Природа политических конфликтов современной России

Задание № 1 Характеристика политических конфликтов в современной России и способы их разрешения Задание № 2 Сущность понятий «идея», «теория», «концепция»

Задание №1 Характеристика политических конфликтов в современной России и способы их разрешения

В любом сложном общественном явлении, где переплетаются и сталкиваются интересы социальных групп, общественно-политических образований, отдельных личностей и т. д., неизбежно возникновение как желательных, так и нежелательных, как предусмотренных, так и неожиданных, последствий. Изучая современную Россию — страну, переживающую один из самых драматичных периодов своей более чем тысячелетней истории, нельзя обойтись без использования научных абстракций и теоретических обобщений, синтезирующих результаты многообразных исследований событий, явлений, обстоятельств и процессов, присущих ее жизни.

Политология конфликта вносит свой вклад в эти исследования, стремясь определить конфликтный потенциал конкретных форм, видов и разновидностей политических отношений, присущих современному периоду общественной жизни в нашей стране. Конфликтный потенциал России с этой точки зрения — производная от совокупности вероятных столкновений политических интересов, характеристика возможностей и остроты противоборства тех, кто стремится к удержанию, перераспределению или получению власти. Это понятие, таким образом, отражает вероятность возникновения политических конфликтов, изменение их числа, а также остроту и интенсивность возможных конфликтов.

Конфликтный потенциал современной России — это не только следствие живучести ее политической традиции, не только результат краха советской социально-политической системы, но и итог обострения сегодняшних проблем, среди которых — политическая нестабильность, рост преступности, фаворитизма и коррупции, снижение жизненного уровня большинства граждан, утрата ими уверенности в завтрашнем дне. Но наряду с очевидными угрозами будущему нашей страны он несет в себе и источник ее развития, является показателем ее внутренней готовности к переменам, в том числе и таким, которые ведут к разрядке социальной напряженности, консолидации общества, его более эффективной и стабильной организации.

Вместе с тем утверждать, что чем больше число и острота потенциальных политических конфликтов — тем лучше, было бы, по крайней мере, столь же неправомерно, как усматривать в их видимом отсутствии свидетельство совершенства общественного устройства.

Политические конфликты отражают многообразную реальность современной российской общественной жизни прежде всего как проявление интересов сталкивающихся в борьбе за власть. При этом важно наряду с актуальными, т. е. происходящими в действительности политическими конфликтами, видеть, конфликты потенциальные, — вероятные «в принципе», существующие как полностью или частично реализуемые возможности.

Конфликтный потенциал политической жизни современной России по-прежнему включает в себя традиционное для нашей страны расхождение интересов общества и государства. Сегодня это расхождение чревато острыми столкновениями по поводу содержания, путей и методов реформирования как общества, так и государства. Российские реформы, в том числе и политические, инициированы не обществом, а государством, которое в виду неминуемого краха советской системы приступило к ее либерализации и демократизации. Но уже к середине 90-х гг. стало ясно, что невозможно в сжатые сроки, действуя сверху вниз, преобразовать всю структуру государственной организации общественной, хозяйственной и политической жизни в России на либерально-демократических принципах.

Традиционный административно-аппаратный способ действия после непродолжительной) периода эйфории по поводу освобождения от очередного «проклятого прошлого» привел к углублению раскола между властью и обществом, к растущему отчуждению общества от государственной сласти. Это связано в первую очередь с тем, что в самом обществе не вызрело массовое осознание необходимости реформ. Оно и не могло созреть в условиях, когда государство всеми средствами, вплоть до применения вооруженного насилия, подавляло все ростки идущей снизу политической активности, попытки общественно-политической самоорганизации граждан, усматривая в них опасную «отсебятину», а то и политические диверсии, направлен против государственной безопасности и жестоко пресекаемые соответствующими государственными органами.

Крушение советского государства не было (и не могло быть) посредственным вступлением в демократию, торжеством политического плюрализма и утверждением гражданского общества. Новое российское государство обслуживает не столько общественные сколько корпоративно-классовые, олигархические по своей сути узкогрупповые интересы. Несмотря на несомненные достижения в расширении прав граждан, возможности их реализации через участие в делах государства остаются весьма скромными, а массовые интересы плохо представлены на политическом, в частности, государственном уровне.

Потенциальная конфликтность этой ситуации может быть значительно снижена манифестированием, т. е. открытым и явным выражением групповых интересов, а также учетом хотя бы некоторых из них в политике государства. Государственные запреты и ограничения на самоорганизацию общественных групп, будь то любители пива, монархии или «обманутые вкладчики», ограничение возможностей выражать групповые интересы, насильственное подминание этих интересов под интересы государства будет лишь усиливать потенциал политических конфликтов в России.

Манифестирование общественных интересов, учет их многообразия, плюрализм в политике государства не означают ни его ослабления, ни искусственного ограничения роли государства в осуществлении монополии на насилие, управлении делами общества и контроле над порядком его жизнедеятельности. Опыт российской политики последних лет недвусмысленно свидетельствует, что неэффективное выполнение государством этих функции наносит громадный ущерб обществу, ведет к криминальному «беспределу» в распространении насилия на все сферы его жизни, подрывает политическую стабильность и порядок в стране.

Эффективность деятельности государства как ведущего участника политических отношений в значительной мере обуславливается взаимодействием различных ветвей, институтов государственной власти. Едва ли не для всей, хотя еще и очень короткой постсоветской России характерна острая политическая борьба между Президентом и правительством с одной стороны и парламентом с другой. Даже не воспроизводя основные эпизоды в развитии этого конфликта можно констатировать: это не борьба «хорошей» и «плохой» ветвей власти, а следствие стремления к нарушению равновесия между ними, к собственному доминированию. При этом баланс взаимодействия нарушается, и поддерживается использованием неофициальных структур и нелегитимных средств принуждения. Собственность, деньги и насилие легко перетекают, конвертируются, «превращаются» во власть и обратно, обуславливая широкое распространение некомпетентности, коррупции и казнокрадства.

Ключ к повышению эффективности государственного управления, проводимой государством политики лежит не в полной и окончательной «победе» одной из ветвей власти над другой, а в повышении ответственности государства перед обществом, усилении контроля общества над делами государства. Отечественная политическая наука связывает уменьшение остроты возникающих здесь конфликтов и их функциональное использование с необходимостью таких конкретных шагов, как ограничение влияния на государство не представляющих интересы общества и часто криминализированных групп давления; жесткий контроль за политиками и чиновниками, ограничивающий возможности коррупции; усиление внимания государства к слабоорганизованным социальным группам, обладающим малыми ресурсами политического влияния (пенсионеры, инвалиды, некоторые другие возрастные и профессиональные группы). Использование имеющегося в современной России конфликтного потенциала в интересах общества требует совершенствования механизма представительства общественных интересов не только на государственном, но и на политическом уровне в целом, активизации, взаимодействия представителей этих интересов в сфере политических отношений. При этом в повседневной, обыденной политической деятельности эта активность отнюдь не обязательно должна сопровождаться кризисами, скандалами и убийствами политических противников.

Одним из важнейших итогов политического движения нашей страны в этом направлении явилось возрождение многопартийности, множества разнообразных, хотя, как правило, малочисленных и недостаточно влиятельных партий, воплощающих в своей деятельности политические интересы различных групп граждан. Излишне говорить, насколько велико их значение при формировании и актуализации потенциала политических конфликтов в России. Сегодня ни у одной из российских политических партий нет монополии на «единственно правильный» способ разрешения, предотвращения или «окончательного искоренения» политических конфликтов. Однопорядковость, равноправие и автономия политических партий позволяют только более или менее полно выражать плюрализм общественных интересов, но искать и (что куда важнее!) находить пути разрешения конфликтов между ними, использования этих конфликтов в интересах страны и общества. Какую бы форму не принимала партийная оппозиция существующей власти — парламентскую, «непримиримую», «демократическую», «национально-патриотическую» или какую-либо еще, сам факт легитимного оппонирования, обсуждения и оценки власти способствует оптимизации ее деятельности, предотвращению возникновения монополии на власть. Открытая полемика с правящими и управляющими уменьшает вероятность волюнтаристских политических решений, способствует обнаружению пороков как власти, так и общества, а значит, создает предпосылки, для борьбы с ними. Межпартийное противоборство, конечно, добавляет свою долю в конфликтный потенциал России, но в то же время позволяет, «выпустив пар», снизить социальное напряжение, предотвращает его взрывное, революционное воплощение.

Борющиеся партии в поисках расширения своей электоральной основы, в попытках утверждения себя во власти взаимообучаются, заимствуют, «перехватывают» друг у друга политические требования и лозунги, получившие общественную поддержку. Вместе с тем такую поддержку иногда получают популистские идеи и политики, выражающие субъективные пристрастия граждан, а не интересы этих граждан или интересы страны. Отсюда например, очевидная беспартийность в любви к «сильным» личностям, часто безотносительно к тому, с какой политикой они связаны, какие последствия для Российского государства и общества имела или может иметь их деятельность.

В этой связи надо отметить, что высокая организационно-политическая активность граждан, отражающая плюрализм их интересов, наличие в обществе разнообразных политических партий, движений, ассоциаций сами по себе еще не являются гарантией взаимного поглощения, аннигиляции сталкивающихся интересов противоборствующих участников политических отношений. Такой исход политического противоборства возможен только при наличии в обществе согласия хотя бы по самым общим, основополагающим принципам его жизни. Именно это согласие позволяет не аккумулировать, не наслаивать друг на друга неизбежные и многочисленные политические конфликты. Современное российское общество находится пока в самом начале пути к выработке системы подобных принципов, охватывающих различные сферы его жизнедеятельности.

Пока рано говорить о том, что именно будет составлять эту систему, но уже сейчас ясно, что «священное право частной собственности», «баланс ветвей власти», ее функционирование «на основе сдержек и противовесов», а также многие другие характерные черты либерально-плюралистической модели политики не могут не получить при их укоренении в России отпечатка ее социально-исторического, цивилизационного развития.

Анализируя конфликтный потенциал процессов этнонацио-нализации и регионализации, отечественные ученые неизменно констатируют наличие как центробежных, так и центростремительных интегративных тенденций. Вырастая из внутренней дифференциации общества, сотрудничества и противоборства групп плюралистических интересов, сочетание этих разнонаправленных тенденций на разных ярусах социальной пирамиды и в разных частях страны нередко разительно меняется.

Оптимизм при оценке конфликтного потенциала России основан не на несбыточной надежде на грядущую «бесконфликтность» в нашей стране, а уверенности в том. что противоборство политических интересов в формирующейся сегодня социально-экономической среде получает возможность приобрести гибкие и благоприятные для России формы.

Речь идет не о полном разрыве с отечественной традицией политических конфликтов, а о ее дополнении, проявлении в конфликтах, становящихся уже привычными, далеко не чуждых нашему народу ответственности каждого человека за судьбу Родины, терпимости к чужим убеждениям и умения находить выход из, казалось бы, безвыходных положений.

Расковавшаяся в условиях кризиса государственности инициатива и деловая сметка нашего народа не ограничиваются стремлением обходить нередко действительно (скажем мягко) не всегда хорошо продуманные и полезные правила и законы. Она как свидетельствует уже имеющийся опыт, воплощается и в успешном освоении нового, дотоле непривычного, и в созидании, и во взаимопомощи, и в умении увидеть в «чужом» «своего».

Долгий и тернистый путь России к государству, стоящему на службе общества, еще не пройден.

Но впервые в нашей истории мы прошли по нему так далеко, что возвращение назад представляется куда менее вероятным и более трудным, чем дальнейшее продвижение по этому пути.

Задание №2 Сущность понятий «идея», «теория», «концепция»

Идея — это форма постижения мира в мысли. В науке идеи выполняют различную роль. Они не только подытоживают опыт предшествующего развития знания в той или иной области, но служат основой синтезирующей знание в целостную систему, выполняют роль эвристических принципов объяснения мира.

Теория — в широком смысле комплекс взглядов, представлений, идей, направленных на истолкование и объяснение какого-либо явления. В более узком и специальном смысле — высшая, самая развитая организация научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях определенной области действительности — объекта данной теории. По своему строению теория представляет внутренне дифференцированную, но целостную систему знания, которую характеризуют логическая зависимость одних элементов от других, выводимость содержания теории из некоторой совокупности утверждений и понятий — исходного базиса теории. В процессе применения теории сформированное в ней знание опосредуется различными промежуточными звеньями, конкретизирующими факторами, что предполагает живое творческое мышление, руководствующееся теорией как программой, но мобилизующее также все возможные способы ориентации в конкретной ситуации.

Действенное применение теории требует опоры на непосредственное восприятие объекта, использования практического опыта, включая эмоциональных и эстетических моментов сознания, активизации способностей творческого воображения. Сама теория как форма особого освоения мира функционирует в тесном взаимодействии с другими нетеоретическими формами сознания.

Концепция — система взглядов, выражающая определенный способ видения («точку зрения»), понимания, трактовки каких-либо предметов, явлений, процессов и устанавливающий ведущую идею или конструктивный принцип, реализующий определенный замысел в той или теоретической знаниевой практике. Концепция — базовый способ оформления, организации и развертывания дисциплинарного знания, объединяющий в этом отношении науку, теологию и философию как основные дисциплины.

Концепция связана с разработкой и развертыванием личного знания, которое в отличие от теории не получает завершенной дедуктивно-системной формы организации и элементами которого являются не идеальные объекты, аксиомы и понятия, а концепты — устойчивые смысловые сгущения, возникающие и функционирующие в процессе диалога и речевой коммуникации.

политика конфликт потенциал преодоление

1. Здравомыслов А. Г. Социология конфликта. М.: Аспект-пресс, 1996.

2. Пугачев В. П.

Введение

в политологию. М.: Аспект-пресс, 1998.

3. Виноградов В. Д. Политическая социология. СПб.: Из-во С-Петерб. Ун-та, 1997.

4. Фельдман Д. М. Политология конфликта. М.: Стратегия, 1998.

Конфликты в современной России: Проблемы анализа и регулирования. М., 1999.