Происхождение войны

КАФЕДРА ГУМАНИТАРНЫХ И СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ НАУК

Реферат на тему:

РАЗВИТИЕ ВЗГЛЯДОВ НА ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВОЙНЫ В ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ

Введение

3

I. Понятие войны. Связь военных и политических целей 4

1. Философское учение Клаузевица о войне. Неизбежность военных действий 4

II. Взгляды на войну в исторической перспективе 6

1. Античность 6

2. Проблемы мира и христианская религия 7

III. Новые подходы к философской проблеме войны и мира

1. Эпоха просвещения 8

2. Современность 11

Заключение

12

Список использованной литературы 14

Введение

За свою многовековую историю наша страна не один раз подвергалась набегам со стороны монгольской нации, не раз давала отпор шведским и литовским захватчикам, именно наши предки смогли остановить и полностью уничтожить немецких оккупантов. Эти бедствия не прошли для нас бесследно, миллионы наших соотечественников отдали жизнь на благо Родины. Поэтому мы должны отдать долг памяти, солдатам и тем, кто, не покладая рук, трудился в тылу, ожидая своих отцов, сыновей и мужей домой. Каждый из нас с уверенностью может сказать, что его семью Великая Отечественная война не обошла стороной.

Эта великая трагедия надолго осталась в сердцах всех людей планеты, и мы должны стремиться к тому, чтобы подобное бедствие больше не повторилось. Поэтому, огромное внимание в философии уделяется исследованию причин возникновения войны. Эти проблемы рассматривали не только наши современники, но и великие ученые древности. Их взгляды и подходы к решению данных явлений я попытаюсь рассмотреть и проанализировать в своем реферате.

I. Понятие войны. Связь военных и политических целей

1. Философское учение Клаузевица о войне.

Неизбежность военных действий

Весьма интересны, на мой взгляд, идеи, выдвинутые в книге «О войне» Карлом фон Клаузевицем. Воспитанный под влиянием немецкой школы философии, и особенно Гегеля, он развил теорию о войне и о влиянии на нее политики.

Рассмотрим его определение войны. Философ писал: «Если мы захотим охватить мыслю как одно целое все бесчисленное множество единоборств, из которых состоит война, то лучше всего вообразить себе схватку двух борцов. Каждый из них стремится при помощи физического насилия принудить другого выполнить его волю; его ближайшая цель — сокрушить противника и тем самым сделать его не способным ко всякому дальнейшему сопротивлению».

Итак, война, по Клаузевицу, — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю. Насилие использует изобретения искусств и открытия наук, чтоб противостоять насилию же. Незаметные, едва достойные упоминания ограничения, которые оно само на себя налагает в виде обычаев международного права, сопровождают насилие, не ослабляя, в сущности, его эффекта.

Кроме единоборства, для Клаузевица характерно еще одно сравнение войны: «Бой в крупных и мелких операциях представляет то же самое, что уплата наличными при вексельных операциях: как ни отдаленна эта расплата, как ни редко наступает момент реализации, когда-нибудь его час наступит».

Далее Клаузевиц вводит два понятия, необходимые, по его мнению, для анализа войны: «политическая цель войны» и «цель военных действий». Политическая цель войны как первоначальный мотив должна быть весьма существенным фактором: чем меньше жертва, которую мы требуем от нашего противника, тем меньшее сопротивление мы можем от него ожидать. Но чем ничтожнее наши требования, тем слабее будет и наша подготовка. Далее, чем незначительнее наша политическая цель, тем меньшую цену она имеет для нас и тем легче отказаться от ее достижения, а потому и наши усилия будут менее значительны.

Действительно, одна и та же политическая цель может оказывать весьм неодинаковые действия не только на разные народы, но и на один и тот же народ в разные эпохи. Между двумя народами, двумя государствами может оказаться такая натянутость отношений, что совершенно ничтожный сам по себе политический повод к войне вызовет напряжение, далеко превосходящее значимость этого повода, и обусловит подлинный взрыв.

Иногда политическая цель может совпасть с военной, например, завоевание известных областей; порой политическая цель не будет сама по себе пригодна, чтобы служить выражением цели военных действий. Политическая цель имеет тем более решающее значение для масштаба войны, чем равнодушнее относятся к последней массы и чем менее натянуты в прочих вопросах отношения между обоими государствами" .

В своей книге Клаузевиц анализирует связь войны с политикой. Он считает, что Война в человеческом обществе — война целых народов, и притом народов цивилизованных, — всегда вытекает из политического положения и вызывается лишь политическими мотивами. Война, по его мнению, есть не только политический акт, но и подлинное орудие политики, продолжение политических отношений, осуществление их другими способами. То, что остается в ней своеобразного, относится лишь к своеобразию ее средств.

Таким образом, принимая во внимание обоснованность и общепризнанность связи войны и политики и подводя итог вышесказанному, представляется возможным сделать следующий вывод: если война является, по существу, продолжением политики, последним ее аргументом, то нет неизбежных войн, как и не существует единственно верной политической линии.

II. Взгляды на войну в исторической перспективе

1. Античность

Мечта о мире сопровождала человека на всех ступенях цивилизации, начиная с самых первых шагов его. Идеал жизни без войн, когда в международных отношениях соблюдались бы общепризнанные нормы справедливости, восходит к глубокой древности. Уже у античных философов можно видеть идеи мира, правда, этот вопрос рассматривался только как проблема отношений между греческими государствами. Античные философы стремились лишь к устранению междоусобных войн. Так, в плане идеального государства, предложенного Платоном, нет внутренних военных столкновений, но воздаются почести тому, кто отличился во «втором величайшем виде войны» — в войне с внешними врагами. Аналогична точка зрения на эту тему и Аристотеля: древние греки видели в иностранцах врагов и считали их и все им принадлежавшее хорошей добычей, если ее только можно было захватить. Причины этого кроются, как считается, в уровне экономического развития общества. Отсюда прямой переход к проблеме рабства.

Для мыслителей этой эпохи рабство было явлением естественным и даже прогрессивным. Аристотель, например, считал его общественно-необходимым институтом. Источниками рабов были военнопленные, а также свободные, попавшие в рабство за долги (правда, положение их было легче), и дети, рожденные рабами. А раз так, то не может одобряться внешняя политика, направленная на захват все новых территорий и порабощение новых миллионов инородцев. Поэтому преобладающее большинство мыслителей считали правомерным вести войны против других народов, ведь война являлась основным источником рабской силы, без которой не могло существовать рабовладельческое хозяйство. Гераклит, например, утверждал, что «война есть отец и мать всего; одним она определила быть богами, другим людьми; одних она сделала рабами, других свободными». Аристотель писал: «…если бы ткацкие челноки сами ткали, а плектры сами играли на кифаре (подразумевается абсурдность такого предположения), тогда и зодчие не нуждались бы в работниках, а господам не нужны были бы рабы» .

Анологичное отношение к рабству было и в Римской империи: римляне называли варварским все, что не было римским, и говорили: «Для варваров цепи или смерть». Призыв древнеримского мыслителя Цицерона «Пусть оружие уступит место тоге», то есть пусть решает не военная сила, а гражданская власть, фактически не применялся в отношении варваров.

2. Проблемы мира и христианская религия

Если посмотреть на вопрос о мире без войн с точки зрения христианской церкви, то здесь можно видеть некоторую двойственность. С одной стороны, основополагающая заповедь «Не убий» объявляла самым тяжелым грехом лишение человека жизни. Церковь пресекала междоусобные войны периода средневековья, что хорошо отразилось, например, в истории Руси. Так, киевский князь Владимир Мономах уговаривал князей русских не проливать христианской крови в великий пост. Христианство было инициатором установления так называемого Мира Божьего (Treuga Dei) — дней, когда прекращались междоусобицы. Эти дни связаны были с мифическими событиями из жизни Христа, с важнейшими религиозными праздниками, военные действия не велись также в дни, назначенные церковью для размышления и молитвы в период сочельника и поста.

Нарушение Мира Божьего каралось штрафами, доходившими до конфискации имущества, отлучением от церкви и даже телесными наказаниями. Под охрану Мира Божьего в первую очередь попадали церкви, монастыри, капеллы, путешественники, женщины, а также предметы, необходимые для земледелия.

В тоже время проповедь всеобщего мира не мешала христианской церкви освящать многочисленные завоевательские войны, крестовые походы против «неверных», подавление крестьянских движений. Таким образом, критика войны в то время ограничивалась этическими представлениями христианского вероучения, а идеалом всеобщего мира оставался мир среди христианских народов Европы.

III. Новые подходы к философской проблеме войны и мира

1. Эпоха просвещения

Новое слово о мире сказал молодой буржуазный гуманизм. Его эпоха была временем становления капиталистических отношений. Процесс первоначального накопления капитала кровью вписывался в историю не только Европы, но и всей планеты. Экспроприация у широких народных масс земли и орудий труда, колониальные грабежи и захваты в Америке и Африке создали условия для возникновения и развития капиталистического способа производства. Силой оружия создавались и национальные государства. Вместе с тем молодая буржуазия в известной степени была заинтересована и в сохранении мира, в прекращении феодальных распрей, в развитии внутренней и международной торговли. Она создала национальные рынки, начала связывать экономическими связями все части земного шара в один мировой рынок.

В центре внимания передовых мыслителей этой эпохи стоял человек, его освобождение от пут феодальной зависимости, от гнета церкви и социальной несправедливости. Проблема осмысления условий гармонического развития личности, естественно, привела гуманистов к постановке вопроса об устранении из жизни людей величайшего зла — войны. Замечательной особенностью гуманистических учений эпохи Просвещения было осуждение войны как величайшего бедствия для народов.

Рождению идеи вечного мира, бесспорно, способствовало превращение войны во все большую угрозу для народов Европы. Усовершенствование оружия, создание массовых армий и военных коалиций, многолетние войны, продолжавшие раздирать европейские страны в еще более широких масштабах, чем ранее, заставили мыслителей, чуть ли не впервые задуматься над проблемой взаимоотношений между государствами и искать пути их нормализации, что, по-моему, мнению, является первой отличительной чертой подхода к проблеме мира в то время. Второе, что впервые проявилось тогда, — это установление связи между политикой и войнами.

Идеологи Просвещения поставили вопрос о таком устройстве общества, краеугольным камнем которого была бы политическая свобода и гражданское равенство, выступали против всего феодального строя с его системой сословных привилегий. Выдающиеся представители Просвещения отстаивали возможность установления вечного мира, но ожидали его не столько от создания особой политической комбинации государств, сколько от все более усиливающегося духовного единения всего цивилизованного мира и солидарности экономических интересов.

Французский философ-просветитель Жан Жак Руссо в трактате «Суждение о вечном мире» пишет, что войны, завоевания и усиление деспотизма взаимно связаны и содействуют друг другу, что в обществе, разделенном на богатых и бедных, на господствующих и угнетенных, частные интересы, то есть интересы властвующих, противоречат общим интересам — интересам народа. Он связывал идею всеобщего мира с вооруженным свержением власти правителей, ибо они не заинтересованы в сохранении мира. Аналогичны взгляды другого французского просветителя Дени Дидро. Вольтер же испытывал страх перед движением низов и сдвиги в общественной жизни мыслил в виде революции сверху, осуществляемой «просвещенным» монархом в интересах нации.

Интересны взгляды представителей немецкой классической школы философии. И. Кант впервые высказал догадку об объективной закономерности, ведущей к установлению вечного мира, о неизбежности создания на мирных началах союза народов. Здесь происходит то же, что и с отдельными людьми, объединяющимися в государство, дабы воспрепятствовать взаимному истреблению. Государства вынуждены будут «вступить в союз народов, где каждое, даже самое маленькое, государство могло бы ожидать своей безопасности и прав не от своих собственных сил, а исключительно от такого великого союза народов». Проблемы взаимоотношений между независимыми государствами Кант рассматривает в трактате «К вечному миру» .

Свой трактат Кант строит в виде договора, пародируя соответствующие дипломатические документы. Сначала прелиминарные статьи, затем «окончательные» и даже одна «тайная». В «окончательных» статьях кантовского проекта речь об обеспечении достигнутого мира. Гражданское устройство в каждом государстве должно быть республиканским. Вторая «окончательная» статья договора о вечном мире определяет основу, на которой возникает международное право, а именно: международный союз государств, где реализуется устройство, подобное гражданскому обществу, в котором гарантированы права всех его членов. Союз народов, «федерализм свободных государств» не всемирное государство; Кант недвусмысленно выступает за сохранение национального суверенитета. Третья «окончательная» статья ограничивает «всемирное гражданство» лишь правом на гостеприимство в чужой стране. Каждый человек должен иметь возможность посетить любой уголок земли и не подвергаться при этом нападениям и враждебным действиям. Каждый народ имеет право на территорию, которую он занимает, ему не должно угрожать порабощение со стороны пришельцев. Договор о вечном мире венчает «тайная» статья: «…государства, вооружившиеся для войны, должны принять во внимание максимы философов об условиях возможности общего мира.

Другой представитель немецкой классической философии И. Гердер считает, что соглашение, заключенное в условиях враждебных отношений между государствами, не может служить надежной гарантией мира. Для достижения вечного мира необходимо нравственное перевоспитание людей. Гердер выдвигает ряд принципов, с помощью которых можно воспитать людей в духе справедливости и человечности; в их числе отвращение к войне, меньшее почитание военной славы: «Все шире надо распространять убеждение в том, что геройский дух, проявленный в завоевательных войнах, есть вампир на теле человечества и отнюдь не заслуживает той славы и почтения, которые воздают ему по традиции, идущей от греков, римлян и варваров». Кроме того, к таким принципам Гердер относит правильно истолкованный очищенный патриотизм, чувство справедливости к другим народам. При этом Гердер не апеллирует к правительствам, а обращается к народам, к широким массам, которые больше всего страдают от войны. Если голос народов прозвучит достаточно внушительно, правители вынуждены будут к нему прислушаться и повиноваться.

Резким диссонансом здесь звучит теория Гегеля. Абсолютизируя примат всеобщего над единичным, рода над индивидом, он считал, что война приводит в исполнение исторический приговор целым народам, которые не связаны с абсолютным духом. По Гегелю, война — двигатель исторического прогресса, «война сохраняет здоровую нравственность народов в их индифференции по отношению к определенностям, к их привычности и укоренению, подобно тому, как движение ветра предохраняет озера от гниения, которое грозит им при длительном затишье, так же как народам — длительный или тем более вечный мир» .

2. Современность

В дальнейшем ходе истории проблемы мира продолжали занимать умы человечества; многие видные представители философии, деятели науки и культуры известны нам своими взглядами на эти вопросы. Так, Лев Толстой отстаивал в своих произведениях идею «непротивления злу насилием». А. Н. Радищев отвергал те положения теории естественного права, которые признавали войну неизбежной, оправдывали право войны. По его мнению, устройство общества на началах демократической республики навсегда избавит от величайшего зла — войны. А. И. Герцен писал: «Мы не рады войне, нам противны всякого рода убийства — оптом и в разбивку… Война — это казнь гуртом, это коренное разрушение» .

Двадцатый век, принесший человечеству две невиданные до этого по масштабам мировые войны, еще более обострил значение проблемы войны и мира. В этот период развивается пацифистское движение, зародившееся в США и Великобритании после наполеоновских войн. Оно отвергает всякое насилие и любые войны, в том числе и оборонительные. Некоторые современные представители пацифизма считают, что войны исчезнут тогда, когда население на земле станет стабильным; другие разрабатывают такие мероприятия, на которые можно было бы переключить «воинственный инстинкт» человека. Таким «моральным эквивалентом», по их мнению, может служить развитие спорта, особенно состязаний, связанных с риском для жизни.

Известный исследователь Й. Галтунга попытался выйти за узкие рамки пацифизма; его концепция выражается в «минимизации насилия и несправедливости в мире», тогда только и смогут высшие жизненные человеческие ценности. Весьма интересна позиция одного из самых влиятельных теоретиков Римского клуба — А. Печчеи, который утверждает, что созданный человеком научно-технический комплекс «лишил его ориентиров и равновесия, повергнув в хаос всю человеческую систему». Основную причину, подрывающую устои мира, он видит в изъянах психологии и морали индивида — алчности, эгоизме, склонности к злу, насилию и т. д. Поэтому главную роль в осуществлении гуманистической переориентации человечества, по его мнению, играет «изменение людьми своих привычек, нравов, поведения». «Вопрос сводится к тому, — пишет он, — как убедить людей в различных уголках мира, что именно в усовершенствовании их человеческих качеств лежит ключ к решению проблем»

Заключение

Подводя итог, можно сделать следующий вывод: мыслители различных эпох осуждали войны, страстно мечтали о вечном мире и разрабатывали различные аспекты проблемы всеобщего мира. Одни из них обращали внимание в основном на ее этическую сторону. Они полагали, что агрессивная война есть порождение безнравственности, что мир, может быть, достигнут только в результате морального перевоспитания людей в духе взаимопонимания, терпимости к различным вероисповеданиям, устранения националистических пережитков, воспитания людей в духе принципа «все люди братья» .

Другие видели главное зло, причиняемое войнами, в хозяйственной разрухе, в нарушении нормального функционирования всей экономической структуры. В связи с этим они пытались склонить человечество к миру, рисуя картины всеобщего процветания в обществе без войн, в котором приоритет будет отдаваться развитию науки, техники, искусства, литературы, а не совершенствованию средств уничтожения. Они считали, что мир между государствами может быть установлен в результате разумной политики просвещенного правителя.

Третьи разрабатывали правовые аспекты проблемы мира, достичь которого они стремились путем договора между правительствами, созданием региональных или всемирных федераций государств.

Проблема мира, как и проблема войны, привлекает внимание политических и общественных движений, ученых многих стран. Бесспорны успехи миролюбивых сил и всех организаций, как и достижения ряда школ и направлений, научных центров, специализирующихся на исследовании проблем мира. Накоплена обширная сумма знаний о мире как цели, как факторе развития и выживания человечества, о сложной диалектике взаимосвязи войны и мира и ее особенностях в современную эпоху, о возможных путях и предпосылках продвижения к миру без оружия и войн.

Столь же очевиден и другой важнейший вывод из изложенного: анализ концепций мира требует серьезных усилий. Должна быть построена достаточно глубокая и последовательная философия мира, важнейшей составной частью которой должна стать диалектика войны и мира в их историческом развитии. В то же время проблема философии мира не должна быть растворена в зауженном бесстрастном академизме, излишне заострена на полемике вокруг дефиниций и взаимосвязей отдельных понятий, относящихся к этой отрасли исследовательской деятельности. Обращение к политике и идеологии (как показано выше, связь войны с политикой неразрывна), с моей точки зрения, не только допустимо, но и необходимо в этом анализе — разумеется, не в ущерб его научному содержанию.

Общечеловеческое, глобальное соизмерение проблем войны и мира придает особую актуальность сотрудничеству пацифистов, верующих и атеистов, социал-демократов и консерваторов, других партий, движений и течений. Плюрализм философского истолкования мира, идейный плюрализм неразрывно связаны с политическим плюрализмом. Различные компоненты движения за мир находятся между собой в сложных отношениях — от идейной конфронтации до плодотворного диалога и совместных действий. В этом движении воспроизводится глобальная задача — необходимость найти оптимальные формы сотрудничества различных общественных и политических сил ради достижения общей для человеческого сообщества цели. Мир — это общечеловеческая ценность, и достигнута она может быть только общими усилиями всех народов.

Богомолов А. С. Античная философия. М. 1985.

Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. М. 1986.

Капто А. С. Философия мира. М. 1990.

Клаузевиц К. О войне. М. 1990.

Трактаты о вечном мире. М. 1963.