Стилевые особенности классицизма и ампира в мебельном производстве в России ХIХ в

Общая характеристика элементов декора

В русской интерпретации классицизм и ампир часто используют как синонимы или в лучшем случае используют термин «русский классицизм».

Творческой базой классицизма (ампира) в начале XIX в. продолжали оставаться традиции искусства предыдущего столетия с преимущественным тяготением к строгим формам древнеримского искусства, а также к египетским мотивам, увлечение которыми было сзязано с походами Наполеона. Ранний классицизм и в России и за рубежом был легким, изысканным, зрелый его период отличался строгостью и торжественностью, что соответствовало целям государственной важности, утверждало верховную власть. Так, например, на одном эскизе канделябра, выполненного известным французским архитектором Ш. Персье, Наполеон написал: «Поменьше украшений: ведь канделябр будет служить императору!» Это замечание помогает характеризовать стилевое направление во Франции. Девизом русского классицизма первой четверти XIX в. можно счесть слова прославленного архитектора К. И. Росси: «Цель не в обилии украшений, а в величии форм, в благородстве пропорций, в нерушимости». Этот принцип прослеживается и в архитектуре, и в декоративно-прикладном искусстве. В силу своей социальной природы и национальных особенностей русский классицизм был явлением вполне самобытным. Несомненно, и идеи французской революции, и патриотический подъем, вызванный победой России в Отечественной войне 1812 года, и рост национального самосознания, и возникшие широкие культурные контакты способствовали созреванию художественного мировосприятия и эстетических принципов в одном русле с западноевропейским искусством.

Архитектурные сооружения приобрели ордерную систему: фронтоны, портики, ритмику колоннад, строгость пропорций, симметрию в расположении объемов. Архитекторы использовали принцип гармонии, синтезирования видов искусств, сплавляя их в единую нерушимую массу своих творений. Такими были величественные ансамбли А. Н. Воронихина, А. Д. Захарова, Ж. Тома де Томона, К. И. Росси, В. П. Стасова и других. Казанский собор, Адмиралтейство, здание Главного штаба, Михайловский и Елагин дворцы восхищают нас своей завершенностью и ясностью архитектурной композиции. Пропорциональность, уравновешенность, пластичность архитектурных форм в соединении со скульптурой и орнаментальной декорацией на фоне лаконичного цветового решения становятся эталоном русского классицизма XIX столетия. Характерно, что скульптурный декор не был отвлеченным украшением, он как бы пояснял зрителю назначение здания. Таковы скульптуры на Казанском соборе, Адмиралтействе и многих иных сооружениях. Типичным в этот период стал декор из венков, масок, розеток, меандра, листьев аканта, лир, грифонов, военной арматуры. Эта орнаментика заимствована из античного искусства, по-своему трансформирована и использована согласно новым задачам искусства. Русские мастера выполняли ее с особой мягкостью моделировки, в сочной ее пластике делались гибкие переходы, в них отсутствовала сухая ритмика и графичность, свойственная зарубежным мастерам. Характер трактовки общих, казалось бы, для всех форм и декоративных дополнений отличался самостоятельностью и большой вариантностью, поскольку в общем потоке художественного творчества участвовали не только крупные архитекторы и мастера художественной промышленности, но и большое количество крепостных мастеров, художественное видение которых не было еще до конца оторвано от народного искусства, от его непосредственности и индивидуальности исполнения.

В силуэте мебели так же преобладают прямые линии, пропорции выразительны и гармоничны. Лаконичный декор восходит к античным орнаментальным мотивам: листья аканта, меандр, дубовые и лавровые гирлянды, ножки покрываются каннелюрами. Прочная тяжеловесность форм подчеркивается сужающимися книзу ножками в виде тонких колонок, сверху украшенных капителью. Подлокотники кресел также имеют прямую форму и опираются на волюты с акантовым листом. Популярностью пользуются бюро, секретеры, комоды, в формах которых строго соблюдается целесообразность. Особой тонкостью линий и мягкостью очертаний отличается мебель для сидения. «Портрет Рекамье Давида, художника наполеоновской империи, по формам своей мебели — важный памятник нового стиля… По-прежнему софа стоит на тонких ножках, но они отделены от сиденья и не переходят в спинку, которая подымается благородными закругленными линиями. Вполне гармонично сочетается линия софы с линией тела лежащей на ней женщины, даже шея как будто подчиняется этим линиям, она кажется чрезмерно удлиненной — доказательство тому, что одежда и поза являются также составными частями стиля. Одежда ампир, например платье г-жи Рекамье, показывает ясно заимствование из греческого стиля, но то, как она переработана, характерно для особенностей ампира».

В производстве мебели четко прослеживались два направления: парадная мебель для дворцов (по проектам архитекторов К. И. Росси — в Петербурге, А. Н. Воронихина — в Павловске, Дж. Кваренги, Д. Жилярди, В.П. Стасова) с применением дорогих материалов, изготовлялась в столичных мастерских, наиболее известные мастера-мебельщики того времени — Тур и Гамбс; повседневная, бытовая мебель с соблюдением традиций и приемов классицизма выполнялась крепостными мастерами, среди ее производителей — широко известные Нащекин, Зенин, Уточкин, Сидоров (в Москве), А. Федоров, И. Рудин (в Вятке). Русские мебельщики использовали в основном березу, орех, ясень и тополь, отделывая их под вошедшее в моду красное дерево, а в конце XVIII в. впервые в мире начали применять карельскую березу. Мебель этого периода отличалась тем, что в ее дизайне присутствовали всевозможные механические детали — потайные ящички «с секретом», с незаметными пружинками, выдвигающимися и вращающимися отдельными частями, замками, разными трогательными мелочами — вплоть до встроенных крошечных музыкальных инструментов. Такую кропотливую работу выполняли настоящие мастера своего дела — долго, тщательно и качественно.

Переходный от классицизма к ампиру стиль в создании русской мебели называется «Павловским», поскольку это был период правления императора Павла I. Мебель данного периода, тяжелую, крупную, монументальную, производили из красного дерева или карельской березы, украшая причудливым, несколько утрированным орнаментом — грифонами, косматыми и мрачными орлами и сфинксами.

Впервые в истории мебели важную роль стала играть фактура материала. В предшествовавших стилях она скрывалась за нагромождениями резных украшений и различных шаблонов. На шкафах, секретерах, комодах и других предметов меблировки остаются большие плоскости филенок, обрамленных слабо выступающей обвязью рамы.

Иногда одну целую доску использовали для передней части комода. Для этого ее распиливали по линии ящиков, благодаря чему сохранялся общий рисунок и расположение струй и слоев дерева. Качество древесных пород теперь играет важную роль. Для изготовления мебели предпочтение отдавалось темно-красному дереву. Его гладкая поверхность украшается бронзой, золоченой через огонь, со строго симметричными узорами. Отдельные детали покрыты резьбой. Ножки, следуя античному стилю, часто имеют форму лап животных. Иногда сверху этих лап неожиданно помещаются фигуры лебедей, львов или сфинксов. На углах шкафов и комодов косяками служат античные колонны с бронзовой золоченой базой и капителью или отдельные фигуры крылатых побед («Ника»). Кресла принимают форму древнеримских. Передние ножки нередко идут прямо от подлокотников и представляют собой гермы; если же они заканчиваются около сиденья, то подлокотники поддерживаются резными фигурами львов, гриффонов, лебедей и других животных или же каннелированными колоннами, или массивными завитками.

Как кресла, так и вся другая мебель для сидения жесткая. Мебель этого стиля, отдает предпочтение пышности, в ущерб удобству пользования. Стулья несколько проще кресел, причем их спинке часто придается форма лиры, которая является одним из наиболее употребительных мотивов в украшениях предметов меблировки стиля ампир.

Воспевая славу русского оружия в войне 1812 г., Росси и Стасов в композиции многих зданий включают фигуры русских воинов; в уже знакомые римские арматуры вплетают доспехи древнерусских витязей. Прикладное искусство первой четверти XIX в. достигает высокого расцвета, и в нем также звучат национальные мотивы.

Русский орнамент не мог развиваться вне русла общеевропейских форм. В нем использовался весь характерный декор зрелого классицизма, но трактовка орлов, грифонов, лебедей, поддерживающих кресла и стулья, поражает разнообразием, богатством выдумки и какой-то особенной мягкостью.

Около 1820 г. фигуры животных и птиц в резьбе почти совсем исчезают. Торжествуют особого рисунка пальметки, розетки, стилизованные лиры и своеобразно трактованный акант, собранный в пучки и напоминающий рог изобилия.

Капризные формы изделий из драгоценных металлов XVIII в. сменяются строгими четкими формами, близкими к прямоугольнику, кругу, овалу, шару или цилиндру. Обильно вводятся архитектурные мотивы и органически с ними связанные антикизированные скульптурные фигуры и детали. Подсвечники канделябры приобретают форму колонн с канелюрами и украшаются гирляндами, вазами, литыми львиными, бараньими или козлиными головами, кистями, фигурами амуров, кариатид и т. д.