеми способами стремится избежать самораскрытия)", а «сохранение этой дистанцированности как ценностной ориентации — выбранной позиции по отношению к окружающему миру — является главной целью англоязычной коммуникации в целом».

Таким образом, понятие дистанцировнности является ключевым в общей системе мировосприятия англичан. Оно во многом определяется геогрфическим расположением территории, на которой живет англосаксонский этнос (geographical distance) и выражается в поведенческих и психологических установках англичан (body distance и personal distance). Оно также находит яркое воплощение (аспект наиболее интересный для нас) и в языковом плане (language distance). Последнее выражается в значимости в языке лингвоспецифичного концепта «privacy «и связанного с этим целого ряда явлений, в стратегиях негативной вежливости, в так называемом «Language of Doubletalk» (или «Doublespeak» или «Newspeak»), в особом характере английской номинативности, в таких явлениях, как Understatement и Hedges, и в целом ряде других вещей. [9; 26].

Итак, подводя итог всему вышеизложенному, хотелось бы подчеркнуть следующее:

Значимость концепта «privacy» в английском языке способствовала нашему интересу к этому явлению и позволила изучить его в самых разных ракурсах. Концепт «privacy» и множество идиматических выражений с даным словом отражает свойство к дистанцированности англичан, опосредованное во многом географическими условиями, в которых проживает данный этнос. Последние формируют своеобразную «островную психологию», выражающуюся в поведенческих, ментальных, языковых проявления, что находит свое преломление и в английском искусстве, образе жизни, традициях и, естественно, в языке.