Теоретические основы исследования

Становление коммуникативно-прагматической парадигмы современного языкознания

модальность сомнение язык В настоящее нет четкого определения термина парадигма, он близок по значению с выражением «методология научного исследования» [21, с. 5].

По данным «Большого энциклопедического словаря», парадигма исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, господствующих в течение определённого исторического периода в научном обществе. Смена парадигмы представляет собой научную революцию [6].

Вплоть до середины ХХ века существовало убеждение, что лингвистические учения развиваются линейно: обновление и пополнение знаний о языке происходит за счет расширения эмпирической основы исследования. Однако к концу ХХ-го века обнаружилось: законом лингвистического познания выступает единство двух противоположных тенденций: рождения новой, более адекватной концепции языка и процесса поступательного развития знаний в рамках данного видения предмета исследования. В центре внимания оказываются связи и отношения языка с другими объектами научного познания, такими, как речь, общение, деятельность, психика, культура, этнос. Внутри каждого из них существуют разветвления не только различного, но и противоположного плана, накопление которых приводит к кардинальным изменениям в науке. Эти изменения американский философ Томас Самюэл Кун называл «научными революциями», а подлежащие заменам феноменологические состояния науки — парадигмами, призванными показать сложный и многоаспектный процесс смены способов «лингвистического философствования». «Под парадигмами, — пишет Т. Кун, — я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений» [17, с. 11].

Тем не менее, определение, введённое Куном, было в большей степени ориентировано на мир точных наук. Поэтому в качестве отправной точки целесообразнее взять определение парадигмы в лингвистике, предложенное академиком Ю. С. Степановым в книге «В трёхмерном пространстве языка». «Под „парадигмой“, пишет ученый, мы понимаем здесь господствующий в какую-нибудь данную эпоху взгляд на язык, связанный с определённым философским течением и определённым направлением в искусстве, причём таким именно образом, что философские положения используются для объяснения наиболее общих законов языка, а данные языка в свою очередь — для решения некоторых философских проблем. Парадигма связана с определённым стилем мышления в науке» [28, с. 27]. Подобную точку зрения разделяет профессор Н. Ф. Алефиренко: «научная парадигма это господствующая на каждом этапе истории лингвистических учений система воззрений на язык, определяющая предмет и принципы лингвистического исследования в соответствии с культурно-историческим и философским контекстом эпохи [1, с. 416].

Особенностью развития современного языкознания является сосуществование подходов к изучению языка, в частности диахронического и синхронического, внутриструктурного и функционально-деятельностного, которые соответствуют трем научным парадигмам, сформировавшимся в процессе становления науки, — сравнительно-историческая, системно-структурная и новая антропоцентрическая.

Сравнительно-историческая (лингвистический компаративизм) ознаменовала своим появлением в начале XIX в. возникновение языкознания как науки в трудах Р. К. Раска, Ф. Боппа, Я. Гримма, А. Х. Востокова. В ее рамках выдвигается особое средство постижения истины через сравнение и принцип исследования «историзм». Основные положения состоят в том, что каждый язык отличается неповторимыми особенностями, раскрывающимися только при сравнении с другими языками, поэтому языки группируются в языковые группы, семьи, различия родственных языков могут быть объяснены только непрерывным историческим развитием. Недостаток этого подхода рассмотрение языковых явлений обособленно, вне закономерных связей одного явления с другим. По определению А. М. Ломтева, это была элементарно-таксономическая парадигма, поскольку она выявила и классифицировала основные единицы языка и разработала его уровневую модель [18, с. 29].

Системно-структурная парадигма предполагает концентрацию внимания исследователей на предмете, вещи, имени, поэтому в центре внимания находилось слово. Структурная парадигма ознаменовала перелом в развитии языкознания, происшедший в 20-х годах ХХ века и связанный с трудами Ф. де Соссюра, И. А. Бодуэна де Куртенэ. В основу новой парадигмы был положен принцип целостности и системности. В связи с этим утверждается взгляд на язык как строго структурированное и имманентное образование. Основой языкового структурирования служат оппозиции «язык-речь», «парадигматика-синтагматика», «синхрония-диахрония». Но, как отмечает Алефиренко, эта парадигма не смогла преодолеть замкнутости и зашоренности лингвистического поиска, поскольку исключала из поля своего зрения человека. Тем не менее эта парадигма продолжает существовать в лингвистике [1].

Следующим витком в истории языкознания становится появление третьей парадигмы. Антропоцентрическая парадигма объединила в себе три лингвистические теории: теорию номинации, теорию референции и теорию речевых актов [22, с. 8]. В этой парадигме происходит переключение интересов исследователя с объектов познания на субъекта, т. е. анализируется человек в языке и язык в человеке [22, с. 8]. В рамках антропоцентрической парадигмы исследователями предпринимаются попытки более глобального междисциплинарного подхода к интерпретации сущности языка как специфического человеческого феномена, через посредство которого можно понять природу личности, её место в социуме и этносе, её интеллектуальный и творческий потенциал, т. е. глубже осмыслить для себя, что же такое Человек [30, с. 89]. По мнению М. Л. Макарова, антропоцентрическая парадигма не отменяет правомерности существования и развития исторического и системно-структурного подхода. Переход от одной доминирующей парадигмы к другой не подразумевает ее буквальной замены или полного отрицания, а скорее, выражается в изменении научных метафор, точек зрения на язык, новых приоритетах, методах и перспективах, в «снятой» форме содержащих идеи и достижения предшественников [19].

Антропоцентрический подход в начале XXI столетия приобретает когнитивно-коммуникативную направленность. Как показывают научные изыскания последних лет, взаимное интегрирование когнитивной и коммуникативной парадигм происходит по двум направлениям:

• — от когнитивного к прагмалингвистическому;
• — от прагматического к когнитивному.

Рассмотрим специфику обоих направлений развития взаимодействия. Когнитивные исследования анализ вербализации концептов категорий находят логическое продолжение в освещении функционирования тех или иных объектов изучения в прагматическом ракурсе. Целесообразность такой эвристической цепочки заключается в неразрывности самих базовых функций языка когнитивной и коммуникативной. Используя предложенное Т. Гривоном разделение языка знаковой системы на когнитивные системы репрезентации, включающие понятийный лексикон, пропозициональную информацию и символические коммуникативные коды, можно увидеть, что речевое функционирование концептов зависит от контекста [37, с. 1]. Вне контекста слово имеет лишь лексико-понятийное значение, заложенное в словаре.

По мнению профессора И. С. Шевченко, коммуникативные коды явления нейро-когнитивного плана. Он также считает, что использование кодирующих систем зависит от контекста. Контекст дискурса определяет как направленность речевых актов (далее РА), сценарии развёртывания речевых ходов, так и последовательность самих речевых событий в дискурсе [шевченко]. При этом, согласно концепции профессора И. С. Шевченко, дискурс в когнитивно-коммуникативной парадигме следует понимать как интегрирующий феномен, как мысле-коммуникативную деятельность, предстающую как совокупность процесса и результата и включающую экстралингвистический и собственно-лингвистический аспект, где помимо текста выделяется пресуппозиция и контекст: прагматический, социальный, когнитивный, обусловливающие выбор языковых средств. Единицы дискурса (РА) также следует трактовать не изолированно, а в единстве с когнитивными ментальными процессами, предваряющими их произнесение.

Связь когнитивного и прагмалингвистического компонентов отмечает Р. Карстон. Он считает, что возможность привнесения когнитивного компонента в прагмалингвистику заложена в системно-деятельностном подходе к речевой коммуникации. Ученый трактует прагмалингвистику как когнитивную систему, составными частями которой являются:

• — система интерпретирования намерений коммуникантов в терминах ментальных состояний;
• — система адекватного понимания коммуникативного поведения;
• — вербальная система коммуникативного поведения [37, с. 1].

Отношение к рассматриваемым парадигмам современного языкознания не является однозначным. Традиционные, т. е. более ранние парадигмы претерпели существенные изменения и стали вполне соответствовать реалиям современной языковедческой науки. Однако, как справедливо отмечает Степанов, внутри каждой парадигмы действует принцип «парадигмального детерминизма» [29]. Господство той или иной парадигмы сохраняется, пока несовместимые с ней языковые факты не разрушают ее методологической доктрины. Наиболее сложной в преемственности парадигм является ситуация, когда старая парадигма показала свою несостоятельность в решении актуальных проблем языкознания, а новая еще не сформировалась. Это период непарадигмального подхода к поиску истины, что имеет место и в настоящее время, поскольку антропоцентрическая парадигма находится на стадии формирования.