Живопись рококо в интерьере

Идейно-художественное содержание оформления дворцового интерьера во многом определялось произведениями декоративной и станковой живописи. Они украшали не только королевские замки и магнатские дворцы, но широко привлекались и в отделку интерьеров шляхетских усадеб. Живопись, как и скульптура, ценилась обитателями дворцов и усадеб лишь в той мере, в какой она способствовала украшению их интерьеров, поэтому носила преимущественно декоративный, оформительский характер. Декоративная живопись использовалась главным образом в росписях потолков и стен, супрапортов и десюдепортов, панелей и филенок.

Наиболее распространенная форма живописного произведения — небольшое декоративное панно обычно круглой, овальной или причудливо изогнутой (в виде рыбьего пузыря) формы. Живописные композиции выполнялись художниками на полотне как станковые произведения, а затем вставлялись в рамы панелей, десюдепортов и супрапортов.

Тематика живописных произведений в интерьере была навеяна театром, легковесными по содержанию и весёлыми по настроению сельскими пастушьими или светскими любовными мизансценами, чаще всего сентиментальными и эротическими. Внимание придворных художников концентрируется вокруг достаточно банальных жанровых идиллических сцен с дамами, кавалерами, комедиантами, играющими пути. Привлекательность этих картин — в их тонкой художественной исполнительности, в нежном, утонченном письме, сказочном феерическом антураже. Практически не затрагивается душевная и духовная стороны изображаемой личности, а лишь её импозантность. В композициях полотен господствует тема любви или её неразделённости, моменты её проявления в ревности, легкой влюблённости, капризном кокетстве.

Еще В. В. Стасов отмечал, что для европейской живописи середины XVIII века были чужды реализм и правда, присущие картинам голландской школы. Художественной программой эпохи становится отражение условной красоты, декоративно изысканной жизни, безмятежного быта аристократических салонов. Дворянские пасторали разыгрываются среди роз и цветов, полуфантастических архитектурных пейзажей. Природный антураж в этих картинах, как и в орнаментике стиля, далёк от натуры. Художника не заботит глубокое проникновенное изображение ландшафта, так же, как и исследование искреннего чувства. Природа в рокайльных картинах абстрактна, искусственно напыщенна, необычайно приукрашена и романтизирована.

Для живописи рококо характерно использование системы лессировок — многократных накладок прозрачных слоев краски друг на друга, создающих ощущение фарфорового свечения тонов. Пастельная цветовая гамма, светлый колорит, преобладание серебристых, розовых и голубых тонов, сияющих красноватых, золотисто-жёлтых оттенков, поэзия полутонов, воздушность фактуры, плавность контуров были призваны вызывать впечатление нежного изящества и благородства, камерной и хрупкой декоративности. Формы моделируются посредством мягких неуловимых переходов света и тени, отсутствием контрастных цветосочетаний. Цветовая гамма обладает белёсостью и прозрачностью, напоминающей нанесённые на фарфоровую посуду эмалевые краски, роспись по шелку.

Наступившие в живописи господство светской тематики обусловило отказ от присутствия в интерьере иконописи. Даже предметы культовой обрядности трактуются и роскошно украшаются без особого намёка на религиозность. В качестве образца подобной трактовки бытовой культовой утвари можно привести миниатюрный складень-триптих на экспозиции Брестского областного краеведческого музея. Эмалевые створки, расписанные на чисто светский житейский сюжет любовного характера, обрамлены узким бордюром вогнуто-выпуклой формы. Здесь явно проявилась рокайльная страсть художника к вычурной элегантности, изяществу. Створки триптиха населены умилительно лирическими фигурками влюблённых. Вместо культовой семантики торжествует высокомерно-презрительный атеизм, оправдывающий господствующую в ту эпоху философию наслаждений. Вместо разума и мысли — повышенная, экзальтированная эмоциональность, отсутствие ощутимой границы между реальным и воображаемым, возможным и фантастическим. Жесты и движения персонажей сохраняют театральную, и ставшую уже банальной наивно-влюблённую щепетильность. В изображаемых персонажах акцентируются удлинённость фигур и конечностей, миловидность черт. Сюжетные оценки окружены утонченным и изящным, сияющим белизной пейзажным антуражем. Это произведение миниатюрной живописи, может быть, и не очень глубокое по содержанию, остается привлекательным и выразительным, изысканным и простодушным.