О некоторых проблемах типологизации черносотенных организаций как политических партий

О некоторых проблемах типологизации черносотенных организаций как политических партий

Организационное оформление черносотенных союзов на общественной арене России после опубликования Манифеста 17 октября г. позволило структурировать и институализировать участие консервативно настроенной части российского общества в политическом процессе. Несмотря на то, что черносотенные организации имели внешние признаки политических партий (программы, уставы, руководящие органы, сеть местных организаций и т. п.), марксистская и либеральная системы типологизации политических партий, имея достаточно широкий арсенал критериев (социальная опора, идеологический облик, принципы организации и др.), наталкивались на определенные трудности при анализе крайне правых объединений.

Современными исследователями крайне правого движения признано, что черносотенцы имели опору во всех слоях общества, классах, социальных и профессиональных группах [5, с. 69−104; 8, с. 40−60; 14, с. 86−119]. Поэтому применение использовавшегося в советской историографии классового подхода не дает возможности классифицировать правомонархические союзы только как организации, представлявшие интересы отдельных классов (например, помещичьи, буржуазные, пролетарские, крестьянские) или отдельных социальных слоев и групп (например, интеллигенции или мелкой буржуазии).

Уходя корнями в русский консерватизм, крайне правая система взглядов заимствовала оттуда следующие социально-культурные ценности: православие, народ, семья, мораль, закон, порядок, традиция, государство, власть, иерархия, собственность, безопасность. В отличие от либеральных индивидуалистических доктрин характер этих ценностей подчеркивал примат целого над частным, приоритет коллективистских начал над индивидуалистическими, неприятие разделения общества, стремление обеспечить единение и согласие на базе традиционных ценностей. В признании ценности общества — коллектива черносотенная идеология была схожа с социализмом, но кардинально ее отличало утверждение религиозно-духовных принципов, интегрировавшихся в такие основополагающие ценности, как религия, родина, община, нация, общее прошлое, общая судьба и т. п.

Черносотенцы рассматривали народ и государство как живой организм с хорошо отлаженным механизмом социального регулирования, в рамках которого монарх выступает выразителем общенациональных интересов, а не какой-либо партии или группировки. Идея социального единства, воплощенная в понятиях «русская народность» и «патриотизм» как высший принцип единства личностного (индивидуального) и государственного, являлась неотъемлемым элементом черносотенной идеологии. Единство нации и государства, вытекавшее из исторического опыта выживания и самосохранения России в непростых геополитических условиях, должно было и в будущем обеспечить стабильность общества и его основополагающих ценностей.

Всесословный характер организаций давал идеологам черной сотни основание утверждать надпартийный (или внепартийный) формат их союзов как выражающих интересы всех слоев общества. Следуя базисной установке консерватизма по защите христианской традиции, крайне правые призывали к объединению нации на православных началах, которые секулярным сознанием воспринимались лишь как умозрительная религиозная утопия. Именно религиозно-культурное единство, обусловленное общенациональным согласием, и должно было стать основой единения русского народа, который рассматривался как сплоченная семья, а не разделенное на классы, партии и группы образование. Данную мысль в концентрированном виде выразил В. А. Грингмут, утверждавший, что «Союз русского народа не какая-нибудь партия — он есть не что иное, как сам русский народ, объединившийся в общий многомиллионный союз на защиту своей церкви, своего царя и своей Родины».

Широкое представительство различных социальных групп в крайне правых организациях обусловило масштабы их численности, которая превышала количество членов всех политических партий России вместе взятых. Комплексный анализ источников позволяет установить, что в момент наивысшего расцвета черной сотни, приходившегося на 1907;1908 гг., в рядах монархических организаций состояло более 400 тыс. членов [14, с. 140].

Однако наиболее трудный вопрос возникает в связи с отсутствием у черносотенных союзов основных черт политических партий, что проявлялось в отказе от борьбы за власть, стремлении к общегражданскому единению, служении общегосударственным интересам. Действительно, исходя из общепринятого определения политической партии как организованной группы единомышленников, представляющей интересы части народа, следует ее основная задача — завоевание и удержание государственной власти, участие в ее осуществлении. «Всякая политическая партия — случайное и временное собрание единомышленников-заговорщиков для обсуждения, каким способом вести осаду государственной власти, чтобы вернее и крепче захватить в свои руки», а также «как бы урвать лучший кусок государственного пирога, остатки которого пойдут на кухню толпе», — давало свое определение партии в феврале 1911 г. «Русское знамя» [10].

Крайне правые громогласно объявили, что их организации стоят вне «всяких политических партий и выше всякой партийности» и отказались от борьбы за власть. Пытаясь уйти от использования взятого из западного политического лексикона слова «партия», они именовали свои объединения «союзами», «братствами», «обществами» и т. д. В январе 1911 г. «Русское знамя» заявило, что СРН не признает себя партией, так как является выразителем интересов подавляющего большинства русского народа [11]. С этой точки зрения черная сотня выступала как национальное единение русских без различия статуса (в отличие от классового разъединения партий). Себя крайне правые позиционировали как «опору престола» [7]; «доблестных сынов Отечества, объединившихся и открыто восставших на защиту основ русской государственности: православия и самодержавия, которым угрожала во время революции смертельная опасность» [12]; «СРН — это объединяющийся для борьбы со своими внутренними врагами весь русский народ. Как хозяин и устроитель земли русской» [10].

Утверждая непартийный характер своего движения, крайне правые доказывали это следующими тезисами.

Во-первых, стремлением черной сотни к объединению русских людей (а не разъединению). Еще в самом начале своего пути, в 1905 г., руководители СРН заявили, что в противоположность всем политическим партиям Союз русского народа представляет именно то, что заключается в смысле слов его названия и «имеет целью объединить всех честных русских людей, верных долгу и присяге, во имя тех именно начал, на которых созидалось, росло и крепло великое и сильное государство Российское и которые, даже помимо Союза, по долгу присяги обязан свято чтить и охранять всякий верноподданный русский гражданин» [1. Оп. 2. Д. 1. Л. 677].

Исходя из данного посыла, задача лидеров патриотических союзов состояла в том, чтобы «уловить совершающийся перелом мысли и чувства в народных массах «.и не дать заглохнуть и растаять встрепенувшемуся патриотическому чувству народа и ввести его в твердые границы, обеспечивающие его правильный рост и дальнейшее прочное развитие», — заявлялось в воззвании Главной палаты Русского народного союза им. Михаила Архангела [6].

Во-вторых, стремлением черной сотни к укреплению государства (не его разрушению в угоду политическим амбициям). В «Задачах русского монархизма» декларировалась цель не завоевания политической власти, а укрепление государственности: «основной миссией монархизма является содействие благому устроению Государства, в смысле развития во всех отношениях его полной мощи, пристойной Великой империи и ее национальному гению» [9, с. 4].

С этой точки зрения цель черносотенных организаций состояла в мобилизации населения на защиту национальных устоев и в противодействии разрушению их либеральными и революционными партиями. СРН в распространенном в 1906 г. обращении заявлял, что «не стремится искусственно изменить исторически сложившийся на Руси государственный строй». Напротив, он желает направить течение государственной жизни России в то «историческое, самобытное русло, из которого она была искусственно выведена Петром Великим двести лет тому назад» [3. Кор. 46/1. № 1100/28].

В-третьих, развитием общегражданских добродетелей (патриотизма, нравственности, уважения к самобытным истокам Руси). Позиционируя себя как общенародное объединение и в широком смысле слова отождествляя себя со всей русской нацией, черносотенцы видели задачу своих организаций в нравственном воспитании народа в духе христианства и русского монархизма, что позволило бы в условиях единения и согласия преодолеть общенациональный кризис. В частности, в обращении Главной палаты Русского народного союза им. Михаила Архангела в марте 1908 г. заявлялось: «Будить чувство национального самосознания в народной массе, не давать забывать ей, кто ее враги, как бы они ни притихли в силу обстоятельств, укреплять в русском народе уверенность в его мощи, основанной на сплоченности отдельных единиц, связанных любовью к исконным созидательным началам родной земли» [6].

Отказываясь от борьбы за власть, крайне правые подчеркивали задачу борьбы с самой партийной системой. СРН выступал за уничтожение «искусственно созданного» разделения народа на враждебные друг другу партии, что воспринималось черносотенными идеологами как целенаправленный раскол общества. Газета «Русское знамя» наивно полагала, что ««существование в государстве политических партий, этого неописуемого зла, от гнета которого изнемогают все народы Западной Европы и которое, вопреки здравому смыслу, насильно было навязано и нам, само собой прекратится, не имея под собой почвы» [13]. Враждебное отношение к партийности черносотенцы сохраняли на протяжении всего периода существования их союзов.

Не вносит ясность в решение вопроса о типологизации черносотенных организаций и применение методологии М. Дюверже [4] по принципам организации. В рядах черносотенного движения были организации двух типов: кадровые (сформированные «сверху» на базе групп давления, ориентированные на лоббирование интересов консервативной части элиты) и массовые (сформированные «снизу», с возможным участием профессиональных политиков, как правило, артикулирующих интересы определенных социальных слоев). К объединению, строившемуся по кадровому принципу, можно отнести Русское собрание, типичным образцом массовой организации стал Союз русского народа.

Несмотря на то, что черносотенцы принимали активное участие в выборах в Государственную думу, их нельзя отнести к прагматическим, или так называемым избирательным партиям, которые ставят своей целью мобилизацию возможно большей части электората для победы на выборах и выполнение обещаний конкретным социальным группам и классам. Отказ от парламентского формата своих организаций был официально закреплен в партийных документах: «Союз русского народа не представляет собой какой-либо предвыборной партии: задачи его гораздо шире, цели его неизменно выше и основы его несравненно глубже» [2. ДП ОО. 1905. Д. 999. Ч. 39. Т. 1. Л. 231].

К оценке черной сотни более применим подход с точки зрения идеологического облика, поэтому они относятся к идейно-политическим, или так называемым мировоззренческим, объединениям, которые в своей деятельности руководствуются определенными идеологическими принципами. Если же воспользоваться классификацией, предложенной З. Ньюменом, то черносотенные организации можно отнести к доктринальному типу, в деятельности которых доминировала защита чистоты своих идеалов и принципов.

Анализ деятельности черносотенных организаций на политической арене России начала XX в. показывает, что, несмотря на наличие у них всех внешних признаков политической партии (программы, уставы, партийные методы работы), однозначно отнести их к разряду партий не представляется возможным по следующим причинам. Во-первых, отсутствие у них главной черты политической партии — стремления к обладанию государственной властью и участия в ее осуществлении. Во-вторых, черносотенная идеология не являлась классовой идеологией, поскольку отражала универсальные христианские мировоззренческие ценности и обширный спектр стереотипов социально-исторического мышления, что обусловило ее всесословный характер.

Исходя из вышеизложенного, черную сотню можно классифицировать как православное религиозно-политическое движение, определившее принципы самоорганизации традиционалистской части населения в условиях постепенного разрушения православно-самодержавной монархии, угроз главенствующим позициям РПЦ и целостности страны. Объектом ее защиты выступали основы исторической русской цивилизации, а не западные секулярные модели реформирования страны. Широкая социальная база и исключительно быстрая мобилизация, помогли черной сотне стать серьезной политической силой, что позволило условно типологизировать ее как форму русского национально-освободительного движения, выступавшего против внутренних врагов: порожденной петровскими реформами антинациональной (космополитической) бюрократии и являвшихся трансляторами различных западных концепций переустройства общества либерального и революционного лагерей.

В полной мере черносотенцев нельзя отнести к реакционным объединениям, ориентировавшимся на частичный или полный возврат к доманифестному строю, так как абсолютистская монархия была далека от их идеала, несмотря на собственное позиционирование быть «опорой престола». Это не позволяет сделать и наличие серьезных программ крайне правых организаций по рабочему, крестьянскому и иным социальным вопросам. С другой стороны, черносотенцев нельзя в полной мере квалифицировать как ситуативно-консервативные организации, стремившиеся сохранить сложившийся постманифестный строй. Будучи критически настроенными к существующей абсолютистско-бюрократической системе власти и не признавая Госдуму как государственный законодательный орган, черносотенцы ориентировались на серьезные преобразования в сторону своего патриархального идеала «единения царя с народом».

Черную сотню можно определить как консервативно-реформистское движение, ориентировавшееся на серьезные преобразования в сторону возрождения поврежденных в ходе реформ XVIII — начала XX вв. исторических основ русской цивилизации, восстановление принципа допетровского самодержавия «единения царя с народом» и возвращение национальной политической традиции. Крайне правые были вынуждены защищать абсолютистскую монархию как меньшее зло по сравнению с универсалистскими западными концепциями, игнорировавшими национальные особенности страны. Опора на противоположные по своим классовым устремлениям традиционалистские социальные слои привела к бесконечным расколам в черносотенном движении и затем, по мере дискредитации в общественном сознании православно-монархической идеи, к организационному краху правых.

черносотенный консервативный реформа.

Государственный архив Российской федерации (ГАРФ). Ф. 116.

ГАРФ. Ф. 102.

Государственная Общественно-Политическая библиотека. Отдел редкой книги.

Дюверже М. Политические партии / пер. с фр. — М.: Академический Проект, 2000.

Кирьянов Ю. И. Правые партии в России. 1911;1917 гг. — М., 2001.

Колокол. — СПб. — 1908. — № 642. Приложение.

Прямой путь. — СПб. — 1913. — Вып. III (март).

Размолодин М.Л. О консервативной сущности «черной сотни» / под ред. проф. Ю. Ю. Иерусалимского. — Ярославль: Нюанс, 2010.

Русский монархический союз и расширение его деятельности по основам высочайшего рескрипта 30 января 1914 г. — М., 1914.

Русское знамя. 1911. 4 февр.

Русское знамя. 1911. 20 янв.

Русское знамя. 1907. 2 дек.

Русское знамя. 1907. 23 февр.

Степанов С. А. Черная сотня в России. — М., 2005.