Гражданская культура в образовательном процессе

Гражданская культура в образовательном процессе

На протяжении уже более 20-ти лет Российская Федерация находится в состоянии перманентной модернизации, которая охватывает всю систему в целом от политической до экономической. Модернизация в данном случае понимается как процесс перехода от традиционного к открытому обществу [1, с.736]. Поэтому преобразования в образовательной подсистеме необходимо рассматривать в контексте общероссийской модернизации. В связи, с чем при анализе образовательной сферы стоит учитывать те проблемы, которые возникли и появляются в ходе общероссийской модернизации, а также проследить, как эти проблемы отражаются на функционировании и эффективности образовательной системы. В данном случае вопрос о формировании гражданской культуры у учащихся в образовательном процессе не является исключением.

Основной задачей образования является передача знаний, которое сопровождается контролем. Именно поэтому знание транслируется множество раз, в целях выработки стереотипов мышления и поведения, в том числе и бессознательные, которые будут потом управлять человеком изнутри [2, с.209]. Как отмечает И. Д. Коротец, «…любая культура в высшей степени стереотипична, т. е. она может существовать только тогда, когда создается система матриц, которые программируют как институциональное, так и личностное воспроизводство субъектов культуры» [3, с.24−44]. Система культурных стереотипов воспроизводится на уровне двух пространств, первое — макропространство (институциональное), второе — микропространство (индивидуальные ориентации); которые взаимодействуют сложным образом. Исходя из этого, можно заключить следующее: формирование любой культуры, в том числе и гражданской, в частности в образовательном процессе зависит от макропространства (институциональной среды, предшествующей траектории развития), содержания образования (образовательные программы, концепции) и микропространства (личностных ориентаций педагогов, усвоения учащимися гражданского паттерна).

Для понимания сути дела, необходимо определить понятие гражданской культуры и выявить ее сущностные характеристики. Гражданская культура — это смешанная политическая культура, которая является производной от трех типов культур: приходской, подданнической, гражданской. Гражданская культура есть «культура участия», в которой члены общества ориентированы на систему в целом, т. е. предполагает активное участие гражданина в политическом процессе принятия решений [4]. В качестве сущностных характеристик гражданского стереотипа отметим следующие: во-первых, человек в качестве гражданина выступает обладателем ресурсов, необходимых для воспроизводства его и членов его семьи в качестве конкретного субъекта разделения труда, поскольку отсутствия таковых приведет к десоциализации человека; во-вторых, общество обеспечивает гражданина условиями и предпосылками для преобразования его ресурсов в необходимые ему культурные продукты; в-третьих, гражданин реально обладает правом распоряжаться собственными ресурсами на основе своих желаний и воли, границами которых выступает право; в-четвертых, гражданин обладает правом влиять на свойства системообразования, изменять условия воспроизводства системы на всех уровнях, выступать субъектом политико-организационной культуры с целью коррекции сети [3, с.117−136]. Таким образом, заключает И. Д. Коротец, гражданский паттерн предполагает самостоятельное движение человека в социо-политическом пространстве, при обладании материальных, ментальных, и организационных ресурсов.

Но возникает справедливый вопрос: что предполагает собой, в содержательном плане, трансляция гражданского паттерна в образовательном процессе? Итак, первое — гражданский стереотип основан на стремлении к индивидуальному соревнованию, конкуренции на основе собственной воли и желания. В таком случае гражданский паттерн в образовательном процессе должен способствовать персонифицированной ориентации учащихся, способствовать становлению активистских стереотипов, коррелирующих с рыночными механизмами. Второе — основным компонентом такого образования выступает правовая подготовка. Учащийся должен получить знание практического права и технологии его реализации, которые будут достаточными для преобразования его ресурсов в пространстве личной ориентации. Третье — гражданский паттерн предполагает формирование «просвещенной личности». Ссылаясь на И. Канта, Н. А. Никольский пишет: «Просвещение — это выход человека из состояния своего несовершеннолетия… Несовершеннолетие есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого… имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения» [5, с.188]. Четвертое — «просвещенность личности» подразумевает не только признание самостоятельности, но и осуществление его на практике, что означает действовать на свой страх и риск, нести ответственность за действия и их последствия. Пятое — гражданский паттерн обеспечивает понимание и воспроизводство ответственности гражданина за действия своего правительства, судьбу своей страны, а так же гражданского сообщества в целом. Таким образом, гражданский паттерн подразумевает способность учащегося самостоятельно владеть содержанием пространства, оценивать его, принимать решения по ориентации в пространстве, формулировать цель и выбирать технологии для ее осуществления в соответствии с собственными желаниями и нормами права [2, с.209].

Формирование гражданской культуры сопряжено с рядом проблем. Исследования гражданской культуры (в США, Великобритании, Франции) Г. Алмонда и С. Верба показали, что ей не учат в прямом смысле в школах, а также не передается исключительно путем прямого обучения. Поэтому в таких государствах роль школы второстепенна, хотя при этом и не исключается вовсе. Каналы передачи стереотипов гражданской культуры очень разнообразны. В странах Запада процесс становления гражданской культуры явился результатом долгого и постепенного политического развития. Однако для государств, которые не так давно стали на путь демократизации, формальное обучение, как канал формирования гражданской культуры, может стать адекватным заменителем времени. Конечно, при этом необходимо учитывать опыт демократических государств. Но стоит помнить, что формальное обучение является только одним из каналов трансляции гражданской культуры и не может стать самодостаточным и единственным источником.

Другая серьезная проблема — это до сих пор господствующий в России правовой нигилизм, не только со стороны граждан, но и власти. Как показала П. М. Козырева, не сформировалось у граждан убежденности в необходимости соблюдения законов, бытует убеждение, что если закон несправедлив, то его можно «обойти». С другой стороны такая ситуация сохраняется по причине противоречивости правовой системы. «…за годы реформ было принято огромное количество новых законов, подзаконных актов и других нормативно-правовых документов, которые нередко противоречат друг другу и поэтому просто игнорируются населением» [6]. Ранее к таким же выводам пришли институционалисты, в частности А. Д. Хлопин, писал, что в России «игра по правилам» подменяется «игрой с правилами» [7, с.452]. гражданский культура образовательный стереотип Что касается вопроса ответственности граждан за действия своего правительства и судьбу страны, то и здесь возникают сложности. Социологические исследования по «Советскому человеку» показали, что граждане все меньше чувствуют себя ответственными за то, что происходит в стране и делает власть [8, с. 522]. В таком случае гражданин отдает управление государством на откуп бюрократии, а сам становится сторонним наблюдателем, т. е. таким образом, нивелируется активистская установка гражданина, способного влиять на процесс принятия решений в рамках сети или корпорации.

В образовательном процессе основным агентом гражданской культуры должен выступать учитель (педагог). Однако, учитывая описанные проблемы, которые воспроизводятся в России, как на уровне макро, так и микропространства, можно сформулировать рабочую гипотезу: педагогическое сообщество в России не является носителем гражданской культуры, в том числе и молодые педагоги. Косвенным подтверждением данной гипотезы является проведенное в Тихорецком районе в марте — апреле 2013 года исследование по 6-ти школам (125 анкет учителей). Результаты показали некоторые важные моменты. Первое — средний возраст учителей оказался равен 49, 7 годам, а это значит, что многие педагоги проходили социализацию еще в СССР, следовательно, с большой долей вероятности, воспроизводят стереотипы «Советского человека». Характеристика данного социологического типа дана в работе Юрия Левады «Сочинения: проблема человека». Второе — данные показали, что молодые педагоги (от 26 до 35) воспроизводят такие же стереотипы мышления, как и старшее поколение [9]. Не способствует воспитанию гражданской культуры и Федеральный государственный стандарт (ФГОС), поскольку исповедует идеологию высокого модернизма, авторитарен и представляет собой разновидность традиционализма [10].

В таком контексте актуальным становится вопрос: как и кто, будет формировать гражданскую культуру в образовательном процессе? В связи, с чем необходимо отметить: во-первых, актуальной становится задача осознания гражданской культуры в содержательном отношении; во-вторых, изначальное формирование таковой, вероятно, будет иметь характер стихийности.

Библиографический список

История сталинизма: итоги и проблемы изучения. 2011. Материалы международной научной конференции. Москва, 5−7 декабря 2008 г. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина». — С. 790.

Коротец И. Д. Риторика: экспресс-справочник для студентов вузов. — Москва: ИКЦ «МарТ», Ростов-на-Дону: Издательский центр «МарТ», 2006. — 240 с.

Коротец И.Д., Никулина М. А. Экологическое мировоззрение эпохи стихийной глобализации. — Ростов-на-Дону: ЗАО Ростовское книжное издательство «Ростиздат», 2007.

Алмонд Г. А., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Политические исследования. — 1992. — № 4.

Никольский С.А. Просвещение-гражданственность-патриотизм // Политическая концептология. — 2014. — № 3. — С. 178−191.

Козырева П. М. Правовое сознание и доверие // Политические исследования. — 2008. — № 4. — С. 86−101.

Институциональная политология: Современный институционализм и политическая трансформация России. Под редакцией С. В. Патрушева. — М.: ИСПРАН, 2006. — 590 с.

Левада Ю. А. Сочинения: проблема человека / Ю. А. Левада: [сост. Т. В. Левада]. — Москва: Издатель Карпов Е. В., 2011. — С. 526.

Карпенко А. А. Образование в лакеях у государства // Современная педагогика. — Март 2014. — № 3 [Электронный ресурс]. URL: http://pedagogika.snauka.ru/2014/03/2201 (Проверено: 22.01.2015).

Карпенко А. А. Муштра государевых лакеев // Политическая концептология. — 2014. — № 4. — С. 104−110.