Морфологизация. 
Реэтимологизация, как средство создания каламбура в тексте (на материале юмористических и сатирических произведений)

В результате процесса морфологизации происходит замена каких-либо морфологических элементов в слове на основе сближения с новым мотивирующим словом, в результате чего слово приобретает новую производящую основу и соответственно новую членимость.

Новое значение обретает слово шансонетка в анекдоте Е. Петросяна:

• -Кто такая шансонетка?
• -Это женщина, у которой нет шансов [Петросян 2000: 400].

Заимствованная лексема шансонетка членится на две составляющие, соединённые между собой трансфиксом о… к (а). Таким образом автор восстанавливает предполагаемую или создает возможную базовую основу для данного слова, которое в русском языке является непроизводным.

Следующий диалог демонстрирует непонимание одним из персонажей другого, в результате чего он невольно расчленяет непроизводное слово.

• -Девушка, вы можете меня побрить?
• -Могу, но только «Невой» …
• -А я и не вою… [Петросян 2000: 400].

Слово «Нева» (название бритвы) делится на две составляющие: частицу не и глагол выть. Омонимия формы творительного падежа единственного числа слова Нева («Невой») и формы повелительного наклонения глагола выть с отрицательной частицей не (не вой) позволяет создать автору подобный комический эффект.

• -Алло, Новодевичий монастырь?
• -Да.
• -Новые девочки есть? [Петросян 200: 400].

Автор расчленяет лексему на две составляющие: новые и девочки, в результате чего слово приобретает новое значение.

Два грузина едут в автобусе. Подъезжая к указанной выше остановке, один обращается к другому:

• -Слушай, ты у Родина выходишь?
• -(оборачивается, обиженно) А сам красавец, да? [http://anekdot.mail.ru]

В данном случае комический эффект создается при помощи совпадения в звучании предлога у и имени собственного с существительным уродина.

Грузин в магазине:

• -У Вас вина ест?
• -Не вина, а вино. Есть.
• -Дайте мнэ бутылку вино.
• -Не вино, а вина.
• -Слущи, у теэбя жьина ест?
• -Есть.
• -Вот с ным и щюти! [http ://www.anekdot.mail.ru].

Комический эффект в данном анекдоте достигается, благодаря использованию персонажем существительного вино в неправильной падежной форме.

• -Ты ща где?
• -Я у Серёги!
• -Да мне все равно, где ты! Где тыща? [http ://www.anekdot.mail.ru].

В данном примере один из участников диалога членит слово тыща на две составляющие: местоимение ты и разговорно-просторечную форму слова «ща», употребленного вместо сейчас.

• -Официант, в рагу пуля!
• -Согласен! Врагу-хоть всю обойму! [http ://www.anekdot.mail.ru].

В данном случае наблюдается омонимия формы И. п. ед. ч. слова рагу и формы Д. п. ед. ч. слова «враг».

В сатирических произведениях встречаются следующие примеры обыгрывания имен собственных:

«Парагвай! Кто такие гваи, что их в стране всего пара? Я-майка! Надо же?! Кто-то считает себя майкой. Наверное, на этой Ямайке все жители футболисты. А кто-то из королей, видно, переживал, что он небольшого роста и назвал свое королевство по-честному: Я-мал!» [Задорнов 2009: 288].

Или: «А с чего Париж начинался? С Елисейских полей! Вслушайтесь: Ели-сей-ские поля. Кто в истории на полях всегда еле сеял? Только наши!».

Автор расчленяет имена собственные на несколько составляющих частей, в результате чего слова приобретают новую мотивировку и соответственно-новую членимость. В примерах: Ямайка членится на местоимение я и существительное-майка; Ямал-местоимение я и краткое прилагательное мал; в лексеме Елисейские автор вычленяет наречие еле и глагол сеять.

В следующем примере также прослеживается омонимия форм глагола изъявительного наклонения, единственного числа, настоящего времени, 2-го лица («выходите») и местоимением «вы» и глагола «ходить» в форме единственного числа, настоящего времени, 3-е лица.

В вагоне метро:

• -Выходите?
• -Я? Хожу! [http ://www.anekdot.mail.ru].

В следующем анекдоте высмеивается пристрастие русского человека к употреблению алкогольных напитков:

Давай возьмем мольберт, кисти, краски, палитру

— Слушай, давай лучше сразу по два литра [Чаян 2006: № 7].

В данном случае на предложение одного из персонажей взять принадлежности, необходимые для рисования, среди которых есть палитра, собеседник отвечает выявлением желания взять по два литра: слово палитра соотносится с омонимичным сочетанием предлога по и существительного литр в форме дательного падежа единственного числа.

Или: «Чем болеешь? Свинкой или с водкой?». Здесь название болезни свинка мотивируется предлогом с и существительным винка (окказиональное образование от слова вино) в форме творительного падежа единственного числа.

• -Тук-тук!
• -Кто там?
• -Галиматья!
• -Кто? Галиматья? Бред какой-то!
• -Гали мать я. Галя у тебя? [http://yumor.info].

Эффект комического реализуется в данном примере через членение существительного Галиматья на три составляющие части: имя собственное, существительное, местоимение. Омонимия форм, созданная благодаря использованию обратного порядка слов, приводит к появлению у слова нового значения.

Просит внучок у бабушки:

• -Ба, купи мне велосипедный шлем!
• -Что это за напасть?
• -Это не на пасть, а на голову [Чаян 2006: № 9].

Просторечное слово напасть (лексическое значение «беда, неприятность») воспринимается одним из персонажей как сочетание имени существительного пасть в форме винительного падежа единственного числа и предлога на.

В анекдоте: «Штирлиц стрелял вслепую. Слепая бегала и кричала». Наречие вслепую теряет свое значение, «превращаясь» в сочетание предлога в и субстантивированного прилагательного слепая в форме винительного падежа единственного числа. Тем самым достигается эффект «обманутого ожидания». [http://anekdot.mail.ru].

Новую мотивировку получают следующие слова: авансцена — семейный скандал в день аванса (якобы контаминация слов аванс и сцена); банкомат — хранилище нецензурных выражений; антиглобалист — список противников астролога Глобы (слово членится на три составляющие: приставка со значением противоположности, направленности против чего-нибудь анти-, фамилия астролога и существительное лист); арбалет — машина времени (соединение слов арба — слово тюркского происхождения, означающее «телега» — и лет); аэрозоль — мозоль, натертая в самолете (контаминация первой части сложных слов со значением «относящийся к авиации» аэрои слова мозоль); голография — изображение обнаженного тела; декольтированный — обезоруженный ковбой (выделяется приставка де-, служащая для образования глаголов и существительных со значением отсутствия, корень кольт — название револьвера, суффиксыирова-, -нни флексияый — отсюда новое толкование); дельфин — конец работы (контаминация слов дело и финал) [Петросян: 2006].