Дружеское письмо как дискурсивный гипержанр

Дружеское письмо как дискурсивный гипержанр

Интерес исследователей к частной переписке определяется тем, что письма в большей степени демонстрируют ситуацию непринужденного общения, раскованность, свободу в речевых проявлениях.

Существующие различия в теоретическом осмыслении феномена «эпистолярий» приводят к тому, что в исследованиях последнего времени встречаются такие терминологические ряды, как «эпистолярный текст», «эпистолярные контексты», «эпистолярная речь», «эпистолярный ряд», «эпистолярный стиль», «эпистолярный жанр», «эпистолярная форма», «эпистолярный дискурс». Целью нашего исследование становится изучение дружеского эпистолярия как дискурса.

Особенно популярным в современной науке становится направление, рассматривающее эпистолярий как дискурсивный жанр. Истоки такого подхода — в работах В. В. Виноградова, который еще в 1963 г. предложил различать стили языка и стили речи. К стилям языка ученый отнес функциональные стили, а к стилям речи — разные жанры и общественно обусловленные виды устной и письменной речи, определяемые индивидуальными характеристиками, социальными условиями, профессиональными и социальными различиями [2: 14]. По сути, это стало первой попыткой рассматривать текст не только через понятие стиля, но и через призму понятия «речевой жанр». С именем М. М. Бахтина связано ставшее уже традиционным в современной лингвистике рассмотрение эпистолярия как жанра речи. М. М. Бахтин в своих работах писал: «Использование языка осуществляется в форме единичных конкретных высказываний (устных или письменных) участников той или иной области человеческой деятельности. Эти высказывания отражают специфические условия и цели каждой такой области не только своим содержанием (тематическим) и языковым стилем, то есть отбором словарных, фразеологических и грамматических средств языка, но прежде всего своим композиционным построением. Все эти три момента — тематическое содержание, стиль и композиционное построение — неразрывно связаны в целом и одинаково определяются спецификой данной сферы общения. Каждое отдельное высказывание, конечно, индивидуально, но каждая сфера использования языка вырабатывает свои относительно устойчивые типы таких высказываний, которые мы и называем речевыми жанрами» [1: 249]. М. М. Бахтин подчеркивал крайнюю разнородность речевых жанров, включая в их состав и письмо (во всех его разнообразных формах) [1: 250]. Частное письмо он относил к первичным речевым жанрам, сложившимся в условиях непосредственного речевого общения.

Первые попытки классифицировать речевые жанры речи были не совсем успешны (особенно в отношении эпистолярия). Как отмечает В. В. Виноградов, «в проспекте, подготовленном Институтом русского языка АН СССР „Русский язык и советское общество“ (1962), дается дифференциация речевых жанров, среди которых бытовой диалог и дружеское письмо, объединенные в одну функциональную разновидность речи» [2: 16]. В классификации отсутствуют деловые письма, письма в газету и т. д.

А.Н. Кожин, разработав классификацию речевых типов (или речевых жанров), включил в нее только деловое письмо [5: 159]. Частные письма не представлены в типологии.

Т.В. Шмелева, опираясь на бахтинскую триаду «тема — композиция — стиль» в рамках коммуникативного треугольника «адресант — предмет речи — адресат», разработала классификацию речевых жанров и модель речевого жанра. Критерием разграничения речевых жанров является коммуникативная цель, поэтому возможным стало выделение информативных, императивных, этикетных и оценочных речевых жанров [12: 91−92].

Модель речевого жанра состоит из шести содержательных и одного формального признака. К содержательным признакам относятся: коммуникативная цель жанра, концепция автора, концепция адресата, событийное содержание, фактор коммуникативного прошлого, фактор коммуникативного будущего. Формальным признакам назван «параметр языкового воплощения, спектр возможностей, лексических и грамматических ресурсов жанра» [12: 93−96].

Используя результаты исследований М. М. Бахтина и Т. В. Шмелевой, Н. Ю. Чигридова рассматривает деловую корреспонденцию как систему функционирующих сложных и простых речевых жанров. При этом понятие речевого жанра оценивается в работе «с точки зрения формы речевого общения и определяется как типическая форма речи, представляющая функциональный стиль и основанная на разнообразных конститутивных признаках». По мнению исследовательницы, «отправной точкой в исследовании типологии речевых жанров должна быть общая жанровая таксономия, основанная на конститутивных признаках: самоназвание текста, сфера функционирования, стилевая разновидность, паралингвистическая характеристика текста, коммуникативные роли отправителя и получателя, коммуникативный замысел автора. Использование установленной таксономии как раз и позволяет представить деловую корреспонденцию как систему функционирующих сложных и простых речевых жанров» [11: 12]. Н. Ю. Чигридова предложила следующие конститутивные жанровые признаки деловых эпистолярий: самоназвание текста, сфера функционирования, стилевая разновидность, совокупность невербальных средств коммуникации (в письменной речи — это содержательно-графические характеристики текста), адресант и адресат (их роли и отношения между ними), коммуникативный замысел автора [11: 22−34].

При такой постановке проблемы рассмотрение эпистолярия как самостоятельного языкового феномена становится затруднительным. Поэтому исследователи ограничиваются, как правило, анализом конкретного речевого жанра делового письма или дружеского письма.

Но общепринятого понимания природы речевого жанра в науке пока не существует. Этот факт в значительной степени осложняет выработку общих концептуальных положений в теории эпистолярия как жанра речи. Однако такое рассмотрение природы эпистолярного текста (особенно текстов дружеских писем) стало очередным этапом в эволюции теории эпистолярия и подготовило почву для выявления дискурсивной природы писем.

В последнее десятилетие эпистолярий исследуется учеными как тип дискурса. В лингвистической науке термин «дискурс» на сегодняшний день один из самых употребительных и в то же время один из самых многозначных. Если попытаться классифицировать понятия дискурса, то можно отметить, что эти определения уложить в жесткие рамки ограничений сложно.

• 1. Дискурс соотносится с понятием «текст», с формой текста, с произвольным фрагментом текста (В.З. Демьянков). Под дискурсом также понимают такое измерение текста (выделено нами — О.Ф.), взятого как цепь/комплекс высказываний (т. е. как процесс и результат речевого (коммуникативного) акта), которое предполагает внутри себя синтагматические и парадигматические отношения между образующими систему формальными элементами, связанные с познанием мира и идеологическими установками субъекта высказывания и с осмыслением языковой картины мира говорящего адресатом (С.В. Гусева). Т. А. Ван Дейк дискурсом называет «актуально произнесенный текст».
• 2. Дискурс соотносится с понятием «высказывание» (Д. Шифрин), с группой высказываний, цельным речевым произведением. Дискурс — это все, что было написано или сказано на том или ином языке в рамках той или иной культуры за всю историю их существования, т. е. это гигантская ткань из высказываний, сопровождающих и включенных в цепь реальных событий, являющихся их составной частью (Е.Ф. Киров).
• 3. Дискурс соотносится с понятием «стиль». Дискурс — способ говорения, индивидуальный язык (М. Фуко, А. Греймас, Ж. Деррида, М. Пеше, Ю. Кристева).
• 4. Под дискурсом понимают «речь», погруженную в жизнь (Н.Д. Арутюнова), речь, вписанную в коммуникативную ситуацию (З. Харрис), процесс и результат речевой деятельности (С.В. Гусева). По мнению О. С. Рогалевой, на современном этапе развития лингвистической науки дискурс предстает как сложное явление, связанное не только с актом создания определенного текста, но и со значительным количеством экстралингвистических факторов: знаний о мире, намерений, установок и конкретных целей говорящего, который является создателем дискурсивного текста [8: 6].
• 5. Дискурс рассматривают как вид деятельности, в котором отражено все богатство реальной ситуации, т. е. личности коммуникантов, их мотивы, интенции, социальные статусы, представляется оправданным изучение ряда прагмалингвистических и социолингвистических категорий [7: 200].

Итак, современная лингвистика при рассмотрении эпистолярного текста через призму понятия «дискурс» сталкивается с проблемой множественного толкования последнего. Т. Н. Кабанова, определяя частное письмо как вид дискурса, опирается на выделение следующих дифференциальных признаков: реализация фатической функции, письменная форма и дистантность общения [3: 21].

Наиболее частные различия между разновидностями дискурса описываются с помощью понятия речевого жанра, рассмотренного нами выше. Жанр рассматривается как единица дискурса, хотя исчерпывающей классификации жанров не существует. Используя классификации речевых жанров, предложенные М. М. Бахтиным, Т. В. Шмелевой, В. И. Карасиком, разрабатывая собственные методики анализа эпистолярия как дискурса, ученые вынуждены при анализе дискурсивных элементов разбивать целостный эпистолярный текст на фрагменты («сегменты» [6: 54]). Под речевыми сегментами понимаются «отрезки эпистолярной письменной речи, соответствующие определенным текстовым фрагментам и характеризующиеся следующими коммуникативными признаками: иллокутивной направленностью, жанровой ориентацией, особыми языковыми средствами выражения. Каждый из речевых сегментов обладает статусными характеристиками микроструктуры — смысловой, семантической, лексической, — в соответствии с различными уровнями восприятия» [6: 54].

Эпистолярный дискурс, анализируемый в рамках такой концепции, предстает в следующей совокупности речевых жанров (РЖ):

• 1. Этикетные речевые жанры: РЖ «начальное обращение», РЖ «конечный сегмент этикетного типа» (РЖ пожелания, РЖ установки на получение ответа, РЖ подпись, ритуальные РЖ, РЖ этикетно-риторического вопроса), внутритекстовые РЖ (РЖ комплимента, РЖ внутреннего обращения, РЖ благодарности, РЖ извинения).
• 2. Информативные речевые жанры: РЖ сна и РЖ фантазии (содержащие нереальную информацию), РЖ записки, РЖ сообщения и РЖ воспоминания (содержащие реальную информацию).
• 3. Оценочные речевые жанры: по характеру оценивания (РЖ отрицательной оценки (упрек, критика, добродушная насмешка, ирония, выговор, обвинение, сплетня, ссора, осуждение, протест, спор), РЖ положительной оценки (похвала, согласие, одобрение)); по объекту оценивания (РЖ самооценки, РЖ оценки других).
• 4. Императивные речевые жанры (просьба, совет, мольба, призыв, требование, предложение) [6: 114].

При таком анализе эпистолярного дискурса каждый тип жанра предполагает организацию собственной (внутри типа) схемы отношений жанров, зафиксированных в речи.

Для нас при определении эпистолярия как дискурса важным будет являться тот факт, что дискурс создается в процессе общения и отражает на языковом уровне контакт и межличностные отношения между автором и адресатом. Переформулируя определение дискурса, предложенное К. Ф. Седовым [10: 7], можно сказать, что эпистолярный дискурс — это речевое произведение, созданное и функционирующее с учетом определенной национально-временной эпистолярной традиции, имеющее письменную форму и реализующееся во всем многообразии его когнитивно-коммуникативных функций. При этом эпистолярный дискурс — не результат, а процесс речевого поведения. Это значит, что формальная сторона эпистолярия (сам текст письма) создается в процессе дискурсивного развертывания.

Кроме того, «дискурс имеет и социолингвистическое содержание, подразумевающее речевой общение как социальное взаимодействие» [3: 10]. Социальные и социально-психологические особенности личности адресата отражаются на языке, структуре и содержании дискурса.

Рассмотрение эпистолярия через призму понятия «дискурс» позволяет выявить смысловые пласты текста письма, рассмотрев их в динамике: письмо как язык, письмо как слово, письмо как знак, письмо как символ, письмо как жанр, письмо как раритет, письмо как культурное наследие и в конечном итоге письмо как проявление Божественного через человеческое. Такой аспект анализа был реализован в работе Н. В. Сапожниковой [9: 19]. Исследовательница отмечает, что в XIX в. эпистолярный текст вобрал в себя «поведенческобытовые и экзистенциально-феноменологические институты, став особой дискурсивной практикой с ее магией „оживления“ бумажного текста, метафоризацией эпистолярных образов, „высушиванием“ в отдельных случаях эмоционально-психологического фона, а порой, напротив, „наращиванием“ сценарного динамизма» [9: 19].

Анализ дискурсивной природы эпистолярного текста дает возможность исследователю представить письмо «как сложное коммуникативное явление, связанное не только с актом его создания, но и со значительным количеством экстралингвистических факторов — знаний о мире, намерений, установок и конкретных целей говорящего, который является создателем дискурсивного текста» [8: 6]. И на первое место выступает не действительность, а человек как автор событий, заключающихся в тексте письма.

В рамках дискурсивного анализа эпистолярия текст письма можно рассмотреть как «завершенный по структуре и смыслу композит, как самостоятельную текстовую организацию, обладающую связностью и цельностью и характеризующуюся конструктивной рамочностью — пространственно-временной ориентацией; обращением к адресату и подписью адресанта; преамбульно-резюмирующей структурой» [4: 8].

При рассмотрении текста дружеского письма через призму понятия «дискурс», учитывая, что реализуется он посредством речевых жанров, выделенных Т. В. Шмелевой, можно воспользоваться терминологией К. Ф. Седова и обозначить эпистолярий как «гипержанр» (или как гипержанровую форму), под которой будут пониматься «речевые формы, объединяющие в своем составе несколько жанров» [10: 71]. При этом дружеское письмо становится гипержанром не информативного (или не только и не столько информативного), а фактического общения, способного реализовать и конфликтный, и кооперативный тип взаимодействия. При информативном типе общения основным становится не передача информации (сообщение), а само общение. Безусловно, письмо — это общение, дистанцированное во времени и в пространстве (иногда даже потенциальное, поскольку автор надеется на получение ответа, а не имеет его «здесь и сейчас»).

Опираясь именно на это свойство дружеского эпистолярия, мы считаем возможным отнести его к формам фактического общения. Если частное письмо — это гипержанр, то набор речевых жанров, составляющих структуру эпистолярного дискурса, будет зависеть от экстралингвистических факторов (личностей автора и адресата, их коммуникативных установок и ситуации общения).

эпистолярный дискурс жанр частная переписка.

• 1. Бахтин М. М. Постановка проблемы и определение речевых жанров // Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основаниям гуманитарных наук. — СПб.: Азбука, 2000. — С. 249−258.
• 2. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. — М., 1963.
• 3. Кабанова Т. Н. Эпистолярный текст частной переписки в аспекте теории речевого общения (на материале рукописных и опубликованных текстов XX века): автореф. … канд. филол. наук. — Челябинск, 2004.
• 4. Ковалева Н. А. Русское частное письмо XIX века. Коммуникация. Жанр. Речевая структура: автореф. … докт. филол. наук. — М., 2002.
• 5. Кожин А. Н. и др. Функциональные типы русской речи / А. Н. Кожин, О. А. Крылова, В. В. Одинцов. — М.: Высш. шк., 1982.
• 6. Курьянович А. В. Коммуникативные аспекты слова в эпистолярном дискурсе М. И. Цветаевой: дис… канд. филол. наук.- Томск, 2002.
• 7. Леонтьев В. В. Комплимент как жанр личностного типа дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: сб. науч. тр. — Волгоград: Перемена, 2000. — С. 200−207.
• 8. Рогалева О. С. Брачное объявление как речевой жанр рекламного дискурса (коммуникативно-прагматический и когнитивный аспекты): автореф. … канд. филол. наук. — Омск, 2005.
• 9. Сапожникова Н. В. Философско-антропологическая природа эпистолярного дискурса: автореф. …докт. филол. наук. — Екатеринбург, 2005.
• 10. Седов К. Ф. Дискурс и личность: эволюция коммуникативной компетенции — М.: Лабиринт, 2004.
• 11. Чигридова Н. Ю. Речевое поведение коммуниканта в жанре деловых эпистолярий: (На материале немецкого языка): дис.. наук. — М., 1999.
• 12. Шмелева Т. В. Модель речевого жанра // Жанры речи. — Саратов, 1997.