Языковые маркеры пространственно-временной организации текста (к 155-летию со дня рождения А.П. Чехова)

Обращение лингвистов к исследованию процессов концептуализации и категоризации позволило ученым «усмотреть особые, чисто человеческие способы обработки информации не в столь строгих формах рационального мышления, к каким человечество пришло позже» [3, с. 479]. Язык выполняет одну из важнейших функций — функцию фиксации и хранения всего комплекса знаний и представлений данного языкового сообщества. Такое универсальное, глобальное знание — результат работы коллективного сознания — зафиксировано в языке, прежде всего в его лексическом составе. Известно, что существуют разные виды человеческого сознания: индивидуальное сознание отдельного человека, коллективное обыденное сознание нации, научное сознание" [2, с. 11]. В соответствии с типом сознания О. А. Корнилов выделяет три типа языковых картин мира: научную, языковую картину мира национального языка, языковую картину мира отдельного человека. В центре внимания многих исследователей находится языковая картина мира национального языка, поскольку на основе изучения данного типа картины мира исследователям удается описать особенности концептуализации и категоризации мира, выделить компоненты национально-культурной специфики мировидения этноса. Создается эта языковая картина мира национального языка идиостилем известных мастеров слова, писателей, поэтов. Ядро языковой картины мира занимают ключевые концепты ВРЕМЯ — ПРОСТРАНСТВО, которые в вербальной форме сохраняют когнитивные «следы» особенностей их развития в рамках определённой лингвокультуры. В задачи лингвиста входит в первую очередь изучение вербализованного знания, репрезентирующего способы осмысления мира и человека.

Художественное время и пространство являются важными категориями авторского текста. Через время и пространство автор определенным образом присутствует в слове. Существование автора во времени и пространстве обуславливает написание определенных типов художественного текста. Важность категорий времени и пространства вызывает необходимость их исследования.

Антон Павлович Чехов — один из самых популярных в мире русских писателей. Именно он утвердил в отечественной прозе принципиально новый формат: противопоставив пространному многотомному роману — отточенную изящную безжалостную лаконичность. Известны слова Л. Толстого после смерти А. Чехова: «…достоинство его творчества то, что оно понятно и сродно не только всякому русскому, но и всякому человеку вообще». В идиостиле любого автора особое место занимают категории художественного пространства и времени. А. Чехов — не исключение.

На необходимость исследования категорий времени и пространства как особенность авторского идиостиля указывали такие известные ученые, как З. Тураева, И. Гальперин, Л. Бабенко, И. Васильев, Ю. Казарин, О. Москальская, Е. Селиванова и другие. Концептосфера времени и пространства произведений А. Чехова также интересовала языковедов в виде определенных исследований (см., например, М. Горячева, Б. Зингерман, А. Кубасов, И. Сухих, Д. Собенников и др.). Вместе с тем остается недостаточно изученным вопрос особенностей языковых средств произведений А. Чехова, репрезентирующих художественные категории пространства и времени, другими словами, специфика «ословливания» данных категорий разными языковыми средствами.

Исходя из этого, целью статьи есть рассмотрение особенностей языковых средств художественного мира А. Чехова, репрезентирующих художественные категории пространства и времени.

Категории пространства времени — это базисные онтологические категории. Будучи категориями исконно философского порядка, они нашли своё отражение во многих других дисциплинах, и, в первую очередь, в языковой системе. Исходя из этого, эти категории занимают особое место в идиостиле известного русского писателя А. Чехова. В творчестве автора данные категории представляют собой целостное структурно-смысловое единство, своеобразный континуум, который определяется конкретным хронотопом, декодирование которого помогает выяснить авторский замысел и его содержательную информацию.

В произведениях А. Чехова можно выделить следующие лексические и грамматические средства, что служат маркерами хронотопа:

1) субстантивы: Из N, уездного города, Z-ной губернии, ранним июльским утром выехала… бричка… (изб. соч. с. 82); Между тем перед глазами ехавших расстилалась уже широкая, бесконечная равнина, перехваченная цепью холмов (изб. соч. с. 85); …а Егорушка видит все одно и то же — небо, равнину, холмы …(изб. соч. с. 85); Около полудня бричка свернула с дороги вправо. (изб. соч. с. 88);

В произведениях А. Чехова тезаурус пространства, грамматически выраженный именами существительными, в некоторых случаях представляется с помощью операторовмифологем, т. е. сознательно заимствованных мифологических мотивов с перенесением их в художественное пространство… так как из гимназии всюду открыта дорога: хочешь — иди в доктора, хочешь — в инженеры (изб. соч. с. 360); Дорога — 5. Направление деятельности, путь развития [1, с. 277], что совпадает со значением в мифологии: дорога — символ человеческой жизни, человеческой судьбы. Ср. …эти холмы сливаются в возвышенность, которая тянется вправо от дороги до самого горизонта… (изб. соч. с. 85); Дорога — полоса земли, служащая для езды и ходьбы [1, с. 277]. Или: Повеет ли весной, донесет ли ветер звон соборных колоколов, и вдруг нахлынут воспоминания о прошлом, сладко сожмется сердце и из глаз польются обильные слезы, но это только на минуту, а там опять пустота, и неизвестно, зачем живешь (изб. соч. с. 368); Пустота — 4. Одиночество, отсутствие близкого общения с людьми или с кем-л. близким [1, с. 1047].

В количественном отношении преобладают пространственно-временные лексемы с прямым значением слова. Их значение соответствует общепринятым для любого языка, в том числе и русского, языковым элементам данной концептосферы.

• 2) адъективы: Между тем перед глазами ехавших расстилалась уже широкая, бесконечная равнина (изб. соч. с. 85); Как же убить это длинное время и куда деваться от зноя? (изб. соч. с. 91); …она уверяла, …что она еще молода… (изб. соч. с. 92); Тотчас же трава и прошлогодний бурьян подняли ропот (изб. соч. с. 95); Очень часто в произведениях автора имена прилагательные с пространственно-временной маркированностью включают эмоционально-психологическое содержание, что в данном случае поэтизирует художественное пространство и время … было тихо, не жарко и скучно, как бывает в серые пасмурные дни, когда над полем давно уже нависли тучи, ждешь дождя, а его нет (изб. соч. с. 337); Внутреннее состояние персонажа Чехова, что передается лексемой `скучно ' напрямую связано со значением прилагательных `серые ', `пасмурные ', которые вместе с именем существительным `дни ' включают сему времени.
• 3) прономенативы: Одной из пространственно-временных категорий есть категория дейксиса, которая характеризует положение данного объекта или (реже) факта в пространстве, во времени по отношению к говорящему, происходящему.

Наиболее типичный способ манифестации дейксиса — это демонстративы (указательные местоимения этот, тот) и местоименные наречия здесь, там, и т. п.

Звонки могут следовать один за другим без конца, но я здесь ограничусь только четырьма (изб. соч. с. 89); В то время как Егорушка смотрел на сонные лица, неожиданно послышалось тихое пение (изб. соч. с. 91); Он теперь в этих местах кружится (изб. соч. с. 90); «Ты, — говорил отец, — весь век учиться будешь…» (изб. соч. с. 89);

• 4) адвербативы: Где-то не близко пела женщина… (изб. соч. с. 91); холмы стояли поближе да не было мельницы, которая осталась далеко позади (изб. соч. с. 91); Егорушка послушал немного, и ему стало казаться… (изб. соч. с. 92); Песня… слышалась то справа, то слева, то сверху …(изб. соч. с. 91); Но вот как-то зимой Василий Андреич…(изб. соч. с. 366); Иногда по вечерам он запахивается в свой халатик и, дрожа всем телом,. начинает быстро ходить… (изб. соч. с. 234); Для чеховского нарратива характерно широкое употребление наречий или союзов с наречиями пространственно-временного значения: Потом у себя в номере он думал о ней, о том, что завтра она, наверное, встретится с ним (изб. соч. с. 373); И потом он встречал ее в городском саду и на сквере… (изб. соч. с. 371); И вот однажды, под вечер, он обедал в саду, а дама в берете подходила не спеша… (изб. соч. с. 372); В этих примерах данные конкретизаторы ведут читателя неизменно к некоторому финалу, итогу, пересечению линии воспоминания с настоящим героя. С другой стороны, здесь наблюдается последующее продолжение, повторяемость событий. Союзы в этом случае скрепляют течение нарратива.
• 5) нумеративы: Казалось, что с утра прошло уже сто лет (изб. соч. с. 93); Ровно два месяца… У меня так записано (изб. соч. с. 25); И так прожили Пустоваловы тихо и смирно, в любви и согласии шесть лет (изб. соч. с. 366); …он сидел недолго, минут десять, и говорил мало (изб. соч. с. 364); В этих предложениях категория количества в сочетании с именами существительными трактуется как результат отражения в сознании человека конкретизированных временных параметров.
• 6) союзы, союзные слова с пространственным или временным значением: Анна Сергеевна смотрела в лорнетку… и когда обращалась к Гурову, то глаза у нее блестели… (изб. соч. с. 374); Дождавшись, когда хозяева и подмастерья ушли к заутрене, он достал из хозяйственного шкафа пузырек с чернилами. (изб. соч. с. 51); Куда же мы теперь пойдем? (изб. соч. с. 374); А когда восходит луна, ночь становится бледной и томной (изб. соч. с. 109);
• 7) предлоги с пространственным или временным значением: …а из ящиков развозятся по всей земле на почтовых тройках. (изб. соч. с. 53); Доктор опустился в кресло перед столом. (изб. соч. с. 55);
• 8) слова категории состояния с пространственным или временным значением: В гимназию пора (изб. соч. с. 369);

Нередко в произведениях А. Чехова употребление пространственно-временных маркеров наблюдается уже в самом заголовке, где эти элементы имеют статус абсолютно сильной позиции нарратива, его доминантой. Примерами могут служить такие заголовки рассказов: «Степь», «Палата № 6», «Дом с мезонином», «В овраге».

Исходя из этого, можно отметить, что специфика индивидуально-авторской художественной картины мира, созданной А. Чеховым в его рассказах, определяется, в первую очередь, пространственно-временными текстовыми координатами. Художественное пространство и время выступают как структурная модель, передающая мир, воспринятый и переосмысленный художественным сознанием. Художественное пространство, по мнению З. Тураевой, «есть форма бытия идеального мира эстетической действительности, форма существования сюжета, пространственно-временной континуум изображаемых явлений, отличный от реального пространственно-временного континуума. Эта пространственновременная форма присуща только художественному тексту не как элементу материального мира, который существует в реальном времени, а как образной модели действительности, которая создается в произведении» [4, с. 20].

Приходим к выводу, что основными репрезентативными единицами, определяющими особенности организации художественного текста в плане пространства и времени в творчестве А. Чехова, являются имена существительные, имена прилагательные, местоимения, наречия, а также наречия, служебные части речи (союзы, предлоги), слова категории состояния.

Перспективой исследования считаем исследование темы на примере конкретных произведений А. Чехова.

• 1. Большой толковый словарь русского языка / [глав. ред. С.А. Кузнецов]. — Спб.: Норинт, 2003. — 1536 с.
• 2. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / О. А. Корнилов — М.: MAAL, 1999. — 341 с.
• 3. Кубрякова Е. С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира — РАН. Институт языкознания / Е. С. Кубрякова — М.: Языки славянской культуры, 2004. — 506 с.
• 4. Тураева З. Я. Лингвистика текста / З. Я. Тураева — М.: Просвещение, 1986. — 127 с.
• 5. Чехов А. П. Избранные сочинения / Чехов А. П. — М.: Художественная литература, 1988. — 639 с.