Проблема использования методологического наследства марксистским литературоведением

«Только точным знанием культуры, созданной всем развитием человечества, только переработкой ее можно строить пролетарскую культуру» (Ленин). Проблема использования методологического наследства прошлого, продолжающая стоять перед пролетариатом во всех науках о сознании, актуальна и для литературоведения. На этом пути марксисты должны преодолеть уклон огульного отрицания необходимости исследования домарксистского наследства как буржуазного, а потому ненаучного. Этот по существу своему «левацкий» уклон должен быть преодолен: пролетариат строит свою культуру, критически привлекая для своего строительства все, что ему досталось в наследство, диалектически осмысляя то, перед чем в бессилии останавливалась буржуазия. Но несравненно опаснее противоположный «правый» уклон в более или менее открытую апологетику буржуазного наследства в литературоведении. Оперирование методами буржуазного литературоведения встречается до последнего времени довольно часто, — вспомним достаточно откровенный тэнизм П. С. Когана, влияние эволюционистских теорий на методологию В. М. Фриче или (в области разработки творческого метода) явно интуитивистские ошибки Ю. Либединского. Литературоведческие теории прошлого интересны и важны для нас уже тем, что мы по ним можем восстановить лицо класса, сущность его политического мировоззрения. Различия литературоведческих методов дают нам основание судить о различиях их мировоззрений. Но помимо этого исторического интереса к самым различным течениям домарксистского литературоведения они интересуют нас в плоскости использования их наследства. Необходимость использования этого наследства обусловлена целым рядом существенных причин и прежде всего тем, что домарксистским литературоведением за время его существования накоплено огромное количество наблюдений, создано множество теорий, суммирующих классовый опыт.

Наше отношение к наследству буржуазного литературоведения не может не быть диференцированным. Дело здесь заключается не столько в том, какому этапу — подъема, расцвета или упадка — принадлежит используемое течение: эти механистические схемы никак не могут здесь оказаться полезными. Критериями нашей оценки должны быть: степень важности трактуемой в буржуазном течении проблемы для марксистско-ленинского литературоведения; степень наукообразности в разрешении этой проблемы данным буржуазным течением; близость установок конкретного решения этих проблем в буржуазной и марксистско-ленинской науке о литературе. Присутствие этих показателей значительно облегчает использование, делает его полезным и необходимым. Рассмотренные под этим углом зрения буржуазные теории быстро распадутся на несколько групп. Одни из них сразу определятся как явно враждебные марксистско-ленинскому литературоведению. С ними нужна беспощадная борьба, что однако не отменяет возможности использования нами их наследства (ср. напр. критику позитивистских теорий у Бенедетто Кроче, неверную в своих положительных устремлениях, но содержащую ряд бесспорно правильных полемических оценок критикуемого явления). Несомненно более других могут быть использованы конкретно-вспомогательные работы буржуазных литературоведов, лишенные методологической заостренности. Таковы хотя бы исследования текстологического порядка. Чаще всего мы сталкиваемся однако с более сложным сочетанием некоторых достоинств буржуазного течения с рядом его существенных недостатков. Здесь перед нами во весь рост встает задача отбора достижений, сопровождаемая внимательной критикой тех сторон метода, к-рые подорвали эти достижения, обесценили их. В оценке работы сравнительно-исторической школы, напр. нашей, придется показать, как верное в своей основе положение о международных связях (взаимодействии) классовых лит-р приводит к многочисленным методологическим провалам вследствие того, что лит-ый процесс изучается здесь в имманентном плане, что приводит к фетишистской трактовке традиции, стиля и т. д. Но наша критика должна быть практической и конкретной: отвергая метод буржуазного компаративизма, мы должны показать в нем то ценное, чего не могли разработать сторонники этой эклектически-позитивистской школы. Процесс такого использования наследства исключительно сложен и ответственен, но он бесспорно сможет обогатить марксистско-ленинское литературоведение и опытом прошлых ошибок и опытом его частичных достижений. «Не голое отрицание, не зряшное отрицание, не скептическое отрицание, колебание, сомнение характерно и существенно в диалектике, — которая несомненно содержит в себе элемент отрицания и притом как важнейший свой элемент, — нет, а отрицание как момент связи, как момент развития, с удержанием положительного, т. е. без всяких колебаний, без всякой эклектики» (из Ленинских конспектов гегелевской логики, IX Лен. сб., изд. 2-е, М. — Л., 1931, стр. 267). Этот ленинский фрагмент должен стать директивой для всех тех литературоведов-марксистов, к-рые в процессе своей работы будут обращаться к методологическому наследству прошлого. Диалектич. отношение к наследству дает возможность марксистскому литературоведению пройти между Сциллой «разноса во что бы то ни стало» и Харибдой эпигонского следования классово враждебным учениям, приводящего в лагерь буржуазной реакции. Использование наследства прошлого разумеется не коснется заржавевших, притупившихся и непригодных к употреблению домарксистских методов литературоведческого анализа: в этом нет нужды, поскольку методологически они уже превзойдены диалектическим материализмом. «Использование» пойдет здесь гл. обр. в области добытого материала. Разумеется, прямой некритический перенос достижений домарксистского литературоведения приводил бы к эклектическому замазыванию принципиальной пропасти между буржуазной и пролетарской наукой о лит-ре. Даже конкретные наблюдения своих предшественников марксистское литературоведение должно критически проверять, ибо они сделаны на основе враждебной диалектическому материализму и потому ненаучной методологии. Мы уже говорили о том, что такое «переосмысление» наследства, несмотря на большую важность, почти что не начато, точно так же как недостаточно развернута в методологическом плане, не произведена оценка и конкретных работ. В этом отношении перед марксистским литературоведением еще расстилается огромное поле деятельности.

«Переосмысление» ни в коем случае не должно преграждать дорог развернутой методологической борьбе со всякими извращениями марксизма-ленинизма в литературоведении, в большей части своей исходящими от враждебных ему методологических систем идеалистов и позитивистов-эклектиков. Марксисты долго еще должны будут делать упор на методологической борьбе с враждебными им методами, вскрывая их классовые истоки, устанавливая их философский эквивалент, определяя их реакционную политическую направленность. Домарксистское литературоведение может и должно быть «снято» внимательным использованием его частичных достижений и беспощадной борьбой с враждебной революционному марксизму идеологией.